— Неизвестно. Он словно исчез — говорят, что умер, но доказательств нет.
Сжав кулаки, сестра четко проговорила:
— Мы должны выяснить, что случилось с этим уродом, и если он жив...
В конце концов, это не вина Гарри, что родители погибли, когда он сам остался в живых — спрашивать об ответственности стоило маму — это ее решение пожертвовать собой! — и того психопата. С какого черта ему понадобились Поттеры — является ли это случайностью или же все намного сложнее?
Повернув голову, Гарри посмотрел на сестру странным нечитаемым взглядом; а она закончила фразу:
— Убьем его.
Хезер закрыла глаза. Проклятый магический мир действительно имел высокую цену — все полученные от него блага оказались оплачены чужой смертью. Известность, доброжелательное отношение, репутация — все это было равно жизни двух человек.
Паршивый, однако, мир.
Глава 08. Новый этап жизни
В конце концов, наступил момент, когда вопрос стал острым — чистой одежды больше не осталось — все требовало стирки. Задумчиво разглядывая футболку с пятнами от соуса и шоколада, Хезер задала основной животрепещущий вопрос:
— И что теперь делать?
Валяющийся на постели и подкидывающий теннисный мячик — специально соизмеряя силу так, чтобы не попадать в доски второго яруса кровати — брат оторвался от своего занятия и усмехнулся. В целом, Гарри — в отличие от сестры, и на расстоянии ярда мажущей мимо мусорной корзины — был очень ловкий, для него кинуть и метко угодить в цель не являлось сложной задачей.
— А как ты сама думаешь?
Пожав плечами, она кинула футболку на дно шкафа. У Поттеров уже давно сложилось: решения принимал старший, а младшая безмолвно следовала за ним. В основе инициатива в проявлении мнения у сестры происходила только благодаря усилиям брата, когда он интересовался: "А как считаешь ты?" или "Какие мысли?".
— Идти к тетушке Кляче сдаваться, — Хезер опустилась на табуретку и начала задумчиво постукивать пальцами по столу, отбивая простой и незамысловатый ритм.
Хмыкнув, Гарри спросил:
— Допустим, и что дальше?
Нахмурившись и поджав губы, сестра с недовольством на него посмотрела:
— Либо она нас проигнорирует, либо пойдет навстречу.
— Так, продолжай, — отложив мяч в сторону, брат сел, продолжая насмешливо ее разглядывать.
Еще сильнее нахмурившись, Хезер отвела взгляд в сторону. Что именно продолжать было не очень понятно — дальнейшая логическая цепочка казалась простой и, на ее взгляд, даже не требовала озвучивания.
— Если первый вариант, то не знаю. Если второй, то отдать вещи ей, — чуть с запозданием отозвалась она.
Тяжело вздохнув и покачав головой, Гарри поднялся и потянулся.
— Сестренка, голова нужна не только для того, чтобы набивать ее конфетами, — с явной досадой произнес он.
Перестав отбивать ритм, Хезер возмутилась:
— Конфетами набивают желудок!
— В твоем случае — голову, — невозмутимо констатировал брат.
Фыркнув, она отвернулась и обиженно заметила:
— Ты невозможен!
В этот момент Гарри приблизился к сестре и быстро, но с тем и мягко щелкнул ее по носу, не согласившись:
— Возможен, еще как возможен.
Достав из рюкзака пакет, он направился к шкафу.
— Ладно. Смотри, как сделаем: во-первых, ты действительно подойдешь к тетушке Кляче и скажешь, что мы идем в прачечную, — проговаривал брат, упаковывая грязные вещи.
Приоткрыв на мгновение рот, Хезер тут же задохнулась от возмущения:
— Я? Нет!
Вынырнув из шкафа, Гарри тяжело посмотрел на сестру:
— Ты. И да, подойдешь.
Надувшись, она отвернулась, ничего не сказав. То, что брат уже составил план и принял решение, вовсе не означало, что сестра должна ему следовать. Возвратившись к своему занятию, брат, как ни в чем не бывало, добавил:
— Во-вторых, дальше двинем в "Ландретт", и там ты дебютируешь. Настал твой звездный час!
Хезер замотала головой в полном несогласии. Никаких ей звездных часов и в помине не было нужно! Вот же брат шутник — выдумать такое, ну право слово!
— Есть два варианта, — серьезным тоном начал Гарри.
Привлеченная неожиданными словами, она повернула голову в его сторону. В это момент брат задумчиво разглядывал белую футболку с аппликацией мишки Тедди, потом в несколько движений свернул ее и положил в пакет; после чего тепло улыбнулся сестре и продолжил:
— Либо ты это делаешь сейчас и со мной. Либо одна, когда я уеду.
Нахмурившись, Хезер зло выдохнула — ее как будто окатили холодной водой и заодно дали хороший такой подзатыльник. Бесспорно, Гарри ее уел; здесь даже нечего противопоставить.
— Что выбираешь? — весело спросил брат, закончив упаковывать вещи и засовывая пакет в рюкзак.
В очередной раз тяжело вздохнув, она поднялась на ноги и неохотно ответила:
— С тобой.
Гарри легко потрепал ее по волосам — сестра попыталась увернуться, но не успела; рассмеявшись, брат отступил в сторону и закинул рюкзак на плечи, иронично спросив:
— И стоило спорить?
С недовольством поправив заколки и пригладив волосы, Хезер фыркнула. После профессиональных рук парикмахера, она, наконец, стала похожа на девочку и теперь, даже когда на ней были джинсы, уже больше никто не принимал ее за мальчика. Расправив складки на юбке, она неохотно взяла в руки ветровку — конец августа больше не радовал теплыми деньками, а, наоборот, удручал небом, затянутым тучами, изморосью или дождями — сказав:
— Стоило.
Усмехнувшись в ответ, Гарри надел куртку, вероятно, решив попридержать комментарии.
В коридоре второго этажа была слышна музыка, доносящаяся из кухни. Приемная мать теперь предпочитала включать радиоприемник погромче, видимо, даже случайно не желая улавливать звуки, выдающие присутствие воспитанников в доме. После того как Поттеры полностью перешли на раздельное питание, то почти перестали пересекаться с ебанутой семейкой. Однозначно, тетушка Кляча этому только обрадовалась — чем меньше воспитанники попадались ей на глаза, тем больше комфорта испытывала каждая из сторон. Правда, иногда Гарри напоминал о себе и о произошедших в нем изменениях — в дни, когда они уходили с сестрой, он с неизменной холодной вежливость продолжал ставить миссис Дурсль перед фактом: "Мы в библиотеку, мэм". На что та только поджимала губы так, что они превращались в тонкую полоску, но молчала, видимо, не имея никакого желания ему отвечать. Вероятно, чета Дурсль стала бы значительно счастливее, если бы Поттеры съехали подальше — впрочем, не только они, безусловно, и последние тоже! Возможно, Петунья даже завела о том речь — если бы подобный вариант не грозил приемным родителям пристальным вниманием со стороны социальных служб и, как следствие, активным их участием в повседневной жизни.
Когда Поттеры спустились с лестницы, старший остановился у входной двери, с усмешкой смотря на сестру, и мотнул головой в направлении коридора, безмолвно предлагая начать выполнять первую часть плана. Поджав губы и насупившись, младшая дернула плечом и направилась в сторону кухни, не испытывая никакого желания участвовать в предстоящем представлении. Ее полностью устраивала обоюдная политика игнорирования между ними и приемной семьей — нарушать неофициальные правила не хотелось.
Погруженная в мысли миссис Дурсль крутилась возле плиты и тихонько подпевала Джейсону Доновану, кажется, она даже находилась в приподнятом настроении. В стоящей на плите сковороде, судя по запаху, скворчал лук, а рядом на разделочной доске лежали кубики порубленной свинины; ебанутую семейку ожидал очередной плотный и жирный обед.
Петунья как будто сошла со страниц журнала: одетая в элегантное платье миди, с V-образной горловиной, пастельно-голубого оттенка, прекрасно оттеняющее загорелый цвет кожи, с белоснежным передником, украшенным по краю рюшами и декоративной ромашкой из ткани, с легкой улыбкой на губах — истинная домохозяйка! Этот милый фартук-передник тетушке Кляче подарила Эмбер Болдуин — соседка из дома справа — одна из главных ее подруг. Взаимоотношения с ней полностью соответствовали характеру приемной матери: то цвели с невероятной силой, то вдруг кардинально меняли ракурс, превращая леди в заклятых врагов, чтобы через несколько спорных и неприятных событий, опять изменить направление и вернуться в прежнее русло.
В таком виде миссис Дурсль выглядела даже по своему красиво — как и любой человек, увлеченный любимым делом — она хорошела: сглаживались морщины, на губах мелькала легкая и приятная улыбка, взгляд наполнялся добротой, а от фигуры словно исходила аура спокойствия и тепла. Именно в такие моменты в приемную мать не грех было и влюбиться — несмотря на обычную суровость, в ней присутствовала и толика обаяния, главное — уметь видеть. Или ловить нужный момент, как это произошло в случае с воспитанницей.
— Доброе утро, — тихо поздоровалась Хезер, испытывая смущение и сожаление от того, что не только подсмотрела нечто личное, так еще и из-за того, что своим присутствием обязательно это испортит.
Скорее всего, Петунья не услышала, поскольку ее действия никак не изменились — она все также продолжала помешивать лук деревянной лопаткой и подпевать синглу "Запечатанный поцелуем". От этого воспитанница даже испытала облегчение и уже начала поворачиваться, чтобы уйти, когда тетушка Кляча потянулась за мясом и, наконец, заметила фигуру приемной дочери. Вскрикнув от испуга, она неловким движением перевернула доску со свининой; та полетела вверх и упала не только на пол, а еще и на Хезер, замарав последнюю чистую одежду.
— Ты!.. Не смей подкрадываться! — эмоционально воскликнула Петунья, начав быстро и глубоко дышать.
Доносящиеся из радиоприемника голоса дам, подпевавших Джейсону Доновану, протянули последнее слово, постепенно затихая с каждой новой секундой, и тут же заиграла песня "Печаль" в исполнении "Энигмы", точно попадая в напряженный момент — как по заказу.
Хезер оторвалась от разглядывания запачканной юбки и мрачно посмотрела на приемную мать. Все очарование предыдущего момента слетело вмиг — Петунья неуловимо преобразилась: черты лица заострились, тело замерло в напряженной, сжатой позе, а во взгляде застыла неприязнь и отвращение. Робость воспитанницы сменилась злостью. Вроде, и понятно, что миссис Дурсль сделала это случайно, но все же... Все же!
Неожиданно в проеме показался Гарри с поднятой палочкой и, быстро осмотрев помещение, не менее мрачно, чем сестра уставился на тетушку Клячу. Последняя от этого взгляда отступила на шаг назад, подняв правую руку с лопаткой в угрожающем жесте, а другой нащупывая ручку сковородки.
— Мы идем в прачечную, мэм, — холодно оповестил брат.
Глубоко вздохнув и закрыв на мгновение глаза, Хезер постаралась успокоиться. Черт возьми! Почему ее первый диалог с ебанутой семейкой после конфликта привел вот к такому? Казалось, если сейчас снова заговорит Гарри, то Петунья не погнушается запустить в него сковородой с подгорающим луком. Поэтому, тяжело выдохнув, она заставила себя открыть рот и кое-как выдавить:
— Мы вернемся вечером. До девяти.
Продолжая сверлить тетушку Клячу тяжелым взглядом, Гарри опустил волшебную палочку. Взяв сестру за руку, он смело повернулся к приемной матери боком и двинулся к выходу, ничего не сказав. Определенно, нервы у миссис Дурсль не железные, проверять их на прочность — особенно, когда рядом маячила раскаленная сковорода! — вовсе не хотелось. Достигнув выхода, брат открыл дверь, выпуская сестру на улицу.
— Я не знаю, как это получись, — тут же открестилась Хезер, как только они немного отошли от дома ебанутой семейки.
Помотав головой, брат тяжело вздохнул:
— Теперь она не будет включать радио так громко.
Хезер фыркнула и осторожно спросила:
— Ты не злишься?
Кинув на нее косой взгляд, Гарри тут же улыбнулся незнакомой леди, идущей им навстречу.
— Нет, — ответил он быстро и уже громче продолжил: — Добрый день, миссис Албертсон.
Леди улыбнулась и кинула в ответ, сворачивая к своему дому; а Хезер незаметно вытерла вспотевшие ладони. Однозначно, она ни капли не желала накалять и без того непростые отношения между Поттерами и Дурслями.
Оказалось, что этот день кладезь на неприятные сюрпризы — не только тем, что закончились все чистые вещи и ссорой с Петуньей, так еще и непредвиденной встречей с братцем Свином и "Ко". Только сегодня акция дня: собери проклятое комбо!
После памятного конфликта Дадли предпочитал соблюдать дистанцию между собой и кузенами не меньше трех ярдов. И на самом деле всем от этого стало комфортнее: и Поттерам, которым внимание братца Свина только мешалось, и младшему Дурслю — он был совершенно не рад вспомнить, что Гарри немного — совсем чуть-чуть! — психопат.
С бандой Дадли дети пересеклись, когда свернули на переулок Глициний — те как раз по нему шли. Вероятно, компания направлялась в сторону второй детской площадки — место своей неофициальной базы.
В этот момент улыбка Гарри из доброжелательной сразу стала холодной, а глаза чуть прищурились. Хезер, едва не сбилась с шага вначале от испуга, а потом от пришедшей в голову мысли что нужно срочно вставать на ногу, пока между ребятами и Поттерами есть приличное расстояние. Если они побегут сейчас, то появится возможность оторваться и добраться до границы города, спрятавшись в лесу — туда-то "Ко" точно не сунутся! Видимо, уловив состояние сестры, Гарри с силой сжал пальцы и удержал ее на месте, кинув на нее холодный и отрезвляющий взгляд.
Первый, Второй, Шакал и Крысак тут же радостно засмеялись и заулюлюкали. Верно, уже в полной мере предвкушая славную охоту за "отбросами": погоню, бешеный бег с препятствиями и вероятную вишенку на торте — поимку старшего Поттера. А вот Дадли, наоборот, резко побледнел и, сбившись с шага, застыл на месте.
Кивнув братцу Свину, Гарри продолжил идти неспешной походкой, словно ничего особенного не происходило, при этом поигрывая пальцами у переднего кармана, где явственно проступала палочка. Хезер сглотнула и сильнее сжала зубы, стараясь дышать спокойнее и не отставать от брата. Кажется, последний решил идти в ва-банк — все или ничего. Сумасшедший!
На столь явные и однозначные действия со стороны Поттера младший Дурсль передернул плечами, буквально прилипнув взглядом к тому месту, где виднелся магический инструмент. Поняв предупреждение верно, Дадли резко осадил дружбанов, не рискуя связываться с улыбающимся кузеном:
— Заглохли! Их не трогаем.
Однозначно, благодаря демаршам против ебанутой семейки, брат смог добиться успеха: даже сейчас имея явные преимущества, братец Свин предпочел не связываться с Гарри-психопатом. Авторитет Дадли в компании оказался высок — его приятели начали переглядываться в удивлении, но не стали спорить или возмущаться. Только Крысак, на правах лучшего друга заикнулся:
— С чего это?
Но получив от лидера прокачанный хук справа, сбивший его с ног, тут же заткнулся и вылупился на Дадлика в обиде и изумлении. Остальные ребята из компании смотрели на лидера с недоумением и непониманием, совсем потерявшись в резком изменении его политики в отношении "отбросов".
