Школа "Небесного" обучения

— "Правительство индушколюбов независимых территорий подписало капитуляцию! И если не оспорить, не свергнуть этих трусов, то всё будет потеряно!" — новости на всех центральных сайтах.

Боевой задор, боевой опыт и отсутствие опыта массовых психозов...

Ребята захватили правительство и даже слушать не стали предателей! Молодцы, красавчики!

И теперь мы как самые ретивые... ратушные? Ратующие за величие великой Независимой державы Индюшколюбов возглавим страну в этот тяжёлый час!

— Ещё не всё потеряно, курсанты! — вещал с экрана Шлёпа, наш представительный и харизматичный председатель. — Мы разгромим врага! И он покатится обратно!

Вступайте в правительство! Каждый, вступайте! Для этого вам нужно внести взнос акциями или деньгами, определяя вашу состоятельность и ответственность, да и у армии тяжёлые дни, огромные потери! Нужно в кратчайшие сроки... — и прочая в том же духе, Шлёпа после каждого выступления валился без сил, но энергии и тематической музыки было столько, что не закалённые на столь циничный понос мозги соклановцев просто кипели.

— Шлёпачка, выпей. — тянула Аса ему в такие моменты сок, или воду со льдом. — Совсем измучился.

— Никогда не думал, что врать с честным лицом и чистыми чувствами так сложно. Яра, может ты в следующий раз, а?

— Не, не, брат, сам знаешь из меня так и прёт ехидство и отвращение, не могу удержать состояние, так что тебе и дальше страдать. Но не волнуйся не успеешь привыкнуть.

За неделю мы захватили контроль, приговорили и расстреляли главный штаб за чудовищные потери и общее поражение. Их выслали в другую страну срок дослуживать и в другом столь же идиотском конфликте участвовать.

Завалили заказами заводы.

Но постоянно дёргали мастеров и инженеров на доклады и сверки.

Январ в основном отдувался, но ему нравилось поболтать с умными людьми, да ещё и параллельно пакость делая.

Устроили сбор продуктов у населения в пользу фронта.

Солдатам приказали нести службу, как в осаде, и снабдили их сладкими соками, леденцами, сладкой ватой. Непривычные к такому рациону соклановцы, у которых еда сбалансирована с молочных губ опьянели, пошли в разнос, дисциплина падала, возникали конфликты на ровном месте, а враг не шёл.

Индюшкоманы проводили подготовку и наращивания порохового веса на метр фронта, вводили в строй выбывших по ранениям, проводили учения.

Через месяц тишины они ударили, а индюшколюбы были слабо готовы. Сражались они конечно отчаянно, но не вынесли давления.

Столицу взяли в блокаду, нам, правительству индюшколюбов, поступил ультиматум и мы вышли к народу, и попросили их быть сильными!

— Даже в оккупации тоталитарными индюшкоманами Вы останетесь Свободными индюшколюбами... но чтобы враг мог не сомневаться в Вас, мы вверяем свои жизни в руки врага, становясь заложниками! Чтобы гордые индюшколюбы сохранили максимум прав и смогли в конце концов организовать сопротивление!

Голу-голу-голу индюшколюбы!

Захват города после выступления проходил почти тихо, редкие очаги сопротивления были подавлены. Захват заводов прошёл вовсе силами администрации и людей в костюмах и милиции. Захват всех складов обозначился сменой часовых.

Вывоз всего ценного на нашу территорию, индюшкоманов, что заводов, что содержимого хранилищ, разоружение армии, вывоз оружия на нашу территорию.

Создание зоны отчуждения вокруг столицы в четыреста вёрст, создание резервации куда свозились всех жителей страны, то есть кадетов чьи роли они занимали в мирное время.

Рядовые недоумевали, война проиграна, почему они ещё тут.

И вот последний акт, разоблачение хитрых врагов захвативших власть!

Несколько часов репортажей, кто, что, где, как, кто прощёлкал, кто должен был реагировать, на что.

Поклон.

Занавес!

Оваций не было.

Кадеты в резервации чувствовали себя оплёванными, если не чего похуже.

Не честная война, грудь на пулю, а грязь и подтасовки.

Не бой, а политика.

— Браво. Молодцы. — похвалил нас Тысячник. — Как вы нас ткнули в то, о чём все уже успели позабыть, а ведь эти технологии живут и здравствуют.

Хорошая прививка получилась.

Выношу вам свою благодарность. Штаб так же вас отметит.

— Слава Рода — Слава Клана! — ответили мы едино.

— Так же не надо, но темпа не сбавляйте. Служите с честью!

— Грудь как Скала! Спина без царапин! — стукнули мы кулаками в грудь.

Семь месяцев на всю войну. Два месяца на разбор ошибок, выводы, награды, штрафы и отдых, затем новое лето начнётся, второе из пяти лет в армии.

Хорошо, что мы не сильно прониклись духом маразма этого задания, а отдых выветрил остатки.

7

Любопытство не порок, оно диагноз.

Во второе лето обе индюшачьи армии свели в одну. Две недели мы мирились, били морды и личики их друг другу, таскали друг друга на закорках, делили еду в окопах под мерное бормотание бога войны. Признали, что все мы парни и девчонки классные, и сделали их красиво, а мы признали, что бились они как звери! Можно сказать тупо и без ума, но мы вкладывали иной смысл. Не превышая необходимой злости.

— Рядовые, вы узнали основные ужасы войны, теперь вам предстоит узнать, что такое армия!

В общем, этой короткой фразой тысячника можно охарактеризовать всё следующее лето.

Раз в месяц на две недели мы на полигоне и отражаем возможный сценарий агрессии, тем оружием что выдадут или тем, что предпочитаешь.

Выдали экзоскелеты для рядовых ССО, "универсальные" то есть не привязанные к личным параметрам.

Так как они были живыми, то им приходилось отдавать команды для специальных действий.

— Собачка! — пропищали тройняшки и начали обниматься со своими комплектами.

— Знаешь, порой мне кажется, что им лет по семь. — поделился я с Январом.

— Ну, выглядит мило.

Дора покраснела лицом. Аса оставалась безстрастной, вот если бы это пыла тигра, а собак она принимала, но не тянулась к ним.

— Собачка! — однако... Кросс похоже тоже был собачником и его небольшое тельце скрылось погребённое под разыгравшимся напарником.

— Это хорошо, что вы так быстро поладили, — прокомментировал наставник сценку. — А вы чего стоите? — это уже к нам.

Я пожал плечами. Для меня гладкие обводы брони с круглишами оптических сенсоров чем-то недоступным не являлись, хотя внутри Алтая посидеть не разу за всю жизни возможности не представлялось.

И хотя закованное в броню сознание и мозг пса может чувствовать поверхностными датчиками и жару и холод, влажность и прикосновения, подчиняются они программам.

Однако привязываться к комплекту мне не хотелось.

Расставание будет печальным, а торчать в армии больше необходимого только чтобы получить право на ношение экза вне службы... Ну не.

А парни просто стеснялись выглядеть глупо.

Был и значимый плюс в экзах, не смотря на тяжесть освоения, сознания экзов не могли помешать в действиях, зато помогали в сенсорике распознавать запахи, делились своим ощущением опасности, и если в бою вырубит, то тогда напарник вывезет, или продолжит бой, если другого выхода не будет.

— Усилить! Ловкость! Скорость! Уклонение! Выстрел! Наводка! — Команды мы сперва отдавали голосом, и жестами, сканеры снимали показания с мозга, позвоночника, кожи, потом мы приказывали без слов, вызывая ощущения, до момента, когда совпадения приближались к двухста девяноста девяти из трёхсот.

Когда мы научились "ползать" и "ходить" и не ломать ручками всё подряд мускульными усилителями, разобрались, как видеть запахи и слышать звуки не доступные невооружённому глазу-уху, тогда нас начали гонять по обычной схеме, видишь цель, порази. Найди спрятанное, спрятанного. Проникни, выкради, доставь так чтоб раньше времени не нашли.

Конечно Алтай отца был старичком, собаки даже со всеми улучшениями трудно прожить больше сотни лет. Алтай жил уже двести субъективных.

Но даже так авторизованный и привязанный боец превосходил нас.

К примеру, отец в своём, такой же модели, в четыре раза быстрее, в пару раз сильнее, в десять раз точнее. Про опыт стоит вообще промолчать.

Оставшиеся две недели квадратное катаем, круглое таскаем. Копаем от сюда и до обеда, закапываем от обеда и до заката.

Копаем сугробы по нитке и выравниваем койки в казарме каждый день. Берём лом и подметаем плац.

Ну, и это в том числе, чтоб не расслаблялись, но в основном учимся.

Кого и в какой последовательности, при каких условиях должны эвакуировать первыми, где необходимо разворачивать запасные точки прикрытия неба, где запасные КП на земле, где на станциях, наши новые места согласно боевому расписанию, зоны ответственности.

Флотские своих новобранцев забрали, гоняют в своём ключе.

На крепости мы заступим на пятом лете службы.

Когда мы не в поле, то в неделе стандартные три выходных. Естественно мы предпочитаем лететь домой.

— То есть, это прямо в открытых источниках? — не поверил я. Было от чего, с онлайн вещания камерой уличного контроля мы наблюдали воинскую базу Звездных Штатов, построение, перемещение, количество ангаров с техникой.

— Так и есть и это не баг какой. "Открытая" база, для привлечения новобранцев и инвесторов. — кивнул Кот.

— Ладно, фиг с ними, с вояками, грязь нашёл? — потёр я ручищи.

— А как же, столько, что блевать разучился. Но не думаю, что тебя это интересует. — на стене развернулись тысячи мест со следами культуры людей. Свалки роботов уборщиков, свалки флаеров, свалки яхт, просто свалки под открытым небом. Сколько тысяч лет прошло, ничего не меняется. А ведь планета, как по местному, это элитное место жительства. Даже за место помощника техника-уборщика идут ожесточённейшие бои с кровью и убийствами. Это целый теневой бизнес.

И даже при всей её элитности, доступности космического транспорта находятся уникумы выбрасывающие токсичные отходы прямо где душа ляжет. А заводы по производству прочей химической необходимости отравляют небо, будто фильтров нет, и сбрасывают отработку в реки, типа очистные системы не про них.

— В других странах так же? — с надеждой спросил я.

— Где больше на помойки похожи, где меньше, но в целом, да.

— Придётся множество аллодов-островов вводить и делать межпространственные порталы. А что на счёт станций?

— Жилые практически чистые, так как за мусор идёт кешбек от рыночной стоимости целого продукта. Но есть преступные кварталы и там довольно противно во всех смыслах.

— Тогда предлагаю стартовую зону сделать на земле аллода, где можно хоть до эпика докачаться тренируясь, а станции сделать башнями-лабиринтами.

— Я внес твоё предложение на рассмотрение. Бьорн в целом согласен, но по части прокачки против.

Игра в общем тоже на месте не стояла.

— Мальчики, идите кушать!

— Ма, ну только начали!

— Ничего не знаю, отощал совсем в своей армии! Живо за стол!

— Ты не хочешь перебраться в Штаб? — посмотрел я на Кота.

— Не, у мамы вкуснее получается, а работать я и отсюда прекрасно могу и у отца совета спросить, если что не отрываясь от дел... только если не забываю напоминалку поставить.

— Или вы сейчас спуститесь, или я поднимусь. — предупредила снизу мама.

Рука у неё тяжёлая, зачесался затылок, и правда стоит пойти перекусить.

В ССО мы всё глубже осознавали свою роль поддержки.

Насколько приятными были те воспоминания, когда нужно было лететь на дежурство в убежище, смазать чего, поболтать с людьми, проверить безопасность экспериментов.

Нам показали, что значит кишки свои разбрасывать, довели нашу готовность если придётся так и поступить, но задача Сил Самообороны сохранить общество, максимальное количество человек и мы входим в эту статистику. Мы должны задержать врага до подхода действующей армии, в отличии от Спящей Армии Возмездия которая не придёт, но отомстит, действующая армия где-то рядом. Старший офицерский состав в курсе о времени подхода в каждый отдельный день недели, мы нет.

Где армейцы, сколько их, сила флота, количество бойцов нам даже близко не известны. Поэтому мы готовы к снабжению целой армады, и готовы все эти припасы уничтожить каждую секунду, если угроза захвата будет неизбежной. Нечего армию врага кормить.

И это наша вторая задача, мы тыловики, снабженцы, куда и сколько закажут должны доставить, даже если прикрытие не обеспечат, что вряд ли, но возможно.

С третьей задачей нас познакомят чуть позже, на третье лето. Пока же мы привыкали к заёмным силам наших экзо-скафандров в основное время выглядящих как экзо-скелеты.

Гимнастика в них, нижняя акробатика, больше похожая на брейкданс моего прошлого, стрельбы в нижней позиции, в движении, работа ножами. Постепенно пёсики становились второй кожей.

Да и открытый бой с ними много легче даётся, от снарядов лучше убегать, у них радиус поражения ограничен, только снайпера мешают, а в экзах можно очень быстро уползти, на гравиках так и вообще пулей покинуть опасную зону, баллистические вычисления на основе сканеров подсвечивают траектории вылетевшего снаряда, предполагаемую зону поражения в зависимости от типа снаряда, с наливающимся цветом линии при приближение и шариком-подсветки самого снаряда, ещё приглушенным свистом той же частоты согласно типу сигнализирует с нарастанием при приближении и затиханием при удалении очень точно выдавая точку выстрела. И нас зачислили в акустики привыкать распознавать смерть по свисту и по звуку взрыва.

На лицевой щиток можно настроить распознавание и подпись, но это отнимет несколько мигов, что может стоить жизни, о таких вещах лучше в логах почитать, но самому знать полезно, чем отряд противника вооружён, и их ТТХ.

Штурм укреплённых баз в экзах тоже более комфортен, грузоподъёмность тому виной, можно взять приличный запас сюрпризов не стесняя движения. И случайные осколки не так сильно тревожат рядовых, а мне не приходиться разрывать внимание на частное прикрытие щитом каждого, в экзах и свой слабенький щит имеется и полями сильно укреплённая броня.

На этих штурмах мы впервые столкнулись не с людьми или гуманойдными дроидами, а с ксенами, паукообразного вида, но не посрамили, самых больших и охраняемых захватили, некоторые даже не "умерли" при транспортировке.

Потом были и дракониды разных видов, и карлики аналогично, и прочая нечисть, уровень технологий и формы командования различались, чувствовался совершенно чуждый менталитет.

— Шлёпа, ты гасишь всё в этом секторе, бей по стенам почаще, и можешь взять с собой шилки. Аса, ты его прекрываешь. Мы через стены и потолки лезем за важнюками и захватываем их. Январ, ты устраиваешь нам путь отхода. Крюк, сканирование и разведка, чтобы не влипнуть в какой тупик. Командир, дополнения?

— Нет, всё верно Барабаш. Дополнение, по возможности захватываем носители информации. — вчитывался в информацию перед глазами Кошак. — Выдвигаемся, за нами ещё четыре группы, техникам нужно будет всё в порядок привести.

И наш отряд ОСНАЗА и другие в большинстве случаев справлялись с захватом, а в оставшихся успевали перед гибелью передать ценную информацию о противнике, которых добивали второй волной.