— Я вам не нравлюсь, как женщина?
— Ну вот, — жалостливо всплеснул он руками. — Вы меня слушали, Стебелёк?
Ему уже её просто жалко!
— И что, отвечать будете?
Директор помедлил, глядя куда-то в сторону, кивнул:
— Нравитесь.
— Но шанса у меня нет, так?
— Какой шанс вам нужен? — теперь его голос стал угрюмым. Но жалеть сейчас она его не будет.
— Стать вашей — навсегда.
Несколько секунд противостояния взглядов. Когда от напряжения, казалось, может вспыхнуть воздух. Ещё немножко, и она бросится на него и попросту изнасилует. Удержаться бы, уйти с гордо поднятой головой, ведь и так уже всё понятно.
— Не сейчас, — наконец проговорил он. Голос звучал глухо, но беспощадно. — Будь тебе хотя бы двадцать... И не будь ты моей подчиненной... Прости, Стебелёк. Давай останемся друзьями. Ты очень славная, а вокруг столько хороших парней!
— Стоп! — девушка вдруг шагнула вперед, судорожно вздохнула, и, потянувшись, поцеловала его в щёку. Не ожидающий этого директор дернулся, и их губы соприкоснулись. Кто продолжил поцелуй — он, или она — так и осталось неясно, но первой опомнилась девчонка. Слишком больно было внутри, чтобы поверить сейчас, что всё ещё возможно. Отстранилась резко, улыбнулась во весь рот:
— Спасибо, Егор Олегович, за науку и за мой первый в жизни поцелуй. Будьте счастливы, и спокойной вам ночи.
Сказать ему она уже ничего не дала, да он и не пытался вроде бы. Через минуту была у себя в пещерке, да это уже и не пещерка, а самый настоящий номер-люкс для новобрачных.
Включила визоры, начиная заново укладывать рюкзак. Колобок ответил сразу.
— Поздравляю, у тебя есть шанс попасть в новую школу, — сразу перешла к делу. — Ну да, в верховьях Ярновки. Ага. Инструктором по ходьбе. А ты что — в директоры метил? Ну вот то-то. Прилетай, лучше прямо к утру. Сможешь? А вот обо мне не беспокойся, есть одно дело.
До Рустамки оказалось дозвониться сложнее. И когда сонный голос ответил, Фёкла так же сразу перешла к делу.
— Место юнги ещё свободно? Угу. Не спрашивай. В Ново-Плесецке? Ах, к Лесопилке идёшь! Это даже ближе. Буду к вечеру.
Третий звонок Нах-Наху. Но парень не отвечал, так что оставила сообщение. Не такой и плохой подарок к их свадьбе — её пещерка. Пусть пользуются. А уж им-то тараканы ключ запросто перепрограммируют. Так что всё к лучшему.
Сборы завершены. Жалко, что не получается попрощаться с Батоном. Но до утра тянуть с уходом нельзя. Это сейчас она застала директора врасплох, а вообще мужик он очень умный, даже слишком. Ведь уговорит, оставит подле себя. А она что? Страдай? Или притворяйся, будто всё нормально?
Она — не сможет. Факт. Да, говорят люди, что у неё все написано на лице. Поэтому и вынуждена говорить всегда всё прямо, потому что ничего не в состоянии скрыть.
Так что надо убираться отсюда подальше.
* * *
Прокрасться по спящему дому оказалось проще, чем ожидала. Дойти до ограды тоже проблем не составило, даже двух караульных обошла бесшумно — дрыхли, оба. Нда, надо будет Колобку намекнуть. Отошла в сторону термитника метров на триста — благо спутник уже во второй четверти и на "газоне" далеко видно в любую сторону. Обстоятельно приладила сбрую параплана и приготовилась выпустить из ранца купол, чтобы ветер его растянул... А вот дальше её ждал сюрприз.
Фермик покачивался в темноте, напугав её внезапным появлением до дрожи.
— Садись, выше хвоста. Удобно, — и голос не такой скрипучий.
— Куда вы меня? — только и уточнила. Дура что ли она, отказываться от такой необычной оказии?
— До тракта. Успеем к маршрутному транспорту. Держись крепко.
Тракт — это накатанная колёсами грузовиков грунтовая дорога от боен до Лесопилки. До неё отсюда чуть меньше сотни километров.
Фермик бежал со скоростью мотоцикла, несущегося по пустынной дороге. Фёклу при этом ничуточки не трясло и не качало — бег насекомого не походил на аллюр лошади. А короткие полеты через речки оказались фантастическими... в ночи, при свете Спутника в полной тишине. Нет, не так уж удобно восседать на спине монстра, но скорость... Стебелёк бы даже и покричала от восторга, но боялась реакции таракана.
— До свидания, соседка Фёкла, — проскрипел фермик на прощание.
— До свидания, — она почти вплотную приблизила голову к ужасным жвалам инсекта, чтобы разобрать надпись белой краской у него между усиков, — Мастер.
А потом глядела на приближающиеся фары грузовика — привезли её точно вовремя. Вот и окончилась, едва начавшись, преподавательская карьера. Неказисто складывается взрослая жизнь. Для начала к Рустамке, а там видно будет. А перед директором обязательно извинится. Письменно. Лет через пять. Она ведь теперь не просто так, а отвергнутая женщина.
Глава 21. За крупой
Говорят, опытный пилот чувствуют самолет, как собственное тело. Наверно это забавно, особенно если, скажем, грузы сбрасывать... Федька особенно опытным пилотом не был, но и он ощутил странный толчок, когда их с Мелкой "правительственный лимузин" выруливал на взлетку. Не спутал его с камнем, попавшим под шасси. Не было там никаких камней.
Да и какие могут быть сомнения, если за спиной придушенно пискнула Нина, а потом второй толчок возвестил о том, что невидимый, но вместе с тем вполне материальный заяц устроился за сиденьем пассажира в грузовом пространстве.
Одновременно с этим на колени к пилоту упал клаптик бумаги с коряво накарябанными печатными буквами:
"СпАСАЙте ВашАго Кош`АКА!!!"
Дальше следовали две строчки цифр — очевидно координаты в азимутальной системе координат, а может, в военной сетке? Или ПВО? Морская навигационная? Непонятно, но навигационный прибор проглотил непонятные значки, нарисовав на виртуальном боку планеты не слишком ровный треугольник со сторонами километров в десять-пятнадцать. Похоже, невидимый доброжелатель не слишком был дружен с навигацией, а может чересчур торопливо пересчитывал из какой-то экзотической системы координат. Или не был уверен в точном местоположении спасаемого.
Ниже убегали к краю обрывка еще более корявые и торопливые буквы:
Т-с-с-с! Я в СамАВОЛ-ке.
Федька согласовал изменение маршрута с диспетчерской и начал разгон, слегка отвлёкшись, чтобы внимательно и сурово посмотреть на смущенно хихикнувшую и поежившуюся сговоренную — будто её ткнули мокрым и холодным носом в шею. Или лизнули.
Полет прошел нормально, но нельзя сказать чтобы спокойно — пилот постоянно отвлекался на попытки рассмотреть, что там такое происходит у него за спиной. Но всё, что смог увидеть, это как его благоверная розовела щеками в попытках сдержать улыбку от чего-то сообщаемого ей на ушко, а потом и вовсе закинула руку назад, будто почесывая и поглаживая невидимого кота. Хотя почему невидимого? — если присмотреться, то на фоне обивки салона над правым плечом девушки вполне можно было заметить пару подвижных зон оптической аномалии треугольной формы — будто глядишь через чьи-то стеклянные уши. Свет проходил, но видимые предметы немного искажались, да и урчал их попутчик от удовольствия так, что на пару децибел перекрывал шум двигателей.
В итоге, когда в конце полета Федька, посадив аппарат, оторвал руку от джойстика управления, она — рука — ощутимо подрагивала от желания подержаться за чье-то горлышко. На мавританский манер подержаться. Пришлось даже глянуть в зеркало заднего вида — не почернел ли он как герой одного известного произведения? Вроде нет. Значит, стоит всё же попробовать держать себя в руках. Хотя, действия Ниночки, смущенно потупившей глазки и порскнувшей из кабины, пламенея щеками и ушами, душевного спокойствия не прибавили.
Как и наглый внешний вид гостя, отключившего свою маскировку едва они оказались на твердой земле.
— А у тебя ласковая жена. — нахально заявил, прищуривая глаза-блюдца, этот... котяра. И Федор решил, что под таким глазом и фингал должен быть... соответствующий.
Увы, но коронный прямой левый провалился в пустоту, а вот в собственный подбородок прилетело... подушкой передней лапы, судя по ощущениям. Со всего маха. Голова дернулась назад, встретившись с бортом самолета под солидное "Бум!", Нинкино — "Ой, мальчики!" на заднем плане и пучок искр из глаз. Оставалось только стечь вниз по фюзеляжу, одновременно переводя тело в положение "на корточках", и стараясь выглядеть как можно более расслабленным.
Короткий взгляд из-под ресниц донес важную информацию — противник, хоть и разорвал дистанцию, но находился вполне в досягаемости для броска, да ещё и пребывал в заблуждении относительно беспомощности жертвы. Ибо совершенно зря нравоучительно вещал:
— ... глупо пытаться оскорбить соперника. Если противник тебя превосходит — единственный шанс на победу — бить сразу на поражение!
Тут Федор решил, что его шанс как раз и наступил и, прямо с корточек, прыгнул плечом вперед, рассчитывая сбить нахала на землю и навязать борьбу в партере. Увы, не учел видовых отличий, и прием, не раз успешно проходящий на соотечественниках, привел к очередному конфузу — кошак, даже не опуская назидательно поднятого в конце фразы вверх указательного пальца, подпрыгнул вертикально, оттолкнувшись носочками. Приземлился этот мерзавец как раз между лопатками атакующего, чтобы ещё раз оттолкнувшись от этой неверной опоры, приземлиться красивым пируэтом.
Кажется, в гимнастике этот номер называется "сальто через осла". "Ослу" же повезло меньше — получив в далеко не самом устойчивом положении предательский толчок от упавшей на спину тушки, Федор буквально носом пропахал несколько метров, прежде чем энергия броска израсходовалась на трение. Поднимался, отплёвываясь от набившихся в рот травы и пыли. Но пылающий комок в груди заледенел — и то хлеб.
Его противник, тем не менее, закончил натягивать на верхние лапы странные перчатки — все в вентиляционных дырочках, с обрезанными пальцами и маленькими металлическими колпачками между ними. Странная конструкция — будь колпачки на костяшках — их можно было бы использовать как кастет, а между пальцами-то они зачем? Пару секунд Фёдор только изучал противника — на кота, вставшего на задние лапы, тот был похож мало. Пропорции тела, хоть и необычные, но вполне прямоходящие, разве что колени не совсем на том месте и на ноге, похоже, лишний сустав, но уродом от этого он не выглядит. Фигура стройная, мышцы развиты хорошо и внушают уважение, но он скорее гимнаст, чем силач. И... казался каким-то не законченным, еще растущим, что ли. Даже на фоне самого Нах-Наха противник смотрелся более тонким и гибким, а значит намного менее массивным.
Голова, действительно, похожа на кошачью — в первую очередь из-за громадных глаз (сейчас также насмешливо изучающих противника), ушей и вибрисс. Все тело, не исключая лица и носа, покрыто короткой шерстью, никакой одежды на этом красавце, кроме пояса с кармашками и спускающихся к нему двух лямок, не было. Так что работать придется только на ударной технике, большинство захватов и заломов идут лесом из-за скользкой шерсти. Ну или ближний бой, а ведь растянутая в ехидной усмешке пасть наверняка скрывает немалых размеров зубы.
— Кусаться не буду, так что обойдемся без намордников, — ехидно ответили Федьке на его мысли. — Но все же, зря ты меня вызвал. Ведь, в случае проигрыша, она станет моей! Настолько в себе уверен или просто надоела?
На этом, собственно, все здравые размышления и холодная оценка противника завершились — Федька ломанулся вперед, осыпая увертливую тень градом ударов, слегка отстранено при этом наблюдая, что они все же имеют некое отношение к изученному искусству рукопашного боя, а не являются простым маханием конечностями озверевшего гамадрила. Увы, не помогали ни вбитая тренировками техничность, ни данная яростью сила — противник был просто нечеловечески (а чему тут собственно удивляться?) быстр и ловок. Все размашистые удары он отводил в сторону от себя легкими касаниями или просто "проваливал" противника, успевая убраться из конечной точки движения — опровергая тем самым все основы боевых искусств, утверждающих что рука намного быстрее головы и, тем более, тела. А уж что этот мерзавец вытворял языком! Вот уж точно помело — в жизни бы не подумал, что можно успевать им молоть быстрее, чем махать руками. Но факт налицо -противник успевал ехидно комментировать практически каждый удар, давая параллельно советы:
— Не пони...маю... перестань... меня... оскорблять... Бей, наконец! Ну кто так ходит? Ага и так... Вообще в лапах запутался... зеркальная болезнь? Наклон головы... правую лапу выше! ... подшаг не... с той... ноги... Ну и что это было? Вставай и давай уже дерись! Дерись! — на последнем слове терпение противнику, видно, изменило, или он решил продемонстрировать, как надо, и с полуприсяду на выпрямлении засветил Федьке в солнечное сплетение основанием ладони правой лапы. Парня приподняло и отбросило назад на пару метров — финишировать пришлось удобно, но обидно — на четыре точки. Не спеша поднялся, отстранённо отметив и то, что зря считал противника слабосильным — в реале такие удары увидишь разве что в кино, и то как мало на него повлиял удар — ни сбитого дыхания, ни боли. Просто отбросило и все. Но, пожалуй, пора заканчивать возню и начинать по полной использовать данные природой преимущества.
Федька подряд, с подшагом нанес три маховых удара ногой в голову. Противник принимал их на блок но тут уже играла разница в силе и массе — каждый раз незнакомца отбрасывало на пару шагов, но ехидные комментарии не прекращались:
— Молодой... человек, с ноги... в голову... бьют... — на четвертом ударе подлый враг нагло использовал свое природное преимущество — в момент удара провернул кисти, поймав ударную конечность в ловушку, а нижней четыркой, на которой оказалась тоже... рука, ухватил под коленом опорную ногу. Пару секунд он нагло скалился в лицо попавшему в ловушку противнику, а потом рванул конечность на себя и вверх. Небо и земля стремительно поменялись местами, и ещё раз, и ещё. На четвертом кувырке назад Федор все же сумел остановится и выслушать назидательное — ... только мастера или идиоты. Вынужден констатировать — к первым вы точно не относитесь.
Усатый учитель задумчиво потер разноцветные пятна на своей усатой морде и, видимо, решил дополнить утверждение иллюстрацией — едва вставший на ноги Федька словно в замедленной съемке увидел как быстро поднимается вверх согнутая в колене мохнатая нога, а вот за её распрямлением успел проследить только в начале. Остальную часть движения он, скорее, прочувствовал. Подбородком.
Земля и небо в очередной раз поменялись местами, но в конце была всё-таки земля, на которую он рухнул плашмя. Точно на то самое место, где раньше стоял — "Интересно, Мелкая пишет драчку на визоры? Готовый ведь индийский боевик выходит. И даже с первого дубля..."
Но тут в драку вмешался сам объект соперничества, и Федька получил возможность увидеть, как всё выглядит со стороны — будто торнадо из мелькающих в воздухе конечностей... или это встряхнутые мозги так тормозили восприятие? Но в этот момент будто раздался щелчок, и парень, вскочив, тоже ринулся в битву, слово не было всех предыдущих полетов и собственной беспомощности. В ушибленной голове осталось только одно — "если этот гад её хотя бы толкнет...", додумать мысль до конца не получалось — она со звоном каталась внутри пустого черепа и не давала себя поймать.
