— И сбежал из дома, — закончил за него солигиец. — Только что тебе это дало?
— Путешествуя по Ренсу, Солигии, Степным княжествам, Акааре и Норту, разговаривая с их жителями и сопоставляя услышанное, я заметил, что почти за каждым странным событием торчат длинные эльфийские уши. Нападения пиратов с Севера, недавняя засуха, ссора среди степных князей, эльфийская наложница в Акааре, уничтожение древнего договора орков — все взаимосвязано. Даже недавний заговор в Солигии. Эльфы готовят свое возвращение на Тарн, а для этого им не нужны сильные людские государства, способные объединиться против одного врага. Гораздо легче ввергнуть Тарн в междоусобные войны, а затем, надев маску миротворцев, с триумфом ступить на израненные войнами земли материка. Особенную активность в этом деле проявляет некий лорд Арроганта.
— Эльфийский герцог, — задумчиво протянул Ригур. Судя по бумагам Игана, именно он спонсировал заговор в Солии против его отца, но никаких веских доказательств не было кроме догадок и косвенных улик.
— Это его раб напал на меня, — признался Гектор. — Когда я был на Норте, меня встретили не только орки. Я также разговаривал и с эльфами, а лорд Арроганта даже проявил любезность и пригласил меня в свою резиденцию на нейтральной территории. На эльфийские земли меня, естественно, не пропустили бы. Я согласился, а попав к нему домой стащил какую-то бумагу, некий ключ к чему-то ценному.
— Усыпальнице Властелина, — подсказал его собеседник. И увидев удивленный взгляд хмыкнул. — А чему ты удивляешься? Где еще мог бы спрятать драгоценный договор Алдэр, как не там? Уж дотуда зайцы точно не добрались еще.
Гектор встал с кресла и заходил по комнате.
— Я не смог прочитать свиток, — не глядя на Ригура, проговорил он. — И хотел показать его тебе.
— И что тебе мешало это сделать? — поинтересовался тот, наблюдая как парень расхаживает из угла в угол. — И где он теперь?
— В банке у гномов, — пропустив первый вопрос мимо ушей ответил ренсиец. — Я вчера его, перед тем как завалиться в "Однорогий тролль", к ним отнес, как чувствовал, что что-то произойдет.
— Тогда сейчас по домам, а с утра в банк, — подвел черту их разговору Ригур и устало потянулся. — Ночь выдалась богатой на события, а меня у маркизы еще Лейла заждалась, тебе же после встречи с тойарре и лечения тоже надо отдохнуть. Встретимся у здания банка часам к десяти утра.
Гектор кивнул и не попрощавшись вышел. Он рассчитывал поскорее убраться с глаз солигийца, пока тот не стал допытываться о чем-нибудь еще.
Рин
"А парень хитер", — наблюдая из окна как Гектор быстрым шагом покидает крепость подумал Рин. Ведь по сути он ничего так и не сказал, лишь пересказав и так ему известное: о лорде Арроганте принц и так знал, давно уже его шпионы следят за этим зайцем, а вот о ссоре в Степи он услышал в первый раз — надо к ним наведаться, давно солигийские правители не пересекались с тамошними князьями, а перед эльфийской угрозой не мешало бы наладить старые связи. Да и Акаара хоть далеко, но не менее опасна в своем увлечении эльфами. Старый халиф с ума сходит по холодным эльфийским девам, а эльфы будут ему поставлять их ровно столько, сколько понадобится для достижения их цели. Дальше Акаары лежит огромная Кейрийская пустыня с враждебными и дикими кланами убийц, а за ней дивный зеленый край Верд, бывшие земли эльфов. Туда и рвутся зайцы всей душой, но Завеса Властелина не дает им так далеко продвинуться на запад, а сам Верд слишком далек от остальных людских государств, став почти сказкой. Сам Рин никогда не видел вердийцев, хотя знал, что они торгуют с Акаарой, водя караваны через пустыню. А сами вердийцы не особо заинтересованы в Ренсе и Солигии вследствие их дальности.
В дверь постучали, прервав размышления принца о загадочных вердийцах, никогда не бывавших в Солигии. Он обернулся — в кабинет заглянул всколоченный Койра.
— Господин дознаватель, тойарре взяли, — сообщил капитан. — Что с ним делать?
— Допрос провели? — осведомился Рин у стражника.
— Молчит, — покачал головой Койра. — Ни слова не сказал.
— Тогда убейте, — равнодушно приказал принц. — Нам он больше не нужен.
— Есть, — кивнул капитан и собрался закрыть было дверь.
— Постой, — остановил его Ригур. — Сколько ему лет?
— Девятнадцать, столько зарубок у него на хребте, — капитан вопросительно смотрел на дознавателя. — Что-то не так?
— Нет, выполняйте, — Рин жестом отпустил служаку и вернулся за стол.
Поганое чувство брезгливости затопило душу принца — девятнадцать лет и уже такой монстр, искусственно и с любовью созданный эльфом-извращенцем. Самые красивые, самые жестокие и преданные своему хозяину, готовые с радостью отдать свою жизнь за господина. Только богатые и знатные эльфийские лорды имели право заводить себе такую вот игрушку, обязательно полукровку. Они обучали и заботились о них едва ли не с самого рождения, чередуя жестокие наказания с не менее жестокими поощрениями. Эльфы убивали в тойарре любое проявление человечности, создавая холодное живое оружие и мысли не допускающее о том, что хозяин может быть не прав. Тойарре не любили, не сомневались, их слепая преданность и уверенность в своем господине потрясала. И тем более странным был тот полукровка, которого встретил Иган. Барон до последнего слова изложил разговор, что произошел в подземельях, и Рин, знавший о тойарре больше, очень удивился, что барону удалось уйти живым. "Хотя в этом нет ничего странного, — отмахнулся от таких мыслей принц. — Это всего лишь доказывает, что эльфам зачем-то нужен Иган, а тойарре у Арроганты еще есть — одним больше, одним меньше — не имеет значения".
Полукровку повесили на рассвете.
Глава одиннадцатая
Ирэн задумчиво смотрела на небольшую стопку писем перед собой, затем перевела взгляд на дверь, за которой три часа назад скрылся Его Высочество, едва услышав о пропаже ренсийского принца и барона Игана. Если приглядеться, то на двери можно было разглядеть след от недавно вонзившегося в дорогое дерево кинжала. Женщина снова прокрутила в памяти разговор, состоявшийся между ней и Рином после встречи с опальным бароном. Принц как раз занимался кинжалом, когда маркиза, проводив Игана, решила вернуться в библиотеку.
— Надеюсь, ты не пытался снова убить Игана? — спросила Ирэн, наблюдая за процессом извлечения.
— Если бы я этого действительно хотел, то ты бы сейчас занималась его похоронами, — процедил сквозь зубы Ригур, одним сильным рывком извлекая глубоко завязнувший кинжал и возвращая его в ножны. — Просто решил поставить точку в наших затянувшихся отношениях. Там, — он указал на стол, — лежит письмо. Прочти.
Маркиза Тиллиан подошла к столу, взяла бумагу и, удобно устроившись на любимом диванчике, углубилась в чтение. Она прочла письмо три раза прежде чем обратилась к принцу.
— Ты действительно хочешь ее отпустить? — не веря произнесла Ирэн, закончив чтение. — Спустя три года ты наконец-то решил ее простить?
— Ты внимательно прочла? — не ответив спросил принц, отвернувшись от нее и высматривая что-то за окном. — Условия ее освобождения видела?
— Не встречаться с бароном? Видела и считаю, что она это заслужила, тем более ты ведь такое приданое даешь, — пожала изящными плечами маркиза. — Эта прост...эта вертихвостка и того не стоит, я бы на твоем месте ей голову обрила и заперла в дальнем монастыре до конца жизни и это только самое безобидное, что у меня на уме.
На этих словах Его Высочество резко обернулся.
— Три года назад ты говорила совсем другое, — с улыбкой проговорил он, подходя к диванчику и садясь рядом с маркизой. — Ты просила простить неразумное дитя и дать благословение на их брак, не так ли?
Ирэн фыркнула, вспоминая тот день.
— Я ведь не знала подробностей, — возразила она, затем снова спросила: — Так ты действительно ее простишь?
— Нет, — покачал головой принц. — Не прощу, но дам шанс. Сегодня, разговаривая с Иганом, я увидел этого молодого человека в ином свете. Он совсем не трус, как я думал ранее, очень умен и амбициозен. Почти в одиночку собрать столько информации и наверняка ведь он показал далеко не все, к тому же парень имеет неплохие аналитические способности, которые очень пригодились бы в Особом отделе.
— Похоже, барон на тебя произвел хорошее впечатление? — заметила маркиза, по красивым губам скользнула хитрая усмешка.
— Да, произвел, — не стал отрицать Ригур. — Хоть он меня и бесит, но личная неприязнь это только моя проблема и из-за нее я такой кадр не упущу. Он хочет Онор — он ее получит, а для этого девушке придется доказать, что она его достойна. Сама посуди: умный, небедный, любит ее до безумия, при этом довольно-таки рассудительный и несмотря на то, как я с ним обошелся, верен короне. И как я такое сокровище доверю какой-то неверной хищнице? Иган свои чувства доказал, а она? Так что то письмо, что ты прочла — это испытание для Онор. Ты каждый месяц в течение двух лет будешь посылать ей это одно такое письмо с гонцом, если все эти два года она будет отказываться от моего предложения и моих условий и обрекать себя на добровольное заточение, то по прошествии оговоренного времени я освобожу Онор и лично передам в руки Игану.
— А что будет делать все это время барон? — поинтересовалась Ирэн, отложив бумагу в сторону.
— Иган будет работать на благо родины, — ответил Рин. — Большего тебе знать не надо.
Да она и не хотела знать больше, тайн мужа хватало за глаза.
Часы пробили пять утра, в холле хлопнула дверь, послышался смех принца и какой-то девицы, кажется Ренны, сестры Лейлы. Девушки с самого вечера поджидали Его Высочество и, похоже, их старания увенчались успехом. Маркиза вздохнула с облегчением — раз у Рина есть настроение развлечься с девицами, значит все в порядке и можно самой отправляться отдыхать. Она потушила свечи, кроме одной, и тихо выскользнула из библиотеки.
Гектор
Уже второе утро он просыпается в чужой комнате, но в этот раз гобелены и кровать были вполне узнаваемы.
— Шереф, — прошипел парень и сел, оглядываясь. Столь резкое движение отдалось тупой болью в голове, но принц не обратил на это внимание. Он напряженно вспоминал, как снова здесь очутился.
— Я же не пил вчера, — озадаченно проговорил Гектор, тряхнув головой. — Тогда какого черта я здесь делаю?
— Ты не поверишь, но мне тоже интересно это узнать, — Шереф как всегда появился неожиданно. В комнату вслед за хозяином вошел уже знакомый слуга с уже знакомым варевом на подносе. — Ты хоть помнишь, что вчера было?
— Я не пил, — чеканя каждое слово проговорил ренсиец. — И из крепости меня сопроводили в гостиницу, где я остановился. Я это прекрасно помню.
— А прекрасную сильфиду, что повстречалась тебе по пути, ты не помнишь? И то, как ты с ней, послав стражу куда подальше, отправился в весьма известное в узких кругах веселое заведение, тоже? И то, как ты угощал всех там присутствующих дорогущим алезийским вином, причем за чужой счет? И как мне пришлось тебя снова спасать и оплачивать твои увеселения, чтобы тебя не прибили там же? — с каждым вопросом, заданным самым язвительным тоном, лицо принца становилось все кислее и кислее.
— Это твоя кара за то время, что я провел в акаарских казематах, — буркнул он, когда поток вопросов иссяк, а память медленно начала возвращаться. — И вообще что ты сам там забыл? Что-то не припомню, чтобы ты в борделях развлекался, учитывая твое происхождение.
— Я там работал, — видимо не подумав ответил Шереф и, увидев выразительный взгляд Гектора, поспешно поправился: — Заказ у меня был, — глаза ренсийца стали еще более выразительными. — Своровать кое-что надо было у одной из куртизанок.
— Что у них можно воровать, они сами кому угодно нос утрут в этом деле, — не поверил Гектор и зло оскалился. — Признайся честно, старые деньки вспомнил? Ностальгия замучила? Или родной дом вспомнил? Место, где ты родился?
— Замолчи, — процедил сквозь зубы Шереф и, открыв дверь комнаты, велел: — Выметайся давай, пока я тебя сам не прибил.
Ренсиец назло хозяину дома растянулся на кровати. Варево он уже выпил, настроение стремительно понеслось вверх, а память о вчерашнем вечере и ночи еще не полностью нагнала нахала.
— Не-а, — парень все еще скалился. — Ты ж меня сам сюда уже во второй раз тащишь. Причем пользуясь моим бессознательным состоянием. И так просто выгонишь? Да и уютно тут, в прошлый раз как-то внимания не обратил. Кстати, прикажи принести еще той бурды, что только что мне подали, очень вкусная.
Шереф прикрыл глаза, считая про себя до пяти. Он как-то подзабыл о наглости этого паршивца за те три года, что они не виделись и его способности доводить до белого каления самого Шерефа. Вот и делай после этого добрые дела...
— Слушай, друг мой, — стараясь быть спокойным и не обращать внимание на едкие слова парня обратился он к Гектору. — У меня через десять минут встреча с заказчиком и мне не нужны дополнительные неприятности. Если ты сейчас же не умотаешь отсюда, то, богами клянусь, я тебя убью, труп сожгу на заднем дворе, удобрю твоим прахом землю и высажу на этом месте куст вердийских роз, чтобы ты и на том свете не знал покоя. Забыл, как они на тебя действуют? Ад покажется раем.
— Демоны, какие мы нежные, — угроза возымела действие: Гектор слез с кровати и, поправляя смятую одежду, двинулся к выходу. — Скучный ты, Шереф, ни позлить, ни поиздеваться — только и делаешь что зубами скрипишь, даже на дуэль меня вызвать и то духу не хватает? Хоть бы сказал что-нибудь в ответ.
Акаарец промолчал, выразительно покосившись на дверь.
— Ладно, ладно, ухожу, — ренсиец вышел из комнаты и уже в коридоре спросил: — А сколько времени сейчас, не скажешь?
— Начало одиннадцатого, — закрывая за гостем дверь ответил Шереф.
— Демоны! — прошипел Гектор, хватаясь за голову — память-таки нагнала своего героя и обрушилась на парня водопадом вчерашних событий. — Мне же в банке сейчас надо быть! Рин меня точно прибьет! Короче, Шереф, потом еще увидимся!
Хлопнув старого знакомого по плечу на прощание ренсийский принц бегом покинул гостеприимный дом Шерефа и обгоняя прохожих ринулся в гномий банк.
Ригур уже был там, злой и недовольный.
— Осчастливил, — только и сказал он Гектору, когда тот подошел к нему.
— В каком смысле? — не понял ренсиец.
— В смысле появлением, — пояснил солигиец и больше ни слова не говоря вошел в небольшое двухэтажное здание гномьего банка.
С виду ничем не примечательное здание банка внутри было совсем иным. Два этажа на поверхности были лишь верхушкой айсберга, главные помещения, хранилища и целые залы для сокровищ находились глубоко под землей. Залы были обставлены не роскошно, но со вкусом, добротная мебель, универсальная для представителя любой расы, удобное расположение кабинетов хранителей и простых банковских служащих, стойки с новыми предложениями банка, книжные полки с книгами, чтобы посетители не скучали, парочка столов с шахматными досками и фигурами. Посреди зала ожидания находился небольшой фонтанчик, звук журчащей воды которого должен был настраивать посетителей на добродушный лад. И, конечно же, тут и там сновала охрана банка, следящая за порядком.
