— Пошалуста.
— Конечно, мэм — ответил он — Я буду рад помочь вам в поисках вашего брата.
Он игнорировал смешки, пока они уходили, с чувством собственного достоинства, как ему казалось. Он даже ухитрился проигнорировать последнее замечание Ларри:
— Видал? Вот это начало, придурок. Кстати, цветы тоже пойдут. — и потом уже почти крича — Лучше чем "последний бой в Аламо", сумасшедший сопляк!
Глава 19
Глава 19
Покинув Джеффа и немецких девушек, Майк направился к Николсу. Врач двигался сквозь толпу испуганных жителей лагеря, быстро осматривая женщин и детей, чтобы решить кому немедленно требуется медицинская помощь.
— Джеймс! — крикнул Майк. Доктор обернулся. Майк стоял в нескольких шагах от него.
— Думаю, Вам стоило бы первыми осмотреть вон тех людей, — сказал он, указывая на группу людей в бараке. Он быстро объяснил Николсу ситуацию.
Врач поморщился. "Вон тех? Иисусе Христе всемогущий. В каком мире мы..
Николс оборвал сам себя. — Если их не укусил ядовитый паук, они должны бы быть в норме. Счастье, что они не задохнулись, однако. Вы правы, Майк, мы должны сразу же засунуть их в дезинфекцию. Я присмотрю, чтобы их пустили первыми.
"Я уже велел Джеффу и его друзьям позаботиться о них, — пояснил Майк, — Вам нужно отправить их проводить девушек всей семьей в школу. — Майк оглянулся через плечо. Вид Джеффа, уставившегося на высокую молодую блондинку, поднял ему настроение. Вид юноши, явно ослепленного молодой женщиной грел душу. Невинность и здравомыслие цветущие среди похоти и убийств.
Николс тоже наблюдал эту картину. Он усмехнулся. — Судя по всему, от этого зрелища его и трактором не оттащишь.
Он двинулся навстречу Майку. — Я позабочусь об этом, Майк.— Джеймс показал за спину, на позиции американцев. Его ухмылка стала шире. — Ребекка здесь, между прочим. Это к вопросу об оттаскивании трактором.
— Ребекка! — Майк развернулся, и посмотрел в указанном направлении. — Какого черта она здесь делает? На мгновение он оторопел. Затем, с ощущением вины, он вспомнил о своих обязанностях и заставил себя повернуть назад.
Следующие десять минут, пока он организовывал размещение сдавшихся протестантских солдат мозги Майка только наполовину были заняты работой. Наполовину это в лучшем случае. Он беспокоился о Ребекке.
Что эта сумасшедшая женщина делает на поле боя
К счастью для него, всякую нудную мелочь бодро взяли на себя Гарри Лефортс и Том Симпсон. Между звериным оскалом Гарри (вперед, захочу — порррублю в капусту), а габаритами Тома и его выдающейся мускулатуры (да-да, вперед, руки выдерну, зубы повырываю), наемники Хоффмана были быстро окружены и построены в колонны. Руки на голову, взгляд перед собой, в нем полная покорность
Тут нарисовались Фрэнк с Ленноксом. Фрэнк в пикапе, а Леннокс верхом.
Леннокс заговорил первым. "Оп-ля, наши католики уже аккуратно упакованы! — самодовольно заявил он. — Маккей вылавливаит пследних недобиткв. Он подскачит чрез минуту. Мушкатеры гтовы. Тперь мы бы двинули занять Баденбург. Проблем быть не длжно..
Франк, высунув руку в открытое окно грузовика, взглядом изучал Майка, то ли шутя, то ли развлекаясь.
— А чего бы тебе не упростить дело? — Он хмыкнул и показал большим пальцем в сторону Грантвилля. Просто сходи, навести даму, Майк. Мы с Ленноксом вполне можем справиться с остальной частью этого дела.
Майк с негодованием спросил: — Что она здесь делает? Ее могут ранить! Для нее тут дела нет!
— Ты что тупой? отрезал Франк. — Она беспокоиться, что это тебя ранят, тоже мне мыслитель. Это ж ты полез в бой а не она. Фрэнк фыркнул. — Она не одна такая. Половина женщин в городе явилась сюда , в поисках своих отцов, сыновей, мужей и дружков. Ты думаешь, что они останутся дома, ожидая когда вести с поля битвы постучатся к ним в дверь?
"О". Майк смотрел вдаль, ища деревянный бруствер. Самого бруствера видно не было, но его место можно было определить по холмику, где располагался Феррара со своими ракетами. К своему удивлению он увидел, что холмик покрыт людьми. Американские женщины и дети, понял он , с тревогой пытаясь найти ниже на поле своих бойцов.
Он вздрогнул, вспомнив резню на этом поле. Ни одно из тел не принадлежало американцев, но это был вид не для детских глаз. Ему и самому с этим было сложно справиться.
— Думаю, мне лучше отправиться туда, — пробормотал он. — Скажи всем.
Фрэнк улыбнулся — Думаю, да. — Он вышел из автомобиля. — Возьми мою машину. Мне страшно думать, как ты будешь спотыкаться и падать на обратном пути. Быстрее, тебе нужно дело делать, а не думать, куда рулить.
Майк был уже за рулем. — Лучше не запорите дело, ладно ? Это всего лишь два год. Приглушенный рев мотора, буксующие в грязи колеса и Майк уехал. Франк вздохнул. — лакокрасочных работ по машине будет дофига. Про амортизаторы я уж молчу.
* * *
Реббеку Майк обнаружил легко. Она стояла на верхней части бруствера, опасно балансируя на краю и прикрывая глаза от солнца рукой. Когда она увидела приближающийся грузовик, то начала в него вглядываться. Как только она уверилась, что ведет машину Майк, она спрыгнула с бруствера и побежала к нему.
Майк подъехал к остановке и вылез. Неподалеку, слева от него, была сцена чистого ужаса. Американцы с медицинским опытом, под руководством доктора Адамса, собирали по полю боя выживших. Маккей и его шотландцы, тем временем, припахали пленных католиков хоронить трупы. Но их было очень много, многие разорваны на куски. Земля буквально пропиталась кровью. Повсюду роились мухи.
Но он не смотрел на эту картину. Он смотрел только на бегущую к нему женскую фигуру. Раньше он никогда не видел как она бегает. Майк был поражен грациозностью ее движений при всей громоздкости ее длинной юбки. В его мыслях Ребекка всегда была величественна, из-за той спокойной грации, с которой она стояла, ходила, сидела. Он понял, что в какой то мере видит ее сегодня в первый раз. И еще он чувствовал, что его сердце может разорваться.
Ребекка остановился в нескольких метрах от него. Она тяжело дышала. Ее капот упал где-то по пути. Длинные, черные, очень кудрявые волосы висели свободно блестящей глянцевой массой. Ее лицо слегка блестело от пота, сияя как золото, в солнечном свете, который начал прорываться через облака.
— Я так боялся, прошептала она. — Майкл—
Он шагнул к ней, протягивая руку. Движение было нерешительным, почти робским Ее пальцы скользнули в его ладонь. Так они стояли, в течение нескольких секунд, ничего не говоря. Затем, так яростно, что Майк едва не потерял дыхание, Ребекка сжала его в объятиях. Лицо ее зарылось в его груди. Он чувствовал, ее дыхание рядом, и слышал короткие рыдания и чувствовал как от ее слез намокает его рубашка.
Майк положил руки ей на плечи. Аккуратно поглаживая, он чувствовал под руками плоть ее тела, отделенную только тоненьким слоем ткани. Он чувствовал большую часть ее тела, она была прижата так близко. Грудь, живот, руки, плечи, бедра, бедра.
Раньше они ни разу не прикасались друг к другу, она только клала руку ему на руку во время их ежедневных прогулок. Переполнявшая его страсть гасила все остальные чувства. Гнев, ужас и страх остававшиеся после боя были похожи на следы ног на песке, смытые волной. Его руки обнимали ее все теснее и теснее.
Ее волосы были прекрасны. Длинные, черные, блестящие, вьющиеся. Сначала онн целовал ее отчаянно, затем, мягко, но настойчиво, он все глубже зарывался в ее волосы. Когда ее лицо оказалось совсем близко, он поцеловал ее в губы. Полные, чувственные, мягко-нетерпеливом, так же нетерпеливым как и у него.
Как долго длился этот поцелуй, их первый поцелуй, ни один из них не запомнил. До тех пор, пока крики толпы не вернули их обратно в реальность.
— Ох, — сказала Ребекка. Она вытянула шею, глядя на море улыбающихся лиц людей, стоящих на пригорке неподалеку, глядяших на них с Майком и приветствующих их. На мгновение, Майк подумал, что она собирается снова спрятать свое лицо у него на груди, пытаясь избежать общественного внимания. Но она этого не сделала. Она вспыхнула, да. Но не более того.
— Ах", повторила она. Потом, улыбаясь, она подняла губы снова. — Я сделала это, — прошептала она. — И я так счастлива из-за этого!
— Я тоже", сказал, вернее пробормотал Майк. Больше Ребекка не дала произнести ему ни слова. Какое-то время во всяком случае. И от этого он тоже был только счастлив.
Глава 20
Первым кого они нашли, был Диего. Гретхен, конечно знала, что испанец невероятно стоек, но даже она была впечатлена. Несмотря на ужасные раны, Диего ухитрился проползти сорок ярдов от первого ряда, где его подстрелили.
Он даже до сих пор был в сознании:
— Дай мне воды — прошептал он когда она опустилась рядом с ним на колени. Испанец лежал на спине держа внутренности руками.
Диего приоткрыл глаза, хотя они и остались узкими щёлками.
— И приведи мне мою женщину. Где эта тупая сука?
Гретхен подняла голову и осмотрелась. Поле боя было покрыто телами, особенно там где были первые ряды терции. Судя по всему, примерно половина из них ещё была жива. Люди стонали, скулили, некоторые из них — кричали.
Мужчины, и теперь, несколько женщин, двигались по полю, осматривая тела. На всех мужчинах были те же странные пятнистые одежды, что и на юноше рядом с ней. Женщины носили белые.
Гретхен наблюдала за ними достаточно, чтобы понять их цели. Насколько она видела, они не добивали выживших. Они, похоже, пытались спасти тех, кто ещё мог выжить. Даже сейчас она видела небольшие отряды людей, уносящих раненных на носилках.
То была хорошая новость. Если Ганс...
На время она оставила мысли и страхи о брате. Сперва надо было разобраться с Диего. И для этого, люди вокруг могли представлять проблему.
Диего опять заговорил хриплым шёпотом:
— Воды, тупая п..да, ты оглохла?
Гретхен осмотрела раны Диего. Она не думал, что даже Испанец мог бы выжить с ними, но не была уверена.
Она снова посмотрела на людей вокруг. Близко никого не было, за исключением...
Она повернула голову и посмотрела на юношу, которого попросила помочь ей в поле. Почти херувимчик, несмотря на все его размеры. Юнец был высок, тяжеловат — много жира — а лицо его было очень честным. Невинное лицо, с пухлыми щёчками и прямым носом. Почти глупо выглядящее, особенно с этими очками. Гретхен и раньше видала очки — но только на старых и богатых людях, и никогда — на молодых — точно никогда — на поле брани.
Глаза юноши, увеличенные этими линзами, были ярко зелёными. Здоровые галаза. И они были единственным, что не казалось в нём детским — Гретхен помнила огонь горевший в них, раньше, и гнев с которым он пошёл на наёмников.
Смелый мальчик, тогда. Может быть и сейчас. А если нет — возможно просто невинный. И глупый, как бывают такие люди. Она помнила как и сама была такой. Два года назад. Целую жизнь назад.
— Пошалуста — сказала она, собирая те немногие английские слова, которые узнала от наёмников. — Смотри... — Она заколебалась, пытаясь подобрать слово, затем вспомнила — Прочь.
Он уставился на неё.
— Смотри прочь — повторило она, и с мольбой — Пошалуста.
Она вздохнула. Он явно не понял, на лице чталась растеряннасть. Невинный, непонимающий. Гретхен изучила его глаза, и решила, что у неё нет выбора, кроме как доверится им.
— Воды! — прошептал Диего — и приведи мне мою суку!
Гретхен кивнула на раненного Испанца рядом с которым стояла на коленях.
— Он делать... она запнулась, пытаясь выдумать будущее время. Да. — Он будет делать плохо майн швайстер.
Парень нахмурился, очевидно, слова ему ничего не говорили. И снова Гретхе постаралась подобрать английское слово. Не найдя, она попыталась обойтись иносказанием.
— Майн... мой женский брудер.
Его галаза распахнулись
— Твоей сестре?
Да, правильное слово! Гретхен кивнула. И достала нож из-под корсета — Пошалуста, смотри прочь.
Глаза стали еще больше. Они были очень зелёные. Она поняла что они остануться такими даже без очков. Пышногубый рот парня началь открываться, будто чтобы издать протест. Или приказ.
Но, через мгновение, губы сомкнулисб, юноша посмотрел на неё.
— Воды, тупая п..да — сказал Диего и добавил несколько слов по-испански, но Гретхен не поняла ни единого, кроме слова пута.
Похоже, парень, наоборот, понял. Его лицо вспыхнуло гневом, ну или он был не настолько невинен, в конце концов.
Внезапно, он всатл на колено рядом с ней, нависнув над ними. Он наклонился вперед. Гретхен мгновенно поняла, что он закрывает её от взглядов остальных людей на поле.
Н сказал что-то по-английски, но она не поняла слов. Это было не нужно, взгляда было достаточно.
Гретхен забивала скотину с пятилетнего возраста, и Диего не занял больше времени чем цыплёнок. Маленький нож вскрыл сонную артерию подобно бритве. Кровь начала выплёскиваться на землю с противоположной от них стороны, и на неё не попало ни капли. Она имела большой опыт в забое скота.
Диего был очень живучим, поэтому, дабы быть уверенной, Гретхен воткнула нож ему в ухо на всю длину. Затем она поповорачивала нож в его мозгах три или четыре секунды. Диего был не настолько живуч, да даже Сатана, породивший его, не был так живуч.
Закончив, она вытерла лезвие о рукав испанца, прежде чем убрать его обратно в корсет.
Убийство Диего весьма обрадовало её. Но, как ни странно, ещё больше её порадовал юноша. Он ничего не сказал в процессе, но не отвёл взгляд. Ни на минуту.
Здоровые глаза, Очень яркие и зелёные. Гретхен решила, что очки вполне симпатичные.
Она поднялась. Одно необходимое дело сделано, осталось второе. Или может два.
Как выяснилось — только одно, Людвиг был уже мёртв. Даже его огромную грудь разорвали странные ружья странных людей в пятнистых одеждах.
Гретхен посмотрела на него. Но в чем-то надеялась, что Людвиг будет ещё жив, и доставит ей удовольствие убить человека, убившего её отца и обрекшего её на два года насилия. В тот момент ей владела чистая ненависть.
Она заметила маленькую руку -третья рука? — торчащую из-под огромного тела Людвига и ненависть сменилась надеждой. Может в первый и последний раз в своей жизни Людвиг сгодился на что-то хорошее.
Парень помог ей спихнуть тело Людвига в сторону. Внизу, как котёнок подо лбвом, лежал её брат Ганс. И он всё ещё был жив.
Еле живой. Но живой.
Откатив Людвига Гретхен увидела огромные раны на его спине. Оружие чужаков — чем бы ни было это оружие с его ужасающим дьявольским перестуком — было достаточно мощным, чтобы пробить насквозь Людвига, его броню и попасть в её брата стоявшего позади. Но, похоже, пули были достаточно отклонены и потеряли достаточно силы и раны её брата не стали смертельными сразу.
Гретхен упала на колени рядом с братом и перерезала завязки его дешевой кирасы. Затем, столь нежно как только смогла, ощупала раны пальцами. Вспышка надежды растаяла так же быстро как появилась — как минимум одна пуля пробила стенку грудной клетки. Даже если её можно удалить — она сделает всё что сможет, своим небольши ножом — рана практически гарантировано воспалится. Она знала эту болезнь. Люди редко после неё выживали, даже люди куда более сильные чем её тщедушный младший брат.
