жнец конохи

И Ичиго ненавидел этот закон всем своим существом, это было практически изнасилование в его основной форме.

Ичиго опустил голову, отчего челка его волос упала на глаза, скрывая тот факт, что его глаза вспыхнули от карих до холодных рубиново-красных. Его руки сжались так, что костяшки пальцев хрустнули и побелели, но это не остановило его, потому что вскоре из его дрожащих Кулаков потекла кровь. Его покрасневшие глаза угрожающе уставились в пол, пытаясь и все же не сумев подавить поднимающуюся ярость.

— Я предупреждал этого старика!

Две силы нахмурились, как только почувствовали, что их сила начинает сливаться от гнева Ичиго и того воздействия, которое он оказывал на него.

— Вот нужно было этому старику, так разозлить Короля… — Пробормотал пустой Ичиго, нахмурившись, хотя капелька пота скатилась по его лицу от сильного гнева, который он чувствовал в голове своего короля. Зангецу же смотрел в небо только для того, чтобы его глаза сузились из-за прозрачных солнцезащитных очков, когда он увидел надвигающиеся грозовые тучи.

— Ичиго…

Снаружи все вдруг почувствовали, что комната опустилась на несколько градусов, Ичиго поднял голову, чтобы посмотреть им в глаза, и с его рубиново-красными глазами, горящими убийственным огнем, они почувствовали холод в его красных глазах. Опасно поблескивая яростью и гневом, которых он никогда раньше не проявлял.

— Его глаза… Шаринган? Нет…но… Я никогда не видела у него таких глаз…в них так много…холода… — подумала Микото, когда Ичиго перевел взгляд на Джирайю, заставив его вздрогнуть.

— У тебя есть 5 секунд, чтобы дать мне повод не идти и не убивать, Шимура Данзо. Сделай это быстро, Джирайя. — Голос Ичиго больше не был нормальным. Он был холоден и наполнен такой ненавистью, что мог бы раз в десять превзойти Коноху по своей силе.

— Мы придумали план, как предотвратить это, Ичиго. — Ичиго прищурился, но приподнял бровь, гадая, о чем говорит этот человек. — Есть способ предотвратить ЗОВ Ичиго, если мужчина или женщина вступят в брак до того, как он будет инициирован, они ничего не смогут сделать. — Ичиго кивнул, призывая Сеннина продолжать путь.

— Ичиго. — Сказала Микото, протягивая ему свиток, который он взял и начал разворачивать. — Если ты женишься на Кушине, она не пройдет через ЗОВ. — Ичиго перестал разворачивать свиток и уставился на них троих, не выказывая никаких признаков того, что они шутят. Читая свиток с подробным описанием того, что это действительно брачный контракт, внизу уже стояла подпись Кушины, оставляя место для подписи другого человека.

— Другого выхода нет. — сказал ему Джирайя. — Если бы это было так, мы бы уже подумали об этом. — Продолжал Джирайя. — Старик держал Данзо в страхе, пока тебя не было, но Данзо не из тех кого можно надолго задержать. —

Ичиго схватился за край свитка, в его глазах горел смертельный гнев.

— Ичиго… Я знаю, что прошу слишком многого. — Сказала Кушина, подходя к нему. — Я знаю… Я знаю, что это, вероятно, не то, что ты хочешь. — Сказала она, отводя от него взгляд. — Но… Я не… — Она посмотрела ему в лицо и больше ничего не смогла выдавить из себя, потому что слезы текли по ее щекам. Ичиго просто бросил свиток и заключил Кушину в объятия, а она вцепилась в его рубашку и зарыдала ему в грудь. Прижимая ее к себе, Ичиго подавил свой гнев до минимума только потому, что держал в руках Кушину.

— Кушина, помнишь тот день, когда Данзо пытался забрать у тебя Наруто? — спросил он со злостью в голосе, когда Кушина просто кивнула головой ему в грудь. Тут красные глаза Ичиго опасно сверкнули, когда он притянул ее ближе, его плечи дрожали от количества ненависти, льющейся из каждой части его тела, его душа кричала о возмездии!

— Хорошо, теперь ты помнишь, что я сказал ему перед тобой и глазами старика, если он когда-нибудь попробует сделать это снова? — ей даже не потребовалось секунды, чтобы осознать это, когда ее тело напряглось, что он почувствовал, и только держал ее рядом, когда смущенные взгляды появились на лицах Микото и Джирайи. Он увидел, как Кушина подняла на него глаза, и по ее щекам потекли слезы.

— Н-но Ичиго…если ты сделаешь это, ты… — его рука просто обхватила ее щеку, его большой палец вытирал ее слезы, его красные глаза смотрели на ее фиолетовые глаза с решимостью, которая могла разрушить небеса, решимостью и несокрушимой волей, которая была способна поколебать самые основы самой реальности. Она почувствовала, что слова, которые она собиралась сказать, умрут, когда Ичиго наклонился к ней лбом, его глаза смотрели глубоко в ее собственные, пронизывая ее своими алыми глазами, смотрящими прямо в ее фиолетовые драгоценные камни.

— Я знаю… Я знаю…но я никому не позволю причинить вред моей семье, кто бы это ни был. Однажды я сказал ему, что если он сделает это снова, я убью его, Кушина, он угрожает лишить тебя всех прав, и за это его нельзя простить. Если кто-то думает, что я позволю этому случиться с кем-то, кто мне слишком дорог, то они еще большие идиоты, чем я думал. Будь уверена…— он замолчал, целуя ее в лоб, отчего ее глаза расширились в шоке.

Отстранившись, он взял ее лицо в свои ладони и пристально посмотрел ей в глаза.

— Клянусь своей душой, я не позволю этому случиться ни сейчас, ни когда-либо еще. Я сделаю все, чтобы обеспечить безопасность моей семьи, и прямо сейчас я готов сделать все, что угодно. Как я уже сказал… — сказал он, убирая длинную прядь ее великолепных рыжих волос за ухо, прежде чем его рука коснулась ее щеки. — Я слишком сильно забочусь о тебе, чтобы позволить этому злодейству свершиться. — сказал он, когда Кушина почувствовала, как тепло разливается по ее телу, и из-за эмоционального потрясения она нашла только утешение в его словах, она просто уткнулась лицом в изгиб его шеи, а Ичиго просто продолжал смотреть на нее своими рубиново-красными глазами.

Микото и Джирайя обменялись взглядами, прежде чем направиться на кухню.

— Куда ты, черт возьми, собрался? — Прорычал Ичиго, заставив Джирайю остановиться и оглянуться через плечо. — Позволь мне задать тебе вопрос, Джирайя. — Сеннин удивленно поднял бровь. — Может ли ваш самый быстрый вызов достичь Хай-но Куни Дамие и вернуться в течение 10 минут? '

— Я… э-э… .хорошо… — Он сказал, что не знает, как на это ответить.

— Либо да, либо нет! Что это за ответ такой?! — Рявкнул на него Ичиго, все еще держа в руках Кушину. Джирайя выпрямился и кивнул головой. — Хорошо, возьми свиток и напиши в точности то, что я скажу. — Сказал Ичиго, заставив Джирайю кивнуть головой и заняться сбором материалов, которые понадобятся Ичиго. Ичиго посмотрел вперед, положив руку на голову Кушины, просто держа ее в своих объятиях, и его хмурый взгляд стал еще глубже, когда его красные глаза уставились на нее, его рука успокаивающе скользила по ее спине вверх и вниз. Наблюдая за этим, Микото вспомнила слова, которые Кушина повторяла, когда до нее доходили новости о планах Данзо.

— ичиго все исправит. Он знает что делать. — Она невольно улыбнулась, вспомнив слова своего друга: Ичиго действительно был надежным человеком, когда дело доходило до этого. Когда дело доходило до драки, он всегда находил способ переубедить любого, кто бы это ни был. Это было уникальное качество, которое Кушина и Микото любили в нем, а Джирайя уважала его. Они слушали, как Ичиго говорит Джирайе, что писать, и им пришлось сказать, что это был идеальный план, как они до него не додумались. Хотя Кушина не могла сдержать улыбку чистой любви, которая расплылась по ее лицу, когда Ичиго объяснил, что он задумал.

Все сомнения, которые она испытывала в своей любви к этому человеку, к этому любящему, заботливому, великому человеку, улетучивались с каждым его словом.

* * *

— Сарутоби! Довольно! — Крикнул Данзо. -Ты игнорируешь этот вопрос! Клан Узумаки должен быть восстановлен! Как глава клана Узумаки она должна помочь деревне стать сильнее! Это ее долг как гражданина листа! — Когда Сарутоби сел за большой письменный стол в дальнем конце зала, где располагались места членов Совета, по залу прошел ропот.

— Он прав, Кушина Узумаки должна позволить Узумаки укрепить Коноху. — Сказал Хомура, стоя рядом с Данзо. — Ты больше не можешь прятать ее за договором, который был расторгнут пять лет назад. — сказал он Хокаге, который наблюдал за шепчущимися советом. Шиноби совета хранили молчание, большинство из которых были главами кланов. Они разделились бы по решению, большинство знало Кушину и дружила с ней, однако для некоторых деревня стояла на первом месте перед дружбой. Он поднялся со своего места, привлекая к себе внимание, и встал за столом, скрестив руки за спиной, надеясь, что Ичиго подписал контракт.

— Кушина Узумаки не может быть принуждена по законам ЗОВ.— Сказал им Сарутоби, и его голос эхом разнесся по комнате.

— А почему бы и нет? — Спросил Данзо. — Пожалуйста, еще раз извинись на месте.— Прорычал он, откидываясь на спинку стула.

— Кушина Узумаки-заму…

Бум!

Они не видели этого и не ожидали увидеть, когда двери в Зал Совета распахнулись, а двери рухнули в противоположный конец зала. Взрыв прогремел в зале совета, когда осколки от огромной силы упали, а пыль и мусор закружились в камерах. Вскоре вошел Ичиго, за ним Джирайя и несколько Анбу, появившихся перед Хокаге в обороне, прежде чем увидели, что это Ичиго, и посмотрели на Хокаге, который просто кивнул, заставляя их опустить оружие.

— Что все это значит? — Крикнул Данзо. — Анбу! Задержите этих людей!

— Их пригласил сюда я, Данзо! — Крикнул Сарутоби. — И если я увижу хотя бы одного из ваших членов Корня, Я прикажу казнить вас за измену, за неповиновение моему приказу о роспуске подпольной организации! —

Данзо успокоился, увидев, что Ичиго вошел в центр зала Совета. Когда он был в середине, перед Джирайей возникла маленькая жаба, которая бросила ему два свитка, один из которых он оставил себе, а другой бросил Хирузену.

— Полагаю, вы понимаете ситуацию? — Спросил Сарутоби, открывая свиток, ожидая увидеть написанный им брачный контракт, каким бы он ни был. Нет… это было письмо, контракт, написанный собственноручным почерком Хай, но Куни и его собственной печатью!

Перечитывая свиток, он не мог поверить в то, что читал, не было никакого способа, чтобы это было правдой, но не было никаких доказательств против этого, кроме истории Ичиго, которую он впервые рассказал, когда впервые встретил его шесть лет назад. Он поднял глаза и увидел холодный взгляд Ичиго, в то время как Джирайя стоял, прислонившись к стене, с улыбкой на лице. Сарутоби посмотрел на свиток в своих руках, если он должен был принять это, он также принимал тот факт, что у Ичиго были гораздо более глубокие связи, чем он первоначально ожидал, и тот факт, что Куросаки обладали еще большей политической неприкосновенностью, чем даже самый высокий пост в Конохагакуре.

— Хокаге-сама? — Раздался чей-то голос, и Сарутоби, подняв голову, увидел в нем главу клана Нара, Шикаку.

— Кушина Узумаки не может быть принуждена по законам ЗОВ. — Сказал Хокаге, сворачивая свиток обратно.

— Я требую доказательств! — Закричал Данзо, прежде чем клинок Зангецу оказался у его шеи, лезвие вонзилось в стену рядом с ним, острое лезвие только что порезало кожу на его яремной вене, повязка на конце рукояти была расширена, чтобы показать, что Ичиго был тем, кто бросил свой Занпакуто, его глаза были холодными, когда он смотрел на забинтованного человека с того места, где он все еще стоял в центре зала совета, и остальные члены Совета ахнули, потому что насилие было запрещено на заседаниях Совета.

— С этого момента и дальше… — Сказал Ичиго, разворачивая свой собственный свиток, и все это время свирепо смотрел на совет, не давая им сказать ни слова. — Узумаки Кушина будет Куросаки Узумаки Кушина, мы с ней поженимся, и она будет принята в клан Куросаки. Узумаки Наруто вместе с Учихой Микото и Учихой Саске будут поставлены под защиту моего клана, и никакое вмешательство Совета Конохагакуре не будет допущено. Это обеспечивается постановлением Дамие Хи-но Куни и его Высшего совета. Об этом говорится в свитке, который Сарутоби Хирузен держит в руке.'

— В Конохе нет такого клана, — крикнул Хомура, получив кивки от других членов Совета, прежде чем Сарутоби подошел к Ичиго и положил руку ему на плечо. Ичиго взглянул на старика рядом с собой, кивнул и притянул Зангецу к себе, схватив рукоять, но не положив ее на спину.

— Это правда! — Крикнул Сарутоби. — Вот доказательство! — Он бросил свиток перед Хиаши Хьюго, который развернул его и активировал свой бьякуган, перечитывая письмо.

— Под властью Дамие, клана Куросаки во главе с его главой, Куросаки Ичиго. Клан, являющийся прямым союзником королевской семьи Хай, но Куни на протяжении веков, не допустит никаких вмешательств или притеснений со стороны Совета Конохи. Если это будет сообщено, то по всем правилам, Куросаки Ичиго разрешается применить необходимое наказание. Продолжать это-акт оскорбления Даймё, и последствия будут усилены крайними смертельными действиями. — Все посмотрели на Хиаши, которая проверял, нет ли в свитке чего-нибудь необычного. Отключив родословную своей семьи, он снова свернул свиток.

— Все так, как он говорит. — Сказал он, закрыв глаза и сложив руки на груди. Послышались крики протеста, когда некоторые из членов совета были решительно настроены на восстановление клана Узумаки в деревне.

— Я никогда раньше не слышал об этом клане Куросаки! — Крикнул чей-то голос.

— Клан Куросаки должен позволить нам, воссоздать клан Узумаки! — Еще один закричал в гневе, за этими протестами последовали новые, и каждый из них заставил кровь Ичиго закипеть, когда он оглянулся и увидел, что все они кричат на него сверху вниз. Прищурившись, Ичиго воткнул Зангецу в землю, усиливая его духовное давление, и все, включая Хокаге и Джирайю, упали на колени.

— Довольно! — Взревел Ичиго. — Кушина Узумаки будет моей женой, и если я еще раз услышу что-нибудь связанное с воссозданием ее клана, Я убью вас всеэ на месте! Это относится и к Узумаки Наруто, потому что он находится под защитой моего клана, как и его мать, и оба Учиха Микото, и Учиха Саске! На них никто не будет ссылаться! Таков закон Хи-но Куни Дайме, осмелитесь ли вы пойти против владыки своей страны? — Не ослабляя своего духовного давления, он двинулся вперед, туда, где Данзо пытался подняться с того места, где его прижимали к столу. Глядя на него сверху вниз, он зарычал, прежде чем его рука щелкнула и схватила Данзо за рубашку, прежде чем он бросил его на колени Хирузена.