Замечу, кстати, что исследования ученых подтвердили этот миф. Системе Боиджии и впрямь чуть больше восьми тысяч лет, хоть и выглядит она как вполне зрелая и естественно-образованная единица Галактики. На многие годы эти открытия сделали Боиджию самой таинственной планетой, известной науке. На самом-то деле, у нее куда больше загадок, чем можно предположить, и Игла, далеко не самая большая из них.
— Вы тоже считаете, будто эти могущественные сущности были на самом деле? — поинтересовался Занди, не стараясь как-то прикрыть скепсис, звучавший в его голосе.
— Но ведь именно они и создали Иглу Дживана, — парировала ведьма. — А как еще объяснить находку генерала Занди Первого? Не сама же она народилась!
— Это могли быть махди.
— Ты видел их, общался с ними, даже жил на их территории. Неужели у тебя еще остались сомнения в том, какое место аборигены на самом деле занимают на этой планете? — И, поскольку, Занди молчал, ведьма ответила сама: — Они — стражи этого мира, верные хранители того, что некогда было припрятано в его недрах их создателями. Я думаю, затем Боиджия и была создана — как некий склад, хранилище для артефактов, порожденных разумом куда более высшим, чем мы можем себе представить.
— И вы верите, что эти... боги действительно существовали? — спросила Эйтн.
Но ведьма погрозила указательным пальцем.
— Это махди могут считать их богами, — сказала она. — Еще бы, ведь они их создали. На самом деле, это могла быть просто раса очень древних и высокоразвитых существ. У большинства народов Галактики есть мифы, в которых речь идет о могущественных существах из света, сошедших к ним с небес. Некоторые даже называют их по имени — юхани. В этом нет ничего принципиально нового. Просто старая история, рассказанная на другой лад. Но доказательств тому немало, так что сомневаться в их существовании не приходится.
Согласно еще одной легенде, юхани были первыми разумными существами, населявшими Вселенную непосредственно после ее зарождения. Вы ведь слышали популярную одно время теорию рождения Вселенной?
— Мы сейчас опять говорим о Тенях? — уточнила Эйтн.
— О, да, — ухмыльнулась ведьма. — Ведь согласно той теории, именно из этих крохотных сгустков энергии сформировалось все, что нас сейчас окружает. И, согласно ей же, появились юхани, являвшиеся разумными воплощениями этих сгустков.
— Чем больше я вас слушаю, Аманра, — вдруг сказал Занди, — тем сильнее мне хочется согласиться с мнением батуловского недоучки, считающего, будто Игла — это лишь сказки для идиотов.
Мне такие слова, пожалуй, могли бы польстить, скажи он их в любое другое время, однако после слов ведьмы, я уже не был так уверен в своей правоте, ибо всегда верил, что за силой лейров, способных подчинять законы природы, стоит нечто большее, чем простое стремление к власти определенной группы существ. Однако старуха на это никак не отреагировала.
— Я продолжу, если позволите, — прошипела она. — Не скованные пространством и временем, юхани путешествовали по Вселенной, постигая глубочайшие ее тайны. Они создавали империи, стремились к познанию себя и смысла всего сущего. Они верили, что есть на свете некто, приложивший руку к их созданию так же, как они делали это с другими. Их жажда познания уверенно стремилась к тому, что принято называть божественной частицей, а в итоге вылилась в предмет, ставший для них самих проклятьем. Да, это была Игла Дживана. Кстати, для тех, кто не знает, слово "Дживана" на махдийском означает "смерть-дух". — Граф и Эйтн переглянулись. — Странно, что ты, Занди, этого не знал. Именно создание Иглы, опять же по легенде аборигенов, повлекло за собой разделение юхани на два лагеря: ратовавших за немедленное ее уничтожение и против этого. Махди утверждают, что за этим последовала война, причем та, что произошла позже и по вине лейров, ей даже в подметки не годится. Юхани воевали столетия, пока практически не перебили друг друга. Они не гнушались использовать Иглу против своих же сородичей, что, по всей видимости, и стало причиной их вымирания.
Далее есть несколько предположений, что оказавшись на грани самоуничтожения, группка юхани приняла решение спрятать Иглу где-то в недрах Боиджии, под охраной махди. Говорится, что потом эти юхани принесли себя в жертву в качестве платы за свою гордыню и превратились в минн. Вот, собственно, и все.
Несколько минут все хранили молчание, не решаясь нарушить тишину. Даже я, забыв о том, что претворяюсь неразумной птицей, уселся на край стола и нахохлился, поглядывая то на старуху, то на Эйтн, то на Занди.
Наконец, девушка проговорила:
— Насколько, по вашему мнению, эту легенду можно соотносить с реальностью?
Ведьма пожала плечами:
— Зависит целиком от вас, моя дорогая. У меня вовсе нет желания вас в чем-либо убеждать. Однако в существование Иглы вы же верите. Так почему не можете поверить в тех, кто ее создал?
— Потому что слишком гладко и неправдоподобно это звучит.
— Согласна, — кинула ведьма. — Но такова природа вещей. Подчас реальность оказывается куда менее правдоподобной, чем самый изощренный вымысел.
— Но вы так и не дали объяснения, по какому принципу Игла работает.
— А тут все довольно просто: она создает особые колебания в гуще Теней, заставляя их активные частицы, те самые, что и составляли сущность юхани и те же, что позволяют лейрам манипулировать ими, самоуничтожаться. Только психически активный разум, вроде самих юхани или этих... как их там... элийров! способен включить Иглу. Для всех остальных это просто бесполезная иголка, к тому же не больно острая.
— Вы верите, что Игла может быть спрятана где-то у аборигенов? — спросил Занди.
— Насколько мне известно, твой предок не оставил на сей счет каких бы то ни было ответов. Однако такое предположение кажется вполне логичным.
— Но я был у них, и ни о чем подобном не слышал.
— Вы были у махди? — удивилась Эйтн.
— Однажды, — ответил граф. — Очень давно. И больше меня туда совсем не тянет.
— Твоя беда в том, Занди, что аборигены с чужаками своими тайнами просто так не делятся, — вставила старуха. — Даже генералу пришлось попотеть прежде, чем они стали ему доверять. Но если бы ты действительно хотел помочь своей даме, то не отказался бы сопроводить ее даже к ним. Ведь именно через махди пролегает тропа, ведущая к Игле.
Если и так, то Аверре по той тропе давно уже прогулялся, подумал я, от нечего делать, начав разгребать лапками птичий корм. То, что он знал об этих легендах не хуже самой ведьмы, сомнений не было никаких. А раз так, то был не на один шаг впереди Эйтн. Вопрос оставался в том, зачем он столько пыли всем в глаза пускал и до сих пор не воспользовался своим преимуществом? Он мог бы давным-давно заставить махди открыть ему тайное урочище Иглы, в этом я был уверен. Тогда чего он столько времени ждал? И не является ли эта его игра в поддавки чем-то гораздо более глубоким, нежели банальная жажда знаний и могущества?
Я решил, что на сегодня сказочных историй хватит, хотя не отказался бы узнать, считает ли Эйтн поведанную ей легенду достаточной, чтобы оправдать цену, которую ведьма за нее запросила. Я был бы, пожалуй, даже рад позлорадствовать над тем, как умная на вид девушка совершила такую непростительную глупость, но лимит моего присутствия в чужеродном теле подходил к концу, сопровождаясь усиливающейся болью в голове. Так или иначе, а я услышал более чем достаточно, чтобы не только позабавить наставника, но и поделиться с Бавкидой.
Теневое влияние на мелкий мозг птицы истончилось, и я уже собрался вернуться в свое тело, как вдруг нечто пригвоздило меня к столу, причем в физическом и ментальном смысле.
Сначала я не понял, что произошло, и яростно задергался, издав самый пронзительный вопль, на какой только были способны слабенькие птичьи легкие. Завертев головой, я сперва увидел лица ведьминых гостей, явно так же не понимавших, что происходит, а потом посмотрел на старуху, нависшую надо мной с совершенно ненормальной улыбкой. Два тонких прозрачно-зеленоватых стебелька, усыпанных острыми шипами вонзились мне, вернее, птице в затылок, едва не прошив его насквозь. Эти стебли торчали из отворота ведьминых шалей и шевелились.
— Вы не заметили, что привели с собой шпиона? — несмотря на отвратительность сцены, Аманра обращалась к гостям совершенно будничным тоном. — Интересно кто бы это мог быть?
Я пробовал расправить крылышки и улететь, но растительное продолжение старухи намертво оплело меня своими путами. Шипы причиняли боль, но не физическую, хоть и пронзали тельце. Боль была ментальной. Теперь я мог представить, что могло произойти, попади один такой шип в меня. Аверре не зря говорил о свойствах минна, как об ингибиторе, парализующем волю лейра. Из-за него я не мог оставить тело птицы и все, что мне теперь оставалось это кричать и биться, в тщетных попытках вырваться.
— Тихо, тихо, не верещи так, — проговорила Аманра, подтянув меня к себе и взяв в руки. Она поднесла рассыпающее яркие перья тельце птахи к самому носу, отчего я ощутил отвратительный запах смеси гниющего компоста с отработанным космическим топливом. — Ну, кто же ты у нас такой?
— Кто это? — за собственными воплями я с трудом различил голос Занди.
— Лейр, — вместо ведьмы ответила Эйтн.
— Вот именно, — сказала старуха. — И чертовски одаренный. Хотя и глупый ничуть не менее, если думал, будто я его не замечу.
— Я и не знал, что они на такое способны! — воскликнул Занди.
— А тебе и не положено, — сказала ведьма.
— Это Батул? — предположила Эйтн.
— Нет, — качнула головой старуха, все еще вгрызаясь взглядом в мой разум. — Его бы я вмиг распознала. Кого он притащил сюда с собой?
— Эпине!
Внезапно, что-то как будто ударило ведьму в живот, и она раззявила рот, выпучила глаза и втянула побеги.
Я представить себе не мог, что тому послужило причиной, но едва только почуял слабину и собственную ментальную свободу, мгновенно разорвал связь и вернулся в свое тело.
Глава 17
Мозаика
Яркая вспышка молний и раскатистый гром заставили меня открыть глаза, и вяло осмотреться. Небо целиком заволокло черными тучами, и с их расползшихся туш вовсю хлестал ливень. Я не заметил, как промок до нитки и не знал, сколько времени просидел вот так в беспамятном состоянии. Возвращение в собственное тело в этот раз сказалось серьезнее, чем ожидалось. Меня словно через гигантскую соковыжималку пропустили.
Я лениво усмехнулся, решив, что подобное состояние уже становится нормой.
Тяжело поднявшись на затекшие ноги, осторожно, чтоб не поскользнуться на мокром уступе и не улететь в зеленую пучину, пролез между тонкими столбцами, поддерживающими навес, и вышел на улицу. Рикшу отпускать мне, наверное, не стоило. Слегка пошатываясь, поплелся в отель пешком.
На то, чтобы вернуться на своих двоих потребовалось немногим больше двух часов.
Конечно, я мог бы подхватить по дороге какой-нибудь флаер и без лишних разговоров заставить пилота отвезти меня куда нужно. Но, во-первых, мое состояние на тот момент было слишком вымотанным, чтобы усугублять его еще задачами подобными этой, а во-вторых, нужна была хоть какая-то мысленная разрядка, и способа лучшего, чем прогулка по омываемому дождем Мероэ, я придумать не смог.
Я шагал малолюдными проулками, стараясь лишний раз не попадаться горожанам на глаза. Город я не знал совершенно, но врожденное чувство направления вело меня верной стороной. Разум же все не желал успокаиваться, пытаясь предугадать реакцию Аверре на ожидавшие его известия.
Я переосмысливал услышанное от Аманры. Пусть старая ведьма и догадалась о слежке, а Эйтн узнала меня, доказать, что-либо они, тем не менее, едва ли сумеют. О том, чем могло грозить любопытство, не выпусти Аманра меня из своих минновых силков, думать не хотелось, а вот выяснить, откуда она так много знает о лейрах, махди и остальном, было желанием практически непреодолимым. Все эти странные ритуалы и знакомства с кем-то вроде Аверре подталкивали к мысли, что она куда ближе к Адис Лейр, чем можно было представить. Краткое упоминание некоторых событий десятилетней давности лишь добавляли веса к данной догадке. Плюс — я получил еще одну каплю информации в пустую бочку вопроса об исчезновении моей матери. Но тут, опять же, все, скорее запутывалось, чем проливало свет. Единственное, в чем я убедился окончательно — все ниточки этой истории, так или иначе, вели в сторону дремучих боиджийских лесов...
— Куда направляемся? — Погруженный в себя я не сразу услышал вопроса, пока его не повторили уже в более настойчивой манере.
Оторвав взгляд от тротуара, я уставился на притормозивший рядом знакомый флаер и на ехидное лицо Занди, видневшееся в приоткрытом окне.
— Может, тебя подвезти? Погодка-то не для прогулок.
Мысленно выругавшись, я недовольно пробурчал:
— В самый раз. Обожаю бродить под дождем.
В ответ граф хищно ухмыльнулся:
— Я, в общем, так и предположил, но леди Аверре настояла, чтобы мы остановились. Так что прояви благодарность, сядь в машину.
Чувствуя себя до невозможности глупо, я, тем не менее, испытал легкое ощущение забавы: неужели они и впрямь решили, что своими играми достаточно смутят меня, чтобы сознаться в слежке?
— Залезай, — повторил Занди тверже. Пассажирская дверь спереди открылась.
Постаравшись скопировать ухмылку графа, я уселся справа от Измы. Тот всеми силами старался делать вид, что мое присутствие его никоим образом не тревожит. Обернувшись назад, я встретился с обжигающе-ледяным взглядом Эйтн.
— Привет, — сказал я. — Буду признателен, если довезете до отеля — мастер Аверре ждет.
— Не сомневаюсь, — проговорила Эйтн тоном, который мой затылок ощутил будто физический удар.
— Изма, вперед, — приказал граф.
Кивнув все с тем же затравленным видом, мект тронул машину с места.
— Сет, не знаю, как ты это воспримешь, но нам с леди Аверре хотелось бы с тобой кое о чем поговорить.
Чуть повернув голову в сторону Занди, я ехидно процедил:
— Я и не сомневаюсь. Ладно, задавайте свои вопросы, выбора у меня все равно, похоже, нет.
— Для чего мастер Аверре устроил эту слежку? — спросил граф. Очевидно, парочка заранее успела сговориться, что слово будет держать именно он.
Изо всех сил стараясь, чтобы мое лицо не выражало ничего, кроме вежливого интереса, я спросил:
— А о чем идет речь?
— Брось, Сет! — воскликнул Занди. — Мы знаем, что ты был у ведьмы, причем чуть не попался! Давай, рассказывай!
— Вы знаете? — тут я уже обернулся к нему всем корпусом и им это, кажется, не сильно понравилось. — Не думаю, что вы хоть что-то обо мне знаете. И, кстати, вам придется постараться, чтобы выбить из меня признание.
Тихий смешок Занди и мимолетная улыбка, промелькнувшая на лице Эйтн, заставили насторожиться и, как выяснилось, не зря.
— Постараться? — переспросил граф. — Например, вот так? — Эйтн передала ему небольшой лазерный пистолет, извлеченный ею из складок шерстяного плаща, а он упер дуло мне в висок.
