Маги без времени

Он поставил недопитый стакан на подоконник.

— Должен быть выход, — упрямо повторил я. — Всегда есть выход.

— Полагаете? Разве что какое-нибудь чудо, — размышлял вслух Огард. — К примеру, заклинание немыслимой мощи, которое позволит победить целую армию... или убить Тёмного Властелина. Вы не знаете такого?

— Я его ищу уже семь лет, — твёрдо ответил я.

Огард вздохнул.

— Ищите быстрее, мой дорогой мастер Грисар. Через неделю соберётся Совет. И если иного пути не будет, профессор Ирбран получит свою лабораторию и... материал.

Мы стояли у окна, глядя друг другу в глаза. Взгляд Огарда оставался по-прежнему сочувственным, но теперь я увидел за этим сочувствием жёсткую и непреклонную волю.

— Поищу, — пообещал я. — А вы не спускайте глаз с Ирбрана. Я не уверен, что он пришёл, чтобы спасти свою шкуру и помочь вам. То есть насчёт шкуры — без сомнения, а вот насчёт помощи — сомнительно.

— Разумеется, — сказал Огард. — Поверьте, мастер Грисар, мы ни с кого и никогда не спускаем глаз.

Руна двадцать третья, Дагаз

Я вошёл в дом, нагруженный пакетами и сумками. На рынке я купил самой дорогой и вкусной рыбы, две дюжины свежих устриц — самых мелких и потому самых вкусных, в пекарне взял свежий хлеб и медовый торт с малиной (горсть малины составляла половину цены, ведь только магия позволяла сохранить в свежести до поздней осени вообще не растущую здесь ягоду).

— Папа!

Дочь, пробегавшая мимо, ткнулась в меня, обхватила руками и тут же унеслась по своим важным делам. Но через миг сообразила, что отец пришёл не пустым, и вернулась.

— А что тут? Ух ты! Тортик! С малиной! Можно попробовать, папочка?

— После ужина, — твёрдо сказал я.

— Ну папа, я чуть-чуть, я буду ужинать...

— Сеннера! — строго сказал я. — А ты прочла книгу, которую я оставлял?

Надув губы, дочь гордо удалилась в свою комнату. Читала она хорошо, но ленилась. Особенно если надо было читать рунный текст, да ещё и написанный бустрофедоном, как тут принято.

Я с улыбкой посмотрел ей вслед. В общем-то семь лет назад я надеялся, что у нас с Мирой родится Хазе Танильмо Грисар — наследник и маг. Но родилась девочка и мы назвали её Сеннера — в честь бедной изменённой, которая спасла нас и которую мы спасти не смогли. Наша Сеннера росла красивой и умной девочкой, хоть и могла характером поспорить с любым мальчишкой — проказничала, дралась и командовала всеми детьми на улице.

Но руны она учила. Здесь все их учили.

— Грис?

Мира вышла навстречу. Увидела торт, который я держал в руке, и удивилась.

— Что за праздник? Откопал какую-то дорогую руну?

— Скорее меня откопали, — сказал я. Прошёл на кухню, сложил пакеты на стол. — Маг Огард из Совета рунных мастеров позвал меня в свои советники. Десять золотых в неделю.

— Ого, — Мира нахмурилась. Села за стол, отколупнула с торта ягоду и забросила в рот. — Откуда такая щедрость? Это много для советника.

— Советник по Тёмной Империи, — сказал я.

Мира продолжала хмуриться.

— Хорошо тут, тихо, — сказал я, садясь.

Мира провела в воздухе рукой — вспыхнули руны: Турс, Манназ, перевёрнутый Перт. Я бы использовал другую комбинацию, но так тоже неплохо.

— Что случилось, Грис? — тихо спросила Мира.

— Назревает война, — сказал я. — Видимо, уже весной. Мы принесли войну на Север, Мира. Повелитель не успокоится, пока не убьёт меня.

— Плохо, — сказала Мира.

— Он использует изменённых для устрашения соседей. Северному Царству никто не поможет. У него пять тысяч изменённых в строю, они сметут армию Севера.

— Совсем скверно, — сказала Мира. Даже тревога исчезла с её лица, осталась только печаль.

— Профессор Ирбран убежал из Тёмной Империи и явился в Рунное Древо. Он предлагает свои услуги — создать армию изменённых для защиты.

Мира молчала, глядя на меня.

— Совет рунных мастеров согласится, у них нет выхода, — продолжал я. — Но Огард намекнул, что если существуют какие-то руны... позволяющие противостоять Тёмному Властелину... и я их знаю...

Мира кивнула.

— Я поняла, Грис. Поможешь мне приготовить ужин? А ночью поговорим.

— Конечно.

Мира помахала в воздухе рукой, развеивая заклятие, мешающее нас подслушать. Бодро произнесла:

— Что же мы сидим и молчим, а? Почистишь рыбу? Нет, лучше я, а ты открой устриц. Догадался взять лимон?

— Лимон у нас есть, я помню, — так же весело ответил я. — Зато я догадался взять бутылку белого шипучего вина!

Мира — она замечательная. Самая умная женщина на Севере, также как на Юге, Востоке и Западе. И самая красивая. Если бы не магия, ей не было бы и тридцати. Выглядит она хорошо, никто ей не даст и сорока.

Но её телу сорок пять. Магия съела пятнадцать лет её жизни. Всё не так плохо, как у меня, но женщины к этим вопросам относятся более нервно. Я вижу, как она смотрит в зеркало — если считает, что я этого не вижу. Знаю, что она покупает самые дорогие и действенные кремы для кожи, знаю, что она осторожно экспериментирует с рунами, тратит дни и недели на то, чтобы выглядеть моложе на месяцы и годы.

Время — коварная штука, оно всегда есть, но его всегда мало.

Я достал из кухонного шкафа старую рыцарскую перчатку, купленную по дешёвке на блошином рынке. Перчатка была аккуратно сплетена из тонких металлических колец, но была без пары и досталась мне по дешёвке. Отрубили, что ли, рыцарю одну руку в бою?

Но для вскрытия устриц перчатка вполне годилась. Я вырос не на берегу моря, чтобы с детства вскрывать раковины без защиты для рук и к старости освоить эту хитрость, как оставшиеся три пальца. Коротким широким ножом, купленным на том же рынке, я аккуратно открывал раковины. Мира рядом, что-то мурлыча, чистила и потрошила рыбу.

Мы думали об одном и том же, я это понимал без всякой магии.

Совет рунных мастеров подозревает, что я скрыл от них какую-то могучую руну. И они отчасти правы. Но только отчасти, эта руна годится для поединка магов, но никак не поможет в сражении с толпой изменённых. Маги северян будут умирать один за другим, унося с собой в могилу монстров, но тех всё равно слишком много.

Можно рассказать. Почему бы и нет. Возможно, в благодарность меня так и оставят на хлебной должности советника. Вот только в войне это не поможет, а значит — северяне начнут создавать своих чудовищ. Вначале призывая к сознательности и вербуя "добровольцев" среди детей. Потом объявят, что родина в опасности и заберут детей-волшебников силой. Что уж тут поделать, когда идёт война с Тёмным Властелином.

Сеннера знала руны и унаследовала наш с Мирой дар. Она — слабенький маг, но ей и не надо быть сильной, чтобы её соединили с каким-нибудь моржом, белым медведем и полярной ехидной.

Нож соскользнул с раковины и ударил меня в перчатку.

— Хорошо, что надел её, — сказала Мира.

— Да, хорошо, — согласился я.

— Не отдам, — негромко сказала Мира.

— Конечно, — подтвердил я.

Неделя. Есть неделя на то, чтобы совершить чудо и придумать волшебство, которое нас защитит. Или на то, чтобы убежать. Возможно, если мы уедем, это спасёт Северное Царство. А может быть, и нет, военная машина уже запущена, солдаты тренируются, генералы рисуют карты, алхимики варят огненные зелья, лекари заготавливают корпию и травы, натурфилософы соединяют воедино людей и животных тварей.

Даже Тёмный Властелин не всегда властен над тем, что он начал.

— Сегодня не будем об этом, — продолжила Мира. — Сегодня у нас спокойный вечер. Семейный. Мы будем есть устрицы, вкусную рыбу и пить игристое вино. Если хочешь, можешь налить себе ячменной воды.

— Не хочу, я ещё собираюсь поработать, — сказал я. — Взял книгу из библиотеки, есть одна идея. Хотя... может, сейчас и выпил бы. И посидел бы с книгой.

Я положил на блюдо последнюю вскрытую устрицу.

— Посиди, — согласилась Мира. — Час у тебя точно есть.

Да, времени у меня нынче немного, но уж час-то найдётся.

Я сполоснул руки с настоем мыльного корня, взял сумку с библиотечной книгой, бокал с ячменной водой жизни (не такой хорошей, как у Огарда, конечно) и поднялся на второй этаж. Тут у нас домик был куда меньше, чем в Низинном Княжестве, — такой роскоши, как собственный кабинет, я не имел. Да и зачем он волшебнику, все дни работающему в библиотеке?

Поэтому я прошёл в спальню, достал книгу, лёг на кровать, а бокал, отхлебнув, поставил на пол.

Итак, "Рунные записки". Страна в ту пору, почти век назад, была единой, западные князья если и подумывали отделиться, то только спьяну и под одеялом. Наш любезный король, о котором нынче многие вздыхают, любил предаваться излишествам в обществе юных дев, к примеру — принимать с ними ванны с игристым вином, а потом устраивать забеги пьяненьких юных дев по ипподрому, в голом виде и с пучками разноцветных перьев в попе. Проигравших пороли... и это было самое невинное из развлечений короля. Но правил он железной рукой. Когда шестеро рунных магов подняли восстание, он это всерьёз не воспринял. Великая война продлилась всего две недели — плохо обученная и вооружённая армия повстанцев осадила столицу, король выехал на встречу во главе верных ему войск, тренированных и обученных, пеших и конных, с огромным отрядом магов, с целым обозом палачей и раскладных виселиц его собственной конструкции. Король не собирался поступать как дурачок из детских сказок и посылать навстречу врагам вначале слабенькую армию, потом чуть посильнее, потом ещё посильнее... пока повстанцы не научатся воевать, не почувствуют веру в свои силы и к ним не потянутся подкрепления.

Нет, король собирался разбить наглецов одним-единственным ударом. А захваченных в плен — повесить прямо на поле боя. Никаких заточений в башнях и казематах, откуда можно бежать. Никаких публичных казней посреди городских площадей, способных вызвать жалость и породить последователей.

Король был нормальным умным тираном, ценящим своё положение и умеющим его защищать.

Панцирная пехота, прикрытая рунной магией, принялась рубить и теснить восставших. Конница готовилась к решающему удару. Палачи уже готовились собирать виселицы.

Всё шло как положено.

А потом шесть магов, чьи имена известны всем, нанесли удар. Они потратили всю свою жизнь, умерли, но победили.

Вся королевская рать полегла на поле боя.

Тёмный Властелин лично обезглавил короля и вступил в столицу, держа перед собой за волосы голову тирана и выродка.

Воспользовавшись вре́менной слабостью государства, окраинные провинции отделились. Началась гражданская война. Тёмный Властелин, великий и могучий маг, навёл порядок, но в доброте своей не стал завоёвывать предателей.

Это то, что знали все.

Но теперь я знал и то, что было известно немногим, что хранилось в тайне. Тёмный Властелин, о происхождении которого во всех летописях и легендах говорилось как-то уклончиво, невнятно, был одним из шестёрки. Акс Танри, самый невыразительный и неприметный из магов. Он выжил. А ещё выжила Мирарек, юная волшебница, в честь которой назвали мою Миру. Выжила — и уехала на мятежный Север, где возглавила Рунное Древо.

Она знала, кто такой Тёмный Властелин.

И не просто имя, в имени ведь ничего тайного нет. Ну узнал бы народ, что повелитель — это якобы погибший маг Акс Танри. И что с того? Наоборот, зауважали бы. Какой он застенчивый, наш Тёмный Властелин! Он не выпячивает себя, скромно прячет имя, все заслуги приписал боевым товарищам!

Значит, было что-то ещё, известное волшебнице Мирарек, что никак не должно было стать известным.

Рунные книги Тёмной Империи кое-что писали о пятерых магах из шести. Про Акса Танри упоминалось лишь мимоходом. Обычный маг, честно сложивший голову на поле брани. Записи времён Войны или предыдущих лет вообще сохранились не все, что, кстати, очень странно. Сколько раз я сам натыкался в старых книгах на вырезанные страницы, вымаранные строки. И даже в Рунном Древе старые журналы и книги выдавались лишь по особому разрешению, которого я не имел.

А что насчёт древних книг, выпускавшихся на окраинах старой Империи? Вроде "Рунных записок"? В Тёмной Империи их почему-то не было. В княжествах я их не нашёл, что тоже удивительно. Но на Севере они, оказывается, сохранились. И теперь одна из них лежала передо мной. "Рунные записки" — на три четверти посвящённые изысканиям магов запада, но на четверть представляющие из себя дайджест новостей всей Старой Империи.

Я открыл книгу, обнаружил на авантитуле выцветший оттиск "Дозволено к печати, контрольный экземпляр", осторожно перевернул хрупкий бумажный лист.

Книга и впрямь была печатная, тогда только-только переходили от рукописных манускриптов к более дешёвым и массовым изданиям. По всей старой Империи стонали и стенали писцы, проклинали печатников и их дьявольское изобретение. Но зато книг становилось всё больше, в них появлялись гравюры, цена падала.

Напечатаны "Рунные записки" были только-только входящим в моду дуплусом — рунами вперемешку с гражданским алфавитом. Тексты были трогательно-старомодны, наивны и хранили в себе лёгкий западный акцент. Начиналась книга как раз с общеимперских новостей — и я с умилением прочёл о том, что Школу магии решено переименовать в Академию, а для обучения "школяров малоталанных и постыдного происхождения" открыть новую Школу. Интересно, что тогда считалось "постыдным происхождением"? Бедность? Крестьянский или ремесленный род? Незаконные отпрыски аристократов? Ох, как обиделись бы нынешние выпускники Школы, прочитавшие эти строки.

Потом подробно разбирались три руны, утверждённые советом магов при короле. Две руны были совершенно простецкие, одна — устаревшая и давно не в обиходе. Начертания рун были грубоваты. Поскольку среди магов прошлого хватало великих мастеров, я решил, что по-настоящему серьёзные руны в книгах просто не печатали.

Впрочем, как и сейчас. Только понятие серьёзности несколько изменилось, магия шагнула далеко вперёд за последний век.

Была и пара статей о натурфилософии. Одна объясняла, почему "младенческий лепет якобы науки" не способен ничем серьёзным помочь ни государству, ни военным, ни простому люду. Другая с ней полемизировала и утверждала, что при должном понимании своего скромного места в мире натурфилософия может стать помощником для слабых рунных магов и превратиться из игрушки в полезную и занятную безделицу.

Всем нам свойственно недооценивать новое. И раньше так было, и сейчас так, и будет во веки веков...

Прочитал я и список новых званий, присвоенных королём рунным магам. Это было вообще смешно: Тёмный Властелин одним из первых указов отменил табели о рангах и заявил, что рунные маги ничуть не лучше обычных граждан, ибо мастерство дано им от бога, причём не для возвышения, а для служения, а между собой маги тем более равны, и соперничать им не в чем.

Легко призывать к равенству, когда ты могущественнее всех.

Ещё были скучноватые описания деяний, совершённых рунными магами по приказу короля и во благо народа. В основном перечислялся разгон облаков и установление хорошей погоды, "взбодрение посевов", "изгонка крыс" — тут я невольно улыбнулся, вспомнив Низинное Княжество, очищение "дурной воды", осушение болот и, ягодкой на торте, "укрепление мужской и женской детородной силы" в нескольких провинциях. Каким бы придурком и тираном ни был король, но он заботился о пропитании народа и росте населения.