Глава 4. Срыв
Сури осторожно входит в кабинет, не отрывая глаз от вмиг напрягшегося при ее появлении ириса, и смотрит на меня серьезными глазами:
— Ему необходимо поспать, Рен.
— Он только что проснулся, — недоуменно отзываюсь я, не разрывая зрительного контакта с мужчиной, застывшим у моих ног, и впитывая начинающие набирать оборот страх и безысходность с его стороны.
— У него шок, нам придется его усыпить, — объясняет ситуацию целитель. — После пробуждения к нему вернется нормальное мировосприятие. Поможешь его успокоить? — с надеждой добавляет она.
— Постараюсь, — а что от меня хотят в ситуации с не пойми как проснувшимся магом, льнущим ко мне, словно теленок к матери?
Это вообще нормально — такое поведение со стороны взрослого мужчины? Потом запоздало приходит сравнение его с новорожденным, и реакция ириса становится понятной: это поисковый рефлекс подарившего ему жизнь организма. Творец, как же хорошо не ощущать больше его эмоций! Сразу чувствуешь себя способной на принятие собственных решений.
Я ласково улыбаюсь Доминику (надо поскорее запомнить это имя, потому что ирис подсознательно отсылает меня к ненавистному прозвищу из детства), глажу по волнистым волосам и тихо проговариваю:
— Ты мне доверяешь?
Он недовольно хмурится, но эмоциональный отклик приходит — да, я могу располагать его положительным отношением к себе.
— Тогда тебе нужно будет поспать, дорогой, — умиротворенно, с материнскими интонациями в голосе говорю ему, притягивая к себе и вынуждая подняться с колен.
Он возвышается надо мной на добрых полголовы, и мне приходится смотреть снизу вверх. Беру под руку испуганного мага и уверенно веду к предусмотренной вместо ранее виденного мной бассейна кушетке. Укладывая его, поворачиваюсь к Сури и уверенно произношу:
— Шприц дай, я сама инъекцию сделаю.
И уже, возвращаясь к ирису, с улыбкой произношу:
— Доверишь мне укольчик?
Он моргает один раз, и я расцениваю это как согласие, еще раз осторожно погладив его по щеке. От прикосновения мужчина на мгновение прикрывает глаза, и я понимаю, что ему нравятся мои действия. Да и сама я с каждым новым сближением чувствую расположение к магу, но ничем разумным это объяснить не могу.
Внезапно в лаборатории мелькает свет, и ирис испуганно прижимается к моей руке. Я ободряюще прикасаюсь к нему, и это действует нужным образом: он успокаивается. Появляется Сури, вручая мне шприц с небольшой иглой, и я ввожу снотворное в локтевую вену, сопровождая действия словами:
— Я обязательно зайду к тебе, когда проснешься...
Спустя пятнадцать минут напряженного ожидания и недовольного сопения Сури за спиной я понимаю, что мужчина проваливается в сон окончательно. А потому встаю с постели и, прихватывая подругу под руку, уверенно покидаю место бывшего беснования мага жизни.
— Как тебе это удалось?! — изумленно вопрошает подруга, и в нотках потрясения в голосе я слышу еще что-то, что раньше ей было не свойственно.
Это очень напоминает мне зависть, но я-то знаю, что нам с Сури делить в жизни нечего...или все-таки есть? Замечая ее мимолетный взгляд в сторону лаборатории, я прослеживаю его направление и запоздало понимаю, что и проснувшийся ирис не утратил для целительницы своего очарования. Значит, не зависть, а ревность. Что не дался в руки никому, кроме меня. Но, с другой стороны, должно ли меня подобное положение вещей интересовать? Я свое дело сделала, плюс ко всему, еще и сама от навязчивых чужих эмоций освободилась. Больше не стану падать в обморок, красота... И может, даже сумею понять причину, по которой затащивший меня сюда некромант скрылся, не дождавшись возвращения от Доминика.
— Тео сказал, что мы с ним, — я небрежно киваю в сторону спящего сном младенца мужчины, — связаны. И меня, если честно, от страха и ужаса вашего возвращенца, — не могу больше скрывать жесткость голоса, разом накатывает усталость и злость оттого, что, в сущности, на меня смотрят, как на врага, из-за того, что я всего лишь вернула человека из-за Грани, — почти выворачивало дома наизнанку. Кстати, где некромант? — как можно небрежнее добавляю я, видя, что Сури не верит ни единому слову.
— Ушел почти сразу же после того, как Доминик очутился рядом с тобой. Интересно, чего это он, — задумчиво протянула Сури, на миг оторвавшись от ревнивых взглядов в мою сторону.
— Бросил меня, значит, — подвожу неутешительный итог. — У тебя есть что-нибудь от обмороков?
— Тебе зачем? — удивляется Сури.
— До дома хочу дойти без приключений, — криво улыбаюсь, заставляя подругу смущенно потупиться. — А ты что, думала, я тут мозги тебе пудрю? — картинно задираю правую бровь. — Если увидишь мистера Кейна — он подтвердит факт потери сознания, будь уверена...
— Кого? — не понимает Сури.
— Тео.
— Хорошо. Погоди немножко, — и девушка скрывается за поворотом, исчезая в недрах коридоров медицинского центра. А мне только этого и надо. В душе поднимается волна обиды на откровенно негативное отношение со стороны подруги, и я принимаю решение уходить отсюда через Грань. Пусть со своим лекарством и спасенным магом жизни продолжает сидеть, как курица с яйцом. У меня есть более интересные варианты проведения свободного времени. Прогуляться перед визитом к Джо, например.
Близкое дыхание осени почему-то впервые в жизни приводит меня в состояние предвкушающего ожидания. Да и новый год через полторы недели, стоит, в кои-то веки, к нему подготовиться и позвать кого-нибудь на отмечание. Хани, по обыкновению, может забуриться в каком-нибудь клубе, Сури, учитывая ее маниакальное желание находиться у постели ириса, наверняка, придумает тысячи причин, чтобы оказаться в это время с ним. Что ж, удачи...а я каждый год пережидаю полуночный бой часов дома. С приоткрытой завесой. В надежде увидеть хоть отсвет, хоть небольшое дуновение ветерка от душ Марты и Ганса. Но каждый год одно и то же — мертвая тишина изнанки. И каждый год проходит одинаково — в тихом ожидании своего окончания. А в этот раз хочется праздника...и я даже знаю, с кем его провести. Только вот согласится ли? Хотя...может, исполнится мое новогоднее желание?..
Прохожу мимо зеркальной стены одного из зданий и останавливаюсь в замешательстве, привлеченная необычностью увиденного. Не верю своим глазам и даже провожу по стене рукой, чтобы развеять сомнения. Но нет, это точно мне не кажется, и вместо одной из небольших зеркальных панелей я сейчас вижу не что иное, как пробегающие по темному фону строчки компьютерного кода. Это что еще такое? Строчки незнакомых команд перемежаются с цифрами, пробегая по панели, словно монитору компьютера, снизу вверх, и, чем дольше это происходит, тем в больший шок повергает меня. Сомневаясь в том, что после встречи с ирисом пребываю в здравом уме и твердой памяти, подзываю случайного прохожего и интересуюсь, что он видит на указанной панели. Он смотрит на меня, словно на умалишенную, но все-таки отвечает, что там есть только мое отражение... Значит, я все-таки схожу с ума...
А потом становится как-то легко и светло на душе. И я понимаю, что сумасшедший никогда не сомневается в своем рассудке. Значит, надо искать причину. И тут очень кстати вспоминаются слова малышки Бенуа о том, что мне всегда помогут. И я, словно в тумане, глядя на непонятные символы, шепчу:
— Агнес, ты нужна мне...
— И зачем я тебе понадобилась? — девочка возникает за спиной, словно из ниоткуда, и пытливо дожидается, когда я с ошеломленным выражением на лице повернусь и посмотрю на нее.
Агнес улыбается мне, словно старой подруге, и я, потихоньку отходя от шока, просто привлекаю ее внимание к тому, что увидела на зеркальной стене:
— Ты это видишь?
— Ошибки программного кода, — с уверенностью произносит девочка, нисколько не удивившись. — А ты только заметила?
— Да...как-то не до этого было... — она действительно полагает, что я понимаю, о чем она толкует? — А что это такое?
— Несовершенства нашего мира, — улыбка снова преображает милое личико. — Что ты хочешь спросить, Рен?
— Почему я это вижу? — задержав дыхание, произношу почти шепотом.
— Потому что ты лилия, — девочка чуть склоняет голову набок. — Потому что возродила ириса, хотя этого нельзя было делать. И теперь такие ошибки будут появляться сплошь и рядом.
— Так мы что, не люди, а сегменты программного кода? — с потерянным видом я взираю на Агнес, и она звонко смеется в ответ:
— Конечно, нет, Рен. Просто наш Творец — немного увлекающаяся натура: кое-что не доработал, кое-где — не доглядел. А сейчас разрушается условие стабильности мира, вот ты и видишь его результаты.
— А что нужно сделать для того, чтобы окончательно разрушить это условие? — мне кажется, я задаю первый правильный вопрос, потому что глазки девочки вдруг начинают блестеть совсем не детским огоньком:
— Я не могу прямо ответить тебе, Рен. Но в силах дать подсказку. Вспомни, сколько архангелов было у Творца, и скольких потомков от их союзов с людьми ты уже возвратила?
— Ничего не понимаю, — хватаюсь за голову, и девочка подходит ближе, ласково кладя свою небольшую ручку мне на плечо:
— Поговори с дедом, когда он вернется, Рен. Я не даю гарантии, что тебе понравится все, что он скажет, но поговори. Ты хотя бы будешь в курсе всего.
— Хорошо. Я...согласна. Можешь ему это передать? — смотрю на Агнес потерянно, но она только гладит мою руку в ответ:
— Конечно. Тебя проводить? — беспокойство появляется во взгляде, но я мигом развеиваю все сомнения:
— Нет, все хорошо, я скоро буду дома. А ничего, что ты одна по городу бродишь? — бросаю озабоченный взгляд на почти пустынные улицы.
— Просто мой телохранитель тих и незаметен, — подмигивает девочка и прощается со мной.
А я в полном замешательстве бреду по направлению к своей квартире...
Когда поворачиваю ключ в замке, уже точно знаю, что Теодор дома не появлялся. С одной стороны, это и хорошо: возможно, я сумею уйти к Джо так, чтобы остаться незамеченной, и ему не придется нести бремя моей защиты. А с другой — он ведь обещал все время быть рядом... И оттого, что не выполняет данное слово, становится не по себе. Почему он ушел из лаборатории? Что такого увидел между мной и ирисом, что не смог остаться? Неужели это банальная ревность? Но ведь не было в моих ощущениях ничего такого, что могло бы навести на подобные мысли. Да и Доминик чувствовал только потребность в защите. Что же случилось с Тео?..
Захожу в квартиру, быстро раздеваюсь и сразу иду на кухню. Надо спокойно все обдумать. Особенно новую информацию. Соберись. И отбрось все ненужные эмоции. Итак. Что мы имеем?
Возвращенную душу, находившуюся в магическом захвате на изнанке и очутившуюся на стороне живого мира благодаря всеобщему искреннему желанию. Связь, которая существует между этой душой и мной, природу которой я объяснить не в силах. Изменения в мире, особенно остро начавшиеся после появления ириса. Но сам ирис — маг жизни, о чем вряд ли могло знать население. Для чего же его могли вызвать?...
А если звали не его, а какое-то эфемерное понятие, не обозначенное толком в мысль? Если зарядились какой-то общей идеей и спроецировали ее на менталистов? Что могло послужить толчком для этого?
Маги обладают расширенными возможностями зрения. Кто-то из них, я уверена, мог замечать такие же "дыры" в мире, что сегодня попались на глаза мне. Если есть такие вот бегущие строчки, могут быть и другие отклонения от нормы. Солнце взошло в полночь, кошка вдруг пошла задом наперед, да мало ли чего можно еще придумать...но если люди это заметили, то общей идеей как раз и могло стать желание прекратить странности. Пресечь разрушение мира. А что может бороться с разрушением, как не созидание, олицетворяемое жизнью?.. Почему тогда душа мага находилась в захвате в мире за Гранью? Нелепица какая-то...нужно зайти с другой стороны.
Агнес сказала, что ответ начинается с того, скольких архангелов создал Творец. Роюсь в сети и нахожу волшебное число семь. А вернула я шестерых потомков высших помощников создателя. Значит, остался еще один. А что потом?.. если принимать во внимание, что пять лет, потраченных на работу ходящей, только после шести этих возвращений обернулись для меня почти в клочья разорванной душой и нулевым магическим потенциалом, который чудом восполнился благодаря заботам одного упрямого некроманта, то седьмая душа нефилима...просто убьет меня. Почему Агнес говорила, что я не должна была возвращать Доминика к жизни? Почему сильнейший маг, способный возродить любую материю, должен оставаться на той стороне, в то время как я, порождение смерти, если верить имеющимся данным, должна жить? Откуда этот диссонанс? И что случится, если я верну седьмого нефилима?
Голова начинает раскалываться от вопросов, мелькающих в мыслях со скоростью света. Не могу больше об этом думать. Как есть, в рабочем костюме, кидаю в рюкзак кошелек и потихоньку бреду к Джо. На телефоне извиняющееся сообщение от Сури о том, что она не придет. В принципе, стоило этого ожидать... но сил претворять в жизнь план по ее наказанию больше нет. Единственное, чего я хочу сейчас, — это забыться. Звоню Хани, предупреждаю, что будем вдвоем, и добавляю, что уже в пути. Блондинка сообщает, что скоро будет. Отключаясь, выхожу из квартиры и медленно бреду в сторону пункта назначения.
Когда оказываюсь в наполненной легкой и приятной музыкальной темой атмосфере бара, вижу привлекающую к себе внимание блондинку и направляюсь к ней. Хани поднимается из-за стола, приобнимает меня, и это простое инстинктивное побуждение мигом приподнимает настроение.
— Какую отговорку наша трусиха придумала на этот раз? — хмуро интересуется Хани.
— Уход за больным усыпленным магом жизни, — откидываюсь на спинку стула, заглядывая в меню алкогольных напитков. — Жаль, а у меня на нее были такие грандиозные планы...
— Напоить до потери сознания и узнать всю подноготную красавчика? — насмешливо глядит воин.
— Откуда ты знаешь, что он красавчик? — удивляюсь я.
— Ну, иначе бы Сури придумала что-нибудь еще, — хмыкает блонди. — Она ни за что бы не сунулась сюда вместе с нами после того памятного вечера. — Зачем она была тебе нужна?
— Хотела спросить, что такого сделал Тео, что я оказалась в итоге живой, а не вернулась за Грань, — сегодня, почему-то, не хочется ничего крепкого, только чтобы ненадолго отключился мозг и отказали конечности. — Как насчет шампанского?
— Что празднуем? — приподнимает бровь Хани. — А про некроманта я тебе и так все расскажу. По крайней мере, то, что мне стало доступно благодаря зрению.
— Тогда...празднуем торжество справедливости над чужими недомолвками, — решаю я, поднимаясь из-за стола и направляясь к стойке Джо.
Сегодня мужчина в клетчатой красно-синей рубашке и синем дениме, и я понимаю, что для завершения образа ему не хватает только шляпы и ковбойской куртки. Криво улыбнувшись хозяину бара, кладу оба экземпляра меню на столешницу:
— Джо, а у тебя найдется одна...нет, — оглядываясь на Хани, исправляюсь тут же, — лучше две бутылочки шампанского?
