Зародыш мира.Начало

Один из мужиков особенно внимательно смотрел за моими действиями, даже как-то пытался делать в воздухе повторяющие движения. Я краем глаза замечал его поведение и в прошлый раз. Хотя пришельцы поначалу и казались мне одинаковыми, но отличия всё-таки были. Этот экземпляр внешне немного напоминал одного до боли знакомого валлийца.

— Слушай, я буду учить тебя готовить еду. Хочешь учиться? — я пристально посмотрел на мужика, но тот не отвёл взгляда.

— Хочу хозяин, — как-то уверенно сказал он.

— Тогда я буду звать тебя Кок. Запомни это имя. — я посмотрел в глаза бывшего неандертальца, в них слегка блеснули слёзы.

Теперь в моей команде появился подмастерье-повар. Что ж, может быть в будущем избавит меня от необходимости готовить на всех? Думаю, что постепенно всех пристрою к делу.

— Идём покажу, как разводить огонь. Смотри за мной. — я набрал тонких палочек, сложил их шалашиком, потом принёс сухой мох и немного сухой травы из дома. Сложил свой 'трут' под веточки, а затем куском кремня стал чиркать по куску сильно обогащённой руды. Пусть искры летели не так, как от настоящего кресала, но они летели, и мох быстро задымился. После чего я аккуратно раздул огонёк — дальше уже огонь сам делал своё дело.

— На, держи, я себе ещё сделаю, — я передал огниво и кресало Коку. Никогда не видел таких благодарных глаз. И как бережно Кок взял в руки эти два простых куска камня... Я сейчас как Прометей передавал людям искру огня, главное не повторить его судьбу.

— Спасибо, хозяин!

— Всё, теперь следи, чтобы мясо прожаривалось равномерно, крутите тушу, двигайте угли. Понял? — Кок кивнул, и молча подошёл к вертелу и начал его медленно вращать.

Вот и ладненько, а мне нужно делать печь. Я оставил команду и пошёл к телеге. Вот ведь как — цельный взвод народу, а делать никто ни хрена не умеет... Прям как на Земле! Тем не менее, я снял элементы трубы, и отнёс их в будущую кухню, поставил в сторону, чтобы не мешались. Потом забрал из телеги основание печи, и оттащил его на кухню. Выглядел я сейчас как скарабей с какашкой. Для меня этот кусок особого веса не имел, вот только ухватить его было не удобно, поэтому я воспользовался нерушимостью адаманта, и просто отволок основание в кухню, приподняв за одну сторону. Основание я сразу поставил не место, так как двигать его ещё раз я не хотел. Земной дух воспринял моё руководство к действию, поэтому тут же прикрепил основание к дому. Что ж, значит так надо. Когда я шёл к повозке, на которой остались только лягушка и ореховая древесина, то перед открытой дверью встретил ещё одного, сильно интересующегося детину.

— Стройкой интересуешься? — я прищурясь посмотрел в глаза будущему строителю, — хочешь в ученики возьму?

— Да, хозяин, интересуюсь. Очень хочу в ученики. — как-то странно и ровно проговорил бывший дикарь. Хотя кого я обманываю, за два дня с бывшими неандертальцами произошли разительные перемены — они почти полностью облысели, ну кроме головы и некоторых частей тела. Черты лица стали больше похожи на современного человека, а дамы так и вовсе немного кружили голову своими прелестями. Я старался как можно сильнее загрузить себя работой, чтобы не отвлекаться на похабные мысли.

— Тогда я буду звать тебя Эйфель. Смотри как я строю, и учись. Потом будешь делать то же самое. — я посмотрел на замершего Эйфеля, — подмигнул ему, и начал сгружать возле стены дерево. Потом ухватил за лапу лягушку, и отнёс её на основание печи, которое сейчас больше походило на огромный стол. На этом столе я аккуратно снял с лягушку кожу чулком, а тушу отдал Эйфелю.

— Отнеси Коку, пусть тренируется, только погоди, отрежу голову. — голову я решил отнести к остальным головам. У меня на них планы.

Кожу я аккуратно разрезал по спирали, так, чтобы получилась длиннущая полоска. Из неё я собирался сделать тетиву для луков. Поэтому я написал на полоске кончиком шила: 'Тетива для лука. Сделана Тором. Увеличивает скорость стрелы. Неуничтожима'. Метаморфозы я уже наблюдал подобные, поэтому просто аккуратно свернул ставшую круглой и прочной тетиву, которой должно теперь хватить на три лука минимум, и убрал её в карман. Всему своё время.

Теперь нужно ехать за основной деталью печи. Поэтому я, ухватив за оглобли, потянул телегу к каменоломне. На дворе был уже тёмный вечер, но лампочка мне помогала освещать дорогу. Я подумал, что нужно сделать несколько креплений, чтобы закрепить кристаллы в комнатах, а то темно в доме как в заднице, особенно в центральном холле.

Огромную печь я загрузил удивительно легко, положив её в повозку на заднюю стенку. Я также добавил к грузу немного сырого камня, чтобы сделать подходящие крепления по месту.

К дому я вернулся достаточно скоро, и первым делом решил сделать освещение. Потому как печь ставить уже было темно. Я взял несколько кусков камня, и по старой программе, так же, как и в подвале, сделал стеновые крепления для кристаллов, для установки кристаллов в потолок у меня не было лестницы, а заниматься ей сейчас совсем не хотелось. Я делал крепления не автоматически, а сам, своими руками и под своим управлением. Со временем автоматический режим я стал использовать только для производства абсолютно одинаковых вещей, но с ростом опыта думаю, что смогу повторять вещи и без помощницы. Естественно, у меня появился зритель. Мои ребята все были достаточно крепкими, но этот как-то особенно выделялся, не ростом, а своей коренастостью. Эдакий гном-переросток.

— Подойди, — не отрываясь от работы сказал я мужику, — интересуешься резанием камня?

— Интересуюсь хозяин. Шибко мне интересно, как так оно ладно выходит. — опа, а говор совсем поменялся.

— Интересно — научим. Будешь ты у меня скульптор-каменотёс. И звать тебя буду Данила. Был такой любитель ваять изделия из камня. Запомнил? — я посмотрел на новоиспечённого скульптора-каменотёса.

— Да, хозяин. Я теперь Данила, хозяин. — мужик поклонился.

— А теперь смотри за мной и запоминай. Потом сам делать так будешь.

— Спасибо, Мастер. — Данила опять поклонился.

— Мастер? Почему ты так меня назвал? — я недоумённо посмотрел на него.

— Потому, что вы мастер. И будете меня учить. — Данила опять поклонился.

— Хорошо, смотри и запоминай. — какие всё-таки разительные изменения. Теперь уже не хозяин, а Мастер. Хотя мне это больше понравилось. Всего три дня прошло. Что же будет через неделю? А через год? Но думаю, что всё будет в порядке. Меня они всё равно не переплюнут.

Я аккуратно, адамантовой стамесочкой выводил фигурное крепление светящегося кристалла. Мне самому это действо стало очень сильно нравиться. Я даже задумал изваять тонкую растительную резьбу, от чего крепление совсем поменяло свою форму, и само по себе стало предметом искусства. После укрепления, когда рисунок разгладился, крепление светильника можно было бы смело отдавать в музей. Хотя на деле это было просто 'Изящное адамантовое крепление светильника. Неуничтожимое'. Я сделал таких с десяток, чтобы потом не отвлекаться. Данила всё время, пока я резал камень и укреплял его, сидел на коленях рядом со мной с открытым ртом, и казалось, что не дышал. Когда я закончил с креплениями, Данила так же стоял на коленях, и по заросшей бородой щеке текла слеза.

— Ты чего ревёшь? Данила? — я, мягко говоря, удивился.

— Мастер, это так прекрасно, когда из простого, никчемного камня, вы создаёте прекрасные вещи... — он утер щёку ручищей, и уставился на меня искренними карими глазами.

— Так, Данила, отставить нюни! Нам тут мир строить с нуля нужно, а он рюшками восхищается! Это долбаное крепление для лампочки! Понял? Не раскисать! У нас работы ещё по ноздри! А если хочешь ощутить, как меняется мироздание, пойдёшь в каменоломню, и будешь кирпичи резать. Нам их на мой дом ещё пара вагонов нужно! Да вам всем отстроиться не мешает. Понял!

— Данила вскочил с колен, аж член по пузу стукнул (надо бы всё-таки их приодеть), так точно Мастер! Строить новый мир готов!

— Вот так вот лучше, всё, пока свободен. Начну творить, позову.

— Позови мне Эйфеля. Дело к нему есть. — Данила, не отвечая, ломанулся ко остальным аборигенам, только пятки засверкали.

Не прошло и минуты, как оба ученика стояли передо мной.

— Эйфель, любезный, я сейчас светильники ставить буду, потом печь. А ты смотри, и запоминай! Сам так потом делать будешь.

— Спасибо, Мастер! — этот тоже претерпел некоторые изменения. Надо бы и Гаврилу проверить.

Теперь двое мужиков смотрели на меня с открытым ртами, а я аккуратно, ланцетом вырезал отверстия в стене, и вставлял туда крепления, которые прикипали к стене намертво. Потом я снял с кристаллов золотую оплётку, а сами кристаллы вложил в крепление на стене. В комнате сразу стало тепло. Причём два светильника я планировал установить в фасад печи, но теперь, как мне кажется, тут и так достаточно светло. Четыре кристалла на помещение в пятьдесят с небольшим метров квадратных — более чем достаточно.

Теперь я притащил монолитную конструкцию печи. Ученики благоговейно наблюдали за процессом. Сами они не то, что притащить печь не могли, они её даже чуть столкнуть с места не могли, не то, что приподнять. Когда я поставил один край на основание, а второй начал приподнимать, обоих крепышей чуть удар не хватил. Они стояли бледные как мел, и тряслись, как перед казнью. После того, как я выровнял основную печь, и вставил заслонки поддувал, я шёпотом попросил духа закрепить конструкцию, и едва заметные швы наполнились почти чёрным раствором, который впоследствии станет тёмно-серым.

— Мастер, скажите, а правда то, что говорил нам Большой? — прервал тишину Эйфель.

— Большой?

— Гаврила, — подсказал мне второй ученик. А Гаврила на их фоне и правда был крупнее, это всегда было заметно.

— А что он вам говорил? — я обернулся и посмотрел на мужиков, которые как-то смущённо мялись и переглядывались между собой.

— Он говорил, что его хозяин могущественный горный дух, и что ему нужны наши самые лучшие женщины, молодые и крепкие, и что вы будете их всех крыть, чтобы начать новый род в этом мире, — да уж Гаврила тот ещё проповедник.

— А почему вы согласились? — я удивлённо поднял бровь, глядя на рассказчиков.

— Он вызвал нашего старшего, а потом разбил ему голову, вынул сердце и съел его. — мужики смотрели в пол.

— Съел? Зачем?

— Так он становился нашим старшим. — Эйфель посмотрел на меня наивными глазами и продолжил, — мы всегда ели сердце врага, чтобы забрать его силу.

— Понятно, а после того, как стал старшим, он отобрал лучших женщин, и повёл суда? — Гаврила мне всё больше нравится со своей исполнительностью.

— Да, только сначала проверил, чтобы были крепкими и не трахаными.

— Как это проверил? — интересно девки пляшут, так мне Гаврила ещё и кадровика заменит.

— Проверил, чтобы сиськи не болтались, а были тугими, чтобы задница была круглая, но не рыхлая, чтобы запах из дырки был здоровый, и чтобы не рваные изнутри они были.

Ёп твою мать, он ещё и слесарь-гинеколог! Ну Гаврила, ну учудил...

— Молодец какой. А вы чего пошли за ними?

— Нам большой приказал. — мужики синхронно пожали плечами.

— Зачем? — настала моя пора удивляться.

— Работать, еду ловить, женщин держать, если вырываться будут, а если не нужны вам станут, то крыть их, чтобы детей рожали. Вы же долго жить будете, вам рабы нужны. Так Большой говорил.

— Так-то правильно он говорил. Нечего мне тут сказать.

Да уж, надо было сразу понимать, что Гаврила не просто так привёл толпу народа. Тут какая-то своя религия, безраздельное повиновение. Кто знает, во что это выльется в итоге. Я думаю время покажет.

— Вы великий горный дух? — мужики синхронно бухнулись на колени и лбами об пол. Бедные их кости.

— Да, я великий горный дух. Поэтому повелеваю — встаньте. Мне не раболепие ваше нужно, а верность. А теперь наблюдайте за мной дальше. Я ещё не закончил. — я повернулся, пошёл за трубой, правда, как её поставить до сих пор так и не решил. Хотя есть один вариант. Нужно поднять плиту с крыши, и установить трубу со второго этажа. Мне всё равно дымоход прорезать надо. Вся процедура не заняла много времени. Правда пришлось немного повозиться с точностью отверстия. Но я прорезал его постепенно, так что получилось практически без зазоров, а земной дух закончил дело. Поэтому теперь моя печь — настоящий монолит с домом. Всё это время строитель и камнетёс стояли и даже не пытались закрыть рты, мне показалось даже, что у них высохли языки. Ещё я заметил, что пои падаваны притыривают адамантовые стружки и куда-то прячут (ну не в жопу же запихивают), скорее всего в свои травяные тюфяки. Зачем они им?

— Мужики, можете не прятать адамантовые стружки. Вы всё равно не сможете их использовать. Они неразрушимы, как и все мои вещи. С адамантом могу работать только я. А вам придётся поискать материал попроще. — мужики повесили носы.

— Так, я же не сказал, что другие материалы сильно хуже! Вы просто сможете их обработать. Может быть вы сможете освоить титан или никелевые сплавы? Кто знает? — я подмигнул ученикам, — печь готова. Можно разжигать! Давайте, помогите мне принести дров.

Повеселевшие бородачи резво кинулись на улицу, видимо хвалиться увиденным и собирать хворост. Между тем, Кок продолжал крутить вертел, присматривая за кабаном, а остальные зачаровано смотрели на происходящее, и даже, как мне показалось, что-то напевали. Ну так ведь люди должны радоваться. А мне со второго этажа всё очень хорошо видно.

Я спустился в будущую кухню. Теперь она была ярко освещена кристаллами и выглядела просто эпично с новой печью. Теперь нужно ещё наделать столов, шкафов и прочего. Да и утвари побольше не помешало бы. А то у меня кастрюля да котёл, в котором ждут своего часа кабаньи потроха. Как бы не стухли, со всем этим моим строительством. С этими делами я совсем забыл про стёкла в дверцах печи. Хотя стёкла нужны не только для печи. Хотя с установленными источниками света, мне уже установка стёкол во внутренние двери не казалось такой уж правильной идеей. Лучше сделать красивую люстру из золота и адаманта. Вот это будет хорошо. Можно будет установить в неё кристалл с духом солнечного света, но скорее всего нет. Этот кристалл предназначен для тронного зала.

Я сходил на улицу и принёс котёл с потрохами. Ещё у меня оставалось немного лука, чеснока и всяких травок. Так что хороший ужин нам обеспечен. Жаль только, что так и нет никакой посуды...

Тем не менее, я накидал к порезанному ливеру лук, чеснок, травы, хорошенько посолил и затолкал накрытый крышкой котёл в печь. Из-за размеров печи, казалось, что котёл такой маленький и одинокий... пока я возился с котлом, подоспели Данила с Эйфелем. Они притащили кучу дров, как раз под стать печи. Только сейчас я подумал, что не плохо бы иметь топор. А у меня как раз есть запас орешника, для топорища и сырого камня, из которого я могу вырезать топор. Так же, как и кирку когда-то. С этой мыслью я вышел из кухни, взял подходящий камень, ореховый сук и вышел на улицу, где уже совсем стемнело. В будущем нужно будет сделать фонари, чтобы было не так мрачно. Сейчас дом возвышался серой монолитной громадиной, которая ночью представлялись какими-то руинами, которые даже мне казались мрачными. Даже отблески в оконных стёклах не меняли картины. Вот казалось бы — чёткий план того, что нужно сделать существует, но в ходе его выполнения возникает целая куча мелких вопросов, которые обязательно нужно решить. И вот хотелось бы всё решить по-быстрому, но все эти мелкие вопросы никак не дают закончить дело. Вот и сейчас — у меня только половина дома. Ко второму этажу даже не приступал, водопровод только наполовину, сточная яма вырыта и не доделана. А сейчас, когда пошли дожди заниматься ямой вообще стало опасно.