сила семи

Конечно, это было до тренировки по квиддичу и до прозрения Гермионы, ее новообретенной способности видеть магию... он внезапно очнулся от своих размышлений, почувствовав, как кто-то расстегивает молнию на его штанах. Мгновение спустя чья-то рука ловко скользнула под резинку его боксеров и схватила его за ствол. Это было так быстро и неожиданно, что Гарри подпрыгнул на стуле и чуть не закричал на всю библиотеку.

Вид Луны, стоящей на коленях под столом, позволил ему подавить этот порыв в последнюю секунду. — Луна! — Он выдавил из себя как можно тише: — что ты здесь делаешь? — Как бы он ни был удивлен, увидев ее, он не мог не обратить внимания на ее декольте. На ней не было лифчика, и с этого ракурса он мог видеть ее верх словно с высоты птичьего полета. Боже, его член дернулся в руке Луны. — Почему на тебе нет лифчика?

— Делаю тебе минет, конечно. Джинни сказала, что ты возбудишься, если я не надену лифчик, и я решила попробовать. — Сказала Луна как ни в чем не бывало, используя тот факт, что Гарри частично встал от неожиданности, в свою пользу, потянув его штаны и боксеры еще ниже. — Я уже использовала муффлиато и силенцио, так что тебе не нужно беспокоиться о том, что тебя услышат. Мне нравится, когда ты стонешь.

— Нас могут поймать. — Возразил Гарри.

— Это не займет много времени. — Возразила в ответ Луна, и Гарри пришлось признать, что она была права в этом вопросе. С каждым разом она становилась все лучше и лучше в оральном сексе. У нее был свой подход к нему, она либо просила его "поговорить", либо отводила в сторону. Дело было не столько в том, что она не принимала "нет" за ответ, сколько в том, что он не мог заставить себя сказать ей "нет". Не тогда, когда она смотрела на него так, как смотрела этими глазами — прекрасными и добрыми, наполненными любовью и желанием.

Луна восприняла его молчание как согласие и поэтому тут же взяла в рот головку его члена. То, что еще оставалось сопротивляться Гарри, тут же рухнуло, и он сам обнаружил, что падает обратно в кресло.

Луна воспользовалась этим в полной мере, опустившись на него и умело обвив его языком. — О. О, Мерлин! — застонал он, когда она начала поглощать его. Каким-то образом, всего за несколько недель, она овладела этим. Каждый раз, когда она отсасывала ему, она училась, и теперь она точно знала, как заставить его кончить в рекордные сроки.

По правде говоря, из-за этого часть его говорила, каким сдержанным он был, но это было умопомрачительно. Луна громко застонала вокруг его члена, взяв его за ствол. Звук, низкий, похотливый и приглушенный его членом, в сочетании с вибрацией, которую он производил, почти уничтожил его в какие-то десять секунд? Ее глаза смотрели на него не мигая, и чистый голод, который они показывали, почти убил его снова.

Он был на самом краю, и Луна выбрала этот момент, чтобы сменить тактику. Она отстранилась, с хлопком выпустив его член. — Ты восхитителен на вкус, Гарри. — сделала она комплимент. Гарри не смог ответить, задыхаясь и шатаясь от того, как близко он был, только для того, чтобы получить отказ. Она посмотрела вниз на его член голодными глазами и облизала губы, он пылко дернулся под ее пристальным взглядом, предвкушая, что снова будет поглощен ее ртом.

Она последовала за ним, снова принимая его в себя с еще одним радостным стоном, но на этот раз она была осторожна, чтобы не возбуждать его слишком сильно. Она держала его на краю пропасти. Она не совсем преуспела, и было несколько моментов, когда Гарри пришлось сопротивляться желанию кончить.

Даже несмотря на то, что библиотека в целом не могла их слышать, обычно он стеснялся позволять подобному происходить в таком людном месте. Однако он был так сосредоточен на том, чтобы не кончить, что испускал стон за стоном. К тому времени, как она отпустила его, его член словно горел, а в яичках нарастало покалывание. Проворные пальцы Луны зажигали их, поглаживая, усиливая ощущение выше, как будто готовя их к удару.

Что случилось с этой быстротой?

Прошло не так уж много времени, милая. Поддразнила Джинни.

На этот раз Луна принялась осыпать его поцелуями — головку, ствол, а затем яйца, которые она начала нежно лизать и сосать. Его член, казалось, плавился, и он был готов поклясться, что его яички готовы вскипеть.

Глаза Луны остановились на его головке члена, особенно на капле преякулята, которая только что вышла, и по выражению ее глаз Гарри понял, что её поддразнивания закончились. Она снова поглотила его, и хотя он старался держаться как можно дольше, он не мог сопротивляться ее новой атаке. — Ох. Луна. Луна. Пожалуйста…

Он взрывался, это был единственный способ описать, что он чувствовал, — как его яички был пойманы и стали твёрже, когда плотина прорвалась. Они яростно выбрасывали свое расплавленное содержимое вверх по шахте, как извержение вулкана.

Луна пила из него с совершенно низменным стоном, и ей казалось, что она вытягивает сперму прямо из его яиц. Ее глаза закатились, и она рухнула на него, дрожа, но, несмотря на её собственный оргазм, каждый огненный пульс его был встречен стоном и восхитительным всасыванием от белокурой ведьмы, которая вцепилась в его член.

Она жадно пила. Даже когда его оргазм пошел на убыль, она держала его дрожащий член в ловушке во рту, не давая чувствительному органу покоя от ее безжалостного всасывания. И только когда она вызвала последние судорожные подергивания его сдувающегося члена, она отпустила его. Луна посмотрела на него снизу вверх, почти сияя от удовольствия, когда увидела, как она на него подействовала. Он все еще тяжело дышал и дрожал в эйфории от толчков своего пика.

Глава 25.2

Глава 25. Я тебя вижу. Часть 2.

Когда он достаточно пришел в себя, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, то был вполне удовлетворен этим зрелищем. Луна вытянула из него всю сперму, дразня его так же сильно, как и она, и вытягивая результат его оргазма. В уголках ее губ излилось немного его семени, и теперь оно спускалось вниз по ее шее. Когда она заметила его внимание, то открыла рот, демонстрируя лужицы, сгустки и струйки его спермы, которые она собрала. Затем она сделала вид, что глотает, а затем собрала то, что она позволила пролиться на палец, и пососала его с восхитительным "ммм".

Гарри вздохнул и расслабился, когда на него нахлынуло удовлетворение после оргазма. Да, это было именно то, что ему нужно. Его освобождение было в высшей степени удовлетворительным, он был уверен, что сможет...

Мысли Гарри снова замерли, когда он снова был поражен парализующим ощущением того, что его член был поглощен влажным теплом. Сегодня он кончил так много раз и так основательно, что его член чувствовал себя немного сверхчувствительным, но даже так, и частично против его собственной воли, его орган отреагировал мгновенно. Ее глаза, — такие открытые и серьезные, — притягивали его так же, как она притягивала его член. Она заполучила его — заполучила по прихоти своего нежного милосердия.

Тем временем Сьюзен застыла на месте, на виду у всех, если бы кто-то из них потрудился поднять глаза. Она смотрела на них, раскрасневшаяся, дышащая, с колотящимся сердцем, как будто только что пробежала милю, и ее сердце было не единственным, что пульсировало. Между ног у нее что-то отчаянно пульсировало. Она видела, что Луна смогла сделать с Гарри, и тоже хотела этого. Она не просто хотела, чтобы он кончил, она не просто хотела, чтобы он хотел ее... она хотела, чтобы он отчаянно нуждался в ней.

Гарри откинул голову назад и издал еще один (для ее ушей) тихий стон. Это было нормально, ее воображение стало удивительно живым в этой области за последнюю неделю или около того. Этого выражения блаженства на его лице было более чем достаточно, чтобы послать волну электрического тепла через ее тело, заставляя ее подавить собственный всхлип. Она испытывала искушение... её так и подмывало подойти и присоединиться к ним, но уверенность покинула ее. Вместо этого Сьюзен отстранилась, прячась за книжной полкой, пока Луна не прошла мимо через несколько минут с блаженной улыбкой и каплей спермы, все еще усеивающей ее губу.

— Тебе действительно не стоит так нервничать, Сьюзен. — Сказала блондинка, собирая эту странствующую каплю спермы на палец и поднося ее ко рту. — Ммм! Пока ты веселишься, Гарри тоже будет веселиться. Во всяком случае, так мне говорит Джинни, и это, кажется, работает.

— Эээ, спасибо, Луна.— Сьюзен неуверенно улыбнулась ей. — я буду иметь это в виду.

Сьюзен вернулась к Гарри, который уже встал и выпрямился, заправляя рубашку и застегивая молнию на брюках. При виде его Сьюзен ощутила еще одну волну удовольствия внутри себя... он был такой взъерошенный и распущенный. — Привет, Сьюзен. — Поспешно сказал он, краснея от своего теперешнего состояния. — Эээ, Луна только что была здесь.

— Я видела. — Произнесла Сьюзен напряженным голосом. Она проигнорировала инстинктивное желание крепко поцеловать его, запустить пальцы в его волосы, разорвать рубашку, дотянуться до промежности... она встряхнулась и села. — Итак... домашние задания, да?

Ответная улыбка Гарри заставила ее заерзать на стуле. Это будет долгая учебная сессия.

* * *

Джинни могла точно сказать, в какой момент Демельза задернула занавески. Это не было заметно для случайного наблюдателя, но для того, кто прислушивался к этому, то, как заглушающее заклинание блокировало звуки, было заметно. Она заметила, что храп Сары, доносившийся с другого конца комнаты, стал почти приглушенным, но подождала несколько минут, прежде чем начать действовать — ей хотелось застать Демельзу на месте преступления.

Сегодняшний день был для нее особенно тяжелым. В тот день у них с Гарри не было возможности нормально заняться сексом, и это ее утомило. Обычно она просто прокрадывалась в спальню мальчиков на позднюю ночную встречу, однако Гермиона одолжила плащ-невидимку, чтобы стащить книги из запретной секции (о, как их книжный червь стал таким бунтарем!)... оно того не стоило.

Когда она поделилась своей идеей с Гарри, то не ожидала, что он согласится. В основном это была просто фантазия, которую она вызвала в приступе отчаяния. Однако Гарри посочувствовал ей, горячо извинился за то, что не трахнул ее, и сказал, чтобы она шла вперед, если только не будет слишком строга с Демельзой.

Вот так Джинни обнаружила, что раздвигает полог кровати Демельзы — торжествующе открывая вид на брюнетку-охотницу. Она была одета только в поношенную футболку и трусики, которые были вокруг ее лодыжек. На ее лице было выражение смешанного блаженства и муки. Ее ноги были широко раздвинуты, и она держала одну руку у своей киски.

Джинни никогда не считала, что ее привлекают девушки. Она никогда не чувствовала вожделения к телам своих соседок по общежитию, независимо от того, сколько кожи было открыто. Ее фантазии, как правило, не касались женщин, если только она не говорила этой корове, Чжоу Чанг, чтобы она потерялась где-нибудь (обычное дело для неё на её четвертом курсе).

Однако недавние события несколько изменили ее точку зрения, и в некоторых отношениях она все еще не могла полностью разобраться. Она была удивлена тем, как сильно ей нравилось мастурбировать с Луной. Это было скорее эмоционально, чем физически. Луна была ей дорога, и было приятно видеть, что ей хорошо. Кроме того, она находила весьма привлекательной идею заставить Луну чувствовать себя хорошо. Разделить это удовольствие с ней было приятно, это было правильно. То же самое она чувствовала, когда целовала Гермиону.

Кроме того, чувство влечения Гарри к женскому полу давало ей новую перспективу. Она чувствовала, как он отреагировал, увидев Демельзу распростертой на её кровати, и хотя это определенно не означало, что теперь он разделял свое влечение к женщинам (в конце концов, Гарри определенно не испытывал желания прыгать на парней в данный момент), ей, несомненно, нравилось и нравилось чувствовать его похоть и желание женщин.

Когда она смотрела на тело Демельзы, ее не влекло так, как привлекло бы тело парня. Она могла признать, что находила Демельзу эстетически привлекательной, но это не заставляло ее сердце биться быстрее, как это делал Гарри. Но она все еще чувствовала пульсацию в своем сердце при виде девушки, Когда Гарри восхищался ею глазами Джинни. Как ему нравилось, что ее рубашка была немного тесновата на груди, демонстрируя ее затвердевшие соски. Как ему нравились тихие звуки, исходящие из ее рта, и то, как она дрожала от удовольствия. Как он восхищался ее бедрами, такими же подтянутыми, как у Джинни после долгих часов полётов на метле, какими поразительными были черты ее лица, особенно когда она демонстрировала такую сосредоточенность и удовольствие. Она была такой сексуальной и красивой для него, и Джинни не могла насытиться этим.

— Помнишь свое стоп-слово? — Тихо спросила Джинни, заставив Демельзу вздрогнуть. Неужели она даже не заметила ее?

Демельза подняла на нее глаза и в замешательстве перестала стимулировать себя. — Стоп-слово?

— Пирог с патокой, верно?

Демельза кивнула, все еще смущенная. Закатив глаза, Джинни нырнула в кровать и задернула за собой полог. — Эээ, Джинни? — Неуверенно спросила Демельза.

— Разве я сказала, что ты можешь перестать стимулировать себя? — Спросила Джинни.

Глаза Демельзы на мгновение расширились от понимания. — Почему я должен тебя слушать?— с вызовом спросила она.

Очевидным вариантом было бы сказать: — Гарри сказал мне, что все в порядке, поэтому он фактически приказывает тебе. — но Джинни ухмыльнулась, поняв, что так будет лучше. — Ну, я же подружка Гарри. Он связался с тобой только с моего разрешения. Я думаю, что для тебя было бы очень неприятно, если бы Гарри решил закончить все завтра до тренировки.

Конечно, это была пустая угроза. Дело в том, что отказ от любой, кто была готова, молчаливо ставил под угрозу жизнь Гарри. Но выражение ужаса в глазах Демельзы было бесценно, почти так же, как то, как она задыхалась и дрожала от очевидного возбуждения.

Да, ей это нравится.

— Итак, у нас есть взаимопонимание? — Улыбка Джинни была почти хищной.

— Я... Гарри не возражает? — Нерешительно спросила Демельза.

— Он не просто не против этого. Он сам это предложил. — сказала ей Джинни: — у меня был тяжелый день, и у нас с Гарри не было возможности потрахаться. Поэтому он предложил мне другой способ избавиться от возбуждения. Ты.

Демельза, казалось, таяла под ее взглядом, исчезли все намеки на бунт. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Сними рубашку и начни снова стимулировать себя. — Приказала Джинни, все еще глядя ей в глаза. Это была битва воли, которую Демельза немедленно проиграла, и она обнаружила, что подчиняется, открывая свою грудь Джинни (а следовательно, и Гарри). Она должна была признать, что вид был... привлекательным, даже больше, зная, что она полностью в ее власти.

Именно в этот момент Гарри, лежа в своей постели, начал поглаживать себя. С восхитительным наслаждением его член наполнился кровью, когда он погладил себя, наслаждаясь видом, который подарила ему Джинни. Влагалище Джинни сочувственно напряглось, словно сжимаясь вокруг призрачного члена.