Мы ввели в строй десяток новых флотов. Вы почти обновили весь парк, модернизированными Универсалами и Танками. Мы напичкали наши ИИ совершенно новыми концепциями и установками. Мы детально изучили ВСЕ, что знаем о пришельцах и постарались заранее просчитать каждый их шаг. Мы набрали удвоенные курсы Кадетов, так что в Академии, впервые со времени ее образования, стало тесно. А общий Потенциальный Уровень кадетов, был наверное на порядок выше, чем обычно... В общем, — мы готовились.

... Я как раз закончил работать в Штабе, и уже стоял у дверей своего кабинета, распихивая по карманам чипкарты с файлами новый разработок, которые собирался просмотреть дома, когда раздался вызов, по моему личному коду. Я ответил на вызов, будучи уверенным, что это звонит либо Герасим, либо дядя Пантелеймон. Но каково же было мое изумление, когда выяснилось, что это была Светозара.

— Привет Светозара, — сказал я, глядя на глупое выражение собственного лица, отразившееся в зеркальном пластике двери. — Давно не виделись. Ты извини что я... Просто было очень много дел... Но ты не подумай, что я...

— Да, я понимаю, наверное сейчас у тебя много забот. — Прервала она мое бестолковое блеяние. — Но может быть, ты выкроишь полчасика для разговора?

— Э-э-э... конечно. Только мне надо будет... Как насчет моего дома? Ты не подумай чего, просто у меня там...

Она согласилась, с усмешкой заверив, что ничего "такого" не думает. (Кстати, я почему-то обиделся на это).

Собственно говоря, со Светозарой мы не встречались уже месяца четыре. В первые дни после возвращения, мы как-то пытались наладить отношения, но у меня было много забот, да и она, кажется, всерьез обиделась на Службы за то, что подписку о неразглашении, им всем продлили на неопределенное время.

Дядя Пантелеймон даже вроде говорил как-то, что Полуэкт пытался обойти запрет и разместить материалы о произошедшем на каком-то информ-сайте. Но его живописный, и как сказал дядя, "очень впечатляющий" рассказ, не провисел там и двух минут. Что вызвало истерику Автора, продолжавшуюся несколько недель.

Сама Светозара, тоже пыталась что-то сделать с полученной информацией, но уже действуя как историк. Ее отчет о происшествии в системе ЕКХ-471, был с благодарностью принят на хранение в Исторический Архив, и благополучно похоронен там, до лучших времен.

Лучше всех распорядилась пережитым опытом Фарида. Она переплавила все полученные эмоции в историческую постановку, взяв за основу старинную пьесу времен Феминисткой Революции. Слава о ее детище, дошла даже до меня, и как я прочитал — критики особенно нахваливали "психологическое напряжение и чувство опасности необычайно правдоподобно переданное режиссером".

...Но со Светозарой, у нас как-то не получилось. Того уровня искренности, который был у нас ТОГДА, на Курьере, мы так и не смогли повторить. А быть просто любовниками, после ТОГО, было как-то пресно, и от того обидно. Так что мы, что называется, "остались друзьями".

Она встретила меня у дверей моего коттеджа, как-то умудрившись оказаться там раньше меня. Мы кивнули друг другу, поцеловались, и зашли в дом.

— Есть хочешь? — спросила она у меня. И не ожидая ответа, пошла на кухню. Готовила она здорово и никогда не упускала случая продемонстрировать это.

— Да давай — ответил я ей, тихонько посвистывая. — Обожаю есть твою стряпню. Только сначала мне надо с Кузьмой прогуляться.

— Ты все еще делаешь вид, что регулярно выгуливаешь его?

— Да, для отчета СДЖ. Эти ребята очень настырные, и уже дважды делали мне строгий выговор за "несоблюдение рекомендаций СДЖ". А так, ты сама знаешь — Кузя любит гулять сам по себе. Все соседи его знают и не пугаются. Да и сам он, в общем-то, панибратствовать с чужими не любит. А если он сам не захочет, заметить его очень сложно.

В подтверждение моих слов, створка окна тихонько отворилась, и в нее влез мой питомец. Последние пару дней он, пользуясь отсутствием "хозяина", болтался по нашему поселку и окрестностям, но среагировав на свист, явился пред мои очи. Его шею, теперь украшал ярко-красный значок с эмблемой ВСЧО, вшитой чипкартой и датчиком слежения. Значок этот пришлось буквально приклеивать к чешуе. Потому как просто из ошейника и даже шлейки, это животное выкручивалось с поразительной скоростью.

Кажется, он тогда решил что это новая игра, и играл в нее самозабвенно. Я вообще заметил, что у моего друга была страсть к пролезанию во все отверстия и щели, которые только встречались на его пути. Он мог пролезть в настолько узенькую щель, в которую наверное не пролезла бы и земная крыса, и это при том, что он был раз в двадцать больше этой крысы. Но видно навыки выживания на ЕКХ-471-03 требовали регулярных тренировок в этой дисциплине.

Так что после долгих попыток и консультации с СДЖ, мы решили обязательный опознавательный жетон этой Службы просто приклеить. И теперь я всегда мог знать, где именно находится Кузя в то или иное время. (А СДЖ, этого не знала, поскольку Беата, немного "поколдовала" с датчиком слежения).

Вот и сейчас он подошел ко мне, и уставился на меня своими змеиными глазищами, при этом очень выразительно двигая ушами. Как я уже понял, подобное движение означало что он взволнован. И как мне показалось — волновался он "за компанию" со мной. Чувствительность у животинки была потрясающая. И пусть ребята из СДЖ, объясняли это его необычайно тонким слухом и обонянием, позволяющим чувствовать любое изменение моего дыхания, сердцебиения или гормонального фона. — Я был уверен, что у нас с Кузьмой, своеобразная телепатическая связь.

— Так о чем ты хотела со мной поговорить? — спросил я обращаясь к дверному проему кухни.

— Жаркое сейчас будет готово. — Ответили мне оттуда. — Ты какой салат предпочитаешь к мясу?

Я ответил, что мне все равно какой, и отправился накрывать на стол, поскольку понял, что разговор состоится только после ужина. И судя по тому, что меня пытаются заранее задобрить вкусной едой — разговор будет тяжелым.

Тем не менее — поужинал я с огромным удовольствием. Что ни говори, но вкусный ужин за компанию с красивой женщиной — это роскошь, которой жизнь баловала меня не часто. Так что я с удовольствием лопал полусырое, истекающее кровью мясо, с обугленной корочкой, запивал его вкуснейшим скванским вином, и болтал о разных пустяках. Мне было хорошо. Но все хорошее, как обычно быстро заканчивается.

— Кстати. — Сказал Света, едва мы закончили с ужином. — Фарида хотела попросить тебя об услуге.

— У-у-м??? — дипломатично ответил я, понимая, что начался разговор.

— Она хотела бы побывать на ТОЙ планете.

— Исключено. — Ответил я сразу, и даже с некоторым облегчением, поскольку боялся что это будет просьба, на которую меня будет возможно уговорить. — Доступ на ЕКХ-471-03, закрыт для всех, включая меня! Так что пусть уговаривает Координационный Совет.

— Ну может не на саму планету, а хотя бы на тот корабль, на котором мы тогда были?

— Тоже абсолютно исключено. Тот сектор вообще закрыт для посещения людьми. Работают только автоматические станции слежения.

— Ну тогда, хотя бы, на какой-нибудь другой ваш корабль...

— Знаешь, полгода назад, мы бы ее туда на руках отнесли. Но сейчас все ВС находятся в состоянии "минус единица", так что подобные посещения нежелательны. Но я могу организовать посещение орбитальной крепости "Нагасаки"....

— Фи, это же туристический маршрут...

— Ну и что? — Крепость до сих пор работает в режиме боевого дежурства. В качестве эксклюзива могу провести в такие уголки крепости, куда обычного туриста не пустят.

— Все равно это не то...

— Ну извини, СЕЙЧАС, это большее что я могу сделать. Не обижайся...

— Да нет. Я понимаю. Фарида уже пыталась добиться этого и официальным путем, и по своим каналам...

— И тогда она решила задействовать тебя?

— Да. Фарида знает, на какие кнопки надо нажимать.

— Да. Я наслышан. Говорят, по ее желанию даже бури устраивают... А зачем ей это вообще понадобилось?

— Ну, она хочет поставить пьесу о современных Вооруженных Службах Человеческой Общности.

— Во первых не Службах, а Силах. А во-вторых — я думал она режиссер, а она оказывается еще и драматург?

— Ну, она пишет в соавторстве...

— ...С козлом Полуэктом? — Тогда я знаю, как будет выглядеть главный Злодей.

— А вот и нет, наоборот, ты скорее будешь главным героем...

— Еще хуже!!! Представляю себя в роли дона Афонии Санчеса...

— Да, это было бы забавно. — Искренне рассмеялась Светозара. — Но тебе не стоит беспокоиться, — Фарида тебя очень уважает, да и Полуэкт, тоже проникся огромным почтением. Так что...

— С какой это стати?

— Ну, ты ведь герой. Самый что ни на есть настоящий! Да про тебя легенды еще будут рассказывать. Напишут книги, создадут информсериалы, прославят в песнях... — К своему удивления, я понял, что Светозара говорит искренне. — Неужели ты сам этого не понимаешь? — Ты первый человек столкнувшийся с инопланетным разумом. Ты первый, за три сотни лет человек, вставший на защиту Человеческой Общности... Кое-кто считает, что если за тебя хорошенько взяться, ты станешь знаменитее своего великого предка!

— О Боже, — какой бред!!!!

Прости Светозара, но это действительно полный бред. Я не первый кто столкнулся с Чужими. Первой была Груня. И на защиту Человеческой Общности, я конечно встал. Но пока ничего существенного на этом поприще не сделал. То, что наш с Сидором танк подбили над планетой, и то, что мне пришлось провести на ней пару суток — это по большому счету, абсолютно не героические поступки. Я могу навскидку назвать тебе десяток имен ребят, которые только за последний год, сделали раз в сто больше ради блага Человеческой Общности... Взять хотя бы Эльмана Киза, из Службы Перехода, этот парень...

— Коля. Ты ничего не понимаешь в героях! Герой, это не тот, кто сделал много полезного. Герой, это человек, с которого хочется брать пример! Герой это тот, кто зажигает в других Искру храбрости, жертвенности, и беззаветной преданности идеалам Человеческой Общности! Герой это...

— Похоже, пьеса уже написана?

— Ну, лишь в общих чертах...

— Знаешь. Насчет пьесы, это, пожалуй, не так уж плохо. Но! Но я, во-первых — хотел бы согласовать этот вопрос с Координационным Советом. А во-вторых — хочу ознакомиться с пьесой до ее официального размещения. А то вы там по незнанию понапишете всякой чуши... И последнее — лично я героем ваших пьес, быть не собираюсь!

— Значит, я передам Фариде что ты согласен?

— Передай ей...

И тут прозвучал вызов по срочной связи. Спустя десять минут я был в Штабе.

В общем, произошло то, чего мы опасались. — В системе ЕКХ-471 появился чужой Флот, состоящий как минимум из трех десятков кораблей. В основном, размером с нашего давнего знакомца. Но было и несколько кораблей, раз в десять больше него. А если учитывать способности Чужих к маскировке и выдаче ложной информации — об истинных размерах и силах врага, можно было только догадываться.

Все это я сказал на внеочередном заседании Координационного Совета. А заодно и перечислил силы, которые мы можем перекинуть в систему, в течении ближайших суток.

Но тут меня быстренько оборвали, тонко намекнув, что наводить дипломатические мосты с Иным разумом, это не мое собачье дело. И что лезть с моими железяками в такое тонкое дело как межцивилизационная дипломатия, мне тем более не следует. А кое-кто, (по фамилии Каробабайский), даже предположил, что я слишком молод для занимаемого мной, столь ответственного поста. И что на мое место должен быть назначен человек зрелый, мудрый, и самое главное — правильно мыслящий. И таким человеком, Каробабайский считал моего дядю Пантелеймона Цереновича. Себе же он отводил роль посла Человечности и Гуманизма. (Простите за тавтологию).

Я было серьезно напрягся. Но тут вмешался дядя, и быстро объяснил всем присутствующим, что для работы Главнокомандующего, нужны совершенно особые навыки и знания. И единственный из присутствующих на этом Совете человеком, который подобными знаниями обладает, является Коля Кукуев.

Впрочем, к Каробабайскому никто особенно и не прислушивался. Его даже послом не утвердили, на том основании, что недопустимо подвергать риску, жизнь такого важного Члена Совета. Тем более, как я понял, "комиссию по встрече", уже была давным-давно создана. И входили в нее совершенно другие люди. А возглавлял ее, как ни странно, академик Сидор Кукуев.

Так что долгие сборы не понадобились. Не прошло и двенадцати часов, с момента появления Чужих, а комиссия уже отправилась на встречу с ними. Впрочем, путь был не так уж и долг. Всего-то и понадобилось, перейти через Кабину, на спутник ЕКХ-471-03. А там, сесть в специально оставленный там для этих целей ШКК, и вылететь к флоту противника.

...Через Связь со станций слежения, мы наблюдали как при подлете к флоту Чужих, ШКК с нашими послами был уничтожен...

С моей точки зрения, это означало Войну.

Впрочем, насчет "точки зрения", я беспардонно вру!

Никакой "точки" у меня тогда не было. А была дикая, абсолютно неконтролируемая, животная паника.

Все мои многочисленные тренировки, психологические установки, поединки на татами и сотни прочитанных сценариев..., и даже мое маленькое приключение на ЕКХ-471-03 — не смогли подготовить меня к гибели Сидора. Подготовить к тому, что за крохотные доли мгновенья, из жизни навсегда ушел этот большой веселый человек, одинаково хорошо убалтывающий девушек на вечеринках, и произносящий доклады на научных конференциях. Способный построить целую научную гипотезу на основе одного единственного факта, и смело выйти на татами против любого противника. И пусть шанса выиграть этот поединок у него практически не будет, но...

...Шанса выиграть ЭТОТ поединок, у него тоже не было. Но на свой бой он вышел.

...А как могу выйти на этот бой я? И не просто выйти — но и послать, возможно на гибель, кого-то из своих подчиненных? Не просто своих знакомых, или друзей — а именно подчиненных! Тех, — кто по определению, обязан подчиняться моим приказам, какими бы идиотскими они не были.

И как я могу послать их в бой, точно зная, что в их гибели буду виноват только один лишь я?!

И вот признаться, в этот момент, я испугался по-настоящему. Испугался до дрожи в коленках, и полной потери памяти и ориентации.

Я не помню, как ушел из зала, где заседал Координационный Совет... Я не помню как шел по коридорам и как оказался в сортире...

Я помню только как блевал скрючившись над унитазом. А потом помню, как дядя Пантелеймон подтащил меня к раковине и плескал в лицо холодной водой, бормоча что-то утешительное.

Кажется, потом, я высказал ему все что думаю о своей способности руководить ВС в условиях войны. И попросил его занять мою должность...

А в ответ он врезал мне по морде. Очень слабо и совершенно неумело. (Все-таки дядя был не боец..., в том понимании этого слова, каким оно было еще несколько минут назад). Тем не менее, эта оплеуха подействовала на меня весьма освежающе.