Магия Изендера часть 1 - Монстры Изендера

— Ваше величество, дозвольте мне расседлать коней и снять с них доспехи. Поверьте, мы никуда не спешим. Нас будут ждать столько, сколько будет нужно. Я попросил друзей не волноваться.

Королева тут же воскликнула?

— Алекс, любимый, напиши своим друзьям послание и его доставят им через несколько минут. Если ты прикажешь, то мои воины перенесут к самому берегу обе галеры. Теперь, когда люди моря не бьют по воде своими магическими вёслами, это можно будет сделать.

— Послание я сейчас напишу, ваше величество, но галеры пусть лучше стоят на якоре. — Сказал я и, достав из магической сумы морские бумагу и тушь, принялся строчить послание Диего и Рондо, последнего я поздравил с тем, что его дочь потеряла то, что так тщательно берегла и не хотела отдавать никому и что с Ральфом на эту тему лучше даже не заговаривать, а сыграть свадьбу поскорее.

Расседлав Сократа и Лидера, я подвёл коней к воде, установил неподалёку от входа в грот ясли, доверху наполненные овсом и сказал своему четвероногому другу, что Господь Бог велел делиться. Подумав, я решил махнуть рукой на все правила приличия и технику рыцарской безопасности, остров ведь был таким умиротворённым, и снял с себя не только доспехи, но и большую часть одежды, оставшись, правда, в кожаных штанных, ботфортах и кремовой нанорубашке. При себе я оставил ещё нож выживания и красный планшет-склад с неутомимыми магическими киргизами внутри. Наши сопровождающие уже вошли в грот, пол его дальней част был покрыт циновками и несколькими коврами, и расположились на оттоманках вокруг низкого стола. Вообще-то зря я не попросил их остаться.

Как только я надел пояс и прицепил к нему ножны с тесаком и магическую суму, которые зажал в зубах, королева Аквиана мигом бросилась ко мне на грудь, обняла меня сильными, гибкими руками и впилась в мои губы страстным поцелуем. Зато я стоял столбом, с мольбой смотрел в её бездонные синие глаза, давно уже затянутые поволокой любви, и не смел прикоснуться к роскошному телу этой красотки с обольстительными крутыми бёдрами, вот только, увы, без стройных ножек. Между прочим зад у неё тоже был роскошный, вот только под тонкой тканью виднелся совсем невысокие плавники, зажатые между круглых ягодиц и это превращало меня из мужчины в какую-то мумию старого монаха. Зато Аквиана так крепко прижалась к моему телу, что я уже и не знал, что мне делать. Самое большое беспокойство мне причиняли её руки, которые спускались всё ниже.

Чтобы не сконфузить эту красавицу окончательно, я ловко вывернулся и подхватил её на руки, отчего она, не переставая целовать меня, громко и сладострастно застонала. Я решительными шагами направился в грот, донёс королеву до самой роскошной оттоманки, сгрузил её и, с трудом расцепив объятья, освободил свои губы из самого сладостного плена. Причём сделал это вовремя. Ещё минут десять, пятнадцать и она добилась бы своего. Аквиана откинулась на пышную подушку и застонала, нескромно извиваясь всем телом, а я повернулся к её родителям и сурово сказал:

— Уважаемые, повлияйте как-нибудь на свою дочь. Она же королева всё-таки, а королевы не должны вести себя так.

Папаша Аквианы ухмыльнулся т огорошил меня:

— Сын мой, древнее пророчество свершилось. Моей дочери не исполнилось ещё и двадцати одного года, как из другого мира явился серебряный рыцарь маг и запечатлел на её руке свой поцелуй. Попробуй ты поцеловать мою дочь в губы, то тогда я лично разорвал бы тебя голыми руками, но всё произошло именно так, как было сказано в древнем пророчестве и ты теперь её муж, а её соперница Алвиана, эта рыжая курица, может теперь со злости выщипать себе из хвоста все перья, правда, когда обернётся орлицей. Тебе, видно, хочется узнать, что это было за пророчество, сэр Алекс Дьябло, благородный рыцарь по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро? Тогда изволь выслушать его, но прежде сделай нам милость, выставь на этот стол те угощенья, которые ты приготовил для нас лично, простояв на камбузе пол дня.

— Откуда тебе это известно, старый морской чёрт? — возмущённо воскликнул я — Ты что, подглядывал за мной? Да, кстати, нам вроде бы пора и познакомиться. С генералами королевы Аквианы я уже знаком, а теперь мне хотелось бы познакомиться с королевой-матерью и тобой, папаша. Руку даю на отсечение, что ты здесь никем, кроме своей супруги не командуешь. Я угадал или нет?

Вообще-то я специально провоцировал этого здоровенного сирена на скандал, но его не получилось. Он рассмеялся в ответ:

— Да, нам пора представиться тебе. Мою супругу, королеву-мать, зовут Мелиниара, а меня зовут Аластаном. Ты очень догадлив, сынок. Даже слишком, но и этим ты лишь подтверждаешь пророчество великих магов древности. Да, я подглядывал за тобой все последние дни, ведь только так мне удалось заставить свою дочь-королеву перестать следовать за тем кораблём, на кот ором ты плыл. Очень уж она рисковала, забираясь чуть ли не в твою каюту. Призвать же Аквиану к благоразумию было невозможно.

Ох и глупый же вид был у меня в эту минуту, глупый, ужасно растерянный и беспомощный. А ещё суетливый, когда я стал выставлять на стол блюда, напитки и фрукты. Но я всё же был в состоянии слушать, когда могучий сирен, налив сначала супруге и дочери по кубку красного вина, взяв свой кубок в руку стал рассказывать:

— Когда-то очень давно, в те годы, когда шла кровопролитная война между повелителями вод и небес, а это были такие же люди, как и вы, только из двух разных родов, древние маги одних лишили способности превращаться в орлов, а других способности превращаться в рыб, отобрав у них ноги, дав им хвосты для быстрого плавания под водой, двум народам было сказано, что однажды на Изендер придёт сэр Алекс Дьябло, благородный рыцарь по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро, который окончательно примирит оба рода. Но сначала в наш мир, истерзанный войной, придут из его мира другие люди, не знающие магии, которые возродят Изендер. Так всё и произошло, но после этого древние маги тоже разбились на два лагеря, но войны всё же не допустили. Зато в дополнение к пяти великим магическим благородным животным, хранителям Изендера, существовавшим многие тысячелетия, они создали четырёх чудовищ и расселили их очень неравномерно. Гигантский скорпион, дети которого, как и дети гигантской жабы выращивали в себе скорпионий пурпур, ничем не отличимый от жабьего, был поселён в Большом Изенде, вскоре ставшем Закрытым Изендом, а два других — гигантский медведь и гигантская жаба, в Малом Изенде, который теперь называют Большим, хотя это и не так. Ещё одно чудовище было создано для того, чтобы держать в повиновении сирен. Повелительница же неба и без того существовала всегда. Ей просто приказали следить за тем, чтобы небольшая группа людей-птиц никогда не покидала своего Круглого королевства, окруженного пустыней, по воздуху. Пройдя же по пескам они превращались в самых обычных людей и то, что подданные королевы Алвиары часто уходят из Круглого королевства, является её самой большой проблемой. Древние маги, предсказавшие твой приход, Алекс, сказали, что от того, какие решения ты станешь принимать, будет зависеть судьба двух миров, Изендера и Земли, а также судьбы отдельных людей, целых людских сообществ и даже пяти великих магических благородных животных. Мы всегда знали, когда ты придёшь в этот мир и потому никто из нас даже не удивился, когда ты подарил народу моря голубой жемчуг освобождения и последнюю их дань, которую мы передали чудовищу, тысячелетиями державшему нас почти в рабстве. Знали мы и о том, что без двух недель двадцать один год назад на Изендере родились в один и тот же день четыре девушки и все они издревле были предназначены тебе в невесты. Две из них, королевы, Аквиана и Алвиана, а две простые магессы — Джена и Марион. Знали мы и о том, чем отличаются эти девушки одна от другой. Моей дочери, Алекс, не нужно больше ничто, кроме тебя самого. Алвиану интересует только власть над этим миром, которую она может обрести благодаря тебе только в том случае, если ты отдашь ей все магические артефакты, из которых она изготовит Гранд бастоно высшей власти. Марион хотя и было суждено стать твоей женой, с детства любила Ральфа и непременно стала бы его женой, не забери мы его у неё. Тебя бы она никогда не полюбила, но стала бы твоей женой даже вопреки своим чувствам. Джену же с детства влекла к себе только магия и, хотя она и родилась без большой магической силы, как мне кажется, магическое Ожерелье мудрости она уже от тебя получила, как королева Аквиана получила Глаза океана. Я прав?

Чтобы привести в чувство королеву, продолжавшую пожирать меня нескромными взглядами, я усмехнулся и сказал:

— Ты прав, Аластан, Джена моя любовница и я не только подарил ей Ожерелье мудрости, но ещё и увеличил её магические силы раз в двадцать пять или тридцать, а они у неё, поверь, всё же имелись. Затем мы расстались друзьями и я сказал, что во время следующей встречи буду смотреть на неё, как будто вижу в первый раз. Признаться честно, я увлёк её в свои покои с помощью любовной магии, но она и сама утащила бы меня в свои собственные для того, чтобы обрести магическую силу. Марион я тоже мог сделать своей любовницей, но сразу отказался от такой мысли раз и навсегда. Она девушка не из моих снов. То что ты сказал мне про Алвиану, навсегда отвратило меня от неё. Извини, Аластан, но такой уж я есть. На меня где сядешь, там и слезешь, да ещё и пинка под зад получишь. А теперь послушай меня ты, Аквиана. Извини, но меня твои влюблённые взгляды совершенно не волнуют. Да, я понимаю, что отец с матерью с детства втолковывали тебе в голову, что однажды к придёт твой серебряный рыцарь и поцелует твою руку. Извини, девочка, но в моём мире это всего лишь жест вежливости и внимания к любой девушке или женщине и я здесь, на Изендере, перецеловал уже столько женских и девичьих рук, что если бы женился на каждой, то за мной сейчас следовал бы целый обоз с женами. Представь себе, что со всеми ними я провёл с кем всего одну ночь, а с кем и пару недель, но сделал всё от меня возможное, чтобы мы расстались друзьями. Признаюсь тебе честно, Аквиана, ты занимаешь мои мысли, в которых я рисую весьма смелые картины счастья, но только не сердце и чувства. Хотя, как я понимаю, практически ничто не мешает мне любить тебя, мой разум отказывается воспринимать такую реальность. Если ты хочешь стать моей женой, то должна не знаю уж как, но обзавестись стройными ножками и кожей цвета мякоти этого плода, — чтобы королева могла представить себе нужный цвет, я разломил спелый персик, мякоть которого имела нежный, розовато-кремовый цвет, — в противном случае я никогда не смогу тебя полюбить. Извини, но как мужчина, я жуткий консерватор. О цвете волос можешь не беспокоиться, я перекрашу их тебе в какой угодно и тут даже комар носа не подточит. Я уже видел сирен, у которых точно такие ноги, как и у обычных девушек, а раз так, то значит и ты способна сделать то же самое. Ты ведь магесса, моя королева.

Папаша Аквианы тут же встал не просто в позу, а на дыбы:

— Не позволю! Если Аквиана пойдёт на это, то перестанет быть королевой, а она именно ею рождена.

Я было подумал, что королева Аквиана тоже возмутится, но не тут-то было. Она немедленно сняла с головы диадему и положила её на край стола с такими словами:

— Мама, я возвращаю тебе символ моей королевской власти, — и тут же, начав снимать с себя украшения, глядя на меня простонала чуть ли не болезненно, — любимый, но на это уйдёт целых два года.

У меня в голове блеснула шальная мысль:

— Постойте, ваше величество, наденьте на себя королевскую диадему и постарайтесь вызвать свет силой своей магии. — в гроте почти сразу же стало раза в три светлее, но свет исходил не от сапфиров, а от самой королевы, причём я увидел её возлежавшей на оттоманке совершенно нагой и, сглотнув слюну, сказал: — Достаточно, Алвиана. Хотя ты и королева, Глаза океана тебе неподвластны. А теперь, уважаемые, давайте проверим болтовню древних магов Изендера на предмет правдивости. Мелиниара, позвольте мне возложить на вашу голову диадему власти и украсить ваши ушки, шейку и пальчик.

В ответ на эти слова папаша Аквианы злобно зарычал, но, пригвождённый к оттоманке гневным взглядом своей супруги, между прочим, тоже красавицы, которая вовсе не выглядела матерью теперь уже точно бывшей королев, умолк. Сняв с его дочери магические регалии, я подошел к королеве-матери и сначала возложил на её голову серебряную диадему, отчего меня чуть было не пришибло мощнейшей волной магической силы чуть ли не космического порядка. С ушками королевы океана Изендера вышла заминка. Они не были проколоты, но меня это не остановило. Когда я проколол их штифтами, украшенными бриллиантами, то увидел, что кровь у сирен такая же красная, как и у людей, хотя моряки, рубившие их тела саблями, говорили что она у них изумрудно-зелёная. Магия, ничего не попишешь. Когда всё было готово, новая старая королева спросила:

— Серебряный рыцарь, мне вызвать свет?

Я кивнул и пожалел, что у меня не было с собой защитной маски электросварщика. Из всех пяти изумрудов вырвались такие лучи света, что я зажмурился и взмолился:

— Ваше величество, умоляю вас, убавьте яркость! Не то я ослепну, а вам слепой зять даже за очень большие деньги не нужен.

Когда я приоткрыл левый глаз, то увидел, что королева действительно убавила яркость, но Глаза океана всё равно испускали множество ярких лучей с такой силой, словно внутри сапфиров были спрятаны ксеноновые прожектора. Все пятеро мужиков слетели с оттоманок, встали перед своей новой старой королевой коленопреклонённо и, вскинув вверх руки, громко прокричали:

— Да здравствует королева Мелиниара!

Её королевское величество торжествовала. Да, ничего не скажешь, она была, как королева, на две головы выше дочери, но Аквиану это совершенно не беспокоила. Своим взглядом она просто гнала их всех прочь, что мне не очень-то нравилось. Между тем королева благосклонно кивнула мне, улыбнулась дочери и сказала:

— Дочь моя, раз ты приняла решение стать женщиной, то я должна немедленно предстать перед своим народом. Ты не будешь об этом жалеть или мне всё-таки вернуть тебе диадему власти?

Настал весьма щекотливый момент и я понял, что угодил в такую смоляную ловушку, из которой уже не смогу выбраться никогда и всему виной были бездонные синие глаза Аквианы. Не смотря на то, что юная сирена улыбалась матери радостно и совершенно безмятежно, я почувствовал, что мне нужно срочно подстегнуть ход событий. Вообще-то на меня уже накатило нечто такое, что я был готов нарушить своё собственное слово, но в глубине души кое-что удерживало меня от последнего шага. Тем не менее я шагнул к Аквиане и, чтобы подсластить её папаше пилюлю, а королеве аккуратно положить в бочку небольшую ложечку дёгтя, громко сказал:

— Не волнуйся, Аластан, я сегодня же сделаю так, что королева Мелиниара влюбится в тебя просто беспримерно.

Её величество немедленно возразила, буравя меня взглядом:

— Алекс, я и без магии люблю своего мужа.

Ага, как же, проймёшь меня этим. Насмешливо улыбнувшись, я окончательно расставил все точки над буквами "i" в этой пьесе: