Эриниум - Рокировка

Воины, они сражались с врагом. Они стояли на его пути… Запакованные в железо, держа в руках оружие. А вот они, женщины и подростки. Аринэль вспомнил того паренька, которого подстрелило возле казармы. Они все рисковали своими жизнями не меньше…

Кстати, спали они на полу в трапезной. И не одни. Народ лежал тут не то чтобы густо, но много. В основном воины, многие из которых были все еще в доспехах, причем у всех одежда была в крови. Видать это были излеченные.

Дверь резко распахнулась, как от пинка.

— Он здесь! — громко сказала вошедшая, а скорее даже влетевшая в комнату орчанка.

Аринэль слабо улыбнулся Даре. Следом за сестрой в трапезную ввалилась Таша.

— Мы, значит, его обыскались! — сверкнула глазами Дара. — Сердце рвем, а он тут с бабами обнимается!

— Не с бабами, а с Цеси, — ответил парень.

Дара чуть нахмурилась и вздохнула. А потом обе орчанки подошли ближе и присели. Аринэль, мягко убрав руку Цеси, сел, посмотрел на сестер.

— У вас как? — глухо спросил он.

У Таши дернулась щека. Дара помрачнела.

— Половина шатров будут пустыми, — еле слышно произнесла она. — Проклятые слизни…

Таша отвернулась. Аринэль, увидев повязку на ее плече, выглянувшую из-под безрукавки, нахмурился.

— Рокот, — голос Таши дрогнул. — И Хатт…

Это были клички их лошадей. И судя по тону… М-да. Орки часто ценили жизни своих скакунов, как бы не больше, чем свои. Парень качнулся вперед и обнял обеих девушек. Их щеки соприкоснулись.

— Вождь? — спросил он.

— Жив, — ответила Дара. — Но ему ногу отрезало.

Похоже, потеря конечностей очень распространенное ранение при столкновении с антами.

— Целитель сказал, что месяц он не сможет в седло сесть, — тихо добавила Таша.

А еще Аринэль, честно говоря, сильно удивлялся, что такое увечье было вполне излечимым. Магия. Что же еще ты можешь? И так все похоже на чудеса.

— Поехали с нами, — Дара уткнулась парню в шею и засопела. — Хотя бы на сегодня, а?

Таша просто посмотрела так, будто сейчас решался вопрос жизни и смерти.

— Хорошо, — ответил Аринэль.

Ему тоже не очень-то хотелось сегодня в замке оставаться. Отца, судя по тому, что он помнил, мастер Цевитос вытянул. Все остальные тоже в относительном порядке. Да и девчонкам… Хоть они и храбрятся, но взгляды у них… нет, не испуганные. А какие-то… шальные.

— Только Цеси с нами, — добавил парень.

— Конечно, — просто ответила Дара, слабо улыбнувшись грустной улыбкой.

* * *

Чтобы вы выбрали? Удобную большую, но одинокую кровать в замке или шатер, где вы просыпаетесь в окружение красивых полуголых девушек?

Аринэль улыбнулся. Дара спала, прижавшись спиной к его боку, при этом обнимая Цеси, которая уютно устроилась в ее объятиях. Вчера девушка добралась до стойбища, похоже, толком и не проснувшись. На ней была грудная повязка и эти панталоны, совсем не эротичные. Свое платье, забрызганное кровью, Цеси стянула с таким лицом, словно это было что-то отвратительное, мерзкое и выбросила из шатра. Дара, которая обнимала ее, скинула лишь безрукавку… Ну, а грудь степные дамы никогда ничем не закрывают. Так что Аринэлю открылось пикантное зрелище, как грудь одной девушки упирается в спину другой.

Голова Таши лежала на плече, рука поперек живота (на груди повязка, ребрышки побаливают, да). И да, на ней тоже были лишь штаны. Тут парень скрипнул зубами, снова увидев перебинтованную ключицу девушки. Остро захотелось снова пострелять по антам. Однако, это было какое-то новое чувство. В смысле, раньше он за собой как-то не замечал таких настойчивых собственнических устремлений. А тут прямо накрыло, аж зубы от злости сводит.

Дрова в очаге (фактически это костер, обложенный камнями) почти прогорели за ночь. Собственно, только ночью он и нужен в прямом назначении, то есть как средство обогрева. Едва вставало солнце, как воздух моментально нагревался, собственно, именно поэтому одеяло, которым они были укрыты, сейчас валялось где-то в ногах. За тканью стенки пофыркивала лошадь, раздавалось характерное хрупание — это животное траву щиплет.

Орочий шатер представлял собой решетчатую основу, на которую натягивалась плотная ткань, напоминающая брезент. Делалась она, насколько помнил Аринэль, из конского волоса. Кстати, весьма трудоемкий процесс, волос этот довольно жесткий. Кстати, а из чего одежду делают? Животных-то типа овец тут нет…

Аринэль, при мыслях о ранении Таши, видимо рефлекторно прижал девушку к себе. Мерное дыхание орчанки стало чаще, веки дрогнули. Ее рука, лежащая на животе слегка дернулась, пальцы самыми кончиками погладили парня.

— Ты здесь, — тихо произнесла девушка. — Ты мой.

Ее дыхание слегка щекотало кожу. Кто сказал, щекотало? Это была далеко не щекотка. Аринэль улыбнулся. Все-таки, молодость — это очень интересное состояние. Особенно в части возбуждения.

Таша приподнялась, смотря в его глаза. В этих черных омутах промелькнуло вполне конкретное, легко понимаемое желание. Левой рукой она пользовалась осторожно, стараясь не делать резких движений и не напрягать. Аринэль, сдвигаясь на ложе, чтобы не потревожить сон Дары и Цеси, тоже делал все как можно более плавно. Они так и не сказали друг другу ни единого слова, собственно, это было и не нужно…

…Сон, наполненный обрывками кровавых картин, отзвуками горечи и ярости, наконец-то отступил. Дара проснувшись, некоторое время лежала с закрытыми глазами, ощущая прижатое к ней мягкое женское тело. Все-таки Аринэль как-то интересно выбрал себе женщину. Маленькая, худая. И странная. Такой надо сидеть в шатре и носа наружу не казать. А она сбежала из Брайбо, чтобы быть рядом с Айри…

Дара резко обернулась, услышав за спиной характерный звук. Это был…

— Эй! — возмутилась девушка, увидев, что сестра оседала Айри и они вовсю развлекаются!

Таша чуть приоткрыла глаза и по ее губам скользнула слабая, но довольная улыбка. В следующую секунду она наклонилась вперед, убыстряя темп, и ее лицо скрыли волосы. Дара несколько мгновений раздувала ноздри, а потом решительно встала. Цеси, когда оказалась вне ее объятий, что-то пробормотала и повернулась на живот.

Дара торопливо разделась, чуть ли не выпрыгнула из штанов и, опустившись на коленки рядом с парнем, впилась в его губы. Мужские ладони легли на ее плечи. И девушка натурально застонала от радости, прямо во время поцелуя.

Оторвавшись, Дара оглядела парня. Наконец-то этот синеглазый красавчик оказался в их руках! Как же завидовали… В сердце кольнуло горечью, когда орчанка вспомнила, сколько ее ровесниц остались в степи, на берегу реки, возле замка… Тут Аринэль, по лицу которого пробежала болезненная гримаса, сам притянул ее к себе, выбивая поцелуем все эти воспоминания. И Дара со всей душой устремилась навстречу волне кружащих голову ощущений.

* * *

Солнце вставало, прогоняя ночную прохладу. Дымки из центра шатров превращалисьв уверенные струи, женщины, что хранили очаг, начинали готовить еду. Дети, зевая, потянулись к ручью, с ведрами. Девочки, которым еще рано было садиться в седла, были одеты в длинные, но свободные светло-серые платья, парни в обычную орочью одежду, то есть безрукавку и штаны. Все были босые, потому что на этих сорванцов сапог же не напасешься. Вслед за ними вскоре пошли и взрослые, только умываться. Проходя мимо второй, малой палатки Хейгаров, они понимающе улыбались. А кто помоложе пытались заглянуть в щелку. Из палатки доносились очень характерные и довольно громкие стоны. Один из мужчин, со шрамом на лице, отвесил подзатыльник очень уж заинтересовавшемуся юноше.

Проснулся и замок. Из трубы на крыше хозяйственного здания тоже повалил дым. Во дворе появились женщины, идущие к колодцу. Они старались не смотреть на разрушенную стену…

… Практически с восходом солнца из ворот Брайбо стали выезжать телеги. Возле леса часть из них поворачивала вдоль опушки, на дорогу, ведущую в Рогатку.

Разумные выстояли. Победили врага, который хотел лишь одного, уничтожить их всех. Женщины и дети постарше страшились того, что сейчас увидят. Особенно боялись не встретить больше того, чьи крепкие руки защищали их и дом от нашествия антов. Маленькие же дети были полны радости от того, что возвращаются домой.

Солнце вставало над баронством Тайфол. Пока еще баронством.

Глава 12

Аринэль вошел в речку, точнее это был большой ручей, который впадал в Ирвиш (так река называлась) и едва сдержал мат. Просто лед! Видимо, где-то недалеко бил ключик. И скорее всего не один. Выдержал парень недолго, вода прямо таки обжигала, и он выскочил на берег. Приятная прохлада охватила тело, смягчая палящий зной. Поздновато Аринэль решил искупаться, солнце уже в зените. И да, он был здесь практически один. Собственно, специально для этого и пошел подальше. Только за кустами, слышались женские голоса. Вдалеке виднелись несколько всадников, на фоне табуна. Сельская идиллия. Как-то так всегда получалось, что он после крови и грязи, словно для контраста попадал вот в такие, исключительно умиротворяющие, наполненные одухотворенностью места. Как будто судьба давала возможность не скатиться окончательно в кровавый угар.

Совсем рядом шумел лес. Пусть деревья тут были не такие великаны, как в глубине чащи, для того, чтобы прислониться к ним спиной толщины ствола хватало. Что, собственно, Аринэль и сделал, накинув на бедра отрез чистой белой ткани, которую ему выдали вместо полотенца. Да-да, купался он голышом, не в кальсонах же этих в воду лезть. Трусы тут, даже банальные семейники были не в ходу.

Небо. Бесконечная прозрачная высь. Сознание человека, который знает о том, что там за небом, молчало, давая насладиться тянущей за собой далью. Легкий ветерок шевелил мокрые волосы, лежащие на груди и касающиеся лица.

«Теперь можно».

Аринэль отпустил, открыл воспоминания о вчерашнем бое. Нельзя запирать их в себе, нужно прожить все снова, прожить и вычеркнуть из памяти, точнее сделать так, чтобы эти картины не были наполнены эмоциями. Как хорошо новобранцу, первый, да и второй, и третий бои, они остаются в голове набором моментов-вспышек. Напился и все поблекло, стало черно-белым, призрачным, как кошмарный сон. А вот потом происходит привыкание. Мозг уже не воспринимает бой, как что-то запретное, из ряда вон. Кровь, кишки, оторванные конечности. Это все фиксируется, и потом стоит перед глазами, приходит во снах. И если ты уже не окончательно поехал крышей, такие воспоминания не способствуют душевному здоровью…

… Парень дернулся и открыл глаза.

«Тьфу ты, задрых»

Рука сама принялась шарить рядом, ища оружие.

«Как же въелось это дерьмо»

Аринэль скрипнул зубами и несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул. От ручья донеслись крики и веселый детский смех. Пока он тут дрых пришла ребятня, видимо сбежали освежиться. Большая часть орков уехала разбираться с убитыми лошадьми. Цитата: «Лошади же не сдохли, их убило». Так что теперь шло активное запасание мяса. Все-таки местные ребята прям образец приспособляемости. Хорошо хоть анты не съедобные, а то бы и они пошли в дело. Это был бы прикол, если бы орки ездили в степь охотиться на антов, как на источник мяса…

Совсем юных оставили в стойбище, на хозяйстве, так сказать, помогать женщинам, которые… как это… В общем, у орков были такие женщины, которые оставались в шатре. Самый фокус, что это были чуть не самые уважаемые члены племени, в общем, и каждой семьи, в частности. По сути, в моменты отсутствия главы семьи, вождя то есть, именно они являлись главными. Нет, это не были этакие наседки, вполне боевые дамы, по большей части. Вот у отца Дары и Таши была такая жена, а им, соответственно, мать. Ее ятаганом Аринэль, будучи в одиннадцатилетнем возрасте, смог помахать раз десять, не больше.

Ребятня выскочила на берег, вопя во все горло, и вскоре они убежали в сторону шатров. Поднялся и Аринэль.

«Все-таки другие» — подумал он, смотря на деревья.

Ветер шевелил острые, длинные листья. Кора была темно-коричневой, местами даже черной. Странно, но, несмотря на все это, Аринэль ощущал какую-то… Непонятно что. Словно он стоял в насквозь знакомом лесу возле учебки, где каждая тропка полита потом, а иной раз и кровью.

«Сколько еще интересного мне предстоит узнать. О себе в том числе»

Парень ухмыльнулся.

* * *

Левый рукав черного камзола барона Тайфола был заправлен за пояс. Мужчина стоял на крыльце главного здания, осматривая свой замок. Солнце уже коснулось краем горизонта, отбрасывая длинные тени. Казарма непривычно отсвечивала крышей. Обычно в это время она была в тени стены. А на светлом пятне тренировочной площадки должен был быть силуэт большой башни. Легкий ветер приносил из степи запашок, как будто из алхимической лаборатории. Или из злачного места. Запах алкоголя и чего-то мерзко пахнущего. Так воняли поверженные анты и этот запах был для мужчины ароматом победы.

Мара Тайфол почти неслышно вышла из дома. Под глазами женщины залегли тени, прошлая ночь для всех была тяжёлой. Первая ночь после битвы. Наполненная стонами раненых, криками спящих и собственными тяжелыми воспоминаниями. На лице у женщины отразилась мука, при виде увечья любимого человека.

— Все время поражаюсь, как тихо после, — произнес Бран, смотря в небо. — Словно кто-то выключает все громкие звуки.

Мара подошла к мужу и обняла его сзади, прижавшись лбом к широкой мужской спине.

— Как выросли наши дети, Мар, — снова заговорил мужчина и в его голосе зазвучали одновременно грусть и гордость. — Они будто разом стали взрослее, сильнее.

— Чему ты удивляешься, муж мой? — тихо откликнулась женщина. — Разве не ты вкладывал в мальчиков себя? Они такие же, как и ты.

Невольно ее взгляд опять упал на пустой рукав. И Мара глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Нельзя показывать слабость. Даже в такой ситуации. Потом, в спальне, она отпустит себя. Стиснет в объятиях этого дурака, который и сейчас все такой же, как и в молодости. Прошедшие года научили его тому, что нужно думать не только о себе, но и о семье. Именно из-за этого он все же оглядывается… иногда. Вспоминает, что он нужен. Им.

А мужчина все смотрел на высившийся вдали острый конус мертвой матки. И ощущал, как в его душе подвелась черта под целым периодом жизни. За эти почти десять лет Грег из пухловатого мальчишки, стал статным, рослым и сильным рыцарем. Осуществилась мечта Саятаны о ребенке. Был у нее такой пунктик. Это сейчас она такая вся изящно опасная. А Бран помнил ее растерянной девчонкой, которая только что закончила Академию. И приехала (в качестве «пленницы») из имения имперского аристократа, в недостроенный замок в диком краю. А ведь именно глядя на нее, он окончательно утвердился со своей мечтой…

Мужчина сощурил глаза, его верхняя губа дрогнула в намеке на оскал. Он вытянул вперед руку и сжал кулак, будто схватив что-то.