— Даэр! Ты бы помог!
— А? — Полутёмный очнулся, но не до конца. Он встал, прошёлся, вытащил из вещей косынку Пелли, расстелил и стал накрывать на стол. По мере того, как он доставал из своей безрукавки предмет за предметом, взгляд его терял осмысленность. Даэрос о чём-то весьма сосредоточенно думал, но точно не о том, что делал. Нэрнис, Пелли и Вайола, наблюдали за его манипуляциями и удивлялись — было чему. Из передней части жилета появились восемь серебряных вилок. Четыре отправились обратно в карман. Столовые ножи перекочевали на платок в том же порядке. Потом последовала солонка цветного стекла с солью, вставленные одна в другую серебряные с чернью стопки и пара хищного вида стилетов, блиставших идеальной заточкой. Когда Даэрос выложил кольца для салфеток, Нэрнис не выдержал:
— Брат, а где ты хранишь складной поднос и тарелки?
— Нигде. — Полутёмный встряхнулся. — Да, кольца — это лишнее. Давайте еду, вино, сейчас поедим и я вас огорчу. Айшак, яблок нет. Иди ёлки грызи. Пелли, если Крысак напился, дай ему овса. Вайола, не садитесь на этот ствол — трухлявый. Не ушиблись? Бурдюки и часть еды — обратно в телегу. Завтра уедем до рассвета.
Разбудили на свою голову! Пелли была расстроена. Теперь опять с мешком возиться. Раскомандовался! А такой был смирный и мечтательный — настоящий эльф. Как на картинке. У-у-у! Змея остроухая!
Нэрнис возражать не стал и пошёл нагружать телегу. Вайоле и половины "ложа" для сна хватит. А они и так поспят — привычные уже. И, похоже, что его Полутёмный брат до чего-то додумался, но это "что-то" их скоро огорчит. Ни дня без пакостей! Кажется, вечность миновала с тех пор, как он покинул Озёрный Край. Там раз в сто лет шишка не вовремя упадёт — уже событие. А с этим Полутёмным братом — ни дня без шишек... То плащами швыряемся, то от стражи бегаем, то людьми прикидываемся. Вот, Воительница попалась с тяжким недугом. Девы то в обморок падают, то спасают, то опять в обморок. Айшак ёлку жрёт. Кушает, то есть. Красота... И впереди опять что-то намечается. Весело-то как! Надо начинать писать мемуары: "Однажды мы с братом угодили...".
— Нэрьо! Хватит радостно улыбаться телеге. У тебя странный вид. Иди к нам. — Даэрос уже наливал девам вино.
Вайола отнеслась к совместному распитию вина слишком серьёзно — сидела прямо, стопку держала крепко, оттопырив пухлый мизинчик. Это же как раз то, о чём рассказывал отец! Сначала воины преодолевают препятствия, лучше, конечно, когда не просто преодолевают, а дерутся. Потом вместе пьют. Положено напиться... Но таким напёрстком вряд ли удастся.
— Так! Сначала выпьем за то, что Создатель предусмотрительно завёл нас в тот овраг. — Даэрос хлебнул из кувшина и передал его брату. — Теперь надо сделать хоть что-нибудь приятное для продолжения этого замечательного дня. — Он перевернул свой вместительный жилет и стал копаться в наспинных карманах. — Где... а, вот! Пеллиэ, как я и обещал, это тебе.
Пелли не поверила своим глазам. А Нэрнис открыл в изумлении рот. Даэрос протягивал Пелли серьги. Серебристо-синий нефраль украшали лунные тарлы редкой, чуть голубоватой окраски. Металл обнимал камни и струился по их округлым бокам плавными волнами. Работа потрясала и искусством и изяществом. Даже завладевшая кувшином Вайола, забыла из него хлебнуть. Вряд ли Пелли, когда принимала в дрожащие ладони эту красоту, представляла, что такие украшения не погнушалась бы одеть сама Императрица. Нет, Озёрная Владычица тоже не отказалась бы. А их стоимость... Нэрнис только спросил:
— Сам?
— Нэрьо, ну конечно, это моя работа, из последних. Вайола, девы не пьют из кувшина. Воины — пьют, но не перед боем. А завтра будет бой! Нэрнис, я не шучу. Это и есть то, чем я собирался вас огорчить. Ешьте, сейчас объясню. — Даэрос долил девам вина и отставил кувшин подальше. — Наши разведчики... Вайола, я придумаю что-нибудь с орденом, обещаю! Непременно подам прошение Повелителю. Итак, наши разведчики доложили обстановку весьма умело и отличились наблюдательностью. Но они не заходили дальше постоялого двора. Через дырку в попоне я увидел следующее: когда мы огибали деревню, за нами следили из каждого двора. Это было не любопытство. Любопытные селянки выходят к дороге. А ползущий по бурьяну селянин — это разведчик. Поля по обе стороны дороги давно пустуют. С них только траву на сено собирают. Дальше по дороге — сплошной овёс. Солома на крышах — от того же овса. Хлеб здесь не сеют. А постоялый двор всего один. Корова, похоже, тоже одна. В селении даже запаха скотных дворов нет. Свинарников точно нет. Спрашивается: чем живут местные жители? Мелкие огороды? И коней кормят овсом от нечего делать? Теперь: слуга трактирщика. Откуда он шёл? Или от крайних домов или от леса. Скорее всего — от того двора, из которого выполз разведчик. Сначала я его только слышал. Он шуршал в бурьяне как огромный змей. Пелли, это — сравнение, не бледнейте и выпейте ещё! А вывод получается очень простой: селяне живут грабежом одиноких путников. Когда едут хорошо охраняемые обозы — их много, они вполне могут приторговывать овсом и казаться мирным селением. Но такая добыча, как одна телега... Конечно, они ни в коем случае не нападут рядом с деревней. Впереди у нас дорога, которая идёт лесом на два дня пути. Причём, она заворачивает всё время вправо. Пожалуй, они срежут путь через лес, завалят дорогу, и будут ждать нас завтра около полудня в тихом месте. Наверное, та золотая монета была некстати... И отсутствие жадного Сорэада — тоже. — Даэрос промочил горло и продолжил. — Наши плащеносцы увязли в степи. Сейчас, всадник, наверное, гонит изо всех сил, если не остановился на ночёвку. Или сегодня ночью или завтра с утра, они починят телегу. Но до постоялого двора будут идти день, не меньше. Вторая лошадь у них теперь уставшая, да к тому же не тяжеловоз, а обычная крестьянская кобыла. Можем выиграть два дня. — Полутёмный отнял у Нэрниса кувшин. — План такой: завтра выезжаем до рассвета. Вы, Воительница, надеваете свои латы — хоть какая-то защита, и сидите в шалаше. Враг не должен знать, что у нас есть такой воин! Значит, Вы сидите в шалаше, с секирой. Пеллиэ, ты будешь, как ни в чем не бывало править телегой. Мы с Нэрнисом пойдём по обе стороны дороги лесом. Айшак пусть так бегает. Осёдланный лошак может вызвать подозрения. О! Пришёл, услышал... Не мажь меня хвойной слюной, чудовище! Вайола, приласкайте своего коня, а то неизвестно, как он себя в бою поведёт. Я знаю, что Вы на него обиделись. Но завтра нам нужен Боевой кусачий и лягающийся Айшак, а не это грустное создание с тоской во взоре. Я хочу видеть прежнюю радостную тварь, способную на подлости. Или — на подвиги. В его исполнении это одно и то же. Всем поесть на ночь. Перед боем — никакой еды. Пелли! Вы завтра будете... визжать. И никаких обмороков. Айшак тихо будить умеет? Лягнёт? А кого он лягнёт? Главного самца? Понял. Продолжать эту тему не стоит. Всё! Соображения и дополнения есть?
Спутники Полутёмного предводителя ни соображений, ни дополнений, ни сомнений не высказали. Пелли боялась заранее. Особенно за Нэрниса — он же такой хрупкий! За себя она боялась не очень. На неё никто никогда не нападал, к тому же со слугами Малерны фар Бриск обычно никто не связывался.
Нэрнис боялся за Пелли. Она будет приманкой, а отбиваться ей нечем, да и не умеет. А... селян-разбойников придётся убивать. По-настоящему. Надо воззвать к Создателю. Может, Даэрос излишне подозрителен и ошибся?
Вайола ворочалась в телеге и не могла уснуть. Бой! Настоящий бой с разбойниками. Как благородно! Как отважно! Хоть бы разбойников было побольше! И секирой их, секирой!
Даэрос прикидывал возможное развитие событий. Пелли свалится в обморок. Вайола после первого промаха тяжёлой секирой рухнет кому-нибудь под ноги. Надо будет успеть прикончить этого "кого-нибудь". Нэрнис если и поцарапает "селянина" своим высокохудожественным мечом, то вместо продолжения боя будет, согнувшись пополам, изливаться в кустах. Оставалось надеяться только на свои двенадцать стилетов, короткие даги и... буйство Айшака.
— Ну, что? — Полутёмный почесал за ухом вернувшуюся к нему скотину. — Повоюем завтра?
Айшак фыркнул и оскалил жёлтые зубы. За таким остроухим предводителем он бы и в огонь полез. На том и договорились.
Ближе к утру Даэросу приснилось, что Боевой Айшак улыбается ему во всю пасть, и утыкаясь в ухо бархатными губами, шепчет: "Прорвёмся! Самцы мы, или кто?" Айшак, конечно же, молчал. А вот ухо и вправду собрался пожевать — уже щекотал губами и сопел. Небо на востоке посветлело. Солнце ещё только готовилось взойти, но пора было собираться. Полутёмный встал и пошёл будить "войско".
Войско просыпалось с трудом, а соображало ещё хуже. Вчерашние страхи развеялись за ночь, и в предстоящую стычку в этом тихом лесу "бойцам" верилось плохо. Вайола от этого была уныла, Пелли сонлива, а на Нэрниса совсем некстати нагрянула лень. Кое-как впрягли Крысака и сложили в телегу остатки ужина. Предстояло облачить Вайолу. Оказалось, что облачение в доспех девы — совсем не то, что облачение в доспех обычного рыцаря. Воительница объяснила, в чём сложность — верхнюю часть тела следовало правильно разместить внутри нагрудника...
Такое Даэрос видел впервые. Остальные тоже. Вайола уложила переднюю половину кирасы на землю, легла сверху, опершись на руки, поёрзала, потрясла плечами, утрамбовала своё женское богатство и приказала:
— Теперь надо накрыть наспинником и стянуть по бокам.
И ни тени смущения!
Даэрос критически осмотрел эту защиту:
— Хоть бы набедренники были... и шея ничем не прикрыта.
Оказалось, что набедренники были тем единственным, что пышная Воительница смогла снять с себя на степной жаре без посторонней помощи. Дотянуться до боковых ремней кирасы не позволил объём "железной" груди и длина рук. Зато, по заверениям Вайолы, так она лучше могла поворачивать "корпус".
Нэрнис заплёл косу и опоясался ремнём. Меч в роскошных ножнах довершил облик. Даэрос дополнил его вооружение ещё одним ножом.
То как экипировался Ювелир, все наблюдали молча. Безрукавка отправилась в телегу, а из сумки появилась странная сбруя, в которую он ловко облачился и застегнул на груди. Из расположенных веером ножен, торчали рукояти стилетов — по шесть с каждой стороны. Пока Даэрос проверял, насколько свободно выходит из ножен каждый, Нэрнис рассматривал метательные ножи Тёмных, о которых он раньше только слышал. В наспинных ножнах диковинной сбруи размещались две даги: длинная — с треугольной чеканной зашитой и прямыми дугами, и короткая — с загнутыми. Вчерашние изящные стилеты отправились в сапоги. Оказывается, там имелись для них ножны. Волосы Даэрос подвязал так, чтобы никакие косы сзади не болтались. Полутёмный готовился к схватке со знанием дела. Примерно так должен был выглядеть, по мнению Нэрниса, убийца, подкрадывающийся к мирным селянам тёмной ночью.
Пелли держала вожжи дрожащими руками. Во-первых, было прохладно, а во-вторых, Даэрос был слишком серьёзен. Братья помогли погрузиться Вайоле, которая после такого представления вдруг решила немного побунтовать — оседлать Айшака. Наконец, тронулись в путь. Вольный Айшак бежал впереди Крысака. Он останавливался, как собака, поджидающая хозяев, и снова припускал вперёд. Воительница сообщила, что раз Айшак так себя ведёт, значит, драка точно будет.
Глава 9
Пока не опасались встретить засаду, эльфы шли поодаль за телегой, и Даэрос рассказывал Нэрнису то, во что он совершенно не собирался посвящать Вайолу, а поэтому вчера умолчал:
— Помнишь рассказ Пелли? Про рубаху? Странная вещь, да? А говор? Я ещё в трактире Малка заметил, что человек, который договаривался с Мастером Гвалином о цене, говорит с каким-то странным придыханием. Но это был не вчерашний всадник. Значит, их уже двое с одинаковой манерой говорить. Понимаешь, что это значит?
— Из одного города? Все четверо?
— Не могу сказать ничего определённого про третьего, того возницу, который свистел. Он не столько говорил, сколько кричал вслед. Хотя... может быть, он просто живёт здесь дольше.
— Здесь — это где?
— По нашу сторону Предела. Не поднимай бровь так, как будто я сказал нелепость. Твой меч на тебя дурно влияет! Нэрьо, не обижайся, но ты же никогда не бывал в этих местах, на Восточных окраинах. Здесь нет такого говора с придыханием. В Дреште — точно нет. В Сиерте и Торме — тоже. А они не деревенские парни. И рубах таких никто не носит. Пелли права. В Малерне кого только не встретишь, чего только не продают! А и она этого покроя никогда не видела, хотя на её попечении наверняка было достаточно рубах. Да, и ещё... Я все думал, почему их главный так быстро согласился на часть оплаты тарлами? Давай, допустим, что они все — "оттуда". Представляешь, сколько там будут стоить белые и голубые камни? Я только пока не понимаю, как они весь этот груз собираются переправить. Телеги по Запретному лесу не пройдут.
— Частями, наверное. Если они, действительно из-за Предела. А, кстати, что там такого в этом лесу запретного? — Нэрнис почему-то не желал думать о самом ближайшем будущем.
— Ах, ну да! Тебе же никто не рассказывал. Понимаю. После таких рассказов, молодые и отважные дети, вот как наша Воительница, непременно захотят туда отправиться посмотреть и приключений поискать. Плохой это лес. Во всех отношениях. Завалы, местами труднопроходимые чащи, да и водится там, говорят, всякое. Половина страшных рассказов, конечно, выдумки. Но не все. Предел отсекает часть леса, взбираясь на подножие Синего Хребта, и изгибается подковой. Запретный лес — как раз внутри этой подковы. Чтобы войти в него, есть всего лишь тридцать сатров между двумя изгибами Предела. Кажется, что это много, но ты такое расстояние легко пройдёшь за день. По сравнению с размерами самого леса — узкое горло. Деревни, что когда-то были слишком близко к лесу, давно заброшены. Население сбежало в первую сотню лет, насколько я знаю. Обратно никто не вернулся. Сказки сказками, а люди просто так дома не бросают. И хорошие места тоже. А там совсем не плохо на первый взгляд. Я как-то побродил по окраинам. Вроде бы всё нормально. Но ночевать там не уютно. И звуки из леса доносятся странные. Некоторые знакомые, а некоторые я не смог опознать. Конечно, я — не лесной житель, но я слышал там... нечто. Не хочу пугать, но ни человек, ни зверь, ни птица так кричать не могут. А теперь, давай-ка, обгоним телегу. Ты чувствуешь что-нибудь впереди?
Нэрнис нахмурился. Ему уже и этот лес показался зловещим. Вокруг было тихо. Птицы молчали. Воды впереди не ощущалось. Или Даэрос имел в виду сказки о том, как деревья каждому встречному Светлому эльфу отчитываются в лесных делах? Или не имел?
— Элермэ могла бы попробовать понять по рисунку листвы, есть ли кто-то впереди и как далеко, а я даже пытаться не буду. Хотя, она уж скорее бы с белками договорилась. Или с Айшаком. — Нэрнис вздохнул. Ну, не умеет он ничего такого ценного. Умел бы — похвастался.
