Охотница за душами

Он снова замолчал. Потом хищно ухмыльнулся.

— А сейчас высшие чины охотятся за сыном моего названного брата и моей наставницы, ибо этот ребёнок представляет собой величайшую ценность в рамках этой Грани и не только. Как-то так. Ах да, чуть не забыл: они прислали тебя, чтобы войти ко мне в доверие и выяснить, что мы замышляем. Теперь всё.

Тень немного помолчала. Потом ещё немного. И ещё чуть-чуть, пока не допила кофе. Вит тоже ничего не говорил, выжидая, что будет дальше.

— Рукотворный привычен, но механический — в новинку, а новизна всегда свежа, — невпопад отозвалась вольнонаёмная разведчица, отставляя чашку на подоконник. — Я не пытаюсь втереться в доверие, хотя и не жду, что ты поверишь мне на слово. Мне действительно любопытно, тем более, что в этих ваших безобразиях участвуют мастер сновидений, внук Синего Дракона и эмиссар Смерти. Ты, твой названный брат и твоя наставница соответственно, я правильно понимаю?

Она соскочила со своего места и присела к столу, поближе к Виту, меряя его неожиданно глубоким взором. Напускная ветреность исчезла, вечно изменчивая Тень была настолько серьёзна, насколько это было для неё возможно.

— Вся прелесть бытия вольнонаёмной помощницей, — медленно начала она, не сводя глаз с лица полукровки, — заключается в том, что на меня не распространяются контракты Агентства. Я ничем им не обязана, кроме личных симпатий и личной же помощи, полученной много сотен лет назад. Я ни на чьей стороне, мальчик. Я просто пытаюсь понять, что происходит на самом деле, — потому что мне интересны вы как таковые и потому что мой друг Алехандро обеспокоен.

Тень сплела пальцы под подбородком, весь её облик на долю секунды размылся и затем вновь стал чётким.

— Как сороки кидаются на всё блестящее, так и я с головой окунаюсь в новое. Вы — новое и интересное, и я хочу вас узнать. — Она кивнула в сторону кабинета. — Я видела твоё письмо. Меня долго не было, но мне хватило времени разобраться в том, что происходит, и твои доводы показались мне вполне разумными и логичными. Чего ты пытаешься добиться, помимо того, чтоб обезопасить свою семью? Вот, допустим, прочитает твой опус Его Высочества да и подмахнёт свою начальственную одобрительную резолюцию — и что тогда? Или не подмахнёт — и что произойдёт в этом случае? Я понимаю, что задаю много вопросов и свалилась как снег на голову, и ты меня совсем не знаешь, но...

Тень тряхнула головой, оборвала поток слов и обезоруживающе улыбнулась, склонив голову набок.

— Вот как-то так...

Вит посмотрел в глаза гостье. И без того тёмные, густо-карие его глаза за последние сутки окончательно почернели. В двух провалах было уже невозможно разделить радужку и зрачок. На Тень смотрел эмиссар. Женщине было нечего бояться: те силы, что взирали на неё из глубин этих изменившихся глаз, были ей не страшны. Но зрелище завораживало. Наконец, Вит отвёл взгляд.

— Давай разберёмся по порядку, — произнёс он, и напряжение, затопившее кухню, рассосалось. — Чего я добиваюсь помимо безопасности моей семьи — вопрос весьма простой. Я хочу, чтобы этот мир жил. Желательно, долго и счастливо. А спокойной жизни ему осталось всего-ничего. Это если о глобальном. Личная цель у меня тоже есть, отпираться не буду, но и сути её не скажу. Это такая штука, которой не делятся с первой встречной. Но ты ведь и не первая встречная, да? Но леший с ним, перейдём к тому, что происходит. И что так беспокоит твоего старого друга Алехандро. Могу честно сказать, что мы — не единственная сила, которая вовлечена в процесс. Я уже с неделю чувствую древнюю волю, действующую в городе. Очень древнюю. Кто-то из богов, если не ошибаюсь. Ещё на окраине Питера завёлся волк. Моя наставница не далее, чем через пару дней, покинет этот мир. И вы этому не помешаете. Последний факт скрывать смысла нет: колёса событий уже крутятся.

— Сколько слов и планов — и всё на одну маленькую меня... — вздохнула Тень, поднимаясь с места. — И все сплошь о прекрасном и пафосном. Я прошу меня извинить, мне нужно всего несколько минут.

Она помолчала, сосредоточилась и развела в сторону руки с распростёртыми тонкими пальцами, напряжёнными и слегка дрожащими. Несколько мгновений, и к ней со всех концов комнаты заструились серые и чёрные, густые и полупрозрачные, разных оттенков, форм и текстур, птицы, мыши, бабочки, пауки, листья, облака, даже пылинки — тени. Тени, бесчисленное множество их. А та, что была плоть от их плоти, впитывала их и сразу же отпускала, и слабое лиловое мерцание струилось из-под полуприкрытых век. Потом всё закончилось, тени исчезли, женщина опустила руки, открыла глаза и улыбнулась.

— Прошу прощения за представление, но мне нужно навёрстывать упущенное за последние пятьдесят лет, а сейчас как раз подошла пора явиться новой партии моих информаторов. Теперь я немного лучше понимаю то, о чём ты говоришь. Боги и волки — это меньшее из зол, гораздо хуже — гниль, поселившаяся в сердцах Творцов Граней. На этой гнили растут ядовитые побеги немилосердных принципов и отчуждения свободы. Люди хотят бояться — и ими торжествующе овладевает страх. Люди хотят сытой тупой жизни — и на всё готовое приходят силы, желающие властвовать. Те, кто смотрит на это, решают собрать под своим крылом всё и всех, кого только можно, даже если придётся отнять ребёнка у матери, — но не понимают, что не это должно помочь. Я верно улавливаю мысль?

Эмиссар усмехнулся.

— Неслабая демонстрация возможностей, — произнёс он и потёр переносицу. — Впечатляет. Будем считать, что любезностями в лучших традициях древних саг мы обменялись. Да, ты права, — продолжил Вит без перехода, — пафосно, но верно, позволь мне вернуть тебе твою шпильку. Агентство, как это ни печально, тоже поддалось сей дряни. Более того, в этом я улавливаю чью-то конкретную волю. Взгляд со стороны, так сказать. Сверх того: я ощущаю тень этой воли в последних событиях. Но это, опять же, "вышние Пиренеи". Как я говорил недавно: "Терпеть не могу разговоры о политике на кухне". Вернёмся на землю. Полной конкретики я вам, господа, дать не могу. Но некоторые детали уже могут быть доступны в силу невозможности их предотвратить. Спрашивай, и я отвечу. И да, кофе — это здорово, но может быть, ты есть хочешь?

— А у тебя есть, что поесть? — оживилась Тень, мигом теряя вот только приобретённую серьёзность. — А то кто-то говорил про доеденную пиццу... И я так поняла, что холодильник пуст, чист, бел и безмолвен, как айсберг, похоронивший "Титаник".

— В этом доме жратва никогда не кончится, с такими-то посетителями, — пробурчал Вит и тут же поправился: — Я не о тебе. Есть тут у меня... обжоры. Так, посмотрим.

Он открыл холодильник и забрался в него чуть ли не по пояс, благо размер позволял.

— Два салата — мясо и рыба. Жареная курица, морская капуста, картошка-фри хрен знает какой давности и тушённая с капустой свинина. Горошек. Зелёный, — с сомнением добавил он, — но я бы не рекомендовал. Честно: не помню, откуда он здесь взялся. Пиво. Много пива. Вино, коньяк и прочие радости жизни в другом месте, но тоже к твоим услугам. Солёные огурчики и два кекса с изюмом. Я их тут регулярно обновляю, цитаты ради. Масса соусов. Кажется, всё. Что будешь?

— У тебя, случайно, ноги не волосатые? — умилённо поинтересовалась Тень, мигом оказываясь рядом и тоже проскальзывая в холодильник — только не по пояс, а по самые бёдра.

Вечер обещал быть томным... желудочно.

Глава двадцатая,

в которой совмещены три совершенно разных, но, тем не менее, связанных воедино зарисовки, а также присутствует некоторый экскурс в историю Государства Российского.

Они встретились на Марсовых Полях, на скамейке неподалёку от Вечного Огня, под блёклым светом серого питерского солнца. Молодой человек с кофром для виолончели и девушка, каких тысячи в этом городе. Она чуть заметно нервничала. Он был подчёркнуто спокоен. Хотя большую часть этого спокойствия обеспечивал надвинутый на самые глаза капюшон ветровки. Кто осудит? Для города на Неве лучшая одежда та, что может сберечь голову в сухости.

— Мне передали, что сегодня прибудет курьер... — начала девушка и осеклась, наткнувшись на твёрдый взгляд серых глаз из-под капюшона. — Вы?

— Я счёл необходимым личное присутствие. — Глубокий голос, исполненный внутренней силы, совершенно не вязался с невыразительной внешностью её собеседника. — Кроме того, могут возникнуть непредвиденные обстоятельства. Я не прав?

Она помолчала, собираясь с мыслями. Его она не ожидала увидеть здесь и сейчас. Но вопрос требовал ответа, и она сделала над собой усилие:

— Ничего, что может помешать исполнению Вашего плана.

— Ты уверена?

— Да. Абсолютно. Агентство подозревает что-то, но они не знают, кто я. Кроме того, они не в курсе, что у меня появился жрец. — Девушка выдержала паузу и, наконец, решилась:

— Зачем Вы здесь?

— Я принёс то, что повысит ставки с одной стороны, с другой же, улучшит твои шансы. Серьёзно улучшит. Не будем разводить политес. — Он расстегнул кофр и показал девушке его содержимое. Несколько минут она не дышала, боясь поверить в то, что увиденное реально.

— Это... он? — выдавила она, наконец.

— Да. Надеюсь, теперь у тебя не возникнет непредвиденных обстоятельств?

— Нет. — Она все ещё не могла оторваться от содержимого кофра. — Теперь — нет.

— Прекрасно. — Он застегнул чехол, передал его девушке и поднялся со скамейки. — Мне пора. Когда ты начинаешь?

— Послезавтра. — Она сглотнула. — Вы будете...

— Ни в коем случае. — Из-под капюшона сверкнула серая молния взгляда. — Никто. Повторюсь: никто не должен знать, что я имею к происходящему какое-либо отношение. Это ясно?

— Да. Когда я закончу, как я смогу с Вами связаться?

— Письмо до востребования на лондонский адрес. Ты его знаешь. Удачи.

Он повернулся к ней спиной и растворился в скудном потоке праздношатающихся.

Девушка некоторое время сидела, прижимая к груди кофр, потом глубоко вздохнула и достала мобильный телефон.

— Алло? Кариат, мы начинаем действовать немедленно.