В любом случае, у меня есть месяц, чтобы разобраться, враг он или нет.
Как только песчаники разобрались с бумаги на посту охраны и Изумо с Котецу отстали от них, их взгляды тут же обратились на меня, и если эмоции троих не ощущались необычно, то вот четвертый буквально фонтанировал изумлением. М-да, судя по всему, канон он прекрасно знает, иначе не напрягался бы так.
— Благодарю Небо, которое послало мне встречу с вами, — вежливо кивнула я, намеренно опустив имена собеседников, в подобной ситуации такое допускалось.
* * *
Канкуро.
И это — наш союзник? Мда... Когда Орочимару говорил о провидце из клана Харуно, я списал все на махинации попаданца и совпадение фамилии, но теперь... Ксо, я даже и не знаю, что сказать. Не повезло ей с телом, однако. Что там Белый Змей говорил? Провидец и ирьенин. Вывод: успела прокачаться.
А с виду и не скажешь, что может быть шпионом — выглядит как моэ. Длинные нежно-розовые косы, очки, стеснительная улыбка и робкое поведение... Хорошо замаскировалась, зараза. Если кто-нибудь скажет, что она шпион, это будет восприниматься как анекдот, и не более того.
— Благодарю Небо, которое послало мне встречу с вами, — вежливо поклонилась девушка. Кавай...
— Харуно-доно, — сенсей поклонился в ответ. — Нас предупреждали. Благодарю вас за гостеприимство. От имени Кадзекаге-сама я выражаю вам свою признательность и надеюсь на длительное и плодотворное сотрудничество.
— Клан Харуно благодарен за оказанное Кадзекаге-сама доверие, — кивнула Сакура. Да сколько уже можно официоза, а? — Прошу вас почтить своим присутствием мой дом.
— Благодарю вас за гостеприимство, Харуно-доно, — наконец-то мы сдвинулись с места. Хм, надо бы прощупать почву...
— Харуно-доно, извините за бестактный вопрос... — начал я. Вот интересно, она планирует раскрываться, или как?
— Я думаю, такой официоз необязателен, Канкуро-сан, — улыбнулась шпионка в ответ. — Нам еще предстоит работать вместе. О чем вы хотели спросить?
Ура, наконец-то можно говорить относительно нормально. Ну что же, начнем ходить вокруг да около.
— Сакура-сан, почему вы встречали нас лично?
Да, я все прекрасно знаю. Но, во-первых, я спрашиваю ради Темари и Гаары, да и паузу в разговоре не хотелось бы оставлять.
— Клан Харуно весьма малочисленен, к моему сожалению, — начала пояснять Харуно. — Шиноби моего клане не погибали на заданиях, и трагедии, аналогичной событиям шестилетней давности в квартале Учих, у нас не было. Мой клан молод, и на данный момент насчитывает всего трех членов. Если бы не геном, нас бы не существовало.
Хм, отчасти это правда. Насколько я помню, где-то упоминалось, что в параллельной реальности Мебуки и Кидзаши, родители Харуно Сакуры, были шиноби, а ее отец там даже был Четвертым Хокаге. Тут они тоже могли бы быть, вот только мне неизвестны причины. Конечно, есть предположение, что из-за предрассудков в отношении безклановых так и не дали им окончить Академию, к примеру, они были отчислены с последнего курса из-за дурацкой выходки группы одноклассников, которые были выходцами из кланов, или же завалили последний экзамен, или же вообще не смогли туда поступить...
И что там говорит Сарутоби Хирузен? Будущее за безклановыми? Три раза ха. Майто Гай — единственный джонин в Конохе, у которого никто из родителей не был шиноби. Ранг чуунина является потолком для практически всех безклановых. Так что безклановые шиноби, как это ни грустно говорить, в большинстве своем являются пушечным мясом, за которым потто выступает клановая элита. На этом и строится воинская доктрина Конохи. 'Деревья теряют листву, но стволы остаются стоять'. Красиво, поэтично, грязно. Родители шиноби из числа гражданских рады тому, что их дети станут шиноби, а уже внуки займут более-менее стабильное положение в системе, хвастают друг перед другом количеством успешно выполненных миссий детей, но в первые же месяцы после выпуска, когда команды притираются друг к другу во время миссий С-ранга, гибнет сразу по две-три учебные команды в полном составе. В общем, до первых экзаменов на чуунина умирает до двадцати безклановых. В то же время, из клановых генинов до первого экзамена на чуунина не доживает от силы пятеро, и практически все становятся чуунинами к восемнадцати годам, кроме самых бездарных.
А добрый дедушка Сарутоби улыбается и говорит о равноправии. Впрочем, как и добрый дяденька Сабаку но Кай.
— Примите мои соболезнования, — я кивнул в ответ. Если разобраться, то ситуация весьма печальна. Кланы с улучшенным геномом представляют ценность для всего мира шиноби, и та же политика Ягуры осуждалась остальными деревнями. Шиноби из таких кланов — элита, их можно привлекать на свою сторону, можно пытаться заполучить этот геном, но вымирание таких кланов делает геном недоступным, что является трагедией для всего мира шиноби. Я особенно прекрасно понимаю это, ведь Кадзекаге заточил Шукаку в брате как раз из-за того, что первоначально ни у кого из нас не обнаружилась стихия магнетизма. — Я слышал о вашем геноме. Додзюцу пророка... Как его название?
— У меня еще не было времени на то, чтобы придумать, — неловко рассмеялась Сакура. Ну-ну, дурочку ты можешь строить перед другими, мы же прекрасно осведомлены, что ты из себя представляешь. — Да и не очень хороша я в это, не люблю пафосные и длинные названия... Простите за бесцеремонность.
А ведь мы похожи, да. Оба притворяемся, ведь от того, как хорошо мы сыграем, зависят все наши планы.
Поэтому я постараюсь не подвести брата с сестрой.
Глава 28. Заговорщики.
Солнце постепенно скрывалось за лесом на западе, и вечер сдавал свои позиции ночи. Обожаю это время суток — еще не совсем темно, и дневная жара уже не чувствуется, мало того, на улицах становится тихо.
Впрочем, сейчас это не имеет значения. Мое поместье стоит на самой окраине деревни, и тишина царит тут всегда.
За остаток дня было переделано несколько дел. Сай унес сообщения своему начальнику, песчаники были размещены и накормлены, родители покинули Коноху, мальчишки получили вызов на собрание... И к самому собранию все было готово. В одной из дальних комнат, чьи двери выходили в сад, уже были разложены мягкие подушки, а на столиках было расставлено саке, как и положено на таких переговорах. И пусть команда из Суны не сильно-то и старше меня, но большинство молодых шиноби уже употребляют саке, и на таких переговорах оно является знаком вежливости.
Судя по всему, песчаникам условия противны точно не были. А вот мои дражайшие сокомандики были на взводе — от Саске так и веяло напряженностью, а Наруто просто лучился подозрением и не сводил взгляд с Гаары.
— Нам не говорили, что придется сотрудничать с джинчурики Конохи, — наконец произнес красноволосый паренек. Ох, ну и закрутились эмоции его спутников! Откровенный страх блондинки, настороженность сенсея — и любопытство марионеточника.
— Отношение к джинчурики повсеместно является... весьма специфичным, — отозвался Узумаки. — Нет ничего удивительного в том, что я отвечаю взаимностью.
— Согласна, — подтвердила я, обратив этим на себя взгляды. — Такие примеры уже были, к пример, Утаката из Кири, единственный джинчурики, покинувший свою деревню. На самом деле, факт лояльности джинчурики всегда удивлял меня.
— Допустим, — нахмурился Баки. — Однако это не все. Учиха-доно, простите за дерзость, однако ваше присутствие вызывает закономерные подозрения.
— Насколько я знаю, я являюсь одной из целей операции Орочимару, — прямо ответил брюнет. — Я готов сотрудничать по личным причинам. У меня есть счет к высшим чинам, который я намерен предъявить. Как глава клана, я и так могу в любой момент покинуть деревню, но я хочу погромче хлопнуть дверью.
Главное — чтобы не напоследок.
— Им можно доверять, — вмешалась я. — Я гарантирую это.
— В таком случае, если вы не возражаете, мы начнем, — кивнул сенсей песчаников. — Мне доложили, что именно вы, Харуно-доно, будете координатором операции, так что я уполномочен проинформировать вас о количестве и составе предоставленных под ваше руководство команды. Орочимару-доно со стороны Отогакуре предоставляет тридцать команд в составе из четырех человек, Кадзекаге-сама, в свою очередь, выделил пятнадцать команд, не считая нашей. Прошу вас ознакомиться с личными делами шиноби.
Ничего себе! Сто восемьдесят человек под моим командованием... Поверка, точно она.
— Допустимый процент потерь? — нахмурилась я.
— Это неофициально, сразу говорю, — Баки отвечал крайне неохотно. — Все полностью на ваше усмотрение. Главная задача — отвлечение внимания от атаки Орочимару-доно.
И не жалко им столько шиноби? Ну-ка, стоит ознакомиться с личными делами... Ксо. Ксо-ксо-ксо.
Ладно, звуковики меня не беспокоят — улучшенный геном присутствует только у одной девчушки, Гурен; у нее стихия кристалла. Остальные являются слабаками на уровне генинов, только единицы владеют чем-то относительно нормальным из нин и ген, у части вполне сносное тайдзюцу, если верить документом, а у остальных лишь пресловутые академические техники. А вот песчаники... Мне стало реально страшно. Большинство — безклановые генины, владеющие техниками марионеток или ветром, ни одного специалиста в тайдзюцу из-за климатической специфики (по песку особо не побегаешь), но вот последние четыре команды меня пугают. Учебные команды, только недавно выпустившиеся из Академии, безклановые, с такими же безклановыми сенсеями... дети. Всего лишь дети. Ксо-ксо-ксо! Если хоть один умрет, то Суна вполне сможет раздуть скандал, и шиноби Конохи получат славу детоубийц. Кири или Иву это не остановило бы, но... Биджу мне в задницу, да я просто физически не смогу отдать приказ на их убийство!
Так, спокойно, Сакура, спокойно. Ты аналитик или кто? Думай. Данную подлянку мог устроить как Кадзекаге, так и Орочимару. Выгода? Для Белого Змея она очевидна — так можно окончательно повязать меня кровью и создать мне репутацию определенного типа. А Кадзекаге? В чакропроводящем металле они не нуждаются, у них есть ряд месторождений, но... Точно. Основной поставщик продовольствия в Суну — страна Огня, и она же может диктовать цены. И когда атака на Коноху будет отражена, за замалчивание убийства детей Кадзекаге сможет потребовать поставок продовольствия по смехотворной цене.
Значит, всех детей надо будет оставить в живых.
— Я учту требования, — кивнула я. — Что еще?
— Мое участие, — неожиданно произнес Гаара. — До конца третьего тура я вполне должен продержаться, а потом выпущу Шукаку, как часть отвлекающего маневра. Надеюсь, у вас будет, чем его задержать...
— Беру это на себя, — отозвался Наруто. — Все равно по плану мы будем уходить из Конохи уже потом, так что нас придется принять активное участие в конфликте.
— Итак, эта сторона прояснена, — улыбнулась я, расстелив перед собой карту. Подозрительные взгляды теперь доставались не лисенку, а мне. — А теперь надо наметить примерные позиции для атаки...
Итак, все мои действия надо строить из расчета, что Орочимару думает, что я думаю, что могу переиграть его, и он знает, что я знаю, что он знает. Он будет действовать минимум на три хода вперед, следовательно, с моей стороны нужно выбрать оптимальное количество ходов, которые не будут грозить мне проигрышем, но и не сделают данную схему запредельно сложной. Ну что же, приступим...
Совещание затянулось на всю ночь. Кто, да где, да как, да куда поставить, да почему, да кто что с этого будет иметь... Закончили мы где-то часа в три. Народ разбрелся по комнатам, спать — счастливчики! Мне-то с утра на доклад...
А вот под утро состоялся еще один разговор. Уже когда я разобралась со всеми планами, сделала зарисовки ряда схем и подготовила отчеты, я почувствовала два огонька чакры, движущиеся к моей комнате, причем один был гораздо сильнее другого и чувствовался весьма странно. Значит, Гаара и... кто? Канкуро?
Как оказалось — да. Два генина Суны замерли на пороге моей комнаты, не решаясь войти. Смело могу предположить, что их остановила не столько вежливость, сколько мой верный спутник, именуемый рабочим беспорядком, или локальным проявлением хаоса.
— Гаара-доно, Канкуро-доно, ваш визит несколько... — я глянула за их спины. Небо уже начинало светлеть. — Неожиданный. Вы пришли рановато.
— Для важной беседы, как, впрочем, и для битвы время не выбирают, — улыбнулся марионеточник. — Сакура-доно, могу ли я рассчитывать на беседу с вами?
— Несомненно.
В итоге Гаара так и остался подпирать стенку снаружи, а мы с псевдо-Канкуро расположились в комнате. Какое-то время мы просто сидели, глядя друг на друга, но долго молчание не продержалось.
— Кирилл. Будем знакомы, — наконец произнес мой собеседник по-русски, чисто, без акцента. Ну что же, я и не сомневалась.
— Инна. Рада встрече, — натянуто улыбнулась я. — Знаешь, если бы не знала заранее, что прибывает еще один из наших, то сейчас была бы просто в невменяемом состоянии.
— Знала она... — поморщился он. — Странное желание ты загадала, хотя в этом гадючнике способности, выпрошенные у Хель, вполне полезны. А четвертый-то кто?
— Мой брат тоже ухитрился загреметь сюда, — немного информации не помешает. К тому же, и так вскоре будет очевидно, чье именное тело он занял. — А про его тело... Знаешь, даже без подарка Хель он обладает замечательной силой. Хьетон, все-таки...
— Юки Хаку? — приподнял бровь мой собеседник. — М-да, забавно. А про второго ты не знаешь?
— Еще нет, — помотала головой я. — Но Орочимару точно знает, вот только он вряд ли мне скажет. И нет, это не он.
— Невесело, — нахмурился Кирилл-Канкуро. — Хель мне говорила, что я встречу его тут.
И кого он может встретить тут? Кабуто да четверка Звука, это если теоретически. Практически — кого угодно, да хоть та же Гурен.
— Будем думать, — вздохнула я. — Что с твоим братом? Заслышав о взаимодействии с вами напрямую, я отослала родителей...
— Он контролирует себя, — надеюсь. А вот эмоции мой собеседник не контролирует, Ки от него так и пышет. — По крайней мере, без весомой причины не сорвется.
— Успокойся, — чуть ли не по слогам произнесла я. — Я ни на что не намекаю, и в своих планах его использовать не собиралась. Ты лучше скажи, что вы думаете о планах Орочимару в отношении Кадзекаге.
— Полностью поддерживаем, — неожиданно усмехнулся мой собеседник. — Я, конечно, все понимаю, но тварь он редкостная... Гааре будет безопасней без него. А я уж как-никак сумею изобразить убитого горем сына, мне не впервой.
Вот как... Хм. Пока что у каждого из попавших в этот мир я замечаю ряд отклонений в психике, и я — не исключение. Если подумать отстраненно, то у меня прослеживается 'комплекс брата', сам Ян тоже сильно изменился, растеряв весь свой неиссякаемый оптимизм и неугомонность. Кирилл же... Фразу про отца надо будет запомнить, а сам этот разговор позднее я обязательно подробно анализирую. Пока что у меня напрашивается вывод об отмороженности собеседника, но против этого говорит его забота о Гааре, следовательно, я смело могу подозревать психологическую травму у нео в прошлом.
