Данияр Сугралинов Призыв Нергала

— Тавареш Хеттран, — рыкнула орчиха. — Не знаешь имени того, кого ищешь?

На крик официантки никто и ухом не повел. Зато из-за барной стойки вылез коренастый престарелый орк и, расталкивая посетителей, подошел к нам. Орчиха кивнула, ткнула в меня пальцем-сарделькой и ушла. Хеттран осмотрел меня, нахмурился и поманил за собой. Пройдя зал, мы оказались на улице, прошли вдоль стены и юркнули в небольшой закуток, за которым начинался спуск.

— Хеттран? — решил я уточнить. — Это вы?

— Тавареш, — ответил он недовольно. — Все называют меня так. Но отродья знают меня под тем именем, что назвал ты. Ты же их ищешь?

— Какие еще отродья?

— Те, кто якшается со смертью.

Мы спустились по зигзагообразному спуску и прошли, утопая по колено в грязи, вдоль склона, покрытого лишайником. Орк остановился, разгреб растительность и потянул за металлическое кольцо. Все это он делал молча, а я не задавал вопросов.

Очередной спуск, теперь уже в погреб. Хеттран зажег факел, освещая узкий проход по тоннелю. Через несколько поворотов орк замер у зарешеченной каморки и к чему-то прислушался. Было тихо. Тогда он, погремев связкой ключей, открыл дверь.

— Заходи.

Я сделал, как он сказал, но он за мной не последовал. Дверца захлопнулась.

— Сиди здесь и не отсвечивай.

Хеттран ушел, оставив дверь незапертой. Ждать пришлось долго. Чтобы использовать время с пользой, я изучил купленные рецепты символов и рун усиления, после чего разложил на сыром деревянном полу свитки и начал качать Начертание. Степень "подмастерье" достигла почти сотни из двухсот пятидесяти, когда в коридоре послышались шаги. У решетки остановились две фигуры, в одной из которой я узнал Хеттрана. За ним высился кто-то сутулый в плаще и капюшоне, под которым не было видно лица.

— Вот он, — чуть подобострастно сказал орк.

— Оставь нас, — прошипел голос из-под капюшона.

Хеттран испарился, оставив спутнику ключи, тот вошел в каморку и зачем-то запер дверь. Системная плашка над головой говорила, что его зовут Ранакоц, и он полуорк. Ни уровня, ни фракции. Просто "Ранакоц, полуорк". Если он из культистов, немудрено, что шифруется. Магия мертвых в миру не в чести.

— Чтобы ты не сбежал, — пояснил он. Встав в метре от меня, полуорк брезгливо посмотрел на пустые свитки, разложенные на полу. — Писарь?

— Своего рода. А ты Ранакоц из культа Морены?

— Ш-ш-ша-аргх! — от его шипения по коже пошли мурашки.

Клянусь, он не сдвинулся с места, но внезапно его оскаленное лицо с впадинами вместо глаз и почерневшими зубами оказалось перед моим. Бледные тонкие губы скривились:

— Кто ты, чтобы спрашивать, Трататанос? С каких пор остроухие интересуются Неотвратимой?

Я спокойно собрал свитки в инвентарь, поднялся и, встав лицом к лицу, сказал:

— Не скажу за эльфов, но и я не из лесного народа.

Если он думал запугать нежить, то заблуждался. Я снял Имитацию, потому что навык убеждения упорно показывал, что ни одна линия ведения диалога не сработает: ни шутки, ни запугивание, ни уважение.

Но не сработало и то, что я сделал. Думал, увидев во мне мертвеца, он перестанет подозревать, что я кем-то подослан, или хотя бы проявит профессиональный интерес, а заодно поймет, зачем мне Морена... Но нет.

Незнакомец отшатнулся, однако быстро взял эмоции под контроль и вытянул руку. Направив ладонь на меня, он начал фанатично читать то ли молитву, то ли заклинание. Что бы то ни было, оно сработало. Из каждого пальца в меня выстрелили тончайшие серебристые нити и воткнулись мне в ноги, руки и голову. Он подвигал пальцами, как кукловод. Наверное, пытался взять меня под контроль.

Но за миг до этого я ощутил прикосновение чего-то холодного и липкого, это продолжалось меньше секунды, а потом появилось и объяснение:

Открыта новая способность "Иммунность Чумного мора"!

Иммунность Чумного мора

Вы не подвержены заклинаниям магии мертвых.

Ранакоц подверг вас заклинанию "Подчинение нежити"!

Эффект заблокирован (Иммунность Чумного мора).

Я взмахнул рукой, снимая с себя паутинки заклинания Ранакоца. От удивления его голова задралась, капюшон спал, обнажая лысую бугристую голову полуорка. И тогда он открыл рот в беззвучном крике. Оттуда исторгся столб черного тумана, ударившего в потолок, и сразу же пропал.

Я крепко стиснул его плечо, вливая чумную энергию. Система восприняла это как атаку, жизнь культиста медленно поползла вниз. Приблизив к нему лицо, я сказал:

— Мне нужна Морена. У меня деловое предложение.

— Только достойные могут видеть Неотвратимую, — прохрипел он. Белесые глаза закатились, он начал пятиться в сторону двери. — Пощади... Пожалуйста...

— Мне нужна Морена, — повторил я.

— Только достойные... Кха-кха... — он закашлялся, и я отпустил.

"Упертый, — подумал я. — Или боится. Может, божественный запрет? Надо действовать иначе".

— Что за хрень вылезла из твоего рта, Ранакоц? — спросил я, имея в виду тот черный столб.

Культист достал что-то похожее на желтую таблетку, растер пальцами в порошок и шумно втянул носом. Под кожей его лица пробежали темные ветвистые ручейки, глаза на мгновение залило мглой, которая быстро рассеялась.

— Сейчас узнаешь! — торжествующе заявил Ранакоц. Его голос прозвучал громко и уверенно.

Из коридора донесся топот многих ног. Понятно, культист вызвал подкрепление. В Кинеме я не стал светить щит, полученный за убийство Акулона, но сейчас стесняться было некого. Ранакоц — NPC из подпольного культа, так что и его поддержка скорее всего из таких же. Убивать их бессмысленно, это не поможет найти Морену, так что придется как-то находить общий язык.

Пока я об этом думал, в каморке внезапно стало очень тесно. Если Ранакоц пришел налегке, то его поддержка прибыла вооруженной до зубов. Как я понял, все — практикующие некроманты, а их главный еще и не прочь порубиться в рукопашной, судя по короткому отравленному клинку и костяным доспехам под плащом. Имена, статус, уровни — все было скрыто. Включая полуорка, их стало шестеро.

Увидев меня в истинном обличье, некроманты не мешкая атаковали. Логи засыпало уведомлениями о заблокированных эффектах подчинения и развоплощения нежити. Куда им тягаться с одним из двух легатов Чумного мора?

— Слушайте, фанатики, я пришел не драться. Давайте все успокоимся и спокойно поговорим. — Я убедился, что меня слушают, и, отчетливо проговаривая каждое слово, сказал: — Мне. Нужна. Морена.

Смерив меня удивленными взглядами — говорящий зомби! — они снова начали что-то кастовать. Лидер культистов поднял клинок и, быстро проговорив заклятие, ударил. Лезвие клинка вспыхнуло огнем и врезалось в щит, которым я прикрылся. Попал-то он в щит, но Отражение все равно сработало. Лидеру некромантов внезапно стало дурно — ноги подкосились, и он завалился на пол.

Увидев это, культисты разъярились и зашипели слова заклятий поубойней.

— Нет! — закричал Ранакоц, поднимая руку. — Стандартные заклятия подчинения на него не действуют. В круг! Все в круг!

"Вы серьезно?" — хмыкнув, подумал я. Культисты взялись за руки, вознесли их и затянули какое-то мрачное песнопение. Ни слов, ни мотива я не разобрал, но и просто наблюдать не собирался.

Для начала треснул одного чистым, без примеси чумной энергии, Молотом. Безымянный культист, вернее, культистка, всхлипнув, отлетела и врезалась спиной в решетчатую дверь. Удар был так силен, что она увлекла за собой соседей по хоровому пению.

Над ее головой сразу же проявилась шкала жизни, опустившаяся почти до сорока процентов. "Значит, второго удара она не переживет, — подумал я. — Надо поаккуратнее с союзничками. Мне с ними еще против сил Нергала воевать". Помня об этом, я настучал всем, с каждым ударом повторяя:

— Мне нужна Морена.

По моим прикидкам, культисты не превышали двухсотого уровня. Надеюсь, это просто какие-то рядовые, потому что не знаю, какой смысл в таком союзе. Не пойдет же богиня Морена воевать лично? Насколько я знаю, нет у них такого права и возможности. Одно дело — манипулировать смертными, другое — вмешиваться напрямую. Да и потом, между собой разобраться они могут и там, у себя, в божественном плане.

— Кто ты такой? — прохрипел Ранакоц, которого я прижал к кирпичной стене.

— Я тот, кого послало Ядро. Легат Чумного мора. И мне нужна Морена.

— Только достойные могут увидеть Неотвратимую, — повторил он. — Докажи, что достоин, и ты увидишь ее.

* * *

Ни черта они не знали ни о Чумном море, ни о Ядре. А если и знали, то не испытали ни малейшего трепета, услышав. Я согласился "доказать", что достоин лицезреть Морену, и тогда оклемавшийся лидер культистов Декотра, иссушенный тролль с выпученными глазами, собрал всех вокруг меня и начал петь.

Чуть позже выяснилось, что так у культистов работает телепортация. Каст долгий, требует нескольких человек, и в произнесении заклинаний нельзя ошибаться, а то не сработает, зато пунктом назначения может стать любая точка Диса. Об этом мне рассказал разговорившийся Ранакоц. Культисты вроде как все вместе представляют то место, куда хотят попасть, и взывают к богине. Если та в настроении, все певцы, а также то, что внутри их круга, переносится куда заказывали.

Вообще, сразу после прыжка в какую-то мрачную пещеру с высоким сводом, ребята явно расслабились. То ли чувствовали себя здесь защищенными, то ли становились сильнее. Ранакоц охотно отвечал на мои вопросы и, окончательно убедившись, что я вполне разумен, сам стал спрашивать о том, как я дошел до нежизни такой. Отвечал я туманно, клоня к тому, что, если будет надо, Морена сама им расскажет, после того как я с ней встречусь.

Тем временем другие последователи богини смерти разошлись по разным ответвлениям-тоннелям и вскоре вернулись не с пустыми руками. Кто-то тащил за веревку упирающуюся и блеющую козу, кто-то ограничился черным петухом, внезапно разразившимся истошным "Ку-ка-ре-ку!", но все были с какой-нибудь живностью.

Тролль Декотра стоял на приеме у жертвенного алтаря, на котором лежала толстенная раскрытая книга. От него по полу расходились вырубленные в камне канавки.

— Жертву будете приносить? — догадался я.

— Жертвы. Нужно много живой крови, — ответил Ранакоц. — Иначе Барьер не пробить.

— Что за Барьер?

Полуорк посмотрел на меня удивленно, но ответил:

— Барьер между планами.

— А зачем?

— Ты хотел доказать, что достоин лицезреть Морену, — напомнил Ранакоц. — Сходишь за Барьер и, если вернешься жив... к-хм... в общем, если вернешься, докажешь свое право.

Декотра буднично приносил животных в жертву, кровь заполняла канавки, формируя символ: равнобедренный треугольник со вписанным в него кругом, от центра которого расходились три луча. Когда все ручейки крови встретились, символ вспыхнул красным, из канавок полились струйки света. К этому моменту все культисты, держась за руки, стояли по грани круга и занимались тем, без чего у них не обходилась, похоже, ни одна магия: хоровым пением. Им бы Инфекта сюда на бэк-вокал.

В стене открылся проем, оформившийся в бордовую арку. Проход затянула полупрозрачная пленка, в которой быстро сформировались кровавые прожилки.

— Иди, — просто сказал Декотра. Видя, что я мешкаю, он зарычал: — Иди!

Кровь выступила из каждой поры его кожи, как и у остальных культистов, и я поспешил, пока потенциальные союзники не сыграли в ящик. Кровь с них полила ручьем, символ на полу замерцал, теряя силу. Я побежал к портальной арке и влетел в нее с разгона.

Рвать пленку портала не пришлось, она разошлась, стоило мне ее коснуться. Нога снаружи не нашла опоры, и я провалился. В полной мгле, не чувствуя воздуха, я летел вниз.

Системные часы интерфейса показали, что это продолжалось шесть секунд. Для меня они растянулись в субъективные часы — я даже думал, что столкнулся с багом, и придется валить отсюда Глубинной телепортацией, но она стала неактивной!

Мягкое приземление в странную субстанцию, напоминающую желе, и все та же мгла вокруг. Когда культисты говорили об испытании, я рассчитывал, что придется подраться, но не думал, что столкнусь с еще одним болотом. Именно это я чувствовал, с головой погрузившись в податливую тягучую жижу. Не видно было ни черта, мини-карта показывала мою метку в центре черноты, так что и с геолокацией получилось фигово.

Главное, что понял: я вообще не в Дисгардиуме. Даже когда оказался где-то глубоко-глубоко под землей Холдеста, хотя бы видел, что я на этом континенте. Логи тоже молчали — среда была неагрессивной.

Тогда я решил подождать и перестал барахтаться. По ощущениям, я продолжал погружение. Возможно, стоило опуститься на дно этого странного места? В чем вообще испытание-то? И тут меня осенило, в чем.

Догадка привела к тому, что я выругался: среда неагрессивна именно для меня, потому что я нежить! Думаю, культисты, попадавшие сюда, умирали, то есть доказывали, что готовы сложить голову за Морену, а та возвращала их назад. Так? Почему именно здесь? Возможно, тут у Морены больше возможностей.

Я обдумал эту мысль — звучало вроде логично. Старая, в смысле из старых богов, богиня смерти, потерявшая силу и последователей, пестует своих немногих адептов. Но чтобы дать им больше возможностей, ей нужно больше веры. И, думаю, те, кто умер ради нее и возродился, настолько фанатичны, что каждый дает намного больше ресурса, чем любой адепт кого-то из новых богов. Ну да, погибнуть во имя Морены — это не у храма Нергала потусить ради бафа.

Но что делать мне? Погибнуть не даст иммунитет нежити и Бессмертие Чумного мора, так что я даже самоубиться не могу. Подорвать Чумную ярость? Нет энергии, все сжег в Кинеме, да и смысл? А вообще, мне прям хорошо стало: тихо, спокойно... Умиротворенно раскинув руки и ноги, я "лег" на спину и, закрыв глаза, погрузился в дрему...

— Достаточно, — прошептал женский голос.

Желе вокруг меня исчезло, я почувствовал падение, сгруппировался и приземлился на ноги. На каменный пол в каком-то помещении.

После абсолютной мглы даже сумеречное освещение слепило глаза. Прищурившись, огляделся. Я оказался в храме у алтаря, но то, что принял за стены, оказалось не камнем, а деревьями. Их прямые стволы теснились, создавая впечатление сплошной поверхности, а редкие лучи красного солнца, пробивавшиеся сквозь крону, казались отблесками свечей.

Глаза освоились, и я узрел ее. Неотвратимую. Я видел Ядро Чумного мора, но не уловил в нем ничего божественного. Видел Бегемота, Тиамат и Фортуну, но то были их аватары, воплощения в нашей реальности. Морена, стоявшая передо мной, была во плоти. Сам того не ожидая, я опустился на одно колено и склонил голову — смотреть на нее было больно. Физически больно, как тогда, когда глядишь на солнце. Эпохи пронеслись передо мной, тысячи поколений разумных, прошедших земной путь и обласканных вниманием Морены в последний миг своей жизни.

— Твоя душа запечатана в теле, скрепленном знакомыми петлями, — заговорила богиня. Она подошла и положила руку мне на голову. — О... Ты помечен древними Спящими, юный Скиф. Ты их избранник!