— И от паразита тоже спасешь?
— Спасу, — посмотрел прямо в глаза генералу Спартак. — Узнаю, что сделано по этой теме. Оплачу отдельные разработки. Опять, заметьте, решая свою задачу, я на выходе могу получить всеобщую выгоду!
— Вакцину от паразитов делали неоднократно, — сообщил Лев, закуривая новую сигарету. — Работает как часы. Убивает и паразита, и мозг, с которым тот сцеплен.
— Не знал, — опустил плечи Спартак. — Но все равно — сделаю, что в моих силах! Вы же сами нас учили, что не попробуешь — не узнаешь!
— Так говоришь, как будто я возражаю против твоей идеи. Нет, Спартак, я только за, тем более, что тратить на задачи ты будешь свое время и свои деньги. Тем не менее, сейчас стоит пригласить сюда двух капитанов, моих заместителей, и сообща помозговать, как нам лучше прикрыть задницы бумажками. Дело всегда полезное, иначе перед самым выходом на спасение Лизы, вполне можешь обнаружить себя в тюрьме. Или перед расстрельной командой. За непозволительную растрату средств Федерации, например. Так что давай, иди, найди Мади и Асыла, и возвращайтесь. И воды захватите, разговор, чувствую, будет долгий.
Снайпер, откозыряв, ушел, а Лев остался курить и пускать колечки дыма, размышляя, как причудливо пляшет судьба людей вокруг генерала.
12 июля 2306 года. Форпост 99 и окрестности.
В один прекрасный июльский день, когда от палящих лучей стоящего в зените солнца хотелось спрятаться в подземелье, на форпост 99 с визитом прибыли гости из Рима. Лев, лично получивший неделю назад извещение о визите, не стал никого предупреждать, и ходил, посмеиваясь. Визитеры, оказавшиеся очередной столичной комиссией, права качать не стали, опознание прошли и спокойно въехали в проем ворот. Лев не слишком огорчился, хотя и была мысль подержать комиссию лицом в пыль на дороге, зато убедился, что гарнизон после бойни 2-хмесячной давности серьезно относится к незнакомцам возле форпоста.
Полковник, с серой, скучной и невыразительной внешностью, сопровождаемый двумя автоматчиками, вылез из внедорожника и сходу "взял тварь за рога".
— Полковник судебно-исполнительной комиссии Совета, Денис Еременко.
— Генерал армии Лев Слуцкий.
Руки пожимать не стали, просто встали рядом с машиной. Полковник, не слишком высокий (но все равно выше Льва на полголовы), какой-то нескладный, со следами давно заживших шрамов на шее, говорил тихо и не слишком выразительно. В ходе разговора генералу регулярно приходилось напрягать слух, чтобы понять собеседника.
— Как вы, товарищ генерал, наверное, догадываетесь, я приехал не просто так.
— И какое же обвинение предъявляет мне комиссия? — спросил Лев
— Использование служебного положения в целях личного обогащения, нецелевое расходование средств, и еще пунктов десять экономического содержания мелким шрифтом.
— А если взаправду?
— После окончания Второй Волны экономические преступления входят в категорию тяжелейших.
— Я в курсе, — скучающим тоном ответил Лев. — Это была моя инициатива. Еще раз: правду об истинных мотивах приезда сюда.
— Экономические преступления, — полковник не моргнул и глазом. — Будете сопротивляться?
— Не буду. Капитаны Маметов и Имангалиев покажут вам все бумаги.
— Надеюсь, ваши подчиненные удержат себя в руках.
— Если не удержат, вы ничего не успеете сделать, — не удержался от ответной язвительности Лев.
— Значит, следующий проверяющий приедет с ротой автоматчиков.
— Которая тоже ничего не сможет сделать.
— Это угрозы, товарищ генерал?
— Это констатация фактов, товарищ полковник.
После такого "обмена любезностями" оба проследовали в кабинет Льва. Капитаны принесли бумаги. Начались долгие и занудные сверки, проверки и перетасовки, то есть то, от чего Лев в свое время и сбежал из столицы. Стоит ли удивляться тому, что на ужине лысый генерал сидел мрачнее тучи и ни с кем не общался? Из намеков и направления проверок стало ясно, что Льва, как выразились бы Прежние, "берут за хобот" за то, чего генерал не совершал. Спартак добился своего, и аппаратуру привезли и смонтировали, немало шокировав этим гарнизон. Снайпер вел переговоры, и ежедневно торчал в центре связи, обмениваясь письмами и сообщениями с парой сотен людей по всем миру. Эти переговоры и привлекли внимание Рима.
Лев грустно констатировал, что старые сказки о том, как лысый генерал спит и видит захват власти, никуда не делись. Старые параноики придумали себе призрака, поверили в него и теперь подгоняют мои поступки под свой же вымысел, размышлял Лев. То есть отъезд на форпост — бегство от наблюдения, граница — чтобы легче было общаться с тварями, переговоры Спартака — сбор армии для захвата власти. В другой ситуации Лев только посмеялся бы, но, увы, Вторая Волна закончилась, и теперь за "связи с тварями" или еще какую высосанную из пальца ерунду, легко можно было заехать под трибунал. Во время войны, поди, такое скажи — Лев предал Федерацию — кхех, да войска тут же взбунтуются. А теперь? Армию сократили и еще сократят на порядок, все силы на борьбу с голодом, холодом и разрухой, и тут опаньки, старый выдуманный призрак — Лев рвется к власти! — выполз из чулана. Неудивительно, что эти старички в Совете всполошились, продолжал мысль Лев, поглощая суп из кипятка, сухпая и кусков свежей тварятинки. Пора, пора Совет обновлять, а то с такими руководителями легко в новую Волну вляпаемся! Они, может, и были хороши, пока гремели взрывы, и петля тварей стягивала горло Федерации и Рима, но теперь нужно другое. И Совет, при всех своих достоинствах, так резко измениться не может.
В общем, грязное дело — политика, констатировал очередную "умную" банальность Лев. Та операция шесть лет назад развела дороги генерала и Совета в разные стороны. Льву не простили спасение Рима и получение прозвища Римский, такой вот выверт жизни. Следовательно, подытожил генерал, этот полковник будет рыть, пока не найдет. Не нарушение, так тень такового. Или вообще высосет из пальца повод. Что-нибудь формальное, не поприветствовали его с утра лейтенанты должным образом, и виноват в этом, конечно же, генерал Слуцкий! Придравшись, Льва арестуют и отправят в Рим на судилище. А если гарнизон форпоста встанет за Льва стеной — то вообще чудесно! Лев рвется к власти и противится решениям представителей Рима? Расстрелять вместе с подчиненными!
Придя к такому выводу, Лев подозвал взглядом капитана Имангалиева и указал, мол, садись рядом.
— Значит так, Асыл. Я тут пошевелил лысиной и пришел к выводу, что этот полковник не успокоится, пока не арестует меня.
— С ним всего два автоматчика и водитель.
— Ты не находишь странным такое количество людей? — прищурился Лев. — Обычно столичные чины сюда с десятком охраны и на броне ездят, а?
— Провоцирует? — подумав, спросил Асыл.
— Именно. Так что завтра подсуньте ему какое-нибудь нарушение, что у нас там, по мелкой бюрократии ничего не найдется?
— Найдется, как не быть. Посмотрим, покумекаем с капитаном Маметовым, может, на ходу чего сочиним.
— Вот — вот, сочините. Остальному гарнизону передай, да чтоб накрепко усвоили — за меня не заступаться. Пусть арестуют и везут, и чтоб ни одна живая душа, даже на миллиметр руку не подняла за оружием!
— Во избежание провокаций и обвинений?
— Да, да, Асыл, ты все правильно понимаешь. Начало этой интриги надо искать в Риме, и мы его найдем. Мы — потому что поедешь со мной. Всего-то год меня не было, а эти пни из Совета совсем страх потеряли! Гарнизону также внуши, что все будет в порядке, мол, Римский Лев накрутит, кому надо, хвосты в Риме и вернется. Пусть и дальше тренируются и ловят тварей.
— Главным останется капитан Маметов?
— Да, — кивнул Лев, отодвигая пустую тарелку. — Заодно придержит буйную группу, а то еще сорвутся в поход за скальпами тварей.
— Самый сезон, лето в разгаре. Да и год тренировок дает о себе знать, хочется им испытать силушку молодецкую.
— Как будто в апреле мало испытали, — проворчал Лев. — Ничего, надолго эта ерунда со столичными интригами не затянется. Максимум месяц и вернемся, и можно будет затеять парочку акций, по глубинному проникновению, кхех. Заодно понюхаем столичного воздуха, что и как, да новости узнаем. Неофициальные новости, если ты понимаешь, о чем я.
— Вполне понимаю, — Асыл не стал возмущаться и напоминать, что за столько лет рядом с Львом выучил почти все его стандартные присказки.
— Вот и отлично, что понимаешь. Давай, топай за кипятком и приступай к осуществлению прикрытия. А я еще пораскину мозгами, чего нас ждет и что предпринять в ответ. Совсем страх потеряли, пеньки столичные!
13 июля 2306 года. Форпост 99 и окрестности.
Благодаря предупреждениям Льва, отъезд генерала прошел крайне скучно и обыденно. Гарнизон делал вид, что у них тут каждый день генералы армии под трибунал в столицу ездят, мол, подумаешь, видали мы зрелища интереснее! Полковник подозрительно косился на Льва, но высказывать ничего не стал. Поэтому два внедорожника просто и спокойно покинули форпост, без стрельбы, погонь и драк, а то и убийств. Командиром форпоста остался капитан Маметов, немедленно объявивший гарнизону благодарность "за проявленную выдержку и понимание момента".
После чего предложил заниматься и дальше тренировками и патрулированием, но без фанатизма.
13 июля 2306 года. Вечер. Форпост 99. Ангар с техникой.
— Да, теперь в горах станет спокойно, — глубокомысленно заявил Дюша и тут же пояснил. — Думаю, что твари охотятся на Льва. Нет Льва — нет тварей.
— Да ладно, — тут же недоверчиво отозвался Виталь. — Не было Льва, на форпост еще как нападали!
— Так тогда Вторая Волна была, если вдруг кто не заметил, — немедленно парировал сержант-инструктор. — А сейчас войны нет, зато есть Лев!
— Так чего ж ты раньше молчал?! — вскричал импульсивный Дрон.
— Молчал? Точно молчал? — почесал затылок Дюша. — Вроде факт общеизвестный, казалось, что всем рассказал. Ладно, в любом случае мы в выигрыше. Смотри, есть Лев — твари бегут на него, мы стреляем тварей, и бегать по горам не надо, так?
— Так.
— Нет Льва — нет тварей, и опять бегать по горам не надо. Выгодно же, так?
— Так.
— Вот и получается, что генерал Слуцкий — хорош всегда, есть он рядом или нет!
— И почему у меня ощущение, что Дюша опять где-то нас надул в своей истории? — задумчиво пробормотал под нос Влад.
Но его услышали, и одобрительно загудели. Дюша, нимало не смущаясь, пожал плечами.
— В моих историях одна чистая правда, многолетней выдержки! Всегда это говорил, и буду говорить!
— Так что, Дюша, думаешь, теперь настанет затишье? — переспросил капитан Маметов, прерывая веселье.
— Думаю, что вероятность нападения на форпост новой орды бешеных тварей в отсутствие генерала Слуцкого — стремится к нулю. В остальном все будет как и прежде: мелкие группы и одиночные твари, следовательно патрулирование прерывать не стоит. И нагрузки на гарнизон стоило бы увеличить! Шутка, шутка!
— Дюше все бы зубоскалить, — вздохнула Алина. — Никакой серьезности.
— Серьезён я в бою, о прекраснейшая из лейтенантов! И перед боем, и после боя — серьёзен как никогда. А в остальное время — ну, извините, так и с ума сойти можно, если все время быть серьезным!
— Капитан Имангалиев, например, прекрасно справляется!
— Так он такой один на миллион. И заметь, не где-нибудь, а рядом с Львом, который, конечно, герой войны, человек-легенда и все такое, но очень даже любит, ценит и уважает хорошую шутку! А вы не цените! Такой прекрасный человек!
— Тебя послушать, Дюша, так вокруг одни прекрасные люди! — распалялась все сильнее Алина.
— Конечно. Не прекрасных людей вокруг себя я, как правило, убиваю. Или они сами умирают. Люди в этом плане очень разнообразны. Вот твари, те как горох в стручке — одинаковые до жути. Верны своим Мозгам до самого мозга, уж извините за тавтологию. Бегают стаями, бьются стаями, и никогда не предают своих. Или предают, но очень-очень редко. У людей же, в этом вопросе, все разнообразно и богато. Рядом с героем может быть предатель и подлец, который и сам завтра станет героем, не ожидая такого. Есть патриоты, жизнь кладущие за человечество, а за их спиной орудуют полные мрази, хуже тварей. И — самое обидное — в тяжелые годы, когда человечеству надо сплотиться, стать единее тварей, вся эта гнусь и мерзость человеческая лезет наружу. И даже суровые наказания, ненависть населения, возможность сдохнуть в мучениях в любой момент, не останавливает этих преступников. Вот помнится... хотя ладно, рассказ будет не слишком приятный. И весь правдивый, весь, до последнего слова!
— Трави, — махнул рукой Дрон, — как раз до отбоя успеешь! Если вообще решишь рассказывать!
— Расскажу, не волнуйтесь, — пообещал Дюша. — Устраивайтесь поудобнее, рассказ будет долгим. Итак!
Глава 6
13 июля 2306 года. Форпост 99.
(Рассказ Дюши о том, как оно бывает в жизни)
Вот, помнится, лет десять назад дело было. Ну, или почти десять. Получил, значит, лычки сержанта-инструктора 2-ой категории в средиземноморском лагере, казалось, всё, море по колено. А море там, Средиземное которое, это я вам, скажу, ни разу не Иссык-Куль! Теплое, ласковое, прозрачное, видно все вглубь на 100 метров. Чем, собственно, наши и пользовались, чтобы тварей отслеживать. Эти уроды тогда сбегались к Риму со всех сторон, как будто им там запахОвую приманку поставили.
Ну и наш лагерь вниманием не обходили, мы на берегу Адриатики стояли, периодически всяческое лезло на берег. Выйдешь с утра на пляж, а песок белый-белый, небо чистое до горизонта, вода плещется, благодать! Рай на земле! Как гаркнешь "Эх, хорошо-то как!" тут же из воды парочка Жаб выскочит, или Акулка выпрыгнет, а один раз вообще Черепашка полезла. Вот с последней мы умаялись, пока не подтащили толпой тяжелое оружие, то есть цельную пушку калибра 100 мм. Да как вдарили практически в упор! Двоих кусками панциря убило, да еще начальство потом всем клизму поставило, мол, какого-растакого возле лагеря из пушек палите?! Жаб из огнеметов обрабатывали, там полегче было, и то, несколько погибло, плевки у них сильно ядовитые. Иссык-Кульские Жабы, кстати, послабее выступают, так что и тут средиземноморье впереди.
Так, ладно, что-то я отвлекся. В общем, коллектив в лагере подобрался замечательный, а уж как нас наставники любили. Даже кушать не могли, лишь бы еще тренировку провести, да капельку знаний передать после марш-броска. Богатая практика, сытная еда, отличный коллектив, новое звание — что может быть лучше? Так что из ворот лагеря выходил я с настроением, ну просто готов был весь мир обнять и полюбить. Даже тварей отлюбил бы, раз так по десять! Развернул предписание, оп-паньки, отправили меня в САУ, то есть североафриканский укрепрайон. Как раз туда твари напирали больше всего, просто набегали толпами каждый день. Хмыкнул, мол, признали инструкторы, что я хорош — в самое пекло отправляют! — и давай смотреть, где же мой персональный корабель побольше размерами?
