Я пересчитал всех по головам, затем рухнул на мостике. Команда обстреливала берег, и чудесный смертоносный запах кордита окутал меня. Джек прибавил скорость и катер помчался в ночь, двигаясь на юг. Я мог видеть трассеры, летевшие к нам от береговой линии, но мы быстро вышли из зоны досягаемости.
Я поднялся на ноги и хлопнул по плечу шефа.
— Спасибо, что спас наши задницы, Джек.
— Забудь. Но мы еще не закончили, мистер Дик.
— Что случилось?
— Тяу Док — его захватили. Вьетконг предпринял мощную атаку на город, полагая, что все расслабились во время перемирия Тет.
— Ни хрена себе?
— Ни хрена себе, сэр. И знаете, что еще? Этот тупой крючкотворный дерьмомешок застойномудоносный полковник держит всех своих парней внутри комплекса. У Уэсти и Дрю возникли серьезные проблемы. Мы им нужны.
— Ах, вот как? Домой, Джеймс, — и не зависай на светофорах.
Глава 12
Мы добрались до Тяу Док в полной темноте, но высадились только на рассвете. Я не был хорошо знаком с планировкой города и, кроме того, мы не могли отличить хороших парней от плохих без опознавательных знаков. Так что мы, продрогнув до костей, сидели на корточках и прислушивались к перестрелке. Как раз перед шестью Джек направил нос катера на широкую каменную лестницу, и мы перелезли через планшир прямо под главной городской площадью, примерно в четверти мили к северу от Белого Дома.
Там шла мощная перестрелка. Уворачиваясь от пуль и минометных разрывов, мы побежали, кувыркаясь задницей через чайник, в комплекс подразделений специального назначения, где я ворвался в ТОЦ — тактический оперативный центр — чтобы выяснить, что, черт возьми, происходит.
Измотанный майор спецназа в безупречной униформе быстро выдал мне информацию. Ситуация была скверной, сказал он, вьетконговцы — сколько их было, он не знал — захватили большую часть города. Гражданские оказались в ловушке — он не знал сколько и где.
Этот человек был кладезем полезной информации. А потом он сообщил мне хорошие новости: полковник Трус и Блеск, заговорщицки прошептал мне он, перешел все границы. Сейчас он заперся в радиорубке, где сидел, прослушивая переговоры. Но сэр полковник все еще здесь формально командовал, сказал мне майор. Более того, он приказал, чтобы американские войска не предпринимали никаких действий за пределами лагеря, и майор с удовольствием подчинился этому приказу.
Я связался по радио с Уэсти.
— Тут у нас жопа козлиная.
— Я знаю. Сколько у тебя с собой?
— Одиннадцать.
— Отлично. Я с тремя дюжинами нунгов на южной окраине города. Ты и твои парни возьмите северную сторону. Смоем ВК обратно, тем же путем, каким они пришли.
— Принял. У тебя есть боеприпасы?
— Все что тебе нужно.
— Что насчет медэвака?
— Я могу его обеспечить, если он тебе понадобится.
— Что насчет полковника Дерьмоглава?
Уэсти фыркнул.
— Да пошел он. Я сам прикончу этого сукина сына, когда все закончится.
— Чур, я первый.
Он рассмеялся. По рации это звучало как грохот жести.
— Есть еще одна проблема.
— Что?
— Трое американских гражданских — медсестра и две школьные учительницы — прижаты в нескольких кварталах от вас.
— У меня нет транспорта, Уэсти, и я не знаю города. Подожди секунду.
Я повернулся к майору.
— Уэсти говорит, что мы можем помочь попавшим в беду гражданским женщинам, майор. Может, сходим за ними?
Он пожал плечами.
— Ничего не могу сделать, лейтенант.
— Послушайте...
— Эй, лейтенант, приказ полковника гласит, что никто не должен выходить отсюда. Теперь, когда ты здесь, это касается и тебя, и твоих людей.
Он взял кружку с кофе и начал пить.
Я схватил эту жопу с ручкой за отглаженные лацканы его униформы. Чашка взлетела в воздух и кофе выплеснулся на всех вокруг.
Я приподнял его на шесть дюймов над землей.
— Скажи это еще раз, майор.
— Окай, окай. Вы можете идти. Но наши парни остаются.
— Вы, зайки, херососы-затейники, можете трахать себя день и ночь, мне все равно.
Я швырнул его через всю комнату и наблюдал, как он рухнул у стены. Я снова взялся за рацию.
— Можешь послать кого-нибудь, чтобы подобрать нас?
— У нас есть джип с крупнокалиберным. Я отправлю Дрю — он знает, где гражданские.
— Мы будем готовы.
Я распорядился взять десять портативных раций, убедился, что батареи свежие и настроил их на канал Уэсти. Потом мы все выбрались на солнечный свет. Дрю на джипе появился примерно через шесть минут, заложив хороший вираж, когда влетел, накренившись, на территорию комплекса, преследуемый автоматическим огнем. Я жестом пригласил Гарри и Дока Никсона в машину.
— Идите, поиграйте в кавалерию. Может быть, вам даже что-то перепадет.
Гарри поднял вверх большой палец.
— Надеюсь на это.
Он уселся на заднее сиденье, взял в руки рукояти пулемета и выдал короткую очередь.
— Отлично работает!
— Увидимся — Дрю резко развернулся.
Мы вели прикрывающий огонь, когда они умчались.
Ришер, Дрэди, Хосс Кучински, Джонни Энграфт и я составляли один блокирующий отряд. Фрэнк Коллинз, Дуэйн Шваленберг, Горди Бойс и Джек Сондерс составили другой, и мы все направились к Белому дому.
Это было похоже на сериал "Бой". Тяу Док был французским городом и мы сражались за каждую улицу, каждый переулок, каждый дом, в азиатской версии Второй мировой войны.
Мы заметили огонь, ведущийся из окна; я вызывал Хосса.
— Там...
Он наводил гранатомет, стрелял через (оконную) раму, потом мы с Дрэди вышибали дверь и врывались внутрь, стреляя, чтобы прикончить ВК. Если кто-то выбегал, Ришер убивал их с помощью "Стонера", и мы шли к следующему дому.
— Огонь с крыши — крикнул мне Дрэди.
— Я вижу их — Ришер...
Ришер взмахом навел пулемет вверх. Пули прорезали край крыши, как циркулярной пилой. Один из ВК рухнул на улицу с высоты двух этажей.
Мы прошли еще несколько ярдов и зачистили еще два дома.
По нам все еще велся огонь сверху. ВК подали мне хорошую идею — я указал наверх.
— Давайте, возьмем их сверху.
Мы вышибли дверь, вскарабкались на два лестничных пролета и вылезли через люк на крышу. Дома стояли бок о бок, достаточно близко, чтобы мы могли прыгать с крыши на крышу. В двадцати ярдах от нас стоял ВК с ручной гранатой без чеки. Я вскинул свою М-16 и прошил его поперек груди. Он упал на гранату сверху. Она разорвала его на три части и сбросила с крыши.
Мы прошли по одной улице, завернули за угол и пошли по следующей, стреляя вниз по скоплениям ВК. Это была изнурительная работа. К середине утра мы зачистили только три улицы.
Как я узнал позже, Гарри и Док тем временем развлекались по-своему. Они остановились перед домом, где жила медсестра по имени Мэгги. Огонь велся со второго этажа. Не обращая внимания на пули, Дрю вышиб дверь, а Гарри открыл ответный огонь из крупнокалиберного пулемета, в то время как Док Никсон стрелял в окно из своей М-16.
Когда Дрю вошел в парадную дверь, трое ВК уже заходили через заднюю. Он уложил их очередью из своей М-16. Еще одна пара бросилась на него с лестницы. Он убил и их тоже.
— Мэгги, Мэгги, это Дрю, ты где, черт возьми?
— Здесь — ответил дрожащий голос из шкафа в гостиной. Дрю подбежал и вытащил испуганную медсестру из того места, где она пряталась. Он обнял ее одной рукой.
— Пошли.
Пока они убегали, в заднюю дверь вошли еще несколько ВК. Дрю развернулся, вытолкнул Мэгги за дверь и выстрелил в них. Он захлопнул входную дверь, швырнул медсестру в джип, где она приземлилась на Дока Никсона, и они помчались обратно к Белому дому. В общей сложности, Гарри, Док и Дрю совершили шесть поездок туда и обратно — и они вытащили всех гражданских без единой царапины. Но Док Никсон настаивал, что лучше всего было, когда Мэгги приземлилась на него сверху.
— Какие замечательные коленки, — сказал он мне, — мой тип женщин.
Вскоре после полудня ВК начал собираться обратно. Их было немного — не больше двух сотен, но нас, включая нунгов, было меньше пятидесяти, чтобы противостоять им. Тем не менее, мы захватили многие из их позиций к середине ночи и они исчезли, растворившись в лабиринте улиц и переулков Тяу Док, или переодевшись и снова став лояльным, послушным, дружелюбным местным населением.
Хорошей новостью было то, что нунги Уэсти успешно выбили врага из южной части города, оттеснив его на восток, в сельскую местность. Плохая новость заключалась в том, что во время боя взорвался склад для хранения топлива и многих гражданских поджарило. Резкий запах горящей плоти чувствовался за полмили. На следующий день мы запланировали эвакуацию вертолетами всех обожженых вьетнамцев, кого только смогли. Джек даже взял нескольких на "пибер", проплыв по реке вниз до госпиталя в Са Дек, что на реке Меконг.
Мэгги отправилась с ними, а когда вернулась, ее одежда пахла так, словно она провела восемь часов за работой у барбекю.
В первые же часы атаки ВК заняли огневые позиции в церкви и госпитале Тяу Док. Это партизанская тактика, все еще используемая сегодня, которая заставляет любого атакующего уничтожить гражданскую цель, что обеспечивает партизанам выигрыш в пропаганде, даже если они фактически проигрывают сражение.
Именно это и произошло в Тяу Док — мы вытеснили ВК, но церковь и больница оказалась в руинах.
И в течении нескольких дней кадры ВК начали распространять эту информацию по сельской местности, что круглоглазые бандиты (это были мы) уничтожили гражданские объекты без причины.
Кроме того, только после двенадцати часов мы впервые увидели, как "Марвин-Арвин" высунули носы из своего оборонительного периметра, который находился рядом с армейским комплексом. Это было в порядке вещей — Марвины обычно предпочитали не высовываться во время враждебных действий — в конце концов, их обучал полковник Трус и Блеск, а он все еще сидел запершись в радиорубке. Но потом они всегда приходили на приборку — я всегда думал, что это потому, что тогда они могли собрать много сувениров от ВК, чтобы продать их потом на черном рынке. Но Марвины были не одиноки в своей трусости. Как только мы зачистим всех ВК, полковник Дерьмоглав вероятно, наденет бронежилет, проведет инспекцию и получит медаль. (Я не знаю, что случилось с полковником, но Дрю Дикс действительно получил Медаль Почета за свои действия в бою за Тяу Док. Единственное, чего я в этом не понимаю, так это что Гарри и Док Никсон все время были с Дрю, и все, что они когда либо получали, были Бронзовые звезды. Это заставило меня задуматься, были ли критерии выше для SEAL, чем для "зеленых беретов".)
Когда ВК отступили, мы решили расширить зачистку города, работая квартал за кварталом, Мы разделились на пары и, как полицейские в патруле, прогуливались по тротуарам.
Мы с Хоссом Кучински перешли на одну сторону улицы, Сколлиз и Ришер — на другую. Вражеский огонь был неровным — в одну минуту почти без выстрелов, а в следующую буквально шквальный. Мы работали по заранее разработанному плану. Я подкрадывался к двери, пинал ее, бросал гранату и ждал, не случится ли чего. Если все было чисто, Хосс перепрыгивал через меня и вышибал следующую дверь. Если я что-нибудь услышу, то подожду, пока не взорвется граната, а потом войду и зачищу комнату своей М-16.
Бойцы SEAL на противоположной стороне улице делали то же самое.
Это был идеальный способ провести прекрасный солнечный день Тета в большом столичном Тяу Док.
Потом мы попали под обстрел с другой стороны улицы. Мы с Хоссом нырнули в дверной проем. И Сколлиз тоже. Но не Ришер. Парнишка взял свой "Стонер" и вышел на середину улицы, крича и стреляя. Это был Додж-Сити, штат Вьетнам. Он держал пулемет на весу, на его лице играла безумная улыбка.
— Ну же, придурки, ну же, придурки! — вопил он.
Они стреляли в него — вы могли бы увидеть фонтанчики от пуль на земле возле его ног. Он не обращал на них внимания.
Хосс и я орали на него:
— Убирайся с улицы, мудила!
— Ложись, придурок!
Он смеялся. Этот сумасшедший ублюдок действительно смеялся. Затем — это было невероятно, миг тишины посреди всего этого шума и суматохи.
Я знал, что произойдет. Я завопил Ришеру:
— Не-е-е-е-т...
Было уже слишком поздно. Я все слышал. Один выстрел. Один снайперский выстрел.
Пуля попала ему прямо в лоб.
Он выронил "Стонер" и осел на землю. Я был достаточно быстр, чтобы подхватить его. Хосс выпустил ракету в том направлении, откуда раздался выстрел. Я не знаю, попал ли он во что-нибудь. Я был занят другим.
Я потащил Ришера с улицы. Моя рука, которая поддерживала его затылок, была влажной. Пуля прошла навылет. Его мозги вываливались мне на ладонь. Я попытался затолкать их обратно в череп, но это было невозможно. Я накачал его обезболивающим, но он все равно ничего не почувствовал. Хосс вызвал медэвак. Мы связались по рации с Дрю, Доком Никсоном и Гарри, которые под обстрелом подъехали на джипе, чтобы забрать нас и отвезти на вертолетную площадку Уэсти, которая находилась примерно в шести кварталах отсюда.
Они прибыли через несколько минут. Дрю был за рулем. Гарри выскочил и подхватил Ришера за ноги. Док взял его под плечами. Я держал голову.
— Дерьмо.
Гарри положил тело парнишки на заднее сиденье джипа. Он держал одну из рук Ришера, его лицо было мрачным. Док Никсон держал другую руку.
— Ты тупой ублюдок — сказал Гарри Ришеру.
— У Уэсти есть пара ящиков холодного пива. По крайней мере, ты мог бы подождать...
Док накрыл Ришера одеялом. Каким-то образом мы все забрались в джип и Дрю поехал.
Он уходил. Я сразу ввел ему морфий, и он не испытывал никакой боли. Но он уходил. Это было видно по его глазам. Его глаза были уже мертвы. Он тоже это знал. Он посмотрел на меня, словно провинившийся щенок.
Я злился на этого сукиного сына. Он сам на это напросился.
— Ты тупой членодышащий застойномудный придурок — повторял я, держа его голову в своих руках и пытаясь большим пальцем затолкать его чертовы мозги обратно в разбитый череп.
Моя черная пижама промокла насквозь от его крови. Мои руки были липкими. Я чувствовал осколки черепа на кончиках пальцев.
— Ты тупой, безмозглый ублюдок — это все что я мог сказать, когда он умирал у меня на коленях.
В тот момент во мне бушевала невероятная ярость. Часть ее была адресована Ришеру. Если бы он не умирал, я бы вероятно пришиб его сам. Он умирал, потому что был глуп: он шел посреди улицы. Вы не делаете такого, и он знал это и все равно сделал это, и поэтому был тупым спермодышащим мудаком, и он заслужил то, что получил.
Но он этого не заслужил, и пока он лежал, положив голову мне на колени и с мозгами в моей руке, я знал, что он этого совсем не заслужил.
В тот момент я ощущал невероятную ярость, потому что я чувствовал, в первую очередь, что Ришер не должен был быть там. Мы были SEAL. Мы были воинами джунглей, а не тупыми городскими полицейскими. Чертов полковник и спецназ должны были быть на улицах, а не сидеть за шестью рядами колючей проволоки и десятифутовыми бетонными стенами, в своем аккуратном, как гребаный Вест-Пойнт-парк, комплексе.
