— А остальные? — С интересом полюбопытствовал Финк, продолжая неотрывно наблюдать за наемницей.
— А что с остальными? — Плавно протянув руку, Элеум вытянула из лежащей на столе пачки сигарету, сунула ее в угол рта, не обращая никакого внимания на подобравшихся телохранителей, прикурила от на мгновение возникшего на ладони огненного шара. — Этих дебилов я просто изжарю, всего-то делов.
— Ха-а... — Довольно булькнул толстяк. — Будь ты мужиком, сказал бы, что у тебя стальные яйца. Хотя... Нынешняя молодежь... — жирдяй сделал паузу. — Вы все такие самоуверенные и возомнившие о себе невесть что ухорезы. Пыжатся, пытаются из себя что-то изобразить, а потом дохнут в канавах... Но, не будем ссориться, — широкая ладонь устроителя боев, на мгновение отлипнув от стола, поднялась в примиряющем жесте. — Предлагаю начать сначала. Меня зовут Джебедайя Финк. Для друзей — просто Финк. Я здешний хозяин арены и, как ты наверняка догадалась, этого города. Официально, конечно, Бойней управляет Совет наиболее уважаемых инженеров и купцов, но, думаю, тебе не стоит объяснять, как всё обстоит на деле. — Глаза жирдяя довольно прищурились, практически утонув в кожных складках.
— Я осознала, сладенький. — Глубоко затянувшись, Элеум стряхнула под ноги пепел с наполовину укоротившейся сигареты и начала демонстративно разглядывать ногти. — И чем скромная и беззащитная девушка привлекла внимание столь важного и занятого человека? Любопытно посмотреть на заплывшую в твою лужу рыбешку? Понадобилась новая чесальщица пяток? Или ищешь замену этой дерганной? — Коротко глянув на перекосившееся от злобы лицо вооруженной пистолетом-пулеметом телохранительницы, наемница сплюнула под ноги и снова устремила взгляд на сложившего руки на груди Финка.
— Пятки... — Толстяк моргнул. — Пятки... Пятки... — Устроитель боев хрюкнул, раз, другой, третий и внезапно зашелся в приступе булькающего тяжелого смеха...
— А ты действительно забавная. Нет, девочка, мне не нужны ни наложницы, ни слуги. Что касается охраны... — Неожиданно прекратив смеяться, толстяк выбил по столешнице пальцами замысловатый ритм и, утерев лоб, повернул голову в сторону стоящей у него по правую руку телохранительницы. — Ликана меня вполне устраивает. Потом, единственное, что я твердо усвоил за последние пару десятков лет, это то, что боевые рабы, типа тебя, отличные убийцы, но плохие солдаты и просто отвратительные телохранители. Убийца у меня уже есть. Так что... даже не проси, девочка.
— А что значит — как я? — Вскинула бровь наемница.
— Самоуверенные сучки с острым язычком. — Пояснил неожиданно растерявший всю веселость толстяк. — Терпеть не могу баб, которые не могут заткнуться и на все имеют собственное мнение.
— Занятно. Если честно, не ожидала. — Повертев в пальцах дымящийся окурок, Ллойс неожиданно широко открыла рот, затушив его об вывалившийся на добрую ладонь ниже подбородка неестественно длинный язык, небрежным метким щелчком отправила в стоящую на столе жестяную пепельницу. — Это радует, Джебедайя Финк. Очень радует. Потому как, у меня уже есть работа. И я не собираюсь ее бросать. Отказ от контракта вредит репутации, знаешь ли. К тому же, я задаток успела взять...
— Скажу тебе две вещи, острый язычок. — Перебил наемницу устроитель боев. — Можешь принять их, как мое пожелание. Первое. Не бузи. Устроишь неприятности в моем городе — тебя не спасут ни друзья, ни наниматели, ни твои замечательные... способности. Будь ты хоть трижды прайм, в чем лично я, если честно, всё больше сомневаюсь — поставлю тебя к стенке и не пожалею десятка пуль. Или брошу тебя на арену. Голую. И натравлю стаю псов. Или прикажу распять тебя на воротах и снимать шкуру ломтями. Ты выглядишь крепкой. В любом случае, выдержишь долго. Это понятно?
Ллойс невесело усмехнулась и, сложив на груди руки, принялась раскачиваться на стуле снова.
— Я не ищу неприятностей, — проворчала она после долгой паузы, — это они меня находят, сладенький. Так что, если несчастную девушку начнут прессовать, она будет защищаться.
— Я не об этом говорю, — раздраженно дернул щекой Финк. — И ежу ясно, что, если какие-то шакалы решат тебя задеть, ты попытаешься выпустить им кишки. Знаешь, я даже обрадуюсь, если перед отъездом ты оставишь за собой пару трупов отребья из-за стены. Могу даже подсказать имена...
— У меня уже есть работа. — Покачав головой, наемница принялась щелкать костяками пальцев.
— А кто говорил о работе? — Удивился толстяк. — Отдохни, развейся. Прогуляйся по городу... Что до остального... Можешь расценивать это, как дружескую услугу.
— Я подумаю, сладенький. — Скучающе протянула, не прекращая своего занятия Элеум. — Но прошу, во избежание недоразумений, не расценивай это, как "Да".
— Хорошо. — Утерев с лица очередную порцию испарины, толстяк устало прикрыл глаза. — А пока думаешь... Запомни правила. Не задирай шерифов. Не лезь не в свои дела. Не трогай чужую собственность... — Холодный взгляд устроителя боев на секунду скользнул в сторону старающейся стать, как можно незаметней, Кити. — На эту малость я могу рассчитывать? Ради нашего общего спокойствия?
— Вполне. — Медленно кивнула наемница. — Звучит не слишком сложно. Даже для возомнившей о себе невесть что суки.
— Тогда второе, — утвердив на столе локти, толстяк, сложив пальцы домиком, принялся внимательно изучать лицо Элеум. — У меня есть... работник. Способный юноша, хотя и не слишком сдержанный. Мальчик ищет себе вызов, испытание...
— Нет. — Сухо отрезала Ллойс.
— Ты не дослушала, — многочисленные подбородки толстяка слегка дрогнули, выдавая раздражение владельца. — Когда он придет к тебе... Я хочу, чтобы ты ему отказала. Мягко, ненавязчиво отказала. Даже если он будет... настаивать. А потом сразу сообщила об этом мне.
На лице наемницы на мгновение проступило выражение искреннего удивления.
— Он тебе нравится? Не хочешь, чтоб я сломала твою игрушку? Ты меня удивил, сладенький. Думала, ты больше девочек любишь.
— Я люблю порядок, острый язычок. — Скрипнул зубами Финк. — А если вы сцепитесь, то, как пить дать, разнесете половину города. Моего города.
— А если без разрушений? — Неожиданно озорно улыбнулась Элеум. — Тогда можно?
Устроитель боев прикрыл глаза и беззвучно зашевелил губами.
— Знаешь, — заявил он после минутной паузы.
Толстые пальцы жирдяя принялись выбивать по доскам стола замысловатую дробь.
— С одной стороны, у меня есть большое желание тебя пристрелить. Прямо здесь и сейчас. Просто, чтобы подстраховаться. Или приказать Мраку сломать твою игрушку, чтобы немного придержать твой длинный, глупый сучий язычок. — Повернув голову к настороженно прислушивающемуся к разговору механику, Финк чуть заметно улыбнулся. — К твоему счастью, все в городе знают, что у меня есть принципы. Я никогда не нарушаю слова и не убиваю друзей моих друзей без веской на то причины. Не давай мне повод, девочка, и все будет в порядке. Возможно, через пару дней, мы даже подружимся. Кстати, ты живешь здесь? Могу организовать для тебя и твоей зверушки более приличное место.
— Мы обойдемся, сладенький. — С довольным видом Элеум пригладила ярко-рыжий ежик на голове. — Поживем у "друзей друзей". К тому же, Болт прекрасно готовит.
— Ха! — Задушено хрюкнув, толстяк навалился пузом на жалобно скрипнувший под его весом стол и, зажмурившись от усилий, воздвиг себя на ноги. — Никак не могу понять, то ли ты меня раздражаешь, то ли нравишься, острый язычок. Похоже, ты немного умней, чем кажется... Немного... Но все эти твои ужимки и попытки казаться крутой... Будь я лет на двадцать моложе... — управитель боев глумливо усмехнулся... — Уже выкинул бы тебя на арену. И велел спустить псов. Просто, чтобы пообломать. И проверить свою догадку.
— Меня зовут Нежить. — Громко скрежетнув ногтями по спинке стула, наемница оскалилась в бешенной ухмылке. — Для друзей просто Ллойс или Дохлая. И не советую пытаться меня обломать.
— Уф... Думаю, мы всё же, с тобой подружимся, Нежить. — Сделав пару шагов, толстяк слегка покачнулся, но был тут же подхвачен охранниками-близнецами. — Ох-х... Чертова жара. Кстати, завтра начинаются бои. Начало сезона. Приглашаю тебя и твою подругу в свою ложу, девочка. Развеешься, оценишь моих гладиаторов. Выскажешь свое мнение. С точки зрения профессионала. Оценишь качество, так сказать. Отказ... меня обидит. Сильно. — Задохнувшись от своей речи, жирдяй снова полез за платком. — Чертова... жара...
— А пиво наливать будут? — Неожиданно поинтересовалась Элеум с невинным видом.
— Будут, — буркнул толстяк. — Только оденьтесь поприличней. Негоже, чтобы на официальном мероприятии рядом со мной сидели такие оборванцы. Вредит репутации. Если не во что — сходи к портному. Ликана, дай ей пропуск в ложу.
Неохотно отведя в сторону от спины Элеум ствол своего оружия, телохранительница ломаным, злым движением запустила руку в карман разгрузки и раздраженно метнула на стол серебристо блеснувшую пластиковую карточку.
— С этим тебя пропустят на бои, а если покажешь любому торговцу одеждой в верхнем городе, он, уф-ф... сделает всё бесплатно. — Совершив еще пару шагов в сторону входа, Финк с трудом обернулся. — Это — типа подарка. В знак... уф... нашей будущей дружбы, острый язычок. Беспроцентный кредит в пять тысяч.
Протянув руку, Элеум осторожно подняла карточку и с интересом повертела ее между пальцев.
— Не сделаешь мне еще одно одолжение, Финк? — С милой улыбкой повернувшись к устроителю боев, наемница невинно захлопала глазами. — В знак будущей дружбы.
— Какое? — Вяло поинтересовался устроитель боев. — Бочку пива? Чесальщика пяток?
— Не оставишь мне этого мальчика? Часа на два. Может, на три. — Кивнув в сторону громилы с пулеметом, Элеум хищно облизнулась и задорно подмигнула телохранителю. — Научу паренька паре новеньких трюков. А то он какой-то у тебя зажатый. Пятьсот серебром за каждый час, что скажешь?
Брови здоровяка-телохранителя сошлись к переносице. Нервно переступив с ноги на ногу, пулеметчик на мгновение скосил слегка растерянный взгляд на толстяка, но тут же взяв себя в руки, перехватив поудобней оружие, уставился на Элеум с каменным выражением лица.
— Еще один принцип, Нежить. Вся Бойня знает, что я не продаю своих людей. — Покачал головой толстяк. — Даже на время. Но могу прислать тебе кого-нибудь из местного борделя.
— Не... — ненатурально вздохнула Элеум. — Мне этот понравился. Большой. Сильный. А задница какая — орехи можно колоть. Спорим, у него наноколония типа "Али" [50] стоит? И какой-то ускоритель реакций: "Искра" [51] или "Экспресс" [52].
— "Лайт" [53], — неожиданно подал голос охранник. — У меня "Лайт" второй модели, стерва. Форсированный. Так что, даже не думай дернуться — пополам порву раньше, чем со стула слезешь.
— Фу... — расстроенно покачав головой, наемница брезгливо сплюнула под ноги. — "Лайт"... Какой облом. Снимаю просьбу, Финк. У "Светлячков" от нестабильности гормонов вся нижняя палуба скукоживается. Даже синие таблетки не помогут. Так что, машинку свою этот здоровяк из-за комплексов таскает. Жаль...
На скулах телохранителя заиграли желваки. Ствол пулемета слегка качнулся, но тут же вернулся на место.
— Не ищешь неприятностей, говоришь. — Тяжело вздохнул Финк. — Ну-ну. С таким языком их и искать не нужно. Пойдем, Мрак, девочка просто дразнится...
Коротко кивнув, здоровяк ожег напоследок путешественниц многообещающим взглядом и, перевесив пулемет на плечо, двинулся к выходу. Легко обогнав хозяина, громила выскользнул за дверь. Через пару секунд на запястье одного из сопровождающих толстяка близнецов коротко тренькнул зуммер. Джебедайя Финк глубоко вздохнул.
— Сладенький, ну зачем ты себя так мучаешь? — Небрежно спрятав карточку пропуска в карман жилетки, наемница снова принялась изучать ногти. — Заказал бы паланкин. Представь, шелка, небольшой кондиционер и всё такое. Человек двадцать твою тушу вполне осилят. Ну... Или мототележку можно купить... грузовую.
— Гулять полезно для сердца. — Буркнул поддерживаемый с двух сторон толстяк и, с кряхтением подняв ногу, переступил через невысокий порожек эллинга. — До встречи, острый язычок. Первый бой завтра в полдень.
— Я приду, сладенький, — буквально пропела вслед толстяку Ллойс. — Обязательно приду.
Сосредоточившийся на перенесении через порог второй тумбообразной ноги Финк не удостоил наемницу ответом.
* * *
— Признайся Эмми, тебе это нравится. — Проворчал Зеро и, манерно оттопырив в сторону мизинец, отхлебнул из слегка помятого тускло блестящего облезлой позолотой, не слишком практичного бокала глоток исходящей паром черной, будто деготь жидкости. По комнате разнесся терпкий запах безумно дорогого, еще довоенного кофе.
Эмми искоса глянула в сторону собеседника и подавив невольный смешок, продолжила одеваться. Развалившийся на широкой застланной щелком кровати мужчина действительно выглядел довольно забавно. Огромный, будто северный урсус, напичканный имплантатами до такой степени, что было непонятно, больше в нем стали или живой плоти, с кожей представляющей собой густую сеть наползающих друг на друга каверн и шрамов, стальными зубами, посверкивающими хромом между губ, превращенных в небрежно сшитые лохмотья, Зеро с упорством старающейся перевернуться обратно на брюхо черепахи, отставлял мизинчик, когда пил свой кофе. То, что этот самый мизинец мог по толщине поспорить с запястьем нормального человека, его совершенно не беспокоило. Зеро был страшен. Не габаритами, шрамами и железом. За свою недолгую, но богатую событиями жизнь Эмми повидала достаточно горлорезов и громил, чтобы относиться к таким вещам более или менее равнодушно. Проблема была в его руках. Руки Зеро были неприятными. Непропорционально огромные даже для такого гиганта, с неестественно длинными фалангами пальцев, из-под ногтей которых торчали кончики блестящих, стальных вызывающих дрожь одним своим видом лезвий. А еще вокруг великана постоянно витала аура крови, страха и боли. Даже сейчас расслабленно лежащий он производил впечатление готового вот-вот броситься на жертву хищника. Впрочем, возможно, так оно и было.
— Твоя татуировка. — Мужчина, разглядывающий натягивающую цветастую юбку девушку, отвлек от мыслей, осуждающе при этом покачав головой. В прорывающихся через небрежно зашторенное шелковой занавеской, густо забранного решеткой окно, лучах света сверкнула покрывающая морщинистый затылок, блестящая, будто покрытая маслом, кожа. — Мне не нравится.
— А мне нравится, — мягко улыбнулась справившаяся, наконец-то, с последней застежкой тугого корсета девушка, и потянулась за небрежно висящей на подлокотнике огромного, обшитого кожаными подушками кресла расшитой яркой бахромой кофточкой. — Видишь, какая нарядная...
— Погоди. — Отставив в сторону наполовину опустевшую тару с кофе, гигант лениво почесал грудь и оскалился. — Повернись. Хочу еще раз на тебя посмотреть.
С трудом сохраняя безразличное выражение лица, девушка отбросила в сторону куртку и несколько раз повернулась вокруг своей оси.
