— Ну, так сними ее, — сказал Гарри и посмотрел на Корнфута, удивляясь, почему его слова вызвали смех остальных парней.
— Гарри, я чистокровный!
— И?
— У меня под ней ничего нет, — прошипел он, подозрительно косясь на единственную среди них девушку, внезапно заинтересовавшуюся чем-то в воздухе. Луна уставилась в одну точку над головой Поттера со своим обычным выражением отрешенной мечтательности.
— Ох, — включился он и помахал палочкой, трансфигурируя мантию Стефана в подобие собственного наряда. — Часа три продержится.
— Спасибо.
— Не задерживайтесь. Луна сказала, что там осталась последняя партия на отправку и несколько тяжелораненых, которых стабилизируют для транспортировки, так что мы сворачиваемся.
— Есть, командир, — отсалютовал ему на маггловский манер Джордан.
Стоило им отойти подальше, как напускное безразличие Лавгуд испарилось, и она приглушенно захихикала, зарываясь лицом куда-то в район его подмышки и заставляя парня поежиться от щекотки.
* * *
Гарри увидел свою собственную мантию, одиноко брошенную на бортик фонтана, и мысль о шоколаде заслонила все остальные желания типа отдыха, сна или горячей ванны. Луна, в отличие от него, едва ступив под сферу и увидев Невилла, стоявшего на страже, с азартом помчалась ему помогать. Он отметил отсутствие еще нескольких своих друзей и неприязненный взгляд местного лекаря, вместе с Эрни МакМиланом колдовавшего над очередным пациентом, и поднял мантию, но, даже несмотря на чары облегчения веса на карманах, по мельчайшему изменению баланса понял, что они пусты.
— Сьюзен раздала шоколадки пострадавшим, — услышал он извиняющийся голос Ханны Эббот. — Мадам Розмерта и другие женщины принесли потом конфет из «Сладкого Королевства», но в первый момент твои плитки были самыми близким источником.
— Ясно, — кивнул он, тяжело опускаясь на бортик и устало потирая лицо.
— Шоколадушку хочешь? — она неуверенно протянула ему измятую лягушку. — Последняя, — извинилась она за ее внешний вид.
— Давай, — она села рядом, пока он с наслаждением смаковал угощение. — Где наши?
— Нескольких раненых было небезопасно транспортировать, они вызвались их сопровождать.
— Пострадавших много?
Ответить она не успела, поскольку Гарри настигло ощущение какой-то неправильности. Площадь по-прежнему была надежно закрыта сияющей сферой, а у каждого ответвления улиц стояли «Неприкасаемые» и какие-то взрослые, препятствующие проникновению инфери. Дин и Шеймус кидались файрболами. Из палочек Парвати и Падмы вылетали сияющие голубые лучи режущих заклятий, которые описывали широкую дугу по всему пространству доверенной им территории на уровне шеи. Невилл орудовал огненным кнутом. Смешанная группа рэйвенкловцев и хаффлпаффцев, занимавшая позицию со стороны главной улицы в направлении Хогвартса, использовала пламенные сети и петли, которые ловили сразу по нескольку особей и, медленно сжимаясь, разрезали их на части. Другая сторона центральной аллеи не представляла опасности, поскольку была надежно заблокирована его с Лавгуд усилиями: кучей останков, смердящих паленым. Только с этой стороны земля была чистой — без черных клякс, чьих-то сброшенных одежд и остатков мертвой плоти. Стоп. Ошибка. Он понял, что зацепило взгляд — такая же чистота у одной узкой улочки, со стороны которой почему-то не появилось ни одного инфери.
Уже открывшая рот для ответа Ханна с изумлением смотрела, как он, вскинувшись, вертит головой во все стороны, к чему-то тщательно прислушиваясь. Гарри в замешательстве уставился на Сохатого, и тот вполне осмысленно кивнул, указывая в направлении той самой улочки. Вмиг стряхнув с себя все следы смертельной усталости, Гарри вскочил на ноги, подбросил себя в воздух заклинанием левитации, вспрыгнул на крышу ближайшего дома и изощренно выругался. Конечно же, их здесь не было — они, как грязь по сточным канавам, стекались к недавно закрытой лавке розыгрышей Зонко.
— Бут, Тони, Майк! — крикнул он. Терри, Голдстейн и Корнер одновременно повернули к нему головы. — Задержитесь, ладно? Я скоро.
И побежал. Прямо по крышам, перепрыгивая с одной на другую, порой рискуя сломать себе шею, но так и не озаботившись подстраховкой волшебством. Гарри умел бегать (уж очень часто ему в детстве приходилось спасаться от кузена), но сейчас он бежал так, как не бегал никогда в жизни. Боясь не успеть. Опасаясь, что уже опоздал. На нем не было мантии, которая бы сейчас распахнулась и, путаясь и стесняя движения, била бы тяжелыми, набрякшими от дождя полами по ногам. Сознание, вновь ограничившись целью, упустило момент, когда с небес обрушился водопад, только зафиксировало: струи стегают по лицу, стылый ветер бьет в грудь с такой силой, что кажется, будто скоро с хрустом переломает все ребра, и он, задыхаясь, упадет прямо здесь, так и не добравшись до места.
Глава 14
Бег по мокрым крышам таит в себе известную опасность. Перед последним прыжком Гарри поскользнулся, запнулся о карниз, но, к счастью, долетел и, пару раз перекувырнувшись, легко вскочил на ноги, не получив существенных повреждений. Он быстро осмотрелся на местности: тщательно заколоченное здание магазинчика было полностью окружено инфери, и только наглухо забитые ставнями проёмы окон сдерживали беспорядочный натиск ведомых основным инстинктом жора существ, путавшихся и мешавшихся друг у друга под ногами. Все же он знал: не стоит рассчитывать, что данное довольно хлипкое препятствие сдержит их слишком долго.
Гарри откинул люк слухового окна и закричал внутрь:
— Эй, там, живые, вылезайте на крышу!
— Лестница обрушилась! — донесся до него тонкий детский голос, и парень замер.
— Вуд?!
— Да? — с опаской протянул голос.
— Какого черта ты там творишь? — крикнул Гарри, и снизу раздалось несколько радостных голосов, опознавших его личность по фразе, успевшей стать коронной — Поттер частенько применял ее, обращаясь к неугомонным первокурсникам.
— Мы случайно! — не менее привычно завопили те в один голос, и из груди Гарри вырвался давно подавляемый мучительный стон.
— Вуд, Нотт, Речет, Дженкинс, у вас огромные неприятности! Вы еще пожалеете, что вас здесь не сожрали!
— Мы не виноваты...
— Нас спровоцировали...
— Мы защищали честь факультета.
— Однажды дождетесь, что я вам наскипидарю пятую точку в защиту факультета!
— У нас магическое пари, нам пришлось принять вызов, Гарри! — этот голос Поттер тоже хорошо знал, как и неповторимую манеру со слизеринской изворотливостью находить верные слова и доводы, дабы минимизировать вполне справедливо причитающуюся кару.
— Я с вами в гостиной поговорю! Вы в торговом зале?
— Да!
— Прижмитесь к стенам, я проломлю потолок и вытащу вас, — он немного выждал. — Готовы?
— Да.
— Бомбарда максима!
Гарри покачнулся, ухватился рукой за оконный проем и выругался сквозь плотно сжатые зубы, одновременно отметив себе, что в последнее время стал злоупотреблять ненормативной лексикой, но, как говорит Гермиона, стресс надо сбрасывать. Сегодняшнее приключение не обходилось без последствий — он слабел. И, кажется, теперь, вдали от умиротворяющего серебристого сияния купола, намного быстрее. Поттер уповал на то, что упадок сил пока не распространился на Сохатого и противодементорную сферу, хотя именно они и поглощали большую часть его магических ресурсов.
Когда юноша посмотрел вниз через собственноручно сотворенный пролом, ему стало дурно по-настоящему. Не поверив глазам своим, он снова пересчитал поголовье первоклашек. Всё верно. Девять. Неразлучный квартет, тройка слизеринцев и по одному рэйвенкловцу и хаффлпаффцу — свидетели, черт вас возьми! А вместе — девять малолетних идиотов на него одного, не способного переправить такое количество народа по крышам. Воздействие дементоров теперь ощущалось непрерывным фоном с накатывавшими временами волнами более сильной боли и слабости. Гарри не представлял, как быть ему — Поттеру-спасителю (он мысленно перебрал весь алфавит), если на него нахлынет именно в тот момент, когда он будет держать ребенка под левитирующими чарами? Нет, так не пойдет. Сами перепрыгнут? Не смогут, не дотянут: малы еще, ноги коротковаты.
— Тем же путем не выберетесь?
— Проход был маленький, и его завалило за нами.
— Потому что он начал разрушаться еще до учебы ваших родителей! — не сдержавшись, рыкнул Гарри.
Так, ладно, надо остыть и собраться. «Успокойся», — велел он себе. Помотал головой, чтобы немного прочистить мысли и одновременно осмотреть окрестности. «Думай. Думай!» — твердил он, до тревожного привычно абстрагируясь от очередного вала боли. Его выдавала лишь крошившаяся древесина оконного проема под его пальцами, но он этого не замечал.
Ему нужна магия. По-настоящему сильная магия при минимальных ресурсах. Что-то подобное ему попадалось, надо только сосредоточиться и вспомнить — где и что именно. Вспышкой озарения в голове пронеслись строки: «Чем сильнее маг, тем дольше заклятие действует...» Не то. Гарри ухватил другую мысль: «Размер наколдованного объекта так же имеет значение, и, чем он больше, тем больше сил нужно приложить и затратить времени...» Не то. Мысль была откинута. «Следует не забывать и учитывать, что каждому индивидууму разные вещества поддаются колдовству по-своему... Бинго!». Ему самому всегда очень хорошо удавался огонь. Плюс: они остаются на земле — стопроцентная гарантия, что никто не разобьется в лепешку. «Отлично», — решил Гарри, прикидывая на глаз самый оптимальный маршрут движения до безопасности тайного хода под «Сладким королевством».
— Идите к задней двери, постарайтесь разобрать завал. И носа не суйте наружу, пока не скажу!
— Да, Гарри, — привычно кивнула четверка.
— Кстати, вы наказаны!
— Но...
— Без возражений! Марш!
Он пошел в нужную сторону, на ходу концентрируясь, чтобы, едва достигнув заданной точки и вскочив на парапет, уже быть готовым. Из его волшебной палочки прямо на головы стоящих под ним инфери с только ей присущей медлительной грацией неизбежной смерти, изгибаясь, пролилась струя лавы, и грозный рык огласил округу. Распылившись в туманную оранжевую дымку, лава практически мгновенно снова сгустилась, но уже не в струю чистой магии, а призрачную фигуру огненного защитника: клыки оскалены, когти выпущены, шкура из языков пламени ощетинена. Магглы правы, утверждая, что лучшая защита — это нападение, и хищник, приближавшийся к земле в изящном прыжке — наглядное тому доказательство. Он само разрушение, зрелище, которое завораживает, пугает и одновременно очаровывает.
Шаркающая тишина шагов и глухого, неуверенного стука взорвалась утробным рыком, звуком разрываемых тел и жадного гудения пламени. В жилах инфери вместо крови течет легко воспламеняемая кислота, и сейчас их тела кромсала в клочья когтями, впивалась клыками в гниющую плоть сама стихия огня, против которой они были бессильны, а их скрюченные пальцы лишь проходили насквозь в жалких попытках ухватить эфемерное пламя. Гарри, уже несколько раз видевший этот спектакль, вновь пораженно замер, так и не привыкнув, что нечто столь смертоносное может быть абсолютно безвредно для него самого.
Внезапно Гарри осознал, что все стихло. Зверь метался внизу, желая продолжения, впрочем, насколько Гарри успел узнать, кровавая битва всегда приносила ему удовольствие. Парень огляделся: повсеместно валялись фрагменты разодранных на части тел, куски плоти, несколько оторванных голов, небольшие кучки конечностей, обрамленные нефтяными пятнами луж, натекших из них. И все это, догорая, смердело самым отвратительным образом. Вполне безопасно. Шагнув в пустоту, Гарри легко приземлился на ноги и, выпрямившись, едва не упал, потеряв равновесие: огромная голова ткнулась ему в плечо, выпрашивая ласку.
— Отличная работа, — пальцы лишь слегка пощипывало, когда он трепал зверя за ухом. — Охраняй.
Повернувшись к двери, Гарри убедился, что первокурсники, выпучив глаза, наблюдают за происходящим, найдя это явно более интересным занятием, чем разбор барахла, преграждавшего путь к освобождению из смертельной ловушки. Этим ему тоже пришлось заниматься самому: с самым уверенным видом, на какой еще было способно его измученное тело, вскрыть дверь и, подгоняя, собрать малышню перед собой, чтобы быстро выдать инструктаж всего из трех правил: держаться рядом, не отступать от стены, двигаться очень быстро. Стараясь максимально обезопасить первокурсников, Поттер сформировал подобие колонны и откомандировал Зверя вперед — расчищать дорогу, к тому же в остатках инфери после огненной расправы настолько трудно распознать бывшего человека, что ему не было необходимости волноваться о психологической травме у малолетних детей, ставших свидетелями убийства. Не важно, что истребление инфери не принято так называть — сам Гарри, каждый раз поднимая палочку, чтобы нейтрализовать заходивших с тыла, помнил, что когда-то это существо было живым человеком. Ему казалось отвратительным, что кто-то считает себя вправе нарушать покой мертвых. Хотя о каком уважении может идти речь, когда в дело замешан Волдеморт? Дети, помещенные между Поттером и защитником, двигались гуськом, настороженно прислушиваясь и с опаской озираясь по сторонам в ожидании более масштабного нападения, чем одиночные пожиратели плоти.
Это произошло, когда, миновав несколько поворотов, они вышли на более широкую улицу, в которую с правой стороны вливалось несколько перпендикулярных проулков и, как неизбежное следствие, появилась толпа инфери. Зверь замер в замешательстве. Гарри, задав ему нужное направление, выписал магическую формулу, завершив ее плавным полукругом, и затем отодвинул поднявшуюся огненную стену на максимальное расстояние. И хотя на деле не такое уж и большое (с его-то истощением), но, главное, их фланг теперь надежно прикрыт. Гарри был благодарен всем святым, что по левой стороне идет плотная застройка, не оставлявшая между зданиями ни зазоров, ни щелей, а особенно за то, что на их пути нет ни одного полноценного перекрестка.
Первокурсники постоянно тряслись и спотыкались, он сам был вынужден останавливаться через каждые двадцать шагов и пересиливать приступы головокружения и тошноты, чувствуя, что еще немного — и свалится без сознания. Он ничем не мог облегчить свое состояние, но, чтобы отвлечь малышей, придумал им ответственное задание. Теперь они, подбоченившись и сбившись в команды по три, на счет тридцать попеременно подпитывали его огненную стену Инсендио. Его почти позабавили их такие предсказуемые реакции. Неугомонный квартет задрал вверх подбородки и приосанился от чувства собственной значимости. Слизеринцы презрительно скривились, но, слава Мерлину, не пытались возражать и, конечно же, составили единый «боевой расчет». Рэйвенкловец сосредоточенно хмурился, и Гарри отчаянно надеялся, что об огненных барьерах тот еще не читал и не знает, что их действия в принципе бесполезны. Хаффлпаффец же твердо встал плечом к плечу с Вудом и с уважением, но без примеси раболепия и подхалимажа, посматривал на Гарри Поттера, в поисках поддержки и осознания правильности своих действий.
