Когда они пересекли вестибюль, часы пробили семь. Ночь снаружи вновь встретила их холодом. Казалось, сугробы в этом году не растают до начала мая.
— Экипаж, сэр? — спросил швейцар на улице. Получив краткий кивок, он вышел к проезжей части, размахивая руками, чтобы к нему подъехала карета.
Экипаж прибыл, и возница посмотрел на Джулиана из-под шапки.
— Куда прикажете, сэр?
— Номер четырнадцать по Эндсли-Парк-Роуд, — ответил Джулиан, уже потянувшись к двери. — И поспеши, если ты…
— О, нам по пути! — произнес мужчина позади них. Мэтью обернулся, пораженный тем, как близко прозвучал голос — почти у него над ухом.
Говоривший был одет в серо-голубое утепленное пальто с флисовым воротником и серую треуголку, украшенную тонкой красной лентой. У этого высокого и худого незнакомца с массивным лбом и темными волосами были необычайно светлые голубые глаза — их цвет на фоне кожи оттенка какао приковывал к себе взгляд и буквально шокировал. При этом квадратный подбородок и аристократический профиль выдавали в этом человеке представителя высшего света. Нос выглядел так, словно был всегда немного оскорблен запахами низших сословий, с которыми он вынужден был сосуществовать на одной земле. Тем не менее, мужчина улыбался, и от него не исходило ни угрозы, ни снобизма.
— Прошу прощения за вторжение, — сказал он с легким иностранным акцентом, который Мэтью распознать не сумел, — но могу ли я разделить с вами эту поездку, граф Пеллегар?
Мэтью одновременно пребывал в панике и под впечатлением. Его искренне напугало, что этот человек знал титул Пеллегара, однако он был впечатлен тем, с каким хладнокровием Джулиан отошел от двери и приглашающим жестом дал незнакомцу понять, что тот может к ним присоединиться.
Мужчина ступил своим черным полированным ботинком на пассажирскую ступеньку. Мэтью заметил у него похожий кожаный саквояж. Незнакомец залез в карету, и Джулиан переглянулся с Мэтью. Его взгляд — даже сквозь всю эту клоунскую раскраску — читался безошибочно, он говорил: «Будь настороже».
Мэтью и Джулиан расположились напротив незнакомца, и экипаж тронулся. Масляная лампа качалась на подвесе, отбрасывая причудливые тени.
— Это честь для меня, сэр, — сказал мужчина, все еще улыбаясь. — А это барон Брюкс, я полагаю?
— Вы правы. Но он не говорит по-английски. А с кем я имею честь беседовать, скажите на милость?
— Хм… можете называть меня Виктором.
— Однако это не ваше настоящее имя?
— Нет, — он пожал плечами. — Но что есть имя? Всего лишь сопутствующий атрибут, никак не относящийся к впечатлению.
— Но вы же как-то нас узнали.
Мэтью подумал, что Джулиан раскрыл парус в опасных водах, однако ничего не мог сказать, чтобы предостеречь его.
— По вашей репутации, разумеется, — ответил Виктор. — И вашей одежде. Позвольте перефразировать: по вашему стилю. То, как вы справились с ситуацией, касающейся принца Поваласки — когда это было? Года три назад? — было верхом мастерства. Смею сказать, я не могу представить никого другого, кто смог бы проникнуть туда так, как вы, при всей выставленной там охране.
— Хм, — с ноткой довольства выдал Джулиан.
— Ну, — протянул Виктор, слегка пожав плечами, — еще это было под силу мне. — Его улыбка теперь казалась Мэтью, скорее гримасой хищного зверя, а в бледно-голубых глазах горел пугающе яркий огонь.
Это очень опасный человек, — настороженно подумал Мэтью.
Гнетущая тишина продолжалась до тех пор, пока Виктор не поднял руки в черных перчатках, словно капитулируя и намекая на мир между народами, стоящими на грани войны.
— Но в любом случае, — примирительно сказал он, пока Мэтью все пытался определить его акцент, — это была хорошо проделанная работа.
— Признателен за ваш отзыв о моих талантах, — сказал Джулиан. Он держался так естественно, что его мастерству позавидовали бы лучшие актеры Шекспировского театра. Впрочем, вряд ли хоть кому-то из этих актеров приходилось играть роль в столь опасной постановке. Сегодняшнее представление было настолько страшным, что Мэтью почти постоянно чувствовал острую потребность опорожнить мочевой пузырь.
Виктор продолжал улыбаться. Затем он нырнул рукой под пальто, и оттуда показался пистолет. Мэтью напрягся, Джулиан изменил свое положение всего на долю дюйма, однако Виктор лишь опустил на оружие взгляд и принялся изучать его — устройство взвода, курок, рукоять — как будто только что купил.
— Виктор — не мое настоящее имя, нет, — сказал он. — Но я счел его уместным в данной ситуации, потому что из этого мероприятия я планирую выйти победителем[28].
— Хм, — только и выдал Джулиан, демонстрируя свою искусность в уклончивых высказываниях.
— В некотором смысле мы все братья. Вы согласны? — Виктор не стал дожидаться ответа, потому что, очевидно, мнение графа Пеллегара было ему без надобности. — И здесь нас ждет что-то вроде междоусобной борьбы. Это не связано с нашими обычными талантами. Это относится к силе наших кошельков, и я могу вас заверить, что сила моего кошелька весьма внушительна.
— Ясно, — слегка кивнул Джулиан. Он улыбнулся, и на его раскрашенном лице эта улыбка выглядела до ужаса нелепо. — Рад узнать, что это не касается размера оружия. — Сказав это, он извлек из-под шубы свой страшный пистолет и принялся изучать его, как Виктор недавно изучал свой. Мэтью заметил, как глаза Виктора сузились, и, проворчав нечто невнятное, он быстро убрал пистолет.
Оставшаяся часть поездки прошла в напряженном молчании. Когда экипаж остановился, Виктор вышел первым. За воротами возвышался дом с привратником на посту. В каждом окне горел свет, словно намечалась грандиозная вечеринка. Виктор стоял у кареты, ожидая пока Мэтью и Джулиан выйдут. Они же в свою очередь поняли, что никоим образом не смогут попросить возницу подождать их два часа неподалеку от дома.
Возница спустился, чтобы получить плату. Джулиан потянулся за кошельком, но Виктор опередил его.
— Позвольте мне, — и вручил монеты вознице, щедро ему переплатив. — Нам понадобится вернуться в «Герб Мейфэра». Я полагаю, дело решится к полуночи.
— Да, сэр, как прикажете. Покорнейше благодарю. — Возница кивнул в знак признательности, занял свое место и щелкнул поводьями. Виктор же достал свое приглашение, приготовившись показать его привратнику.
— Боже, — услышал Мэтью напряженный шепот Джулиана. Вместе с экипажем исчез и их отходной путь. Похоже, они оказались в ловушке здесь до полуночи, и трудно было сказать, к лучшему это или к худшему.
В компании своего опасного попутчика они прошествовали к воротам.
Джулиан показал приглашение. Оно было точно таким же, как у Виктора, но привратник изучил его с поразительной тщательностью. Затем, кивнув, он пропустил их. Пройдя через ворота, Мэтью и Джулиан предпочли держаться на несколько шагов позади Виктора. Приблизившись к внушительной парадной лестнице дома, они вдруг услышали громкий металлический лязг закрывающихся ворот, и Мэтью подумал, что теперь они действительно находятся в заточении. Его не покидала уверенность, что это место куда опаснее Ньюгейта со всеми его призраками…
Ступени лестницы, с обеих сторон окаймленной толстыми перилами, вели к входной двери. Виктор уже добрался до нее и воспользовался дверным молоточком, который, как отметил Мэтью, имел форму корабельной пушки. Дверь открылась почти сразу. За ней показался человек в темно-синей униформе с белыми эполетами на плечах. Лицо его было мрачным, как склеп. Он взглянул на протянутое Виктором приглашение, затем на приглашение Джулиана, и впустил всю троицу в дом. Дверь за ними сразу же закрылась. Сердце Мэтью стучало, как бешеное, и он обрадовался, что взял с собой пудреницу, потому что теперь не сомневался, что она ему понадобится.
У Мэтью было достаточно времени, чтобы бегло изучить фойе. Половицы были сделаны из шикарного темного дерева, стены выкрашены в небесно-голубой цвет, а в воздухе витал сладковато-горький аромат благовоний. Изучая помещение, Мэтью вдруг увидел прямо перед собой Филина в белом костюме, стоявшего рядом с массивным дубовым столом, на котором возвышалась большая плетеная корзина. Позади него стояли двое мужчин в темных костюмах, и оба они выглядели так, будто отведали на ужин гремучих змей.
— Оружие в корзину, пожалуйста, — сказал Филин Виктору, и тот отдал ему не только пистолет, продемонстрированный в экипаже, но и еще один, чуть меньшего размера, а также изогнутый кинжал. Мэтью обратил внимание на последнее оружие. Ему показалось, что оно могло быть восточноевропейского происхождения. Возможно, оно служило подсказкой к тому, из какой же страны явился этот человек.
Но, отобрав оружие, люди Филина Виктора не отпустили. Один из мужчин в темном костюме вышел вперед и строго скомандовал:
— Снимите пальто и шляпу, повесьте их вон там и поднимите руки. — Кивком он указал на крюки, висевшие на стене. На них уже покоились две треуголки, чья-то остроконечная красная шляпа и три пальто, одно из которых выделялось длиной до пола, и было сделано из желтовато-коричневой шкуры какого-то животного. Второй мужчина взял сумку Виктора, принял из его рук любезно предложенный ключ и заглянул внутрь.
Виктор беспрекословно подчинился всем указаниям: снял треуголку, под которой показались эбеново-черные волосы, и пальто. Мужчина обыскал его, двигаясь от затылка до задней части ботинок, прежде чем ему вернули сумку.
К этому времени Джулиан положил свой пистолет в корзину, и настал черед Мэтью. Отдав свои пистолет и кинжал, он заметил, что в корзине лежат уже несколько пистолетов и ножей, а также предмет, напоминающий кастет, усеянный маленькими гвоздями.
— Один момент, — сказал Филин, положив свою бледную руку на грудь Мэтью.
Мэтью попытался замереть, хотя колени его задрожали. Выпученные глаза Филина буравили его, не мигая. Он изучающе смотрел прямо в лицо Мэтью, вглядываясь, казалось, в каждую пору его кожи.
— Я знаю вас, — сказал Филин. — Не так ли?
— Простите, — вмешался Джулиан. — Барон Брюкс не говорит по-английски.
— Тогда спросите его, где я мог раньше его видеть. Его лицо… почему-то кажется мне знакомым.
Джулиан мешкал всего мгновение. Затем он заговорил с резким акцентом, напоминавшим тот, что он демонстрировал при разговоре с ночным управляющим гостиницы:
— Хаммер эстад угла каляйн, йа?
— Nein, — ответил Мэтью, борясь с комом в горле.
— Он сказал: «Нет», — пожал плечами Джулиан, обращаясь к Филину елейным голосом. — Я спросил его, встречались ли вы прежде. Но я и сам знаю, что это невозможно, так как мы с бароном все время провели в «Гербе Мейфэра». Возможно, вы когда-нибудь бывали в Пруссии?
Филин бросил краткий взгляд на Джулиана, но тут же вновь сосредоточился на Мэтью, который не мог отделаться от воспоминания о том, как эти самые золотистые глаза навыкате уставились на него в «Зеленом Пятне».
— Проходите, — сказал Филин. Однако в его тоне угадывалась угроза: Я буду следить за тобой.
Мэтью постарался совладать с дрожью в коленях, качнулся вперед и взмолился Богу, чтобы эта голова не совершила тот пугающий поворот и не стала следить за ними, пока они с Джулианом будут вешать на крюки верхнюю одежу.
— Ключ, — скомандовал человек, взявший саквояж и увидевший замочные скважины. Похоже, предполагалось, что все подобные саквояжи сегодня вечером будут заперты. Джулиан извлек ключик из внутреннего кармана своего жакета, прежде чем его обыскали от ушей до пят. Саквояж был изучен и вскоре возвращен владельцу, после чего они смогли свободно проследовать за Виктором в недра особняка.
— Снимите пальто, шляпу и парик, — уважительно обратился мужчина в черном, приблизившись к Мэтью, который в своем облачении не мог даже плечами пожать.
Пока его обыскивали, он чувствовал на себе взгляд Филина.
Черт возьми!
Если бы у него с собой были барабанные палочки, он с удовольствием воткнул бы их в эти жуткие глаза. Он вновь почувствовал, как на него опускается какой-то гипнотический морок, идя рука об руку с волной ужаса. Мэтью понял, что если б хоть кто-то в этом фойе знал прусский язык, они с Джулианом уже отправились бы на корм собакам.
Но вот, новый посетитель объявил о себе стуком в дверь, и Филин отвлекся на него. Мэтью оглянулся и увидел, как в дом заходит совсем юный мальчик, предъявляя свое приглашение. На вид ему было не больше двенадцати. Он был щуплым, стройным, остроносым и темноглазым. Смотрелся он здесь, мягко сказать, не к месту. При этом на нем был дорогой черный плащ, серые перчатки и серая треуголка с одним белым пером, торчавшим из-под ленты. Под мышкой он сжимал сумку из воловьей кожи. Пока Мэтью наблюдал за ним, это юное создание, достигавшее ростом всего пяти футов и трех дюймов, вытащило из-под плаща сначала один пистолет, затем еще один, поменьше, и третий — из левого сапога. Следом в корзину отправился короткий клинок в кожаных ножнах, закрепленных на спине, между лопатками.
Человек, что обыскивал Мэтью, жестом показал, что он может снова надеть парик, который теперь напоминал ему какое-то раздавленное мертвое животное.
Тем не менее, он снова водрузил его на голову, поправил и возблагодарил Бога за то, что его не заставили снимать перчатки. Он двинулся вперед, чтобы нагнать Джулиана.
Сначала мы лишились экипажа, теперь оружия… прекрасный план разлетается на куски, как трухлявый мешок с зерном во время урагана! — думал он.
Однако волнение его чуть притупилось от созерцания красот этого дома. Даже в нынешнем опасном положении Мэтью не мог не удивляться всепоглощающей элегантности особняка. Светлое дерево изумительно сочеталось с темным, каждая деталь была отточена до совершенства. Прекрасный многоцветный ковер украшал пол сразу за фойе, а ковровая дорожка тех же расцветок покрывала высокую и широкую лестницу. С большой люстры свисало множество зажженных корабельных фонарей. На небесно-голубых стенах красовалась россыпь работ профессиональных маринистов, а над всем этим возвышался огромный флаг Королевского флота. Его красный крест невольно напомнил Мэтью фирменную подпись Кардинала Блэка, а также тот факт, что вся эта красота была лишь слоем белой пудры на лице убийцы.
— Сюда, господа, — сказал седовласый пожилой мужчина в такой же темно-синей униформе, что и человек, встретивший их. Он указал Джулиану и Мэтью в нужном направлении, и они приметили Виктора. — Позвольте мне, — продолжил мужчина с коротким поклоном, предложив свою кандидатуру в качестве эскорта до следующего пункта назначения. Он открыл раздвижную дверь справа, и Мэтью с Джулианом отвели в большую гостиную, расположенную на три ступени ниже.
