Виталий Зыков Малк

Подчиняясь мысленному приказу, словно чужие, взлетели над головой руки, между ладонями слабо задрожал воздух от замершего в полушаге от пробуждения Рассеивания... и вот уже стремительным текучим движением плоскость магического конструкта сначала прижимается к макушке, а затем проникает внутрь тела и сверху вниз скользит до самых пяток. Длилось это считаные удары сердца, и каких-то особых ощущений, кроме слабой щекотки и легкого зуда, не принесло. На миг даже показалось, что все зря и у чар нет никакого эффекта. Однако когда немного обеспокоенный Малк прошелся духовным взглядом по следам заклинания, он не обнаружил ни следа зеленой дымки Жизни. Получилось!

— Надо будет потом в библиотеке Общества взять книгу по началам магической медицины. Приводить себя в порядок мне теперь придется часто, а раз так, то и делать это надо по науке! — пробормотал Малк, медленно возвращая себя в нормальное состояние и открывая глаза. Чтобы тотчас вскочить на ноги и испуганно заорать: — Поимей меня Йоррох! Ты-то кто?!

По одной из опор скамейки, с трудом перебирая ножками, медленно поднималась огромная, в ладонь размером, гусеница. Точнее, гигантское ее подобие, состоящее из собственно плоти, частей растений, каких-то шевелящихся волосков и фрагментов тел разнообразных жуков.

— Дерьмо! — с чувством повторил Малк.

Откуда взялось это страшилище и кто виноват, можно было не спрашивать. Оставалось радоваться, что в прошлый раз Малк не запустил механизм взрывных мутаций у какого-нибудь домашнего таракана. Все-таки убирать гниль и один-единственный росток несколько проще, чем охотиться в съемной квартире на обезумевшего недомонстра.

Впрочем, с этим уродцем тоже что-то надо было делать! Воровато оглядевшись, Малк быстро принес из дома кусок дерюги, завернул в нее медленно извивающегося и к тому же омерзительно воняющего гада и выскочил за ворота. Поборов соблазн бросить сверток прямо на брусчатку, он все же добежал до соседней улицы, вытряхнул гусеницу-гиганта в ближайший палисадник и торопливо вернулся обратно.

По крайней мере, данную проблему предстояло решать другим. И никаких угрызений совести на этот счет Малк не испытывал. Угрозу жизни и здоровью монстрик не нес, а толику беспокойства хозяева того особняка переживут. Может, они вообще отнесутся к этому с юмором, чем Йоррох не шутит?!

Мысль о шутке неожиданно оказалась отрезвляющей. Малк вдруг понял, что испытывает какое-то колоссальное возбуждение. Его словно распирала энергия, хотелось чудить, совершать безумства и всякие глупости. Словно он был не взрослым, многое повидавшим парнем, а молодым сопляком, только-только вырвавшимся из-под контроля матери и теперь куролесящим почем зря.

Проклятье, да чтоб вас всех разорвало и прихлопнуло! Что с ним такое?! Почему Малк чувствует общую усталость утомленного тренировками Духа и одновременно его тело фонтанирует силой?! Или, изгнав сырую энергию Жизни, он пропустил что-то более тонкое, незаметное, но весьма эффективное в качестве стимулятора?! Вопросы, вопросы, вопросы! Малк едва не застонал от злости, мысленно дав себе зарок взять книги по медицине и проштудировать их от корки до корки... Пока же следовало как-то унять обуявшую его активность. И ничего, кроме тяжелого труда, Малку на ум не приходило.

— Как там, со слов отчима, он заработал на обучение в его Школе? Разгружая вагоны на вокзале? Так вокзал и в Андалоре есть... — вслух сказал Малк, стараясь заставить себя сосредоточиться хотя бы на звуке собственного голоса. Получалось не очень. — Для мага в этом, конечно, мало чести, да и пользы для развития Дара никакого, но... проклятье, какие тут могут быть "но"?!

Еще раз выругавшись, Малк развернулся и рысью ринулся в сторону вокзала. Бежать было неожиданно легко. Дыхание не сбивалось, руки и ноги двигались в едином ритме. Словно в последнее время он не портил здоровье учебой и тренировками Духа, а занимался развитием тела.

Спустя же еще несколько минут выяснилось, что бег потихоньку возвращает и ясность мыслям Малка. Избыток энергии теперь было куда тратить, и жажда активности больше не туманила его разум. И это означало только одно: чтобы окончательно прийти в норму, Малку требовались дополнительные нагрузки.

До Андалорского железнодорожного вокзала он добрался меньше чем за час. Повертелся вокруг, с ужасом замечая, как в теле снова накапливается избыток энергии, затем додумался расспросить первого попавшегося носильщика и благодаря его объяснениям нашел грузовой перрон. Бригада грузчиков из двух десятков человек уже была там — ждали поезда с зерном. Чуть в стороне от неодаренных трудяг скучал маг-кукольник со старым паровым автоматоном на четырехколесной платформе. Тело механического погрузчика сплошь покрывали металлические заплаты, манометр на котле был явно переставлен с другой машины, но отправлять его на свалку хозяин не спешил. Хотя чего еще ждать от кукольника, вынужденного подрабатывать на вокзале. От хорошей жизни и при наличии светлых перспектив сюда никто не придет. Малк ведь тоже не ради смеха на перрон заявился!

— Работа нужна? — окликнул Малка старший среди грузчиков и окинул его скептическим взглядом. — Четыре обола в час, оплата после завершения работы. Устраивает?

Малк торопливо кивнул. К Йорроху деньги, сейчас ему была нужна именно работа. И чем тяжелее, тем лучше. Видимо разглядев это в его глазах, бригадир вполголоса выругался, но больше ничего говорить не стал, и Малка оставили в покое. Разве что нет-нет да и косился в его сторону маг, но причина интереса была непонятна: то ли он узнал в Малке Адепта, то ли ему претила мысль делить заработок за разгрузку поезда еще с кем-то, то ли имелось какое-то другое объяснение. Впрочем, не важно. Главное, что только взглядами он и ограничивался.

А затем на грузовой перрон пришел поезд, и на пять часов Малк в очередной раз выпал из жизни. Только теперь мир вокруг свелся для него к череде простых действий: принять мешок от человека в вагоне, взвалить на спину, дойти до возчика и закинуть груз в телегу, вернуться назад. И так повторять вновь и вновь, пока держат ноги, позволяет спина и есть еще сила в руках.

Кажется, когда-то он думал, что в нем слишком много сил и энергии? Девятеро, как же Малк ошибался. Да он слаб как мышь! Любой мужик из тех, что участвовали в разгрузке, казался втрое сильней и впятеро выносливей. А уж про автоматона и говорить нечего. Механический погрузчик мало того, что играючи подхватывал сразу по два-три мешка, так еще и передвигался в два раза быстрее. И получалось у него все это настолько ловко, что он порой начинал восприниматься как живое самостоятельное существо, а его хозяин как что-то вроде тени.

Под конец разгрузки Малк настолько вымотался, что почти перестал реагировать на окружающих. Он не столько продолжал выполнять работу, сколько подобно сомнамбуле повторял заученный набор действий. За что едва не поплатился... В какой-то момент, уже приблизившись к очередной телеге, Малк оступился и начал падать. Причем прямо под колеса тяжело груженного мешками автоматона. И пусть в последний момент выброс адреналина вернул голове ясность, увернуться Малк уже не успевал. Как не успевал затормозить и механический погрузчик. Трагедия казалась неизбежной, но... ситуацию спас хозяин автоматона. Резко взмахнув рукой и выпустив импульс Силы, он буквально отшвырнул Малка вместе с мешком с пути механизма. И пусть падение было весьма болезненным, это все равно было лучше, чем попасть под погрузчик.

— Внимательнее, недоучка! — прошипел кукольник. Стало понятно, что способности Малка он все-таки разглядел и никаких добрых чувств на этот счет не испытывал.

Работа после этого инцидента продолжалась еще целый час, пока четыре вагона не опустели и паровоз не увез их от перрона. Тогда же все участвовавшие в разгрузке и получили причитающиеся монеты. Кто-то больше, кто-то меньше, Малку же досталось ровно двадцать оболов, и это были самые тяжело заработанные деньги в его жизни!

Главной он цели тоже добился. Адский труд исчерпал все запасы энергии в его теле, и теперь он мог смело возвращаться домой.

Попрощавшись со словно бы и не уставшими работягами, Малк покинул вокзал и сразу же направился в сторону стоянки карет. Ночные расценки пугали дороговизной — за поездку ему предстояло отдать возчику половину сегодняшнего вокзального заработка, — но другого выхода не было. Силы идти пешком или, того хлеще, бежать у Малка попросту отсутствовали. Решись он на ночную прогулку, и до цели мог бы не добраться — свалился бы где-нибудь по дороге и заснул мертвецким сном. Нет уж, жизнь всяко дороже денег!

Наверное, на столь жизнеутверждающей ноте он бы и провалился в царство грез, если бы не внезапно всплывшая в голове мысль, постоянно ускользающая и оставляющая после себя ощущение чего-то упущенного. Чего-то важного, что произошло совсем недавно с Малком и о чем он из-за усталости забыл.

— Кукольник! Точно, его силовой импульс не содержал магию Стихий. Это была Пневма, причем негативного оттенка! — едва ли не взвыл Малк, когда строптивую мысль все же удалось поймать. — Заклинание кукольника воняло Смертью. И его следы теперь на мне!

На фоне забот о здоровье возникший из ниоткуда голос "этого деда Бонифация" успел не столько забыться, сколько отойти на второй план. Однако понимание, что от враждебных происков потустороннего гостя так не избавиться, все равно подспудно продолжало давить на Малка. Краем сознания он все время ждал возвращения голоса Бонифация. Днем, ночью, на работе и во время учебы — он постоянно вслушивался в пустоту, страшась вновь услышать голос призрачного карлика и в то же время боясь его не услышать...

— Догадался, да? — Странный скрипучий голос, донесшийся откуда-то сбоку, заставил Малка вздрогнуть и стремительно повернуться на звук.

По правую руку от него в карете сидел тот самый карлик из поезда. Еще более уродливый, наглый и злой, чем Малк помнил по последней их встрече. Сидел и мерзко скалился ему в лицо.

— О том, что как только меня касается магия Смерти или демоническая магия, защита слетает и ты можешь меня находить? Догадался. Это было не так уж и сложно, — вполголоса ответил Малк, кося одним глазом на возчика.

Учитывая, что в прошлый раз карлика никто не видел, изображать перед кем бы то ни было любителя разговоров с невидимыми друзьями Малк не хотел.

— Да, от этого деда не скрыться, — заулыбался карлик, странным образом выстраивая фразу.

Добром от его акульей улыбки совсем не веяло.

— Может, еще скажешь, зачем я тебе сдался? — На памяти Малка это был первый его полноценный разговор с уродцем, и его начинала пугать осмысленность их общения.

Если карлик ему вдруг мнится, точно мираж, столь развернутую беседу можно будет смело считать признаком подступающего безумия.

— Потому что твоя душа — моя! — внезапно прорычал коротышка, лицо которого вдруг разом потеряло последние человеческие черты.

Оно раздалось вверх и вширь, заполонило все поле зрения Малка, затем стремительно превратилось в широко распахнутую гигантскую пасть, наполненную сотнями игольчатых зубов, и... что там было дальше по сценарию у карлика, Малк не знал и знать не желал. С момента появления уродца в карете, несмотря на страхи и переживания, он собирал по всему своему телу мельчайшие клочки Власти, сковывал ее закаленной трудностями волей, питал стойкостью и тягой к жизни. И когда Бонифаций наконец напал, его противник повел себя не как испуганный мальчишка, а как воин, ответивший ударом на удар. Полностью нематериальная атака, лишенная даже капли реальной энергии, заставила тело карлика сначала вздуться уродливым пузырем, а потом беззвучно взорваться вонючим дымом.

— Святые, как же я ухитрился во все это вляпаться-то, а?! — только и смог простонать Малк, после своей победы ощущая в душе сосущую пустоту и... острое желание искупаться. Странные метаморфозы карлика, его "гибель" и то, как он воспринимался духовным зрением, — все указывало на его демоническую природу. И надо быть последним лоялистом, чтобы не чувствовать себя запачканным после столь близкого контакта.

Малка же лоялистом не назвал бы даже последний дурак.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,

в которой герой думает о будущем, приобщается к высокой культуре и познает тонкости взаимоотношений

Несмотря на возраст, Малк не раз бывал в опасных ситуациях и уже привык считать свой дух и свое сердце достаточно закаленными, чтобы разного рода встряски не нарушали привычный ритм жизни. Драки, ранения, конфликты с властью — да, все это не оставляло его равнодушным, но и не мешало двигаться дальше. Кто-то из Святых сказал: "Для слабого — непреодолимое препятствие, для сильного — досадная помеха!" И Малк прилагал все силы, чтобы именно эту идею сделать краеугольным камнем своего мировоззрения.

Однако столкновение с карликом едва не выбило его из колеи. Он не ожидал, что его персональный морок, предвестник любого серьезного происшествия, не только окажется пусть нематериальным, но демоническим созданием, так еще и сообщит о претензиях на его душу. Не самая приятная ситуация! Одно дело знать, что где-то рядом ходят вполне реальные демоны, жадные до человеческих жизней, и совсем другое, когда такая вот кровожадная бесплотная тварь своей целью называет именно тебя. Люди приходили в ужас и от меньшего!

Масла в огонь подливала и полная неясность с итогами их незримой схватки. Взорвался карлик, конечно, весьма эффектно, но в его окончательную гибель Малк не верил. Слишком это было легко, чтобы быть правдой. Не с его навыками и удачей. Более того, он ничуть не удивится, если подобный поворот вообще входил в планы уродца. С его склонностью устраивать Малку любые мало-мальски возможные неприятности, мнимая смерть вполне может стать началом очередной подлости.

Фраза "твоя душа — моя" все равно Малка беспокоила больше всего. Что в действительности за ней стоит, в чем смысл?! Какого Йорроха какой-то демонический выродок считает его душу своей?! И ведь что самое поганое, объяснений можно придумать немало. Например, это постарались родичи по отцовской линии, чересчур увлекшиеся разного рода запретными ритуалами и в итоге "расплатившиеся" с потусторонними жителями душой изгоя-"пустышки". Или того хуже, виновата его собственная мать — на ее счет Малк не строил никаких иллюзий, ради амбиций она могла пойти на многое. Не зря же так к нему относится в отличие от сестер... Не стоило исключать и такую возможность, что причина кроется вообще в чем-то ином, Малку попросту неизвестном.

Хотя все же хотелось думать, что это вина родственников со стороны отца. Магическая аристократия редко бывала обременена гуманностью и человеколюбием, на первом месте у нее всегда стоял и стоит Дом. Ради возможности еще немного увеличить его богатство, могущество или влияние обладатели высокой Родословной пойдут на многое. Во всяком случае, от бесталанного выродка точно избавятся без сожалений...

А ведь когда-то именно древние родовитые маги во главе с Девятью Святыми Демоноборцами скинули с плеч человечества ярмо владычества демонов Пекла. И в кровавой Второй Волне, когда жаждущие реванша твари вернулись, именно могучие чародеи несли на себе главные тяготы войны... Но прошли эпохи, и нравы изменились. Аристократия погрязла в интригах и сварах и забыла о своем истинном предназначении. Чего уж там, если в Школах в открытую обсуждаются идеи снятия запретов на демоническую магию, а в газетах печатают интервью с видными лоялистами! О чем тут можно говорить?! И ведь даже Ночи Йорроха особо никого не беспокоят — не Домам бояться локальных прорывов в Мритлок потусторонних тварей, скорее уж пускай те сами страшатся ответного визита охотничьих экспедиций родов и Семейств. Судьба же простых Одаренных и обычных смертных вообще никого не заботит.