Теперь река была далеко, пришлось расположиться если и не в чистом поле, то в условиях, сильно его напоминающих. Для ночлега выбрали завал из камней. Это было нечто, вроде упавших друг на друга столбов. Привычные ко всему бойцы быстро натянули нечто, вроде палатки, используя камни, как каркас. Получилось тесное, но всё же жилище, в котором можно ночевать, не боясь замёрзнуть. Набившись туда, словно сардины в банку, они выставили часового и уже через полчаса все дружно храпели. По идее, завтра к вечеру, когда вулкан вновь скроется из вида, они должны будут уже добраться до перехода. Если снова не ошиблись с направлением.

С утра поднялся ветер, быстро перешедший в неслабую метель, видимость, и без того плохая, упала до десятка метров. Какое-то время они продолжали идти вперёд, выдерживая направление по компасу, но уже к середине дня Кнут скомандовал остановку. Вот только остановиться было негде, разве что, в снег закопаться, но глубина его была небольшой, так что эту затею пришлось отмести. Наконец, они набрели на высокий гребень из осадочных пород. Разместившись с подветренной стороны, они смогли поставить палатку, здесь даже часовой не был нужен, никто их в этой безлюдной дыре не найдёт, нужно только дождаться окончания пурги. Сколько она продлится, никто не знал, местный климат представлял загадку. Так и сидели в тесной палатке в свете маленького фонаря, пытаясь согреть воду в котелке на слабом огне примуса. Илья растирал обмороженные щёки.

— Старшой, — обратился Док, выражая, видимо, общее мнение, — ты вообще знаешь, куда мы идём?

— Приблизительно. Я помню некоторые ориентиры, помню пройденное расстояние. Стопроцентной гарантии не дам, но думаю, что смогу найти. Придётся доверять моему чутью, другого выхода у нас нет.

— Кто бы ещё знал, сколько продлится метель? — убитым голосом проговорил Палач, видно было, что великан вымотан до предела, даже его силы имеют свои границы.

— Еды мало, — заметил Чингиз, — если дня на три задержимся, на обратном пути оголодаем.

— Будет ли обратный путь? — раздался голос Дока.

На этой грустной ноте все замолчали.

Метель продолжалась ещё два дня, сидение в тесноте выматывало куда сильнее холода, от которого не спасали даже тёплые комбинезоны. Когда, наконец, ветер стих и выглянуло солнце, все вздохнули с облегчением. Кнут скомандовал сбор, но команда и не требовалась, каждый сам знал, что нужно делать. Палатка была мгновенно убрана, заряд занял своё место на санях, а сами бойцы, пристегнув лыжи, оперативно выступили в дальнейший путь. За два дня слой снега стал толще, рельеф сильно изменился, дорога вперёд, и без того не до конца ясная, стала ещё сложнее. Уверенности в благополучном исходе не было вовсе.

Только Кнут с каким-то фанатичным запалом неуклонно вёл за собой группу. Он не делал остановок, не сверялся с ориентирами, просто шёл вперёд, никому ничего не говоря и никого не слушая. Остальные лишь понуро переставляли ноги, в ожидании, что всё это скоро закончится.

Развязка наступила к вечеру, когда командир, что-то разглядев в сплошной белизне, велел увеличить темп. Все подчинились, хотя усталость уже валила с ног, надежда на скорую развязку придавала сил. Место, куда они так спешили, скоро можно было разглядеть. Ничего особенного, просто куча камней, торчащих из снега, таких мест они видели уже десятка полтора. Но Кнут заявил, что это место здесь. Стали пробовать методом тыка, не откроется ли проход в камне. Сначала безуспешно, но потом кто-то вспомнил, что, когда они заходили сюда, то приходилось спрыгивать вниз, проход явно расположен высоко. Наконец, рука Араба в перчатке провалилась в каменную поверхность. Победа.

— Приготовить оружие, — скомандовал Кнут, — Палач — заряд, заходим, я — первым, за мной — Палач, Профессор замыкающим.

Все, кроме Палача, чьи руки были заняты, взяли автоматы на изготовку. Задержавшись на секунду, словно бы что-то обдумывая, Кнут сделал вдох и шагнул в камень. Следом, пыхтя от натуги, протиснулся с грузом Палач. Потом остальные. Когда Илью выбросило с той стороны, он огляделся. Это было то самое помещение, самая окраина. Видны были окна, которые с тыльной стороны смотрелись как серые расплывчатые пятна.

Бойцы рассыпались в боевой порядок, взяв на прицел все места возможного нападения. Палач с грузом медленно пошёл к центру. Илья пристроился в хвосте у великана, приготовившись стрелять во всё, что пошевелится.

— Не может быть, чтоб никакой подлянки, — прохрипел пулемётчик, приближаясь к цели.

Словно в ответ на его слова позади раздались выстрелы и крики. Илья рефлекторно развернул ствол в ту сторону.

— Спереди паси, — прорычал Палач, — они справятся.

Илья кивнул и, заняв место впереди великана с бомбой, водил стволом, высматривая опасность, которая не замедлила появиться. Из ближайшего прохода выскочили два молодых хранителя в длинных коричневых рясах. В руках у них было оружие, причём отнюдь не ружья, а что-то из более продвинутого. Внешне оно напоминало радары автоинспекции. Как это работает, Илья не знал, и проверять не хотел. Поэтому он в ту же секунду вдавил пальцем спуск и выдал очередь на треть магазина. "Монахи" мешками повалились друг на друга. Более с той стороны желающих напасть не было.

Палач дошёл, наконец, до центра хоровода миров, где со вздохом облегчения поставил огромный металлический цилиндр на каменный пол.

— Включай, — велел он Илье, а сам, перекинув из-за спины автомат, выдвинулся на поддержку товарищей.

Товарищи в тот момент, будучи зажаты атакующими сразу из двух коридоров хранителями, решили вопрос радикально. Чингиз достал один из своих "последних доводов", повернул на торце какую-то ручку и, наплевав на обстрел, поднялся во весь рост и метнул тяжёлый цилиндр вглубь коридора. Тот пролетел над головами атакующих и, упав на пол, покатился дальше. А секундой позже, когда все бойцы залегли и постарались слиться с полом, из коридора пришла огненная волна, которая обдала пламенем стены и едва не убила самих обороняющихся. Один проход был свободен.

Илья всего этого не видел, когда эхо взрыва ударило по ушам, он как раз занимался таймером бомбы. Откинув крышку, он отвинтил предохранительный колпачок и вдавил кнопку. На небольшом табло засветились красные цифры 0:00. С помощью находящихся рядом клавиш, он набрал время 3:00 и снова вдавил кнопку. Теперь остановить таймер не могло ничто, взрыв стал неизбежен. Он заорал во всю мощь лёгких:

— Готово! Валим!

Валить им, собственно, было куда. Окно в ледяной мир было доступно. Никому ничего не нужно было объяснять. Медленно, прикрывая друг друга, группа отходила к окну, задание оказалось вовсе не таким уж сложным. Сейчас они выйдут и отправятся в обратный путь, а здесь останется "подарок" из их мира. Ворвавшиеся в зал хранители попытаются сломать таймер, что предусмотрели создатели бомбы, а потому исключено. Или попытаются унести подальше, что тоже невозможно сделать за оставшиеся пару минут, даже выбросить в окно, скорее всего, не успеют. Когда Палач прыгнул в окно, безмятежная белизна с той стороны взорвалась вспышками автоматных очередей. Засада.

Ждать было нечего, Илья был единственным, кто еще остался на этой стороне. Вскинув автомат, он отправился на выручку товарищам. Внезапно оказалось, что ноги его бессильно скользят по каменному полу, а продвинуться вперёд даже на миллиметр не получалось.

— Илья, — раздался за спиной знакомый голос, — кажется, вы удивлены?

Илья обернулся, за ним, прямо возле бомбы, стоял Григор.

— Вы ведь не знаете наших возможностей, вот и сейчас, понадеялись на оружие своего мира, а оно ведь не всесильно.

Он показал пальцем на бомбу, где на табло застыли цифры 2:05, а дальше время не шло.

— Голограмма, уйди с дороги.

— С чего вы взяли, что я — голограмма? — "Григор" на этот раз старался болтать ни о чём.

— Потому что тот, кого я видел в прошлый раз, голограммой не был. Слишком натурально его кишки на ветках повисли.

— Если бы вы разбирались в технологиях, то знали бы, что голограмма функционирует, пока жив прототип. Впрочем, какой вид был бы вам приятнее?

Фальшивый Григор хлопнул в ладоши и перед Ильёй возник Палач, а через несколько мгновений стояла совершенно голая Алиса.

— Так лучше? — с усмешкой спросила она мужским голосом. — Отключи заряд.

А Илья принялся рассуждать вслух:

— Палач может быть голограммой, а вот Алису никто из вас голой не видел. Следовательно, образ взят из моей памяти, а значит, всё, что я вижу... глюк!

С этими словами он надавил на спуск, Алиса тут же исчезла, на её месте появился тот самый толстый монах, что когда-то приносил им еду. Вместе с первым мороком исчез и второй, теперь его ничто не держало, и он мог бежать в любую стороны, вот только бежать было особо некуда. Третий морок с остановкой времени тоже пропал и таймер отсчитывал 0:05... 0:04... 0:03.

В ближайшем окне были видны верхушки деревьев и звёздное небо над ними, Илья, собравшись в комок, одним прыжком оказался там. Его привычно вытолкнуло в новый мир, где он прокатился по траве. Когда он огляделся за спину, то увидел, как кусок пространства вырезается светящимся ножом, потом этот кусок смялся, сперва в подобие бумажного комка, а потом уже в светящуюся точку, которая через пару секунд рассыпалась золотой пылью.

Глава пятнадцатая

Снова стало темно. Он понятия не имел, где он сейчас находится, но сделал вывод, что их функция выполнена. А если так, то нет разницы, куда он попал и что с ним будет. Беспокоила только судьба парней, увязших в бою. Он не сомневался, что они выйдут победителями, вот только обратный путь вызывал сомнения, да и сохранность того окна вызывала теперь большие вопросы.

С другой стороны, парни отлично подготовлены, не пропадут и в этом мире, станут старателями (что маловероятно), или охотниками за головами (что куда вероятнее), в любом случае, они хотя бы вместе. А вот он, этнограф, чуть-чуть хлебнувший военной науки, вряд ли может похвастать талантом к выживанию. Что будет с ним — большой вопрос.

Немного подумав, он решил не двигаться, пока не рассветёт. Насколько опасны здешние места, он понятия не имел, цивилизации вокруг не видно, могут быть дикие звери, а ПНВ с собой нет, только небольшой бинокль, который в темноте бесполезен. Поэтому, сняв ненужный в тёплом климате зимний комбинезон и перехватив автомат поудобнее, он присел спиной к толстому дереву и стал ждать рассвета. Ближе к рассвету даже задремал немного, позволив себе непозволительно расслабиться.

Лучи солнца, проникавшие сквозь веки, разбудили его. Часы показывали 5:50. Примерно так и есть. Теперь можно было оглядеться. Вокруг него был густой лес из неизвестных ему широколиственных пород, редкие поляны покрывала густая трава, местность имела небольшой уклон, что позволяло предположить, будто находится он в предгорьях.

Ничего необычного, мелькнула даже мысль, а не в своём ли он мире? Пусть и не в России, а где-нибудь в Финляндии, или даже в лесах Оклахомщины. Смущало одно. Лес был девственно чистым, нигде не лежало бумажки или обёртки от конфеты. Есть, разумеется, места, где за чистотой следят, но и там следы человеческого пребывания хорошо видны. Здесь же не было ничего. Упавшие деревья упали от ветра или старости, их явно не касался топор. Небольшие тропы в зарослях явно проложили звери, потому как люди не бывают ростом в метр.

Прежде, чем куда-либо пойти, произвёл ревизию запасов. В рюкзаке было почти пусто. Сухпаёк они основательно подъели в дороге, осталась банка с тушёнкой и дежурная плитка шоколада. Лучше, чем ничего. Есть бронежилет, разгрузка, автомат и пистолет. В разгрузке четыре полных магазина, в пятом он насчитал двенадцать патронов. Плюс запас в рюкзаке. Итого выходило почти две сотни. Да к пистолету пятьдесят и семь в обойме. Возможно, всё это и не понадобится, но лучше быть готовым.

Он добил патронами пятый магазин и вставил в автомат. Есть ещё нож. Тот самый, что выдал ему когда-то Палач, только теперь он умел им пользоваться. Две гранаты с выкрученными запалами, бинокль, небольшого размера, но достаточно мощный. Компас. Фонарик с запасом батареек, коробочка с медикаментами, в основном антибиотики и обезболивающие, перевязочный пакет, маленький пузырёк хлоргексидина. Фляжка с водой, наполовину пустая. Кусок мыла, зубная паста, опасная бритва и щётка. Смена белья.

На этом всё. Сложив свои нехитрые пожитки обратно в рюкзак, он скатал в рулон зимний комбинезон, который, несмотря на свою толщину, в сложенном виде занимал очень мало места, и, закинув всё это за спину, а спереди повесив автомат, отправился в путь.

Никакой конкретной цели у него не было, просто шёл вниз по склону, логично рассудив, что встретить человеческое поселение на низменности куда проще, чем высоко в горах. Идти было нетрудно, заросли не были сплошными, уклон, достаточно пологий, хорошо облегчал спуск. На присутствие людей по-прежнему ничто не указывало, хотя он старательно всматривался в окружающий мир. Если и есть где-то человеческое жильё, то оно достаточно далеко.

А время, между тем, двигалось к обеду. Поднявшееся в зенит солнце здорово припекало, несмотря даже на тень от деревьев. Хотелось пить, но воды было мало, а источника пока не предвиделось. Только в условные два часа, Илья позволил себе сделать остановку и перекусить. В ход пошла банка тушёнки и несколько глотков воды. Шоколад решил пока приберечь. Фляжка почти опустела, только на дне ещё плескались полтора глотка. Сам отдых занял полчаса, после чего, снова навьючив на себя пожитки, он продолжил путь. Дорога шла уже по равнине, деревья стали реже, постепенно уступая место кустарнику.

Здесь он, наконец-то, услышал человеческий голос, вот только интонации ему очень не понравились. Голос этот был нечленораздельным воплем, который перешёл в хриплое бульканье, а потом и вовсе затих, заглушённый торжествующим звериным рыком. Илья бросился на звук, снимая автомат с предохранителя. Он выскочил на небольшую поляну, где лежал бездыханный человек, над телом которого стоял волк, сильно похожий на тех, чью атаку отбивали в форте. Только те были светло-серыми, почти белыми, а этот напоминал окраской седого бурого медведя. Человеку было уже не помочь, мощная пасть волка разорвала горло до позвоночника. А неподалёку лежал второй человек, что характерно, как и первый, он был одет в какое-то подобие формы, а в руке сжимал винтовку. Только толку от той винтовки было мало, поскольку неудачливый охотник пребывал в полубессознательном состоянии, предположительно, после сильной травмы головы.

А зверь в это время оглянулся, ноздри уловили запах новой добычи, глаза сфокусировались на фигуре Ильи. Вот только зверь понятия не имел, что в руках у новой добычи отнюдь не берданка, а очень даже автомат солидного калибра, из которого добыча довольно сносно умеет стрелять.

Очередь на пять патронов ударила в правый бок зверя, тот кувыркнулся через себя, клацнул зубами по ране, пытаясь, видимо, вытащить то, что там застряло. Потом он зарычал, срываясь на визг, и кинулся в атаку на обидчика. Бежать ему было всего ничего, метров сорок, да только сил почти не осталось. Следующая очередь, ударившая в грудь, опрокинула его и заставила извиваться на земле. Бежать он уже никуда не сможет. А Илья, поражаясь собственному спокойствию, отпустил автомат и вынул из кобуры пистолет. Стрелять в упор он всё же побоялся и подошёл к твари метра на четыре. Взял на прицел место, где должно было находиться сердце, и нажал на спуск. Всё-таки привыкнуть к такой отдаче невозможно, снова заныло запястье. А зверь, рыкнув в последний раз, заскрёб лапами по земле, словно и в смерти продолжая бежать за добычей. Глаза его постепенно стекленели.