— "Здравствуйте, молодые люди. Я немного способен видеть будущее, поэтому ждал вашего прибытия и пришел сюда заранее. Лесной народ по моей просьбе помог вам добраться сюда кратчайшим путем.

Расскажите о цели своего путешествия, что сочтете нужным"

Внимание Греда было отвлечено маленькой несуразностью в одежде подошедшего, и он растерялся. Первым ответил Дик:

— "Простите, мы готовы рассказать все подробности, но как мы должны Вас называть? У нас на побережье Вас до сих пор именуют Архимагом, а лесовики называют Вас Мастером?"

— "Честно говоря, мне больше нравится второе имя. Лесной народ имеет очень глубокие познания в интересующих меня вопросах, и данное мне прозвище я воспринял как награду за некоторые собственные успехи"

— "Хорошо, Мастер. Мы с братом организовали свои экспедиции к горам по двум причинам:

первая состоит в том, что на побережье растет население и нам уже не хватает сырья для изготовления необходимых вещей,

а вторая — и главная для нас с братом — попытаться найти Вас, Мастер"

Тут Греду удалось вставить свою реплику:

— "Понимаете, Мастер, для нас Вы — живая легенда! Ваше умение управлять своим телом для достижения бессмертия — воплощенная сказка! Ведь Вы добились бессмертия, Мастер, раз прожили столько лет?"

— "Видите ли, юноша, мой ответ зависит от того содержания, которое Вы вкладываете в понятие "бессмертие"...Да, я научился сохранять в своем теле состояние молодости сколь угодно долго, исцелять болезни и травмы, создавать новые органы — третий глаз на затылке, к примеру"

Архимаг улыбнулся:

— "Смогу, видимо, вырастить себе новую руку, если по несчастью лишусь её. Но, если на меня упадет дерево или я утону, мне уже не воскреснуть...Поэтому, мне приходится быть внимательным и стараться чувствовать возможные неприятности и избегать их. Я уже говорил вам, что умею в некоторой степени видеть ближайшее будущее"

Импульсивный Гред немедленно задал вопрос, который давно крутился на языке:

— "Мастер, что нужно сделать, чтобы стать Вашими учениками?"

— "Надеюсь, вам уже известна истина, что любое обучение требует от ученика и учителя терпения и времени? У меня хватит и того и другого... А у вас? Давайте-ка отложим этот разговор до вечера. А пока вы определитесь со своими намерениями на ближайшее будущее: вас всех, наверно, ждут дома близкие вам люди"

Архимаг повернулся, давая понять, что разговор на этом завершен, но Гред воспользовался его медлительностью и решил прояснить ту деталь в одежде Архимага, вызвавшую замешательство Греда в самом начале разговора.

— "Мастер, пожалуйста, меня удивило, что на Вашей одежде совсем нет застёжек. Как же Вы обходитесь без них?"

— "Зачем застёжки, если меняешь одежду на себе целиком?.."

Глава пятая.

ВОЗВРАЩЕНИЕ МАСТЕРА.

Обсуждение планов экспедиции затянулось. Наконец, решили выяснить вначале планы самого Архимага:

— если он согласится вернуться в Лиго-Гарда, тогда отплытие состоится сразу после подготовки баркентины — необходимо было очистить два складских отсека от стеллажей, высвобождая место для троих новых членов экипажа;

— в случае отказа, решили остаться до осени — до месяца звезден — и попытаться освоить хотя бы малую часть науки Архимага.

Необходимость изучения геологических структур близких гор отпала сама собой: после возвращения экспедиции отношение к Великому Лесу будет пересмотрено...

Переговоры с Архимагом поручили вести Дику, остальные могут задавать уточняющие вопросы.

Архимаг появился, когда все члены экспедиции собрались у вечернего костра — будто знал, что его уже ждут.

— "Итак, как вы предполагаете продолжать свою экспедицию?"

— "Уважаемый Мастер, мы все просим Вас вернуться вместе с нами в Лиго-Гарда. Может быть, у Вас были причины уехать из Лиго, но это произошло четыре века назад. Все, кого Вы знали, давно умерли. Сейчас Вас встретит общее восхищение и уважение. Пожалуйста, возвращайтесь"

Архимаг подошел к костру, присел на корточки...

И глядя на огонь начал свой рассказ:

— "Я родился четыреста пятьдесят лет назад. Мой дед был магом Магистрата, и я часто присутствовал при его опытах. Однажды, после нескольких неудачных попыток создать какой-то сложный предмет он в сердцах сказал: "Если бы я мог изменить своё зрение и разглядеть, что там происходит... "

Именно тогда появилось у меня подозрение, что мы должны научится менять не только окружающий мир, подстраивая его под себя, но менять себя, обретая новые способности и качества. Вначале у меня ничего не получалось, и я обратился за советом к отцу. Но тот не понял меня, более того, запретил и думать о таком кощунственном отношении к нашему организму, данному нам Матерью.

Добившись первых успехов, я пришел в Магистрат с результатами экспериментов. Там отнеслись со вниманием, но объяснили, что полученные мной данные относятся скорее к свойствам моего организма и не могут быть распространены на большинство людей.

Тогда я попытался создать свою школу магии, в которой стал бы передавать детям свои знания. Но родители возможных учеников спокойно меня выслушивали, делали внимательное лицо, а затем с сожалением и сочувствием спрашивали: "Ну, а зачем это нужно? Вы же понимаете, что это невозможно..."

Я удалился от общества в свою виллу на северном склоне Рокасты и продолжил свои опыты в одиночестве. К тому моменту мой дар предвидеть последствия собственных поступков развился: я мог проследить отдаленные последствия всякого моего воздействия больше чем на три года вперед...И заметил неприятный эффект: всякий раз когда я вмешивался в естественный ход событий, пытаясь что-то улучшить, это приводило к страданиям или к гибели одного или нескольких живых существ. Я становился виновником их бед! После этого я признал правоту скептиков, отвергавших мои поиски.

Я купил баркас и отправился на нем вверх по реке. Нападения диких животных я не боялся: благодаря способности к предвидению я вовремя заметил бы опасность. Питался плодами кустарников, растущих по берегу реки. Во время одной из таких остановок встретил лесных людей и смог подружиться с ними. Они научили меня своему отношению к жизни, а я отдал им свои знания по омоложению, обновлению тканей организма.

Для чего мне возвращаться на побережье? Чтобы повторить уже совершенные ошибки?.."

Паузу в разговоре нарушил Дик:

— "Мастер, но разве здесь — среди лесного народа — Ваши вмешательства не приносят вреда?"

— "Мы живем в согласии с этим миром. Мы меняемся сами, чтобы соответствовать ему. Эти люди счастливы..."

— "А Вы, Мастер? Счастливы ли Вы? Вы уже познали большинство свойств окружающего Вас мира, а что же дальше?"

— "Если я начну расширять границы познания, то опять стану источником несчастий для других существ. Я этого не хочу..."

Тут Гред, наконец, смог сформулировать давно ощущаемое им противоречие:

— "Мастер, когда лесовики достигают границ своего познания, им становится не интересно жить, и они уходят...Они и сами не знают — куда. Пусть Вы умеете и знаете намного больше их, но ведь и для Вас наступит этот момент — когда всё уже познано и дальше жить незачем. Как же тогда?"

Архимаг некоторое время молча смотрел на пламя костра:

— "Гред...Ребята... Надеюсь, вы разрешите обращаться к вам подобным образом?"

— "Как угодно, Мастер"

— "Я давно уже не общался с людьми побережья. Наверно, много изменилось в ваших целях, взглядах на жизнь...Скажите, как вы сами себе определяете смысл и цель человеческой жизни?"

— "Простите, Мастер... Честно говоря, я как-то не задумывался над таким вопросом... Но около года назад я спросил своего деда, как раз перед его смертью, для чего он живет...Больной, еле передвигающийся... А он мне ответил странно: "Мне нравится, мне интересно жить. Просто хочу посмотреть, что будет дальше..."

— "Может быть, твой дед и прав... А вот если у каждого из вас будет такая возможность — жить вечно — какими вы станете? И какими будут цели вашей жизни?"

Люк, до этого момента не вступавший в разговор, высказал давно мелькнувшую у него идею:

— "Уважаемый Мастер, но разве нельзя найти какой-то способ обойти это противоречие? Мой дядя — Мирт-о-Вик-до-Гарда — садовник. Он следит за плодовым садом на южном склоне Рокасты, выращивает абрикосы, яблоки и виноград. Деревья растут долго, и если он замечает какие-то отклонения в их росте, он вмешивается: подрезает кроны, удобряет почву, отводит ливневые воды. Вы могли бы поступать так же: заметив негативные последствия Ваших действий, вмешаться и исправить их. Постоянно наблюдая за происходящим, вмешиваться при необходимости"

— "Всякое вмешательство приведет к новым последствиям. Мне придется корректировать и их. Этих последствий будет становиться всё больше и больше, и я перестану успевать..."

Дик уже ухватил, как ему казалось, нужное решение:

— "Если Вы, Мастер, будете стараться делать всё в одиночку, то обязательно не успеете за всеми изменениями. Значит, таких мастеров, как Вы, должно быть много. Значит, Вам нужны ученики..."

— "Я уже пытался найти себе учеников..."

— "Может быть, тогда было ещё не время для учеников? Надо пробовать вновь и вновь. Пока не получится. Никто кроме Вас, Мастер, не сможет этого сделать. Если Вы не сможете... если Вы не сможете, то всё, сделанное раньше напрасно..."

А Люк добавил:

— "Не отказывайтесь от того, что Вы уже сделали... Не предавайте себя... Пожалуйста, Мастер..."

— "Да... Может быть... Надо побеждать, иначе — всё бессмысленно...— Архимаг поднялся, — Я очень жёсткий учитель — вы ещё пожалеете о своем решении"

Уже уходя, добавил:

— "Сейчас всем спать: завтра трудный день. Будем готовиться к возвращению домой"

* * *

На одиннадцатый день месяца ливен, под раскаты близкой грозы баркентина вошла в бухту Лиго. Благодаря семафорам жители города уже знали о скором прибытии экспедиции. Но собраться в порту для торжественной встречи не было возможности: портовые навесы могли прикрыть от дождя не более трех сотен человек. Поэтому пришли только близкие родственники членов экспедиции.

Корабль медленно вполз между двумя пирсами и пришвартовался рядом с центральным входом в пассажирский зал. С пирса опустился трап, и экипаж попал прямо в руки встречающих. Только один человек в одиночестве отошел под козырек широкого входа в здание. Но это одиночество длилось всего несколько минут — Дик с Гредом подбежали к нему и потащили в толпу...

Утром для отчета о результатах экспедиции в главный зал Магистрата собрались представители всех Гильдий земли Гарда. Прозвучал гонг председателя, но вместо ожидаемого докладчика — Дика-о-Мит-до-Гарда — на трибуну поднялся совершенно незнакомый человек.

— "Здравствуйте люди Лиго-Гарды. Меня зовут Барк-о-Лиз до-Гарда...

Я тот, кого вы называете Архимагом.

Много лет назад я не сумел разобраться в себе самом. И, видимо, от того плохо понимал других людей... И я ушел... Сейчас я кое что уразумел, потому простите меня — я хочу вернуться"

Алексей Громаков, Россия, 2007 г.

====================

-"Поль, прости, но последняя глава "Архимага" у меня называется "Возвращение Мастера": по-другому не получается..."

— "Лёш, а может быть так и надо?.. Ты сам говорил, что все наши темы взаимосвязаны..."

Глава 9.

ГОД АЛОГО ТЮЛЬПАНА

"Всему свое время,

и время всякой вещи под небом..."

Книга Экклезиаста или Проповедника

14 февраля третьего года.

Творческий подход (Начало начал)

Полина посмотрела в угол экрана — было 5.45 по Москве. Лёшка завозился и проснулся.

"— Лёшик, я, кажется, закончила "Мастера". Знаешь, как говорят — на одном дыхании. Я посплю немного, разбуди в восемь: мне надо пораньше на фирму..."

"— Ну, ты даешь... Как же ты сегодня работать-то будешь?!. Ладно, спи — разбужу"

=====================

ВОЗВРАЩЕНИЕ МАСТЕРА

Цветы для возлюбленной.

Все это время у Мастера, конечно же, были женщины. Разные...

Но Королевы среди них не было.

И он продолжал ждать, зная наперед, что тот, кто его послал, выполнит обещание, и его Марго опять будет с ним. Ему нравилось рисовать в воображении картины Её возвращения...

Вот она идет между розовых кустов по дорожке к маленькому домику. К их домику...

На ней легкое, пушистое и просвечивающее в лучах восходящего солнца розовое платье. В руках невесомый, блестящий шарфик и маленький бумажный свёрток. (Что в этом свертке Мастер не знал, но почему-то четко представлял себе именно эту деталь)

А сам он стоит рядом с крыльцом и держит в руках букет только что сорванных лесных цветов. Стоит и плачет...

Потому что он — человек и не может не плакать в такую минуту...

Когда-нибудь...

Но сейчас события закручивались вокруг него подобно калифорнийскому торнадо, вовлекая в смертельную круговерть других людей, всю страну. В бешеном нечеловеческом темпе он перемешался от города к городу, спорил с местными политиками, призывал думать самостоятельно, доказывал...

Несколько организаций русских эмигрантов обратились к нему с предложением спонсорской помощи, прощупывая варианты дальнейшего сотрудничества. Он ответил маленькой статьей в "Вече":

— — — — — -

КАЖДЫЙ ВЫБИРАЕТ ДЛЯ СЕБЯ...

— Есть настоящее и есть его имитация.

Имитация может быть значительно ярче, привлекательнее, желаннее — настоящим оно от этого не станет. Новое время рождает новые поговорки; может, слышали: "Дерьмо в изящной упаковке"?

— Есть Вера и есть верования.

Вера ведет на Крест, верования ведут в церковную лавку за золотым крестом в четыреста граммов весом. Вера — это Храм Покрова на Нерли, верования — Храм Христа Спасителя из монолитного железобетона на месте бассейна "Москва".

— Есть искусство, а есть "попса".

Искусство — это "Утро стрелецкой казни", "Вечера на хуторе близь Диканьки", "Ромашки спрятались..." и "Летят журавли". А "попса" — "Черный квадрат", "Убей меня нежно" и "Фабрика звезд".

Многие видели фильм по пьесе Булгакова "Дни Турбиных" с Мягковым, Ростоцким, Лановым, Басилашвили и Басовым. Какая степень духовности актерской игры, играют как в последний раз! И персонажи живут, самому хочется побыть среди них — рядом с такими людьми легко дышится. Разные люди воевали в Белом движении, разные ими двигали побуждения. Были и искренне считавшие, что без них Россия пропадет. У них была Вера, (не в Императора Всея Руси, не в Христа Спасителя — это тоже было) в правоту собственного дела, Вера, объединявшая разных по вероисповеданию и жизненному опыту людей. В психическую атаку они шли в полный рост не потому, что пьяны были до потери чувства страха, а потому что струсить значило — потерять честь. Много книг написано об истории Белого движения, приведены разные причины его поражения. Только, думаю, развалилось Белое движение, утратив во многом эту Веру. Первая идеологическая война ими была проиграна.

Вера оказалась не только грозной силой, но и самым уязвимым местом Белой Армии.