— A потом, западный полуостров назвали Калимдором...
— Шш... — Улыбнувшись, Гилберт его прервал. — Мой юный Сэр Фалес, вы на самом деле обладаете способностью писать новеллы и создавать истории. Если бы не ваш статус, вы могли бы стать знаменитым бардом или поэтом. Но у нас сейчас идёт урок истории.
Пожав плечами, Фалес замолчал. Он сохранил ещё один фрагмент обретённых воспоминаний в глубине разума. Этот фрагмент снова был связан с девушкой, имеющей подростковые иллюзии.
Гилберт терпеливо смотрел на Фалеса, пока тот не перестал говорить. Разом посерьёзнев, он продолжил свой рассказ:
— Три тысячи лет назад, после того как люди открыли в себе суперсилы, появилось много элит высокого и высшего класса. Боевая мощь отрядов увеличивалась, а их снаряжение улучшалось. После многих лет трений, войн и союзов, почти две тысячи двести лет назад они наконец-то объединились. В течение нескольких последующих лет они выходили победителями из сражений с другими расами. Они стали правителями известного мира.
На лице Гилберта отобразилось почтение и страстное желание. Его взгляд смотрел куда-то вдаль, когда он продолжил:
— Они построили гигантскую нацию, которая охватила весь океан и почти весь континент, практически проникнув в каждый уголок изведанной суши. Кроме небольшого числа дальневосточников — северяне, рудолианцы, неданцы и люди багровой земли находились под защитой правил нации. Они не называли ни свои страны, ни свои династии. Верховный правитель считал себя Императором. Невиданную страну, которая никак себя не называла, и которая не нуждалась в названии, прозвали Империей.
Фалес легко вздохнул. Он не испытывал ни славы, ни гордости в сердце — лишь горечь.
"Война сотворила государство, а государство сотворило войну". Тихо добавил он в сердце. Он прочитал это изречение в книге великого автора. "Объединение и война. Эти слова легко произносить. Сколько потребовалось сражений, чтобы создать гигантскую невиданную нацию? Как много было пролито крови и как много жертв было принесено?"
Лицо Гилберта стало угрюмым.
— Когда Империя правила почти тысячу лет, среди людей появилась новая, ужасающе сильная раса. Представители этой расы были бессмертными, обладающими несравненной силой. Сильнейшие войны высшего класса ничего не могли им сделать. Даже Боги и демоны не были им соперниками. Что было ещё страшнее — они имели другой образ мыслей и правила поведения по сравнению с другими людьми и даже другими расами. Они не прислушивались к голосу разума, были безумными и упёртыми.
Фалес слегка вздрогнул.
Казалось, что перед ним снова появилась безумная фигура человека в синей робе с открывающимся и закрывающимся ртом. "Новорождённый Мистик возвысился над Богами, смотря сверху вниз на всех живых существ..."
Вынырнув из мыслей, Фалес увидел, как Гилберт тяжело вздыхает.
— Они были подобны бедствию. С момента своего появления в мире они сеяли хаос и разрушения, убивая всех без разбора. Столкнувшись с подобным бедствием, когда-то великая империя начала медленно угасать, пока в конце не распалась.
"Новая раса? Появилась среди людей? Глуха к голосу разума? Бедствие?"
Фалес вспомнил кое о чём, из-за чего у него гулко застучало сердце.
— В эру Тормонда Первого календарь империи был заменён календарём искоренения. К тому моменту, империя пала три сотни лет назад. Мир, когда люди и другие расы жили в согласии, снова пришёл в состояние хаоса.
Последняя Империя, в которой жил Тормонд, была построена беженцами из прежней нации, которую когда-то называли Империей. В рамках структуры государства, территории и людей, это была совершенно другая нация. Историки называют старую великую Империю "Древней Империей", а последующую слабую Империю "Последней Империей".
В 1509 году по календарю империи, в год начала Битвы Искоренения, Последняя Империя представляла собой нацию со средней силой в мире. Вместо принесения людям гордости и наследия, имя Древней Империи стало для них источником бремени и ненависти. Они стали целями для амбициозных, жадных наций, проживающих на территории Древней Империи.
Хотя Последняя Империя унаследовала славу Древней Империи, она обзавелась многочисленными врагами, погрязнув в битвах. Более того, из-за высоких налогов в самой империи происходили внутренние беспорядки. Имперская семья была недостаточно компетентной, а правительство слабым. Всё указывало на то, что слава Империи должна будет оборваться в 1509 году по календарю империи.
Тем не менее, в этот же год раса, считавшаяся бедствием, околдовала значительное число людей по всему миру, превратив их в своих последователей. Имея невиданную силу, они официально объявили войну всему цивилизованному миру.
Фалес был слегка ошеломлён. С его логическим складом ума, он уже нашёл несколько нелогичностей в рассказе Гилберта. Тем не менее, он не стал сразу их озвучивать, решив сдержаться.
"Кем именно является новая раса? Что значит "возникла среди людей"? Если они обладали такой великой силой, то почему после уничтожения Древней Империи не продолжили захватывать континент, а дождались возникновения Последней Империи, и только после этого официально объявили войну? Если они были глухи к голосу разума, то почему начали вербовать последователей, подобно настоящим Богам? Если их образ мыслей отличался от образа мыслей людей, почему они решили объявить войну? Захватить мир? Это шутка? Эта история полна дыр!"
Тем не менее, Фалес понимал, что дело было не в том, что Гилберт намерено пытается ввести его в заблуждение, просто было много информации, которую он не мог понять.
Как и секреты Кровавого Года.
— Новая раса, — сглотнув, осторожно спросил Фалес. — Кто она?
Гилберт не посчитал его вопрос странным. Тем не менее, он не заметил, что тон Фалеса был менее уверенным и стабильным, чем обычно.
Вздохнув, Гилберт ответил:
— После Битвы Искоренения вся информация о новой расе была засекречена. Это негласное соглашение между Богами, демонами и людьми, а также защитная мера, предотвращающая увеличение числа представителей этой расы. Годы шли, постепенно ужасы тех лет стали забываться. Имена и названия людей новой расы также начали забываться. Тем не менее, будучи единственным наследником короля, рано или поздно вы об этом узнаете. — Глубоко вздохнув, Гилберт продолжил серьёзным тоном: — Однажды представители новой расы были людьми или выходцами из других разумных рас. К сожалению, жадность, желание и амбиции сделали их новым видом, утратившим свои врождённые черты. Хотя обычно они ничем не отличаются от нас, и даже могут скрываться среди нас, они представляют собой совершенный новый вид. Благодаря фольклору и обычным людям эти создания имеют распространённое имя.
Прочистив горло, Гилберт медленно и отчётливо произнёс каждую букву:
— Мистики.
В этот момент Фалес использовал всю силу воли, чтобы подавить охватившую его дрожь.
— В их глазах Мистики всего лишь относятся к другой категории Псиоников, которые эквивалентны по силе Рыцарям Искоренения. — С похолодевшим взглядом Гилберт продолжил свой рассказ. — Лишь страны и храмы, участвующие в Битве Искоренения, знают, что так называемое Мистики как раз и являются устрашающим "бедствием", проклинаемым в течение тысячи лет; расой, чьи руки обагрены кровью, уничтожившей династии двух Империй и чуть не уничтожившей весь мир.
Люди начинают понимать, что что-то не так, лишь когда пытаются убить Мистика. Часто в подобные моменты становится уже слишком поздно... потому что бедствия, известные как Мистики, бессмертны и неразрушимы. Юный Сэр, — серьёзным тоном произнёс Гилберт. — Если в будущем вам не повезёт встретить Мистика, в первую очередь вы должны защитить себя. Когда окажетесь в безопасности, постарайтесь найти помощь... Мы имеем метод, разработанный с учётом слабостей Мистиков, чтобы сражаться с ними.
Фалес с непроницаемым лицом прикоснулся к ране на левой руке. Его зубы были крепко сжаты. К сожалению, он уже встретился с "бедствием".
Хотя его сердце было наполнено вопросами, ради собственной безопасности он не мог наброситься на Гилберта с жадными расспросами. Кто знает, что он может выболтать в таком состоянии?
"Но всё равно что-то не так... Если Мистики такие страшные создания, почему один из них стал управлять маленькой бандой головорезов? Почему Созвездие позволило Банде Кровавого Вина расцвести в королевстве? Ещё один вопрос. Накопилось так много вопросов!".
Гилберт остановился, словно удивляясь, почему Фалес не задаёт ему никаких вопросов. Тем не менее, он ничего не подозревал. Закрыв глаза, он о чём-то задумался, начав снова говорить лишь спустя несколько минут.
— Не стоит сомневаться в их смертоносности. Мистики слишком сильны. Больше шестисот лет назад под управлением сильных воинов, наша самая сильная и храбрая армия сразилась с их последователями в кровавой и свирепой битве. Пробившись через внешнюю линию обороны, наши самые умелые рыцари и воины напали на Мистиков, но в итоге были убиты.
Фалес вспомнил о пьесе в Храме Тёмной Ночи. На сцене, там, где проходило "бедствие", актёры падали на пол один за другим.
— Снизошедшие на землю Боги были один за другим уничтожены. Поднявшихся из-под земли демонов ждала та же участь. Воины различных рас были принесены в жертву на поле боя. Битва продолжалась много лет. Заплатив огромную цену, мы смогли найти их слабость, и в итоге победить.
Фалес легко стиснул кулаки. Ему показалось, что у него в ушах прозвучал отдалённый голос Асды: "Мы проиграли".
Слова Гилберта прервали его воспоминания.
— Тем не менее, сила этих проклятых созданий была слишком пугающей. Во время финального преследования, которое превосходило способности высшего класса, эти проклятые создания, эти ублюдки, чуть не уничтожившие мир...
Смотрящий на портрет Тормонда Фалес внезапно вздрогнул. Он знал, что последует за этим.
Гилберт спокойно продолжил:
— Они потопили слабейший полуостров в центре большого континента, который соединял между собой все остальные земли. Все живые существа погибли. После погружения полуострова, остатки сил разъединили две части большого континента. За пять коротких лет образовался океан, чья глубина не поддаётся измерению, заполнив пространство между двумя частями когда-то единого континента, которые мы называем Восточным и Западным Полуостровом, а также между множеством небольших островов. Это знаменитая "Великая Трещина", образовавшаяся шестьсот лет назад. Так закончилась Битва Искоренения.
Гилберт тяжело вздохнул. Его следующие слова ошеломили Фалеса.
— Потонувший полуостров был территорией Последней Империи. В итоге Последняя Империя... исчезла с лица земли.
Глава 41 Империя будет жить, пока существуют звёзды.
— Империя потонула, небо упало, и земля разверзлась. Cтолица Триумфа, имперская столица, имеющая трёх тысячелетнюю историю — берущая начало в эру феодальных королей, видевшую расцвет и падение династий двух Империй, — погрузилась на дно Oкеана Искоренения вместе с погибшей Последней Империей.
Сострадательные слова Гилберта даже повлияли на стражей, стоящих по обеим сторонам зала. Фалес видел, как их руки, сжимающие рукояти мечей, начали немного дрожать.
Гилберт опустил руку на плечо Фалеса, снова посмотрев на молодого рыцаря, храбро устремляющегося в атаку. Kазалось, что тот застыл в безвременье, не способный добраться до своей цели.
— B то время Тормонд Первый ещё не был королем. Он был одним из выживших жителей Последней Империи.
Фалес чувствовал мощную хватку его руки. Бывший Mинистр Иностранных Дел открыл рот, продекламировав несколько предложений из "Упавшего Листа" Кахилла.
— "Герой поднял флаг, король поднял копьё. Империя пала, мир погрузился во тьму. Живые существа были напуганы, одиноки и бездомны". Спустя десять кровавых лет войны, солдаты разразились победоносными криками, но вернуться к прежней жизни им было не суждено. Hа их родной земле, за которую они сражались, не осталось крови их благородных семей — все они утратили свои жизни.
Следующие слова Гилберт произнёс так, словно пребывал в трансе:
— Фалес, мой юный сэр, вы можете представить это чувство?
Фалес уставился на храбро идущего в атаку Тормонда.
"Молодой рыцарь выглядит храбрым и бесстрашным. Даже на опустошённом поле боя он выглядит величественно и сияюще. Знал ли он тогда, что не сможет вернуться на родную землю?"
Гилберт не стал ждать его ответа. Вздохнув, он произнёс:
— Нет, я не могу.
Фалес ничего не произнёс, но в его сердце появилось странное чувство.
"Живые существа были напуганы, одиноки и бездомны". Фалес вспомнил несколько строчек поэмы. "Живые были напуганы".
В его воображении возник большой величественный город, медленно погружающийся под воду. Люди бегают по улицам, пытаясь спастись, охваченные паникой и трепетом. Тем не менее, они могут лишь беспомощно смотреть, как всё поглощает океан.
В этот момент Фалес внезапно поднял голову, задавая вопрос меланхоличным и немного депрессивным тоном с оттенком негодования по отношению к страданиям, через которые пришлось пройти людям.
— Что насчёт этих людей?
— Xмм? — Поглощённый воспоминаниями о Короле Возрождения Гилберт повернул голову, с недоумением посмотрев на него.
Фалес встретил его взгляд. Он унял свои эмоции, в его взгляде читалось спокойствие.
— Члены королевской семьи, дворяне, рыцари и солдаты — их там не было. Они участвовали в битве. Также было много людей, живущих на этой части земли. Фермеры, торговцы, старики и дети, — мягко произнёс мальчик. — Все люди, которые вне зависимости от рождения, вне зависимости от статута и расы были втянуты в эту войну. Когда после сражения земля начала погружаться под воду, они были более невинны, чем "бедствия", император, дворяне или другие люди. Тем не менее, именно они были истинной целью существования Империи. Никто из них не смог спастись?
Гилберт посмотрел на Фалеса сузившимися глазами, словно впервые его увидел, и теперь хотел понять, каким человеком тот является.
— Вы похожи на своего деда, который также сочувствовал населению, юный Сэр Фалес, — вздохнул Гилберт. — У вас сочувствующее и доброе сердце.
"Сочувствую населению? Используешь слово "сочувствие"? Вероятно, ты никогда не причислял себя к "населению". Сочувствие и доброта?" Фалес мысленно покачал головой.
Гилберт удручённо опустил голову. В его глазах плескалось горе.
— Нет, все жители Последней Империи, от простых людей до дворян, погрузились в океан. Лишь Тормонд и его армия остались живым доказательством существования Последней и Древней Империи. Те на самом деле существовали.
Фалес опустил голову и закрыл глаза, легко вздыхая.
В этот момент Гилберт усилил хватку на его плече. Свои следующие слова он произнёс медленным отчётливым тоном:
— В то время принц Тормонд был самым нелюбимым, незаконнорожденным ребёнком королевской семьи Последней Империи.
Всё тело Фалеса задрожало. Подняв голову, он с недоверием посмотрел на Гилберта. Теперь он понял, почему тот решил ему обо всём рассказать.
