— Потише, воины Эхекатлана, — сказал Речник, оттеснив Некроманта. — Я иду. Нецис, Гелин, подождите меня тут.
— Нет, Фрисс из Айгената, мы пойдём с тобой, — покачал головой Алсек. — Напрасно, Кегар, ты готов отдать змеям любого, на кого они укажут! А если завтра они выберут не моего, а твоего друга?
— Можете идти, но вас я за стену не выпущу, — снова взмахнул хвостом Кегар. — Идём, знорк. Вспоминай, как ты оскорбил Владыку Ха, может, боги будут благосклонны к тебе, и змеи отпустят тебя с миром...
У порога их ждал анкехьо. Фрисса усадили между двумя демонами, один пристроился за его спиной, всем остальным пришлось идти рядом. Речник и не подозревал, сколько улочек, домов и поворотов между домом Айгената и городскими воротами...
Створки ворот были закрыты наглухо, тяжёлые засовы удерживали их, заклинания огненными волнами перекатывались по бронзе и камню. Небо над башнями было багровым, солнце сквозь тучи песка глядело хмуро. На стене выстроились Лучевые Маги — хески и люди, тонакоатли снизились, и Фрисс видел их широкие кожистые крылья и хвосты с ярким оперением.
— Что снаружи? — крикнул Кегар, запрокинув голову.
— Змеи ждут, — откликнулся Гларрхна из надвратной башни. — Что им сказать?
— Чужеземец со мной, — сказал Кегар. — Что они говорят?
— Хотят получить его, — ответил некоторое время спустя хеск. — Одного, безоружного.
— Пусть отойдут на двадцать шагов от стены! — крикнул Гларрхна. Двое хесков крепко ухватили Речника за плечи, третий отстегнул ножны с мечами от перевязи и бросил на спину анкехьо. Алсек шагнул к Кегару.
— Вы что, обезумели?! Змеи — враждебные твари, вы отдаёте им нашего друга!
— Не мы оскорбляли Владыку Ха, — ровным голосом отозвался Гларрхна. — Твой друг навёл беду на весь Эхекатлан.
Фрисс посмотрел на Алсека и едва заметно покачал головой.
— Ничего, не спорь с ними. Присмотри за Нецисом...
— Аойген да не покинет тебя, — прошептал Ти-Нау, коснувшись его руки, и быстро зашагал к башне чуть в стороне от ворот. Её дверь была открыта настежь, за ней в полумраке блестели гладкие ступени лестницы. Фрисс поднял взгляд на стену — Нецис и Хифинхелф уже стояли там, глядя на запад. Речник хотел окликнуть их, но не успел. Двое демонов вытолкнули его за ворота, и створки лязгнули за спиной.
Ветер завывал над застеньем, перепаханным смерчами, остатки хижин, вывороченные с корнем травы и деревья валялись повсюду, воздух был наполнен пылью, сух и горяч. Песчаные вихри терпеливо ждали в двадцати шагах от стены. Их было шесть, высоченные столбы, казалось, упирались в красное небо, и тысячи злобных глаз уставились на Фрисса, когда он отошёл от ворот.
— Небесные змеи! — крикнул он, сложив ладони воронкой. — Зачем позвали меня?
Блестящая лента, словно отлитая из тонкого стекла, выскользнула из воронки смерча и повисла в воздухе.
— Ты назззвал Владыку Ха омерзззительной тварью, — тонкий голос звенел от злости. — Ты хвалился, что изззгонишь нас иззз ззземли людей. Что жжже ты медлишь, хвастливый человечишка?!
Раскалённый пыльный ветер ударил Речнику в лицо, песчинки оцарапали кожу и застучали по броне. Он прикрыл глаза ладонью и шагнул вперёд, сквозь растопыренные пальцы выглядывая сердце вихря.
— Лаканха! — заклинание отдалось болью в теле, но смерч, пронзённый водяным клинком, осыпался песчаной горой. Небесные змеи порскнули во все стороны сверкающими брызгами.
— Я готов взять эти слова обратно, — крикнул Речник, надеясь, что змеи слышат. — Я прошу у Владыки Ха прощения. Оставьте в покое город!
— Ты поззздно спохватился, человечек, — змея нырнула в осыпавшуюся с вихря гору песка, и смерч снова восстал и наполнился силой. Шесть вихрей быстро приближались к Речнику. Он зажмурился и прыгнул вперёд, к уцелевшей стене хижины, с которой сорвало крышу. Стена была из песчаника, Фрисс надеялся, что она устоит.
— Хочешь спастись за камнями, лужжжица слизззи? — звенящие голоса звучали со всех сторон. — Для Владыки Ха камни — лишь пыль!
Песок заскрежетал по стенам. Шесть пылевых столбов, покачиваясь, окружили остатки хижины. Ладони и лицо Фрисса были исцарапаны в кровь, бесчисленные белые полосы пролегли по броне. "Две секунды бы продержаться, больше — не надо," — он сжал пальцы в кулак и попытался сосредоточиться. "Гедимина бы сюда, у него бы они пожужжали!"
Пронзительный вопль долетел до Речника сквозь вой и скрежет и тут же захлебнулся. Что-то чёрное на гребне стены билось в окружении ярко-красных силуэтов, зелёные вспышки сменялись золотистыми, невнятные крики — сердитым шипением. Потом смерчи подошли вплотную, чуть не соприкасаясь боками, и Фрисс уже ничего не различал за их монотонным завыванием.
Стены дома скрежетали, но пока держались. Вихри, кажется, устали пилить камень — их рёв стал тише. Воздух над головой Речника заблестел — змеи одна за другой выскакивали из смерчей и повисали между ними. Фрисс почувствовал, как усиливается над ним ветер, пыль на полу зашевелилась и потянулась ввысь. Змеи строили новую воронку, и она вбирала в себя силу всех шести смерчей. Речник пригнулся и закрыл глаза рукой. "Хорошо! Ещё немного выждать, пусть соберутся в клубок..." — мысль мелькнула и спряталась. Песок уже чиркал по коже, рука онемела. Шесть песчаных столбов вокруг хижины медленно таяли, утончаясь и замедляя вращение.
— Владыка Ха, я вновь прошу о прощении! — крикнул Речник, и слова унёс ветер. — Ты — повелитель пустыни, кто поспорит с тобой на твоей земле?! Отзови своих слуг!
Злорадный визг из зарождающегося смерча был ему ответом. Ветер завыл, рванулся, вздымая облако песка, пыли и каменной крошки, Речника рвануло в сторону и поволокло по стене, но он ухватился за её край и вскинул руку, метя вверх, в сердце змеиного клубка.
— Ал-лийн ки Тирикка! — закричал он, содрогаясь всем телом.
Речника швырнуло на пол, он ударился о стену так, что из глаз посыпались искры. Неистовая вспышка, оглушительный грохот вслед за ней... что-то тяжёлое шмякнулось Фриссу на плечо, и он быстро отдёрнул руку и прикрыл голову. Когда красное марево перед глазами рассеялось, Речник выпрямился и осмотрелся. Он стоял по колено в небесных змеях. Длинные тела, полупрозрачные и блестящие, как стекло, слабо шевелились, десятки глаз сердито смотрели на Речника, но сил кусаться у змей не было. Он осторожно вышел на порог хижины и повернулся к змеиным завалам лицом.
— Я в третий раз прошу у тебя прощения, Владыка Ха, — тихо сказал он. — Забери своих слуг и уведи их из Эхекатлана. Я не хочу убивать их и снова сердить тебя.
Горячий ветер ударил Фриссу в лицо и тут же утих. Тела на полу зашевелились и проворно потянулись к облакам, собираясь в огромную блестящую стаю. Ещё немного — и они растаяли в посветлевшем небе. Речник вышел из развалин, посмотрел на развороченные дома и разбросанные стебли и тяжело вздохнул. Как ни крути, это из-за него так досталось Эхекатлану. Хватит ли в сумке железа, чтобы заплатить за разрушения?..
— Ты излишне щедр, Фриссгейн, — недовольно хмурился Нецис. — Местные власти не заслужили ни медяка! Они просто скормили тебя змеям, как дохлого кумана, и не стоило им...
— Нецис, мне виднее, на что тратить мои деньги, — отмахнулся Фрисс. Видимо, хмель ударил Некроманту в голову — его чашу наполняли уже трижды, и голос его стал невнятным, а лицо — мрачным. Он был раздосадован, и выпитое только подогревало его злость.
— Фрисс — благородный воин, он ссжалилсся над мирным народом засстенья, — примиряющим тоном сказал Хифинхелф и наполнил свою чашу в четвёртый раз. — Как сславно, что такие сстранники заходят к нам! Да не осставит его Аойген...
"Это верно. Ни на миг не оставит," — подумал Фрисс, глядя в потолок, и сдвинул чаши с Хифинхелфом.
— Я вот что думаю, Нецис, — посерьёзневший Алсек отодвинул от себя кувшин и повертел в пальцах недоеденный плавник фамса. — В этом году здесь очень не хватает тебя. Нам вдвоём с Хифинхелфом не навести порядок в Кецани, как бы мы ни старались. Твоё возвращение видится мне добрым знаком...
Глава 16. Расплавленный песок
— Нецис... — Речник Фрисс медленно оторвал голову от песка, потом приподнялся на руках и попытался сесть. Голова немедленно взорвалась болью.
— Та-а? — Некромант хмуро покосился на Речника и провёл рукой по лбу. Ему сейчас тоже было несладко.
"Знорки..." — из-под горы водорослей, ила и гнилых веток высунулась огромная чёрная лапа в слипшейся шерсти и выпустила когти. "Знорки, кто вчера предложил прыгнуть через Симту?"
— Алсек, — угрюмо ответил Некромант и столкнул ворох водорослей обратно в реку. Гелин выбрался из-под кучи ила, мотая головой и пуская слюну — ему в рот попала грязь.
— Нецис, как называется то, что мы вчера пили? — спросил Речник, вспоминая, взял он с собой полную флягу или сгоряча опустошил её. В сосуде, попавшемся ему под руку, оказалась вода.
— Ицин, — отозвался маг, подошёл к Фриссу и с силой надавил ему на макушку. Речник охнул от неожиданности и вскочил, размахивая руками. В глазах прояснилось, пульсирующая в висках боль куда-то пропала.
— Нецис, ты бы в целители пошёл! — Фрисс хлопнул мага по плечу и усмехнулся. Тот хмыкнул и отодвинулся.
— Хватит валяться. Тонакоатли уже взлетели, а здесь нас и слепой найдёт, — буркнул Некромант, быстро проверяя, надёжно ли привязаны тюки с припасами. Гелин стряхнул с уха водоросли и оскалился.
— Ещё только утро? — вяло спросил Речник, пытаясь подняться в седло. Руки не слушались. Гелин громко фыркнул, прихватил зубами край его одежды и бросил Фрисса к себе на спину. Тот вполголоса поблагодарил и снова замолчал, расширенными глазами глядя на север. Красновато-жёлтая корка потрескавшейся земли простиралась во все стороны, до самого горизонта, мёртвые глыбы песчаника, не покрытые даже лишайником, торчали из неё кое-где, а в небе, раскинув кожистые крылья, парили полуденники. Фрисс поёжился и оглянулся на юг, на широкую реку и последние остатки прибрежной зелени.
— Это и есть Пустыня Аша? — тихо спросил он, чувствуя кожей недобрый взгляд из-под высохшей земли.
— Да, это она, — отозвался Некромант. — Северные земли Империи Кеснек. Если никого не встретим — нам повезло...
Пустыня поглотила их, и злые взгляды сопровождали Речника шаг за шагом. Он не видел, кто на него таращится, и не очень хотел знать. Вокруг не было ничего живого — пыль, сухая глина, камни, костяное крошево... На ладони Нециса горел зелёный огонёк, иногда маг опускал руку, и вслед за ним тянулся след мерцающего праха, свиваясь в причудливые узоры. Если бестелесная нежить подлетала к Фриссу слишком близко, Речник махал на неё рукой с серебряным кольцом, и сгусток праха шарахался в сторону. Фриссу было не по себе — нежить он не любил.
Пустыня Аша, на его взгляд, только для нежити и подходила — ещё далеко было до полудня, а Речник уже изнывал от жары и безводья, что уж говорить о постоянных обитателях иссохшей долины... Фриссу вспоминалась одна легенда, рассказанная в своё время Астаненом, но сейчас в неё тяжело было верить. Он собрался с мыслями и повернулся к магу, увлечённо собирающему частицы праха в светящийся шар.
— Нецис! Ты слышал когда-нибудь об убежище Уангайя?
— Уангайя? Пещера Гвайны? — Некромант развеял прах и тихо вздохнул. — Да, слышал. Даже побывал там, и мне очень повезло уйти оттуда живым. Уангайя — сердце Шуна, а правитель Шуна плохо встречает незваных гостей. Меня чуть не принесли в жертву Згену... я, конечно, уважаю бога солнца, но не до такой степени.
— Это кара за проникновение в Уангайю? — оживился Речник. — Ты сумел туда войти?!
— Просочился, — кивнул Нецис. — Сбежать было гораздо труднее. Теперь меня в Шуне знает каждая отия, не говоря уже о тонакоатлях. Поэтому в благословенные цветущие земли Шуна мы не заглянем, даже если воды на дорогу не хватит. Верная смерть, и для меня, и для вас...
— Какие земли Шуна? Цветущие? — Фрисс хмыкнул и огляделся по сторонам. Ни травинки, даже геза не выживала на каменистой почве...
— Прекрасные плодородные земли, золотой край, — покивал Некромант без тени усмешки. — Тебе там понравилось бы. Впрочем, ещё не поздно нам разойтись... и если Гваман Мениа держал язык за зубами, в тебе не признают моего пособника.
— Какая чушь, — вздохнул Речник. — Я что, могу бросить тебя посреди пустыни?! Не говори больше такого, Нецис, иначе я подумаю, что ты перегрелся на солнце. Хаэй! Что это?!
Среди поблескивающих на солнце камней что-то пестрело. Фрисс спрыгнул на землю, захрустевшую под сапогами, и вслух помянул тёмных богов.
На камнях, раскинув руки и уткнувшись лицом в землю, распростёрся скелет, едва обтянутый кожей. Тело незнакомца высохло и потемнело от жары, однако волосы, разбросанные горячим ветром, не потускнели, и совсем новой была одежда — пёстрый гладкий скирлин. Сперва Фриссу показалось даже, что перед ним сармат в лёгком скафандре, но откуда у сармата длинные волосы?..
— Тлакантец... — прошептал Речник, не отрывая взгляда от мертвеца, и протянул руку к высохшей кисти. Некромант ухватил его за запястье и оттащил в сторону.
— Не подходи близко, Фрисс. Посмотри, как ведут себя тени...
И верно... Вокруг тени мертвеца, яркой и чёткой, струилось какое-то серое марево, лохматое и подвижное. Оно беспокойно металось по чёрной кромке, иногда выползая на свет. Фрисс почувствовал пристальный взгляд, полный злобы и неутолимого голода. Он шагнул назад, прикрывая собой Нециса.
— Что здесь скрывается?
— Фоул, — недобро ухмыльнулся маг. — Фоул попался в ловушку. Жертва оказалась не так проста, как он думал. Пусть он сидит тут вечно! Не прикасайся к останкам, Фрисс, Фоул — не лучший спутник...
— Мерзкая тварь! — Фрисс хотел сплюнуть, но вспомнил о небесных змеях и владыках песка и удержался. — Верно, он застрял тут ещё при Короле-Речнике. Пусть сидит и дальше!
— Та-а... Си-меннэль, — Нецис покачал головой. — Человек погиб совсем недавно. Я не знаю, Фрисс, откуда он тут взялся. Выглядит он очень странно.
— Это человек из Тлаканты, — прошептал Фрисс, внимательно глядя на Некроманта. — Он прошёл сквозь миры и времена, чтобы так глупо умереть. И я даже не могу сжечь его останки, как подобает!
— Он стал темницей для Фоула, это не худшая участь, — пожал плечами Нецис и покосился на небо. — Тонакоатли так и кружат над нами, Фрисс, будто мы везём с собой телегу тухлого мяса. Едем дальше, пока они не надумали напасть...
Где-то внизу была вода. Фрисс почти слышал её плеск. То же чувствовали и растения — и жёлто-серая геза из последних сил пробилась корнями сквозь камень, а листьями — сквозь сухую глину. Геза хрустела и ломалась под лапами Иджлана, и всё-таки вид её был Речнику приятен. Он хотел создать немного воды для живучего растения, но вспомнил о злобном Владыке и удержался.
Поодаль кто-то выл, изредка сбиваясь на сердитый рык. Гелин прижимал уши и злобно скалился — тоскливый голос принадлежал Войксу, и падальщик, бродящий поблизости, приводил демона в бешенство. Иногда Войксу подпевали гиены. Фриссу казалось, что все они собрались где-то совсем рядом, может, за теми скалами, может, в том овраге, промытом дождевыми потоками по весне...
