Заматерение - Дорогу осилит идущий-4

За тётушкой я достаточно погонялся по квартире, а бегать по улицам Москвы не сильно-то хотелось из-за ощутимой загазованности воздуха. И это несмотря на то, что транспорта пока что совсем немного. Наверно ощутимо добавляют дымящиеся трубы заводов и фабрик, которых много в столице и округе.

Решил заменить пробежку словесным марафоном и за ранним завтраком стал наседать на свою тётушку. За ночь у меня в голове сложился весь паззл, в следствии чего я принялся беззастенчиво наседать на родственницу, не привычную к такому напору.

— Теть Лен, а вам не обидно отставать от своей тётушки Нади, тем более при наличии профильного образования в области литературы? В вашей семье множество видных учёных. Дедушка — известный этнограф, а отец — авторитетный историк. Так почему отстаём? Давай совместно устранять это упущение. Согласна или нет?

— Костик, приятного аппетита. Как ты спал, нормально? И какая пчела тебя с утра укусила? — решила меня отшить воспитанная девица.

Ага, щаз. Меня не пронять светскими штучками, и я её уверил, — Этими отличными манерами не сбить меня с взятого курса, я всё равно добьюсь намеченного. Не веришь, спроси у бабушки.

— Я до сих пор не вполне проснулась, а то с самого утра ты наскочил на меня, и мне пришлось спасаться бегством. И сейчас ничего не понимаю из твоей речи.

Тут вмешалась Вероника Степановна, — Постой, Костик. Ты гонял внучку в неглиже по всей квартире, пока она не заперлась от тебя в ванной. А сейчас, даже не дав отдышаться и спокойно поесть, непонятно что предлагаешь.

— Чтобы пробуждать поцелуями спящих красавиц надобны принцы, а я действую как привык, но не менее эффективно, — и ответив на претензии прабабушки обратился к девушке. — Я без околичностей предлагаю расти над собой, и тем самым поддержать семейную традицию. У меня есть два отличных сюжета романов для молодой девушки. Уж не обессудьте, но опять фантастика, и даже антиутопия. В первом есть много исторических аллюзий, и тётя Лена сможет консультироваться со своим отцом. Он как раз специалист по античности.

— Да он изучает причерноморские полисы, — ответила прабабушка. — А что?

— Первый сюжет сильно перекликается с эллинским устройством мира, и в нём царит типичная для таких отношений модель: метрополия и множество дистриктов, по сути являющихся колониями и лишёнными множества прав. Капитолий, поддержанный двумя первыми дистриктами, победил в продолжительной войне, а остальные — побеждённые в войне, обязаны платить за это поражение — «Голодными играми», сходными с гладиаторскими, где выживает единственный участник. Более точно и детально я смогу расписать сюжет за несколько оставшихся дней. А уж писать и наполнять страницы жизнью предстоит самой Елене Степановне. И не надо застывать соляным столбом. На моей голове змеи не шевелятся, и взглядом в камень также не превращаю.

Сами фильмы по трилогии «Голодные игры» мне не сильно понравились, испоганенные игрой актрисы, исполнявшей роль «сойки-пересмешницы». Совсем не такой она мне представлялась после прочтения книг, а в фильмах получилась какая-то истеричка, особенно ближе к финалу.

Остальные актёры были подобраны гораздо лучше, и играли очень достойно. Но с главной героиней вмешались родственные связи, и известный режиссёр пристроил дочку на главную роль, чем и угробили фильмы.

Книга значительно лучше и сильнее, колебаний и рефлексии в ней тоже предостаточно, что меня несколько напрягает, но это дамский роман и не мне оценивать со своей колокольни.

Пока я задумался над книгой и её экранизацией, Леночка очнулась и принялась рефлексировать, — Это всё очень неожиданно. Я только пару лет как закончила институт и не набралась должного жизненного опыта.

— А ты не страшись, и делай. Рефлексия до добра не доводит. Помнишь чем закончил Гамлет — принц гадский? — и с большим напором продолжил. — «Кто умеет, тот делает; кто не умеет, тот учит»[8]. По историческим деталям тебе поможет отец, а вот по быту и социальному устройству дедушка этнограф. Они же подскажут нужные детали. Главная героиня восемнадцатилетняя девушка, так что её переживания, мечтания и грёзы должны быть тебе известны, как никому из взрослых. Мне уж точно не описать внутренний мир девушки. Ведь пропадёт же отличный сюжет!

— Хорошо, я подумаю, — согласилась наконец-то тетушка.

— А чего думать? Трясти надо, как в старом анекдоте, — и более настойчиво продолжил. — Кто же ещё возьмётся за дальнейшее прославление вашей замечательной фамилии. Чтобы стала известна не только в узких научных кругах, но и в самых широких читательских массах! — а ещё, прибавив в голос нотки змея-искусителя, продекламировал, — Только вслушайся, как замечательно звучит: «Голодные игры», автор Елена Загоскина.

Всё время этой обработки, прабабушка и прадедушка, улыбаясь, наблюдали наглую вербовку во властители читательских дум. Конечно я мог бы написать книгу от корки до корки, но пусть тетушка сама попробует. А уж критиковать написанное мне не впервой, и если окажется необходимым, то подправим на первый раз. Вслед придёт опыт, а теории их пять лет учили в институте.

Сюжетов для девичьих произведений помню немало, и никоим образом не ЛыР, так как с него меня выворачивает. Следующими подкину «Дивергент», а там можно и на «Timeless» переключиться. Это уже десяток книг, а есть множество других, с той же «Трилогии о Видящих» можно начать. Так что сюжетов для юной писательницы больше чем ей успеть написать. Не Донцова же она, в самом деле, ту Дарьей зовут.

А так вырисовывается правильный охват женской аудитории. Бабуля специализируется на детской литературе и сказках, а на молодёжной и женской станет заправлять тётя Лена. Эх, хоть снова отправляться в Завидово за пишущей машинкой, а то совсем отучился писать ручкой. Но решился позвонить своим орлам и у них уточнить вопрос по добыче этой техники.

А пока я решал вопросы с машинкой, дедушка ушёл в школу, а затем и Леночка стала собираться на работу. Благо здесь до Ленинки значительно ближе, чем от нового района, где расположена их квартира. Она и так смогла подольше задержаться для нашего детального разговора, и я ей кратко пересказал сюжет первой книги — «Голодные игры».

Пришлось даже сделать ей неожиданное предложение: съездить летом с отцом на раскопки, чтобы ощутить всю прелесть неустроенного, спартанского быта героев данной книги. А то я даже удивился, что она ни разу с ним не ездила в полевой лагерь. Меня бы точно за уши оттуда не оттащили. Да и греческие полисы располагались во множестве на морском побережье, где после тяжёлой работы так приятно смывать соленый пот морскими купаниями.

Когда изрядно изумлённая Леночка убежала в свою библиотеку, мы с прабабушкой также стали собираться на работу, и она саркастически спросила.

— Что ещё одну писательницу растишь в нашей семье? — и уже более строго. — Леночка замечательная девушка. Тонкая и чувствительная натура, склонная к романтизму. Я поддерживаю твоё стремление сделать её писательницей, но не слишком ли много получается в одной семье? Вот и Севу тоже хочешь определить в писатели. Не станет ли это слишком заметным, не насторожит ли многих?

— Был же известный «делатель королей» в Англии[9], почему бы мне не стать «делателем писателей», а будете подкапываться с критикой, я вам «Барраярский цикл» навяжу. Он для вас подходит более всего, — и после этого устрашения, которое абсолютно не подействовало, продолжил. — Книги берутся писать самые неожиданные люди, никогда дотоле не помышлявшие заняться этим делом. В данном случае — пока не попробуешь, нельзя предугадать, есть к тому талант или нет. У Леночки соответствующее образование, и знаний теории в разы больше, чем у прочих.

— Я не против, и даже за это. Просто очень переживаю за неё, и опасаюсь разочарования в случае неудачной попытки.

— Предложенные книги стали мировыми бестселлерами, и я мог бы написать их полностью. Если понадобится то мы с ней поработаем над ними совместно. Пока что рано посвящать её во все наши секреты. Нет ясности, не проболтается ли в компании или перед каким-нибудь молодым человеком.

— К сожалению, у неё не было парня ни в институте, ни теперь на работе. Трудно найти в их сугубо женском коллективе. Леночка девушка скромная, и я бы сказала излишне добропорядочная.

— Странно, а мне она очень приглянулась. Вот честно, сразу бы женился, будь лет на двадцать старше. Есть у нас какое-то непонятное мне сродство. Как увидел, так словно током прошило. У неё очень милое лицо, И даже выдающийся носик придает ей особенную индивидуальность. Вы с ней очень похожи и она такая же красавица.

— Спасибо Костик, за твои добрые слова, но с молодыми людьми у неё пока что не сложились серьёзные отношения. Всегда найдутся более бойкие и расторопные девицы, а её внутреннюю красоту надо суметь разглядеть.

— Так нам и нужен именно тот, кто разглядит. Для Тургеневской барышни необходим соответствующий спутник жизни. Нос нетрудно подправить под классические римские пропорции, и если Леночка пожелает, то могу посодействовать, — и продолжил заколебавшись, — Но вот в чём вопрос: не пропадёт ли после такой пластической операции её индивидуальность? А знаете, попробуйте сделать зарисовки с различными формами носа, и может быть некоторые окажутся интересными.

— Ладно, хватит болтать, а то на работу даже к обеду не поспеем, — остановила наш разговор Вероника Степановна. — Обсуждать это без согласия Леночки бесполезно, а мы и так опаздываем.

— Музей никуда не убежит, но вынужден согласиться с тем, что мне хочется побыть там подольше и ближе познакомиться с сотрудниками. У них потом ещё не один месяц будет тема для разговоров. Постараюсь не ударить в грязь лицом, — а затем прикрыл один глаз, как при нацеливании, и всё-таки спросил. — А как насчёт Барраяра? Может всё-таки подкинуть этот цикл? Хорошая и добротная science fiction.

— Ну, вот же привязался! — и прабабушка сделала вид, что сердится на меня. — Пристал как банный лист, и не отлепишь.

— Нет, вот если представить литературных критиков и литературоведов будущих времён, разбирающихся с литературным наследием семьи. Тут Дюма-отец и Дюма-сын покажутся легкой разминкой перед настоящим ребусом. Кто из писателей в каком родстве состоит с остальными?

Наши отношения, и ранее бывшие хорошими, ещё более потеплели после моего проживания в квартире прабабушки и прадедушки. Не зря я решил наплевать на забронированный номер в гостинице, а предпочёл поселиться под кровом предков. Так что теперь к поезду нас с дедушкой провожали уже Всеволод Никитич и Вероника Степановна. На перроне Киевского вокзала мы расцеловались, и я пригласил их навестить нас на новогодние праздники.

Тепло распрощавшись, мы отпустили их домой, а сами стали устраиваться в нашем купе. Заняли его целиком, хотя для меня можно было бы не брать отдельного места. Однако в целях безопасности всё купе было полностью в нашем распоряжении. Попутчики нам без надобности и сутки в дороге мы просто отдыхали под мерный стук колёс, который навевал сонливость.

Я же вспоминал все события последних суетных дней и походы в разные музеи Москвы. Перезнакомился там с множеством прабабушкиных знакомых и коллег, но характер держал в узде, хотя не все из представленных мне понравились. Но это коллеги и знакомые Вероники Степановны и не мне становиться на пути их многолетних и ровных профессиональных отношений.

Некоторые меня просто выбешивали своей демонстративной «возвышенностью над толпой», эстетством и позёрством. Но и тогда я старался произвести благоприятное впечатление приятного малыша, приехавшего из глухой провинции и не имеющего светского лоска. Эта роль соответствовала действительности, так как современного изобразительного искусства я не понимал и даже не стремился, почитая мазнёй.

Возможно, что адепты вникали в его глубины, а мне в них виделась только пустота и эпатажность. Но я держал своё мнение при себе и исполнял роль китайского болванчика покачивавшего в знак согласия головой, что производило благоприятное впечатление на ораторов, любивших послушать себя в обществе. Ну, так мне не три годика, и такое в жизни я видел не раз, попробуй меня удивить.

Вероника Степановна даже поблагодарила меня за проявленную сдержанность после завершения всех этих встреч, так как актёр я никудышный, и не заметить моего отношения мог только токующий тетерев или интеллигент. Я вёл себя в совершенно несвойственной мне манере — молчал и безропотно внимал всему сказанному, что сильно её настораживало, и она ожидала неминуемого взрыва.

Я ей даже процитировал одно из высказываний Виктора Пелевина — ««Духовность» русской жизни означает, что главным производимым и потребляемым продуктом в России являются не материальные блага, а понты. «Бездуховность» — это неумение кидать их надлежащим образом».

Она долго смеялась над определением и заключила, что сказано если и очень едко, то не менее точно подмечено, если вспомнить некоторых из встреченных нами. Поспешил успокоить Веронику Степановну, что очевидной ереси никто из них не нёс, а мне приходилось видать, как толпы людей внимали откровенной ахинее и иступлённо подхватывали её, прозомбированные средствами массовой информации.

Оттого у меня выработался стойкий иммунитет и некая приспособленность — пропускать мимо ушей всякую белиберду. Очень трудно идти против своей критической натуры, но впустую сотрясать воздух тоже не выход. Можно стараться помочь тем, кто хочет разобраться, но навязывать всем прочим иное мнение — пустая трата времени и нервов.

Предпочитаю действовать через книги, являющиеся универсальным источником для тех, кто старается самостоятельно мыслить, а также разобраться в окружающем его мире.

[1] — Ми-24 — советский/российский ударный вертолёт разработки ОКБ М. Л. Миля. Неофициальное название — «Крокодил». Стал первым советским (европейским) и вторым в мире (после AH-1 «Кобра») специализированным боевым вертолётом. Серийный выпуск начался в 1971 году. Имеет множество модификаций, экспортировался во многие страны мира.

[2] — Су-25 («Грач») — советский штурмовик, бронированный дозвуковой военный самолёт. Штурмовик предназначен для непосредственной поддержки сухопутных войск над полем боя днём и ночью при прямой видимости цели, а также уничтожения объектов с заданными координатами круглосуточно в любых метеоусловиях. Су-25 впервые поднялся в воздух 22 февраля 1975 года. Самолёты этого типа эксплуатируются с 1981 года.

[3] — Делу время, потехе час — История пословицы берет свое начало на Руси. Алексей Михайлович (Тишайший) — царь из династии Романовых, являлся большим фанатом охоты. В 1656 году был издан его свод правил «Урядник», где написано: «… помните: делу время и потехе час».

[4] — Хватать и тикать, а не турусы разводить! «Сказка о тройке» А. и Б. Стругацкие.