Всё время лететь Корнелий, естественно, не мог. Ему тоже нужен был отдых. Тогда беглецы приземлялись на боле менее удобной поляне и располагались на отдых, сделав предварительно несколько разведывательных кругов вокруг места отдыха. Мышь очень боялся, что на отдыхе Корнелий погибнет в стычке с монстрами, поэтому отдал ему склянку на сто пунктов жизни, и постоянно просил, чтобы шершень был очень осторожен. Вообще, частое общение игрока с неигровым персонажем (НПС) отмечалось системой, и такому персонажу система выделяла дополнительные мощности, он становился "умнее". Вот и Корнелий, в отличие от других шершней стал гораздо умнее, его основные параметры росли, а система, скорее всего, уже придумывала новые квесты с участием этого персонажа.
На привалах разведкой местности занимался призрак Никодим, появление которого произвело на шершня неизгладимое впечатление, оказалось, он до этого только слышал о потусторонних сущностях, но с ними не сталкивался. Говорливая птичка Коптер тоже понравилась Корнелию, его сентенции тоже:
— Спасибо тем, кто меня любит — вы делаете меня лучше. Спасибо тем, кто меня ненавидит — вы делаете меня сильнее. Спасибо тем, кому вообще пофиг — вы нужны мне для массовки, — сразу же заявила птичка, которой уже очень надоело сидеть в инвентаре.
— Для тех, кому твой шарм не мил — не трать ни времени, ни сил, а кто тебя не полюбил — тебя же не достоин!!! — подумав, добавил Коптер.
Очень мудрая птица, согласился шершень, так красиво говорит. Он ещё не слышал Изю, но коробочку шершню Мышь не стал показывать, и так для Корнелия было слишком много информации. А Изя мог и покойника заболтать до смерти.
На одном из очередных привалов, поедая фрукты, которые добыл призрак, Мышь распорядился разделить оставшиеся каменные цветные капли среди коллектива, он и Корнелию решил немного увеличить параметр "Жизнь", отдав ему последнюю каменную каплю.
Теперь у шершня параметр "Жизнь" стал равняться 170 пунктам. Остальные параметры у него были не столь выдающиеся, кроме выносливости, которой было 120 пунктов. У Никодима теперь жизни было на 23 пункта, а у Коптрера на 27 пунктов. Другие параметры тоже были увеличены: незначительно, но всё же. Также Мышь настоял на распределении оставшихся пунктов умений.
Теперь Никодим увеличил свою способность проходить сквозь твёрдую поверхность до 80 пунктов, а Коптер мог похвастаться умением искать тайники (60 пунктов).
Пришли истерические сообщения и от системы. Мыша обвиняли во всех смертных грехах: теперь он ещё умудрился разрушить целый город, заразить его скверной, перебить всё население, короче говоря, система требовала покаяния (прайс прилагался). Мыша уже перестали удивлять конские цены и напраслина: он-то каким боком оказался причастным к событиям у шершней, это они всё сами устроили. А Мышь белый и пушистый, как кролик. Что? Здесь кролики — это суровые монстры? Хм.
Но система не забыла похвалить игрока, сквозь зубы, но похвалила, одарив пятью пунктами ловкости. Наверно, это был такой намёк, тонкий намёк на гнусную сущность Мыша.
На северной оконечности острова Чайот появились не высокие горы. Красота была неописуемая, но там водились монстры, и отдохнуть в этих горах не получилось. Один злющий летающий монстр, похожий на помесь лягушки и виверны даже погнался за шершнем по воздуху, но ему не понравился бесшумный укол лучом смерти, выпущенный Мышом. Монстр, поняв, что добыча кусается, отвалил в сторону. Восточнее гор пролетали над внезапно показавшейся песчаной пустыней, но приземлиться для отдыха там не получилось: слишком уж голодными глазами наблюдали над полётом шершня пустынные монстры. И было их много. Вот, спрашивается, что они там едят? Друг друга, что ли? Соваться к монстрам, не зная их повадок, местную экосистему и пищевую цепочку, было несколько неразумным.
Через несколько часов, уставший шершень, наконец, приземлился на берегу моря. Выбрали маленькую живописную лагуну, похожую на лагуну Мыша. Теперь, перед трёхчасовым перелётом над морем, надо было подкрепиться и набраться сил и выносливости. Над морем было лететь опасно из-за изменчивости погодных условий. Для случая усталости шершня в полёте у Мыша были наготове две зелёные склянки с выносливостью, но это на крайний случай. Полетят они завтра утром, не зная состояния погоды, на свой страх и риск, ибо рядом что-то не наблюдалось мага-метеоролога.
Проводить ночь решили на берегу лагуны. Никодим привычно собирал для всех фрукты, шершень отдыхал, набирался сил, а Мышь с неугомонным Коптером весь вечер провели на мелководье, собирая цветные камушки, которых там было неимоверное количество.
— Клондайк, — заверил Коптера Мышь. — Обогатимся, куплю себе сапоги.
— Эльдорадо, — согласился Коптер. — Разбогатеем, поедем на Мальдивы.
В воде камушки казались блестящими и ценными, но когда они попадали на воздух и высыхали, то становились блёклыми и невзрачными. Вдвоём компаньоны насобирали целую кучу камушков, но только двадцать штук, по мнению Зеркала Истины, были ценными. Остальные — малоценные и просто цветной мусор.
Ночью Мышу снились орды блаберидов, огромные лимациды, злющие белые кролики с хвостами скорпионов и голая знакомая русалочка, которая протягивала к Мышу руки и сокрушённо говорила: "А ты покаялся, окаянный, перед Великим Рандомом за совершённые грехопадения?" Мышь от таких снов проснулся очень рано и недовольно поморщился:
— Уже и во сны система со своими покаяниями лезет. Это плохой момент. Жизнь коротка, сказал товарищ Захер-Мазох, а на плохие моменты обращать внимание некогда и неохота! Поэтому сегодня умываться не буду, это всё предрассудки и мелочи, ведь некоторые мелочи иногда можно упустить, но тогда можно упустить и саму истину, которая в мелочах. Надо подкинуть эту неразрешимую дилемму говорливой коробочке, пусть подумает над ней на досуге.
Сон Мыша, посланный ему ответственным небожителем за сны, был явно халтурным, так теперь ещё и погодные условия не ахти: утро выдалось прохладным и ветреным. Хорошо хоть сверкающая водная гладь лагуны приносит радость и умиротворение. Мышь ошибался, что у них нет мага-метеоролога. Такого мага мог смело заменить Корнелий, так как он был природным великолепным определителем погоды. Стоило Корнелию взлететь, как можно, выше к облакам для проведения разведки, как он понял, что сегодня случится нелётная погода. Лететь сломя голову в грозу как-то не рекомендуется. О чём он и доложил Мышу.
Что ж, мы никуда особо не торопимся, можем ещё денёк провести в красивой лагуне. Что нам какой-то дождь.
Игрок зачерпнул ладонью горсть солёной воды. Это ничтожное количество воды часть океана и повторяет его функцию. Это тоже целый мир. Даже в капле воды заключён весь мир. Ладно, раз погода сегодня нелётная, и на высоте дуют сильные ветра, и может случиться ливень, то мы останемся ещё на один день в этой красивой лагуне. Если скучно кому-то, то можно достать говорящую коробочку или опять поискать камушки на мелководье, Коптер будет только за.
После привычного вегетарианского завтрака Мышу не дала расслабиться погода: стал накрапывать дождик, грозящий, судя по облакам, тропическим ливнем. Вся команда, кроме призрака кинулась под огромные листья: мокнуть никому не хотелось. Корнелий спасал свои крылья от воды, Коптер спасал перья, а человек просто не любил, когда за шиворот льётся вода.
Мышь шагнул под крупные листья какой-то низенькой пальмы и замер. Крупные капли дождя застучали по листьям, некоторые метко били его по плечам. Клюв у грустного Коптера был в воде, и с него стекали капли дождя. Шершень сидел смирно, казалось, что его ничем не проймёшь, даже каплями дождя, норовящими упасть ему на башку. Мышь подставил холодным струйкам ладонь, и та мгновенно стала мокрой. Посмотрел по сторонам. Капли ударялись о песок, разлетаясь брызгами и тут же впитываясь им. Казалось, что песок, как хищник питался водой и охотился за капельками. Струи тропического ливня хлестали по стволам деревьев и листве, заставляя листья шевелиться, а стволы гнуться. Капли сливались в тонкие наклонные струйки, проносясь к песчаной поверхности и к растительности джунглей. Тропический ливень, мощный, но быстро проходящий. Мышь подставил лицо струям дождя и Лику Великого Ра, одного из местных светил. Вдыхая полной грудью, свежий морской воздух он просто радовалась тому, что настал еще один прекрасный день, что он видит это небо и ощущает влагу с небес. Что еще дышит свежим воздухом.
— Желающие радуги должны мириться с дождем, — глубокомысленно высказалась птичка.
От нечего делать Мышь достал говорливую коробочку, которая тут же высказалась о не больших умственных способностях некоторых личностей, которые достали бедное старое существо из тепла и сухости в мир ливня.
— Щас я сделаю вам скандал, и вам будет весело, — пообещала коробочка. — И кто такой умный додумался меня вытащить из тепла? Сейчас я вымокну, размокну, взмокну, намокну и заболею. Вот, я уже чихаю.
— Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Улыбайтесь, завтра будет хуже, — нравоучительно заметил Коптер, а Мышь вставил своё слово:
— Изя, прекрати, дождь уже кончился. Это быстрый тропический ливень. Он уже прошёл, и вышло из облаков светило.
— Ta не надо мне делать нервы, они и так уже все испорчены и висят бахромой. И шо, что светило появилось? Мокрота же осталась! Оно всегда появляется, кроме ночи, таки теперь шо, молиться на него. А может сейчас на меня упадёт метеорит с какого-то пролетавшего мимо спутника? Что тогда мне делать? Снимать штаны и бегать, или шо? Вон, уже летит.
Где-то далеко в море упало что-то яркое и оставляющее за собой дымный след, впрочем, этот след через минуту растворился в воздухе.
— Эх, далеко упало, — стал сокрушаться Коптер. — Блестящее!!! Если бы упало ближе, могли бы найти и поднять. Эх.
— И часто так падает? — сам себе задал вопрос о чём-то задумавшийся Мышь. Он никак не мог поймать ускользающую мысли по поводу падения метеоритов.
— Драгоценный Коптер, — ворчливо проговорила коробочка. — Не надо ничего говорить нашему начальнику за астрологию, он дитя джунглей и ничего не поймёт за эту древнюю науку.
— Понимаете, какое дело, шеф, — в разговор встрял призрак Никодим. — Спутников великое множество, как вы знаете, и летают они по изменяющимся траекториям и с изменяющейся скоростью. Но у спутников нашей планеты есть замечательные свойства: с них падают камни, вроде метеоритов. А эти метеориты при ударе о землю разбрасывают от одной до тридцати каменных капель и пластинок. Говорят, находили и тридцать штук за один раз. Камни со спутника сыплются на нас со скоростью пять раз в минуту. Вроде и много, но их трудно найти. На планете только один процент обжитых земель. Значит, 99 процентов камней пропадает в пустую. Но, и остальные добыть трудно: надо точно знать, когда над головой пролетит спутник, заметить падающий камень, потом найти его. Территории-то огромные. Так, что тревоги Изи беспочвенны: упасть ему на голову камень сможет с вероятностью раз в миллиард лет. Вот поэтому, каменные капли и пластинки, так дорого ценятся, что их добыть трудно.
Но тут в объяснения Никодима встряла скандальная коробочка:
— Драгоценный призрак, не морочьте мне то место, где спина заканчивает свое благородное название! С вами у меня может так случиться, что и небесный камень на меня упадёт. Отправьте меня обратно в сухое и тёплое место и не дурите мне мою светлую голову всякой астрологией.
Мышь задумчиво отправил бормочущую коробочку в инвентарь, и тут же, молча, достал плиту астрологического прибора. У него, кажется, интересная мысль попалась в сети. Коробочка подала интересную идею, а что, если рассчитать траекторию полёта по астрологическому прибору, ведь прибор для этого и создавался.
Шершень Корнелий хотел просить Мыша оставить коробочку на свету, ведь та, так интересно что-то рассказывает, но заинтересовался действиями Младшего Брата. Никодим и Коптер тоже подвинулись ближе к интересному прибору, который повиновался их шефу.
— Значит, говорите, что каждые двенадцать секунд спутник кидается камнями? И надо, при всём при том, знать его траекторию? Тэээк-с, сейчас посмотрим, где мы находимся, и кто над нами летит. Находим наш остров, нашу лагуну, уменьшаем масштаб и смотрим, траектории спутников. Глядите сюда, вот за следующий час в область радиусом сто километров попадает траектория 28 спутников, но это слишком большая площадь. Смотрим, что получается при радиусе 25 километров. Только в него попадает 11 спутников, но тоже слишком большая территория поисков. Теперь при радиусе 10 километров — всего три спутника, а самый ближний спутник будет над нами в радиусе 6,35 километров, и будет он только один. Время подлёта 15 минут. Спутник номер 1127. И чего сидим. Взлетаем. Дождь уже кончился. Солнце светит. Коптер летишь рядом и смотришь по сторонам. Все молитесь Рандому чтобы камень не упал в море.
Матвей был не такой уж тупой, формулу площади круга он знал и сделал приблизительные вычисления: пи эр в квадрате. Что-то многовато получается площадь, приблизительно 130 квадратных километров. Впрочем, половина площади — это море. Остаётся 65 квадратов. Прилично. И это ещё в том случае, если спутник отстреляется по этой площади. Но, как бы там ни было, научный эксперимент провести требуется.
Поднявшись метров на триста над землёй, компаньоны стали внимательно обозревать небо, чтобы засечь дымный след от падения камня.
— Есть! — заорал Коптер, первый увидевший дымный след. — Сзади, падает в километре от моря вглубь джунглей.
Компаньоны, резко развернувшись, полетели, ориентируясь на еле видимый дымный росчерк в небе. Коптер восторженно орал, шершень грозно жужжал, даже Мышь вопил что-то радостное. Неизвестно, что разогнало обитателей джунглей: вопли компаньонов или шум от падающего камня, но местные обитатели попрятались от греха подальше. Когда подлетели к предполагаемому месту падения метеорита, то дым от его падения уже рассеялся, но приблизительная зона поиска артефактов была известна. Сначала наткнулись на ещё дымившуюся оболочку метеорита. Космическое тело было величиной с ведро, но его содержимое было разбросано где-то по джунглям. Само космическое тело Мышь прихватил на память, а вот поиски содержимого могли растянуться на долгое время. Хорошо, что артефакты искал не сам Мышь, а его помощники, хоть он тоже нарезал круги и внимательно присматривался к поверхности. Мышь так и не нашёл ни одного артефакта, всё находил внимательный Коптер и призрак, который мог стелиться по самой земле, заглядывая в любую, самую маленькую, трещинку. Корнелий нашёл только одну пластинку непонятной попугайской расцветки. Какое магическое умение этот артефакт усиливал было решительно непонятно.
— На продажу, — протянул пластинку Корнелий Мышу. — Мой вклад в фонд королевы.
Призрак нашёл одну каплю и две пластинки, а Коптер целых шесть капель.
— Раз вы нашли артефакты, то и делите их, — сказал Мышь.
Никодим скромно отказался от должности делящего в пользу Коптера, тот помялся немного и произнёс:
