Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Стреляли и по нам. Ряд разрывов (наверное, от мин) лёг прямо перед нашими позициями, почти сразу же за спиной рявкнули наши миномёты. Вдали вспухли облака дыма, пока что в счёте ведём.
А противник, казалось, и не замечает этого. С полным презрением к смерти, на расстоянии пары километров показались бронемашины. Если правильно помню, то это были БМП, хотя с такого расстояния рассмотреть было сложно. Я насчитал семь штук, а за ними ехали грузовые машины, надо полагать, тоже бронированные и с пехотным десантом внутри. Натуральные камикадзе, кем нужно быть, чтобы вот так ехать по полю, которое в этот момент перепахивают снарядами.
— Укуренные по ходу, — высказал свою мысль Панцирь, не отрываясь от созерцания поля боя через амбразуру. — А вообще, подозреваю, что это замануха, нет там ничего. И никого.
Огонь артиллерии временно ослаб, поле боя окуталось дымом, даже с дрона различить что-то было сложно. Когда я снова увидел машины противника, они уже рассыпались в боевой порядок и наступали, периодически стреляя из башенных пушек. Иногда делали это успешно. Снаряд прилетел в крайний ДОТ, пробить не смог, но, думаю, парням там пришлось несладко. Ещё два или три легли с большим недолётом, а один, напротив, разорвался у нас за спиной.
Из грузовиков (до этого места доехали только четыре, остальные остались гореть) посыпалась пехота. Наконец-то. Теперь и для нас будет работа. Как оказалось, это было ещё не всё, только часть пехоты была доставлена на машинах, остальные прибыли раньше, замаскировались поблизости и ждали сигнала. Отовсюду к нашей крепости двигались люди, стреляли на ходу, перебегали с места на место, снова падали и снова стреляли.
Панцирь выдал короткую очередь, хотя, даже на мой дилетантский взгляд, стрелять с такого расстояния было бесперспективно. Впрочем, ему виднее. Я тоже приложился к прицелу. Так, что имеем. Вот какой-то тип, вырвавшийся вперёд других, прилаживает на плечо адскую шайтан-трубу, да не одну, а сразу две. Спарка. Я прицелился ему в голову, нажал на спуск, с удовлетворением отмечая, что рука почти не дрожит. Неужели привык? Расстояние я прикинул правильно, но пуля легла в метре справа он него. Рука дрогнула? Прицел сбит? Ветер не учёл? Выяснять было некогда, он совершенно очевидно приготовился стрелять и даже близкое попадание его не смутило. Что-то мне подсказывало, что допускать выстрел из этой дуры было никак нельзя. Я просто перевёл прицел на метр левее.
Выстрел. Голова его дёрнулась, я различил даже красные брызги, выплеснувшие из затылка. Готово. Не такой уж я профан. Впрочем, через пару секунд моя жертва, будучи уже мёртвой, была накрыта разрывом мины. Вот второй такой же успел выстрелить. В нашу сторону проследовала дымная полоса. А через мгновение один бетонный ДОТ из первой линии пропал в облаке огня и дыма. Панцирь витиевато выругался и принялся поливать из пулемёта, компенсируя плохую прицельность высокой плотностью огня.
В объектив прицела попала одна из БМП. Двигалась она по диагонали к линии атаки, а под её прикрытием шагали два десятка пехотинцев, нагруженных гранатомётами. Целиком они за броню не помещались, поэтому я видел ноги идущих впереди. Снова прицелился. Выстрел. Один человек падает на живот. Стреляю снова и снова, пока цели полностью не пропали из виду.
Потом временно пришлось оставить эту машину в покое. Ей займутся другие. В этот момент другая машина подорвалась на мине (если я правильно понял), да не просто подорвалась, а превратилась в облако ослепительного пламени.
— Круто, — прокомментировал Панцирь, на секунду прекратив стрелять. — Огнефугас. Мина, а сверху бак с напалмом. И броня, и пехота, все поджарились.
В этот момент все восторги оборвались, снаряд прилетел прямо к нам, взорвавшись, кажется, у основания, к счастью, не с моей стороны. Но даже так хорошего было мало. Я теперь ничего не слышал, в ушах стоял равномерный звон, а винтовку пришлось искать на полу. Хоть бы прицел не разбился.
Он был целым, а через секунду я уже расстреливал гранатомётчиков, что подобрались к нам уже совсем близко. Попадал я примерно один раз из трёх, но и этого не хватало. В сектор обстрела Панциря они тоже не попали. Скоро подберутся вплотную и...
До меня дошло, что с выключением переднего ДОТа нашлась мёртвая зона, через которую они все теперь идут, постепенно вбирая новые отряды. Остановить их одному снайперу не под силу, точно. Спасли положение миномётчики, успевавшие перенацеливать свои орудия с поразительной скоростью. Очередная порция мин легла вдоль линии атаки, перемолов всех, кто там находился, а на место уничтоженного ДОТа откуда-то сзади выехал настоящий танк, конструкция была мне незнакома, но машина была с виду мощной. Поверх брони были наварены дополнительные стальные листы, призванные останавливать кумулятивную струю.
А справа и слева он него, прячась за обломками, солдаты ставили станки с крупнокалиберными пулемётами. Вот уж действительно камикадзе. Но это возымело своё действие, вражеская пехота была задавлена, а БМП, одна за другой, вспыхивали ярким пламенем от попадания бронебойных снарядов танковой пушки.
Я, постепенно отходя от контузии, снова прильнул к прицелу. По щеке текло что-то тёплое, прикоснувшись ладонью, я понял, что это кровь из ушей. Неслабо нас приложило. Но стрелять я мог. Ещё двое, уже отступая, упали от моих пуль. Казалось, что победа прочно за нами.
Вот только это было не так. Над полем боя, теперь напоминающим лунный пейзаж, распускались дымные облака. Можно было надеяться, что так они пытались прикрыть отступление. Но следом, откуда-то из-за дыма снова заработали миномёты. А в нашу сторону понеслись дымные ниточки гранат.
— По мосту бьют, — прорычал Панцирь, снова открывая огонь.
Снова ударила в глубоком тылу наша замолчавшая было артиллерия, снова перепахивали мины и снаряды многострадальную землю. Два десятка пулемётов разных калибров добавляли свою скромную лепту в жертву богам смерти.
Не знаю, сколько это продолжалось. Я уже не стрелял, не в кого. Изредка подавал Панцирю новые ленты, да один раз мы совместными усилиями сменили раскалённый ствол.
Когда их артиллерия окончательно замолчала, у нас появилась возможность оценить результат. Дым от шашек давно рассеялся, можно было видеть выжженную землю, из которой, то тут, то там, торчали человеческие кости и огрызки когда-то смертоносного железа. Догорали остовы БМП, а чуть дальше дымились останки грузовиков. Кузова их были обшиты стальными листами, но это не помогло, слишком серьёзным калибром била артиллерия. В одном месте стояли несколько исправных на вид миномётов, вот только людей рядом не было, их всех смело взрывной волной и осколками.
Но досталось и нам. ДОТы первой линии сплошь стояли закопчённые, а один просто разваливался на части. Вряд ли там кто-то выжил. Танк получил несколько попаданий из гранатомётов, но, к счастью, броневые экраны смогли защитить экипаж. В последние моменты боя он поворачивался на месте, заклинившая от попадания башня не позволяла целиться.
Среди укреплений уже сновали люди в белых халатах, вытаскивая раненых и контуженных. Помощь была нужна и нам, но можно было подождать, мы всё же могли передвигаться сами. Скольких мы сегодня потеряли? Десятка три? Четыре? А они? Раз в десять больше, и это только тех, кого видно было, сколько ещё погибло на скрытых батареях, сгорело в машинах и просто полегло от осколков позади поля боя? Чего ради? Неужели оно того стоило. Башня всех подомнёт под себя, но это случится ещё нескоро, через пару лет, а то и больше. А смерть вот она, летит с воем по воздуху, льётся свинцовой рекой из амбразур, разлетается стальными осколками. Валят пули твоих товарищей, разрывают пополам, а ты всё бежишь вперёд, надеясь, что тебе-то уж точно повезёт, успеешь выстрелить из трижды просроченного гранатомёта, что выдали тебе главари. Впору и впрямь считать их укуренными камикадзе.
Личный состав на полосе укреплений был заменён свежими солдатами, которые ещё не были в бою. Заменили и часть искорёженных миномётов, несколько вражеских мин всё же долетели сюда и взорвались, убив полтора десятка бойцов. Те, что летели дальше, в сторону моста, с великой нашей радости, прошли мимо и канули в бездну разлома. Достать батареи на той стороне пролома у них не получилось, слишком далеко, мина, может быть, и долетит, но прицелиться точно у них не вышло. Вражеские мины легли куда угодно, но только не в цель. Спасибо нашей "авиации", что так здорово выручила наводчиков.
Ближе к вечеру состоялось совещание у коменданта, я и Панцирь присутствовали. Не по чину нам такое совещание, да только оно напрямую касается нас двоих. Последствия контузии ещё сказывались, мучила слабость и головная боль. Врач выдал каких-то дважды просроченных анальгетиков, но помогали они слабо.
Всего с нами присутствовало двенадцать человек. Надо полагать, всё руководство группировки, во главе с полковником. Когда дверь закрылась за последним, полковник встал и начал говорить:
— Товарищи офицеры, — он покосился в нашу сторону и с едва заметной улыбкой добавил, — и младший начсостав. Операция по обороне крепости прошла успешно. Наши потери составили двадцать восемь человек убитыми и пятьдесят шесть ранеными, двенадцать из которых ранены тяжело и, скорее всего, тоже умрут. Разрушена часть передовых укреплений, но это мы восстановим в ближайшее время. Выведено из строя пять стодвадцатимиллиметровых миномётов, но их тоже есть, чем заменить, в отличие от людей. Из серьёзных проблем могу отметить тот факт, что минное поле не дало надлежащего эффекта. Вопрос: почему?
Один из присутствующих, пожилой толстый мужик в капитанских погонах, начал отвечать с места. Полагалось встать, да только ранения мешали, под кителем отчётливо были видны свежие бинты.
— Часть мин не сработала по причине истечения срока годности, они уже очень давно стоят, а до того столько же пролежали на складе. Те, что имели дистанционное управление, были частично обезврежены вражескими сапёрами. Произошло это, ориентировочно, в прошлую или позапрошлую ночь, не раньше. Перед этим я лично инспектировал поле, все мины были на месте и исправны.
— А это возможно, разминировать поле у нас под носом и не попасть в поле зрения датчиков? — с подозрением спросил полковник.
— Вообще-то да, — подал голос Панцирь. — Только нужна кое-какая техника и высококлассные специалисты, которые отчего-то оказались у них, а не у нас.
— Надо это иметь в виду, когда станем обновлять мины, — заметил капитан.
— Да уж, имейте, можно быть уверенным, что сегодня таких людей в атаку они не посылали.
На некоторое время повисло молчание, потом полковник, чьей фамилии я до сих пор не знал, откашлялся и начал доводить до своих коллег обстановку. В той её части, что касалась меня и Панциря. Когда рассказ окончился, полковник обвёл присутствующих взглядом внимательных глаз и спросил:
— Итак, у кого какие предложения? Я слушаю.
Глава седьмая
За прошедшие сутки окружающая местность подвергалась артобстрелу ещё несколько раз. Стреляли, разумеется, не в белый свет, а по указаниям корректировщиков, которые получали информацию с дронов. Последние, хоть и тоже гибли от вражеского обстрела, но успевали показать картинку с местами скоплений противника.
А спустя пару часов после крайнего выстрела, через ворота КПП (условно, поскольку сами ворота были снесены во время штурма) проехали три БТРа. Я по простоте своей думал, что вся техника мостовиков сосредоточена на той стороне, но оказалось, что и здесь имеются подземные боксы. Три бронированных черепахи стартовали с места в карьер, уходя по трём расходящимся направлениям.
Идея, откровенно говоря, была так себе, просто ничего лучше командованию в голову не пришло. Какие-то противотанковые средства у противника определённо были, а спалить БТР, подкараулив его на дороге — дело несложное. Оставалось надеяться, что наличие трёх целей, которые быстро передвигаются, а также предварительная чистка местности артогнём помогут хотя бы отсрочить этот момент. Впрочем, учитывая наличие у противника радиосвязи, надежда была слабая.
Дроны, уже на пределе дальности, продолжали разведку местности, с базы прилетело ещё несколько "подарков", но, думаю, общей картины это не изменило, гибель машин была вопросом времени.
Вот только одной хитрости враги не учли. Тот факт, что интересующих их людей в тех машинах не было. То есть, поначалу мы сидели в том, что направился прямиком на север, а на одном из поворотов, при пересечении реки по хлипкому мосту, оба произвели десантирование.
Прыгать из БТРа на полном ходу — удовольствие крайне сомнительное, я больно ушиб плечо и колено, отчего ощутимо захромал. Но Панциря это не смутило, он сгрёб меня в охапку и, подгоняя отборным матом, потащил в лесную чащу. Я понятия не имел, как мы будем пробираться через лес, кишащий врагами, оставалось только положиться на опыт своего проводника.
Первую группу мы встретили шагов через сто, четыре человека бегом бежали по лесу, стараясь успеть срезать путь и поймать технику на очередном зигзаге разбитой дороги. У каждого за спиной висело по два одноразовых гранатомёта. Если хоть пара из них сработает, парням худо придётся. Вот только не сработает. Одна длинная очередь решила исход столкновения, они даже за оружие схватиться не успели, Панцирь своё дело знал. Мы остановились, пока я хватал ртом воздух, он быстро выдернул из разгрузок убитых несколько магазинов и бросил их мне. А следом стал снимать гранатомёты. Тащить с собой дополнительную тяжесть не хотелось, но так мы точно сойдём за своих. Тяжёлая труба повисла на плече дополнительным грузом.
Так мы пробежали несколько километров, я уже окончательно выдохся, но опасность, кажется, прошла стороной. Мы встретили ещё две группы, все они двигались в одном направлении, а из отчаянных криков по рации (которую тоже Панцирь взял с трупов) становилось ясно, что они не успевают, а перекрыть дороги заранее не догадались. Прикинувшись своими, мы осторожно проскочили мимо.
Конец моим мучениям настал тогда, когда впереди показалась железнодорожная насыпь, одна колея с прогнившими шпалами и рельсами, проржавевшими до состояния бурой трухи шла в никуда из ниоткуда. Надо полагать, путь был заброшенным ещё до начала всего.
— Дорога на север пошла, — объяснил Панцирь, — тут им нас пасти смысла особого нет, они пока не в курсе, что гоняются за пустышкой.
— Как думаешь, парни спасутся? — спросил я, имея в виду экипажи машин.
— Будем надеяться, — он пожал плечами и стал рассматривать трофейный гранатомёт. — Думаю, что да.
— Старьё? — с пониманием спросил я, снимая с себя лишнюю ношу.
— Не то слово, РПГ-18, "Муха", их ещё до начала всего выпускать перестали. Они на моей памяти уже через раз срабатывали, хорошо, если один из десяти выстрелит. Парни ведь тоже не дремлют, из пулемёта огрызнутся и дальше поедут. Хотя сейчас им лучше развернуться и мотать обратно, полковник говорил, что горючки у них мало.
Что же, идея хорошая, теперь они немного покрутятся по лесным дорогам, после чего резко развернутся и отправятся назад. Какой вывод сделают преследователи? Правильно, что они где-то высадили нас и теперь возвращаются на базу, а потому стрелять по технике нет никакого смысла (кроме личной мести). Теперь нужно объявлять облаву и прочёсывать местность. В итоге облава та захлопнется в другом месте. То есть, нам следовало на это надеяться.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |