— Я видел сына Вира, — объяснил Арне, по-прежнему не поднимая взгляда. — Приёмыша. Его и Веймы. Я почуял в нём твою кровь. Твою и... твоего барона. От тебя и сейчас им пахнет. Почему?! Почему ты отказала мне?
— Я говорила тебе. Я не могу тебя любить. Я никого не могу любить. Больше нет. Прости.
— А барона?!
— А барон никогда ничего не просил и не ждал.
Она ласково коснулась его плеча — и тут же об этом пожалела. Арне содрогнулся и перехватил её руку. Поднёс к губам и так и застыл, не в силах отпустить и не осмеливаясь просить о большем. Он, кажется, забыл, что им угрожает.
— Я отпускаю тебя, — откровенно усмехаясь, сказала рыжая ведьма. — Не ищи меня больше — никогда, если не хочешь беды. А когда твоей дочери минует полторы дюжины — пусть придёт сюда...
— Нет!
— Пусть придёт сюда и сделает свой выбор, — спокойно закончила Денна.
Она шагнула ближе и принялась расти, как это делало призванное ею божество.
— Ты очень жадная, — прогремел с вышины её голос. — Смотри, как бы тебе не пожалеть об этом.
Рыжая ведьма доросла до верхушек деревьев и спокойно шагнула в костёр. К небу взвились искры, повалил густой дым... Когда он рассеялся, на поляне не было ни костра, ни ведьмы, только камень, грубо сделанная статуя с рогами, да клубился вокруг белый туман. Небо на востоке начинало светлеть.
Арне прижался ртом к руке Магды и поднял на неё взгляд, полный любви и желания. Второй рукой медленно, робко коснулся подола её сорочки.
Магда снова коснулась его волос. Ласково провела по волосам. А после резко толкнула.
— Арне! Арне, очнись! — потребовала она.
— Я люблю тебя...
— Вот наказание! — вздохнула ведьма. — Арне! Ты хоть понимаешь, что происходит? Дым! Понимаешь? Ты надышался!
— Я всегда любил тебя, — упрямо возразил рыцарь. — Прошу тебя... хотя бы на миг...
Магда покачала головой.
— Арне, — строго произнесла она. — Приди в себя!
— Я давно не мальчик, Бертильда, я мужчина.
— Тогда ты должен понимать, когда женщина тебя не любит.
— Бертильда...
— Прости, мой хороший, — вздохнула Магда и отвесила рыцарю такую оплеуху, что у неё заболела рука.
Арне вспыхнул и отшатнулся. Вскочил на ноги.
— Как ты...
— Очнись, — холодно потребовала Магда. — Я хочу уйти отсюда.
— Ты ударила меня по лицу...
— Арне, — медленно, терпеливо проговорила ведьма. — Мы в тайном месте Корбиниана, там, где никто не должен появляться без разрешения. Мы только что оскорбили хранителя здешних мест. Начинается утро, а на нас нет одежды и я не знаю, куда исчезла моя. Мне холодно!
— Бертильда...
— Арне, рыцарь ты или нет — я хочу уйти отсюда, пока жива и не замёрзла насмерть!
Арне густо покраснел и Магде стало его жалко.
— Она подбросила что-то в костёр, — пояснила Магда. — Я тоже так умею, но этого снадобья не знаю. Ты... это как опьянение.
Рыцарь молча отвернулся. Магда вздохнула.
— Пойдём отсюда. Вейма говорила, у Вира здесь где-то был дом.
— Да, дом шателена, — спохватился Арне. — Теперь в нём живу я.
— Далеко до него идти?
Арне что-то прикинул, повернув нос по ветру.
— Мы дойдём к середине дня. Только...
Магда закатила глаза.
— Найди лопухи, — нетерпеливо сказала она. — Идём же!
— Глава шестая. Возвращение домой
Дорогу через лес Магда запомнила надолго. Арне вывел её из тайного места леса, где никто не мог их увидеть, а потом они крались между деревьев и бедолага Арне то и дело останавливался и принюхивался. Несколько раз он поспешно хватал её за руку и утаскивал подальше в лес — чтобы не столкнуться со своими же крестьянами, которые искали грибы, валежник или проверяли силки на зайцев. Ведьминская сила здесь не могла помочь — Магда была на чужой земле и не хотела злить хозяйку, а превращаться Арне боялся. Но вот они вышли к дому шателена. Магда увидела добротный дом — не господский, но и не такой, в каких живут крестьяне. Два этажа, высокое крыльцо, хозяйственные пристройки... вокруг суетились люди.
— Ты замёрзла? — виновато покосился на неё Арне и тут же, мучительно покраснев, отвёл взгляд.
— Я уже умерла от холода, — процедила ведьма. Рыцарь покраснел ещё мучительней.
— Я отдал бы тебе свой плащ...
— Но ты голый, — безжалостно закончила Магда. — Слушай. Ничего не поделаешь. Ты должен к ним выйти.
— Но я...
— Выйди к ним. Скажи... что угодно скажи. Скажи, что тебя заколдовала ведьма. В конце концов, это правда!
— Но как же...
— Скажи, что ты сражался с демоном, который хотел похитить твою душу, — ещё нетерпеливей потребовала ведьма.
Рыцарь замотал головой, как ребёнок. Он был готов умереть, но не опозориться перед всеми.
Магда задумалась.
Надо было что-то сделать... надо было что-то...
Виль бы придумал... он знал, что делать в таких случаях...
Когда-то давно... семь лет назад...
Они ждали в лесу у самой дороги, на которой гарцевали всадники, пришедшие ловить висельника по прозвищу Медный Паук. Мимо них из леса на дорогу вышел наполовину обезумевший знахарь — человек, который мог бы стать здешним колдуном, если бы в Латгавальде уже не было ведьмы.
- Сейчас они на него отвлекутся, — предсказал батрак, наблюдая, как знахарь отказывается остановиться, как он разыгрывает перед всадниками целое представление. Они один за другим подъезжали поближе, чтобы разобраться, что делать с пляшущим с факелом человеком.
- Теперь, — решил Виль, хватая Магду за руку. Они перебежали дорогу за спинами всадников и углубились в лес с западной стороны.
- Умение ждать, — позже объяснял батрак, очень довольный тем, как они избавились от погони, — это главное в нашем деле.
Магда, всё ещё бледная от страха, молча кивнула. Она никогда не решилась бы перебегать дорогу, не укрытая ни лесом, ни магией, ни даже тенью. А если бы кто-то из всадников повернулся?!
- Не надо суетиться, — продолжал убийца. — Ты выбираешь нужное место, подгадываешь время, а дальше ждёшь. Тех, кто бегают и кричат, убивают первыми. Сиди молча и жди.
- А если путь закрыт? — уточнила ведьма, просто чтобы поддержать разговор. — Они же могли бы не отвлекаться.
- Но они отвлеклись. В этом всё дело.
— Хорошо, — процедила Магда. — Прокрадись в другую сторону и завой.
— Как? — заморгал рыцарь.
— Страшно! Ты совсем поглупел от этого дыма! Страшно завой. Они или кинутся туда, откуда услышали звук, или убегут прочь. Ты сможешь войти в дом и взять свою одежду.
— А ты?
— Было бы странно, если бы я появилась у тебя внутри дома, верно? Забери свою одежду и принеси свой плащ. Мы выйдем к людям вместе. Скажешь, что нашёл меня в лесу. И спас от чудовища.
— Но я рыцарь, я не могу лгать своим людям!
— Ты не солжёшь! Ты скажешь правду!
Она поперхнулась и с трудом подавила кашель. Долго шептать было очень больно.
Ей надо оказаться дома... надо заварить травы... нужно выпить подогретого вина...
Арне кивнул и исчез. Спустя мгновение у самого дома раздался такой леденящий душу вой, что Вир мог бы гордиться своим воспитанником. Люди зашептались. Вой повторился. Кто-то пустился бежать, но большинство бросились в дом шателена, чтобы укрыться в его стенах.
Арне вернулся к Магде, весьма обескураженный результатом своих действий.
— Прекрасно, — прошипела ведьма сорванным голосом. — Ты же оборотень! Ты ловчее, чем обычные люди, а тут и человек справится. Заберись в свою комнату и забери свою одежду. Они закрыли ставни и тебя не увидят, если ты будешь осторожен.
Арне покраснел ещё сильнее, чем прежде. Вой повторился, прошло немного времени и рыцарь вернулся, наскоро одетый в штаны, сапоги и рубашку. В руках он держал плащ, который поспешил набросить на плечи ведьмы.
— Умница, — просипела Магда. — А вот теперь мы можем выйти... да не здесь, балда! Надо выйти на дорогу, чтобы нас видели издалека... Кстати, а где твой меч?
Арне кивнул и снова скрылся.
Они пробрались подальше от дома и вышли на дорогу, вернее, широкую лесную тропинку. Вышли к дому, не зная наверняка, видит ли их кто-нибудь. Наверное, всё же видели, потому что, когда они шагнули во двор, из дома стали осторожно выглядывать люди.
— Господин Арне? — робко спросил какой-то крестьянин. — Вы вернулись...
— Да, Гоззо, — приветливо кивнул ему рыцарь. — Это — Бертильда, дочь рыцаря Криппа. На неё напало чудовище, она насилу спаслась. Я... я помог ей.
Лицо рыцаря залила краска.
— Чудовище? — вскинулась какая-то женщина. По тому, как она придвинулась к Гоззо, Магда поняла: жена. — Что за чудовище?
Ведьма быстро соображала. Вой доносился поблизости, но следов нет.
— Крылатое, — закашлялась она. — Огромное. С когтями. Поймало меня... я... мы выехали... ехали через Вилтин... на привале.... я... отошла...
Люди понимающе закивали.
Отряд встал на ночлег посреди леса. Так редко делали, предпочитали добираться до жилья, но иногда всё-таки выбирали не тратиться на постой. Женщина отошла по нужде. Богатая, видать, судя по сорочке. Небось, шатёр поставили, перину приготовили, она и разделась перед сном, да вот — приспичило. Тут-то её чудище и схватило.
— А где остальные? — раздался резонный вопрос.
Магда изобразила на лице беспокойство и развела руками.
— Сожрало, видать, — прошептал в толпе кто-то.
— Разбежались? — трезво предположил Гоззо.
— Ищут госпожу Бертильду в Вилтине? — предположила его жена.
— Надо разузнать, — решительно заявил всё ещё красный от стыда Арне.
— Послать людей? — спросил Гоззо. Все испуганно попятились.
— Нет, — покачал головой рыцарь. — Я сам. Съезжу к отцу...
— Как бы вас самого, господин, не слопали, — опасливо произнесла какая-то старая бабка.
Арне похлопал по мечу.
— Но, господин! — спохватилась жена Гоззо. — Чудовище где-то рядом! Мы слышали, как оно воет!
Рыцарь не удержался и бросил на ведьму растерянный взгляд.
Магда хотела застонать, но вместо этого закашлялась.
— Госпоже Бертильде нужен отдых, — спохватилась жена Гоззо.
— Да, Лота, — благодарно подхватил Арне. — Ты позаботишься о ней?
Женщина поклонилась и взяла ослабевшую уже Магду под руку.
— А мы поищем чудовище! — воодушевился Гоззо. — Возьмём факелы... и с нами господин Арне! Он ведь уже отогнал чудовище от госпожи Бертильды!
Арне тихонько вздохнул. Магда бы ему посочувствовала... если бы у неё были силы.
— Обязательно поищем, — обречённо согласился оборотень.
Магда позволила женщинам увести себя. Они вовсю хлопотали, дали ей новую одежду, пусть и из грубого полотна, но зато тёплую, накормили, дали подогретого вина и уложили спать. Ведьма пообещала Лоте, что обязательно расскажет ей всё-всё про чудовище — какие у него крылья, какие когти и, разумеется, как у него воняет из пасти. И, конечно, о господине Арне, который был великолепен, когда бросился к чудовищу, вытаскивая меч и рубанул прямо по ядовитому хвосту...
Договаривала ведьма уже с закрытыми глазами. Усталость, тепло и вино сделали своё дело.
Виринея встревоженно приглядывалась к Эрне. Та сделалась какая-то странная. Отказывалась учиться и под любым предлогом убегала на улицу. Оттуда возвращалась неохотно, то счастливая, то расстроенная, а на все вопросы отвечала уклончиво и не смотрела в глаза. Волшебница пыталась за ней проследить, но ничего особенного не углядела, да и где ей было угнаться за девочкой. Пыталась разглядеть происходящее с Эрной в зеркале, но, то ли не везло ей так, то ли что, но и там ничего не увидела. Девочка просто бегала по улицам и, казалось, кого-то высматривала. Кого? Виринея попыталась заглянуть в прошлое, но зеркала, не в пример ведьминским зельям, были плохими в этом помощниками. Тогда волшебница посмотрела в будущее. Это тоже было ой как непросто. В прозрачной глади серебряной пластины Виринея увидела сперва картины мирной жизни. Вот Эрна прядёт, ухаживает за огородиком, помогает матери по дому... в лесу... а потом видения стали сменять друг друга так часто, что у волшебницы зарябило в глазах. Это означало — выбор. Это означало, что с Эрной может случиться всё, что угодно.
Даже очень плохое...
— Солнышко, — перехватила девочку волшебница, — хочешь, посмотрим на братика? Или на маму?
— Неа, — отмахнулась Эрна. — Мама сказала, ещё раз буду подглядывать, она меня вицей проучит, а дядя Виль сказал, что скоро в нужник нельзя будет без лишних глаз сходить.
Дядя Виль.
Дядя.
— Он так у вас и живёт? — настороженно спросила Виринея.
— Нет. Они с мамой поругались и он ушёл. Сказал, что потом вернётся. А он тебе не нравится, да?
— Эрна, золотко, — обняла девочку волшебница, — он очень, очень плохой человек.
— Ага, — охотно подтвердила Эрна. — Он так и говорит, что он плохой. А что это значит? Он маме помог! А ещё маму когда-то спас. Это же хорошо, да?
— Конечно, хорошо, детка. — Но, видишь ли, он помог твоей маме не просто так.
— Я знаю, — так же безмятежно подтвердила девочка. — Он хотел, чтобы я ему помогала, когда вырасту. Но он сказал, только если я захочу.
— Ты же понимаешь, в чём ему нужна помощь? Он убийца. Он убивает людей.
— Ага. Я знаю, тётя Виринея. Он очень плохой. Только он помогает, понимаешь? Маме никто никогда не помогал. Даже дядя Алмарик. Мама и сама не хотела. Она говорит, что ведьме не нужно, чтобы рядом другие люди крутились.
— Какой дядя Алмарик? — не поняла волшебница.
— Папа моего братика, — широко распахнула глаза девочка. — Настоящий, не дядя Вир. Ты же знаешь! Только он к нам никогда не приходил. Он людей присылал помочь чего надо. Только мама так не любит.
— А дядю Виля любит? — нахмурилась Виринея.
— Неа. Они всё время ругаются. Мама всё ворчит, а дядя Виль говорит, что за работу слова доброго не слышит. Только он помогает. Понимаешь? Он полезный! И добрый.
— Он плохой, — повторила волшебница.
— Ага.
— О чём он с тобой разговаривает? — не отставала Виринея.
— О разном, — растерялась Эрна. — Сказки рассказывает. Про маму говорит. Советы всякие даёт. С ним интересно!
— Какие советы? Чему он тебя учит?
— Да всякому, — ещё больше растерялась Эрна. — Ножики кидать научил. Правда, здорово?!
— В кого это вы кидали ножики?!
— Мама сказала, если будем в птичек и зверюшек кидать, она нам всыпет, — надулась Эрна, — а дядя Виль сказал, больно надо. Ни в кого мы не кидали. Он сказал, у меня хорошо получается!
Виринея глубоко вздохнула. "Добрый дядя" совсем заморочил девочке голову.
Ещё несколько лет и она будет верить его словам больше, чем самому Заступнику.
— Пойдём-ка, милая, — обняла она Эрну за плечи. — Я покажу тебе, чем на самом деле занимается твой дядя.
— Он будет ругаться, — неуверенно запротестовала девочка. — Он говорит, за людьми нехорошо подглядывать.
