В воскресенье к бабуле собрался в гости Андрей и три часа развлекал ее вместе с Аней экскурсией по окрестностям, источникам и местным сплетням из серии украл, посадили, застрелили, заболели... он быстро понял интересные темы. Аня хотелось закрыть уши и тихо испариться, но она слушала, кивала и поддакивала в нужных местах.

На следующей неделе состоялась ее ежемесячная поездка на объект. Работы выше головы, постояльцы приезжают — уезжают, Буран очухался, поправился и начал делить власть с Максом в стае. Бабушка принялась чудить и говорить, как она устала, как ей все надоело, и пора возвращаться домой. Андрей, решив, что он полностью оклемался, бросил прием лекарств, доведя Аню до крика, а отношения до скандала. Поездка в горы на этом фоне смотрелась просто вишенкой на торте.

Двухдневный типичный визит внезапно растянулся на три дня, работы шли полным ходом и состоялся очередной приезд большого руководства, которого пришлось дожидаться. А потом выяснилось, что машина сломалась, и появление нового транспорта отложилось еще на день. С точки зрения работы все шло отлично, Аня успела распихать все местное и сделать все по основным, но вот бабушка...

Бабушка ожидала пять звонков в день, это можно пережить, хотя говорить столько времени им было откровенно не о чем. Выходные только с Андреем стали проверкой нервов и качества успокоительного.

— Прости, пожалуйста. Я еще задержусь. Машина сломалась, приеду только завтра вечером...

— Понятно. Ты решила дождаться двадцать пятого в горах? — весело спросил он.

— Нет, я успею вернуться.

— Ладно. Значит, пакет ее вещей стираю сам.

— Она передала тебе вещи? Прости, пожалуйста. Я приеду и все сделаю! — запаниковала Аня.

Никакие отношения не выдержат таких родственников, а уж их символично — формальные точно.

— Ничего. Я умею пользоваться машинками. Пришлось освоить. Не нервничай, все нормально.

— Ладно. К бабушке не езди, она сама себя развлечёт. Телевизор посмотрит, как дома.

— Ничего, мне не сложно, на пару часов я ее заберу.

— Не стоит, правда...

— Ань, без паники. Все будет нормально.

— Да, но...

— Возвращайся. Меня больше уборка в домиках донимает. Каждый день люди приезжают — уезжают. Как ты только выдерживала?

— Привыкла. К тому же думала о деньгах, хорошо помогает.

— Ладно, попробую. Все. Ко мне пришли. Не скучай.

— Постараюсь. Пока.

— Пока.

Аня в последний день доделала все и даже больше, половина рабочего воскресенья хорошо сказались на необходимом минимуме, но плохо на нервах. Обратная дорога вместо трех часов заняла пять, водитель попался странный и правильный, ехал с разрешенной скоростью и ни с кем не трепался по пути. К восьми вечера, когда Аня доехала до родной улочки, она уже была готова бежать с сумкой наперевес, лишь бы побыстрее оказаться дома.

А дома ее никто не встретил. Псов не было. Машины тоже. Дома заперты и незнакомые люди через сетку, вежливо поздоровавшись, попросили туалетную бумагу, а то у них закончилась.

Истеричный хохот вырвался сам собой. Смеялась она у себя, бросив вещи и прихватив ключи от кладовки. Постояльцы оказались правы, бумаги не было не только в туалете, но и в запасе, пришлось возвращаться к себе и выносить последнюю пару рулончиков с извинениями и пояснениями про слишком долгую командировку. Ее не поняли, но бумаге обрадовались. Поход в магазин за необходимым себе и постояльцам. Возвращение все в тот же пустой дом со стойким недоумением — где все?

Но звонить бабушке она малодушно не хотела. Впереди было еще три дня до отлета домой. Звонок от брата раздался как нельзя кстати:

— Привет.

— Привет, Ань. Вернулась?

— Ага. А дома никого, ни Андрея, ни собак.

— Бабушку выгуливал куда-то на термальные источники, она в обед маме рассказывала.

— Они уже должны были вернуться, ну ладно. Да и собаки тогда где... Ладно, ты просто так звонишь?

— Нет. Понимаю, ты на нее потратилась, но ремонт тут обошелся значительно дороже, чем мы думали.

— На сколько?

— Сто тридцать тысяч.

— Ни хрена себе.

— Балкон отремонтировали, кое-что из мебели, сантехнику поменяли. Это самое необходимое еще лет на пять. Тридцатку она оставляла, на остальное дала мама, но они нашли квартиру в городе.

— Отлично. Она упомянула, что смотрели, но ничего определенного не сказала.

— Решили и выбрали. Она оформляет ипотеку, потом дом продадут и закроют все. Это ты с ней обсудишь, в квартире тоже будет нужен ремонт.

— Ага.

— Мы говорили о помощи им...

— Миш, понимаю.

— Ань, знаю, ты тоже в долг взяла, но ты там, а здесь все свалилось на меня. Женька, конечно, работает, но у нас двое детей.

— Я ПОНИМАЮ, Миш, правда. Я тебя услышала, посчитаю, что у меня есть и перекину маме на карточку или лучше отцу. Короче, переброшу, что смогу. Но больше сотни там не будет, сразу говорю.

— Хоть что-то. Там ремонта на пятьсот, а сотню мама уже на бабушку потратила, — явно успокоившись, отозвался брат. — Они после продажи дома с участком все перекроют, да и налоговый вычет получат. Мы дальний огород с летним домиком оставляем как дачу.

— А... отлично. Будет чем летом заняться, на природу съездить.

— Ага. Отец же в прошлом году по осени соседний купил и территорию прирезал, там теперь двадцать соток, на все хватит.

— И все на тебя? Чистить, огораживать?

— Нет, это он сам сделал.

— Отлично.

— Но все равно расходы будут.

— Понятно. Как-то я это упустила...

— Ты уехала, вот и не сказали... да, иду я, иду. Привет от мелких.

— Им от меня тоже, — улыбнулась Аня, механически поглаживая Макса.

Телефон в сторону и тут до нее дошло. Макс и Буран в паре шагов. Андрей заводил машину во двор. Спустя пару минут она его обнимала, дав время только выйти.

— Привет, потеряшка. Я тоже рад тебя видеть, но дай машину заглушу, — явно веселясь, отозвался он.

— Ага, — согласилась она, не разжимая рук.

— Что случилось? Что-то на работе?

— Нет. У моих такие изменения, а я и не в курсе. Вы где были?

— Гуляли. Собак вывез, дрессировал и выгулял заодно. Вода в багажнике.

— Спасибо. Приехала, а тут никого, даже растерялась.

— Ясно. Пошли в дом?

— Пошли.

Андрей разобрал багажник и вскоре Аня с удивлением получила не только свою воду, но и домашнюю еду. С пояснениями:

— После термального источника завез твою бабушку к матери Намили. Той под девяносто, но она по ... живее...

— Поадекватнее, хочешь сказать? — хмыкнула Аня.

— Можно и так сформулировать. Они там пару часов пообщались, нас накормили обедом, а потом уже и время подошло возвращаться. А это тебе передали, чтобы не оголодала.

— Спасибо за бабушку, никак такого не ожидала.

— Да, ничего. Занятная она у тебя, — улыбнулся он легко, — к тому же живет далеко.

— Это точно. Я столько всего пропустила...

И Аня пересказала о продаже родительского дома, ремонте у бабушки, переезде родителей в город и сопутствующих этому сложностях вроде укора брата. В чем-то он прав, когда Аня была рядом, большей частью этой деятельности занималась она. И бабушку навещала, и квартиру от второй сдавала, и к родителям постоянно моталась. Ни семьи, ни детей, время есть, да и нравилось ей все это. А теперь далеко, думала только о себе... бросила...

Конечно, все правильно и можно объяснить и вообще она за год здесь ни разу ничем не заболела, даже сезонных простуд не было, но все равно. Ощущения выходили так себе.

— Брату пришлось тянуть то, что раньше делала ты? И он этим недоволен...

— Ему проще и сложнее. Он делает меньше, у него своя семья. Хотя бабушку стала навещать невестка, но она после школы забегала раз в неделю и раз в неделю мама приезжала. Я и во время болезни эти обязанности с себя скинула. Просто покупка квартиры без меня, переезд без меня, да даже ремонт у бабушки в прошлый раз я делала. А теперь он не упрекал, просто сказал, что нужно помочь деньгами, а я и этого сделать не могу.

— Почему? — удивился он. — Конечно, в этом месяце из-за бабушки Саши провал вышел, но до этого нормально было. Мне можешь пару месяцев не возвращать ничего.

— Не могу, с тобой я рассчитываюсь в любом случае, чтобы не быть должной. Но вот остальное...

— Ань, не паникуй, ладно? Твои родители — взрослые люди, и раз решились на переезд с обменом квартиры, наверное, все посчитали. Поможешь — отлично, нет, сами разберутся. Да и твой брат неправ, обвиняя тебя. Ты можешь и поддерживаешь их как можешь. Ты носишься тут с бабушкой, дав им почти месяц отдыха, верно? Они, что, месяц ремонт делали? Нет, пару-тройку дней.

— Да, но...

— Сейчас у них в любом случае на жизнь деньги есть. Вот сделают ремонт, переедут, будут платить по ипотеке, тогда да, там будет нужна помощь, но до этого еще пара месяцев, верно? К тому моменту ты еще сколько-то сможешь им отправить. Жить здесь дешевле, чем у вас, правильно? Платят тебе суммарно столько же, сколько там, большая трата только одна — вернуть долг за ремонт, но аренда его покрывает, верно?

— Я чуть-чуть откладываю и капельку инвестирую, но в основном закрывала долг тебе, ты видел.

— Да. Теперь можешь платить по десятке, как договаривались, и за пару месяцев ты скопишь еще пятьдесят, чтобы помочь своим.

— Да. Что-то я запаниковала.

— Ты привыкла им помогать, быть старшей дочерью и опорой, но ты уехала, у тебя здесь своя жизнь и участвовать так, как раньше, ты не можешь, верно? А они этого все еще ждут.

— Не так, болезнь все изменила, — возражала Аня вполсилы.

— Во время болезни, да, а после нее все рассчитывали на прежнее? Ань, ты не бросаешь родных, но и сажать себе на шею смысла нет. Будет нужна другая помощь, поможешь. Если что случится с бабушкой, ты же все равно не бросишь? Будешь помогать, приезжать, оплачивать больницу.

— Ладно. Убедил. Чувствую себя плохой дочерью и сестрой, неприятно.

— Ты сама себе это придумала.

— А твои где? В смысле, как так получилось? — перевела она тему.

Андрей усмехнулся:

— Интересная у тебя логика. Отец рано умер, я еще в школе учился. Несчастный случай в том самом училище, куда я поступил. Мама всегда за ним была, пока меня тянула еще ничего, а как уехал, начала сдавать. То одно, то второе, то третье. Она умерла незадолго до моего ранения. Как раз ее похоронил, с делами разобрался и сам попал.

— Ты выбрался. Сам.

— Меня поддержали в госпитале, а потом хороший психолог попался. Сказал умную вещь — либо я сам выберусь, либо скачусь. Вниз по наклонной всегда проще и легче, а спиться от жалости к себе особого ума не надо, — задумчиво отозвался тот. — Пришлось браться за себя. Сначала госпитали, потом санаторий, здесь с легкими проблемы пропали. Вот и решил остаться, продал квартиру, собрал материнские накопления и устроился здесь. А теперь сама видишь...

— А другая родня? По стороны матери или отца?

— А у тебя много родственников? Мать из деревни из Костромской области была, там какая-то родня оставалась, но они еще при ее жизни общаться перестали. Жизнь по гарнизонам с отцом, без телефона и интернета. Пока здоровый был, пару раз спрашивал, но она была как-то не в восторге от идеи искать родню. После ранения искать чужих людей, чтобы сесть им на шею, я и сам не захотел. А со стороны отца все проще. Сестра молодой погибла. Отца официально не было, а мать, мою бабушку, я хорошо помню. Она учительницей работала, суровая такая женщина. После первого удара оправилась, лет семь-десять сама жила, а после второго мама ее к нам забрала. Я как раз в училище перебрался, она года два парализованная пролежала и то ли сердце не выдержало, то ли еще удар случился, то ли еще что-то.

— Может, это твою маму и подкосило, но история мрачная, — тихо заметила она, — извини, что спросила.

— Да, ничего. Это давно было, мне еще повезло, можно сказать. Представь, все дожили бы, я после ранения, парализованная бабка и мать в трехкомнатной квартире. Она бы с нами спятила... или я с бабкой остался бы... не представляю...

— Да, это было бы сложно.

— Невозможно, — отмахнулся тот. — Но не случилось.

— Значит, если подвести итог, сердце по родне у тебя не самая сильная сторона. Будешь проходить следующую курсовку, скажи врачу, пусть кардиолог посмотрит, — поняла вдруг Аня.

Невеселый хохот заставил поднять взгляд на Андрея. Тот кивал головой:

— Вот об этом я и говорю. Ты теперь заботишься обо мне и псах. Таблетки, уколы, врачи, результаты, неромантично, зато жизненно.

— Это точно. Но ты так же заботишься обо мне. Хотя да, романтики и страсти не хватает.

— Ладно, давай страсть. Я купил презервативы, — покладисто согласился он.

— А давай не сегодня? Хочу помыться и просто лечь спать на своей кровати и с тобой под боком, — жалобно произнесла она.

— Непостоянная ты женщина, то страсть, то поспать... — развеселился он и мягко сказал. — Конечно. Давай просто отдохнем.

Как же хорошо помыться в собственной ванне и устроиться на своей удобной большой кроватке! Особенно когда рядом упал Андрей, а сбоку на коврике растянулся Макс. Собаки сторожили серьезно: Буран во дворе, а Макс в доме.

Как же хорошо дома...

Новый день начался со странного звука рядом. Открыв глаза, Аня с удивлением увидела Макса, слегка носом шевелящего руку Андрею. Тот спал и непонятное проявление нежности со стороны питомца пропустил. Затем вдруг раздался стон, Андрей чуть дернулся и шевельнул рукой. Макс принялся теребить его активнее.

— Нифига себе фокусы. Андрей, проснись! Андрей... — Аня так не нежничала и потрясла сильнее.

Тот приоткрыл глаза и с явным трудом сфокусировался на ней.

— Ань? — хрипло и сонно.

— Ага. Тебя любимый питомец будил, я его помогла. Кажется, тебе кошмар снился.

— Точно снился. Спасибо, Макс.

Он слегка потрепал пса по голове и тот отошел обратно на коврик.

— Извини, что разбудил.

— Ничего. Спим дальше...

Она так и сделала, повернувшись и укрыв себя мужской рукой.

А утром она проснулась от будильника и, подскочив, смогла лишь дернуться на кровати. Андрей держал крепко.

— Доброе утро. Будильник. Утро. Андрюш...

— Ага.

Она откатилась и побежала привычным кругом утренних дел. Довольные псы ждали на улице и, без возражений получив всю амуницию, отправились за водой. Возвращение, выезд людей с прощаниями и пожеланием хорошего дня. Суета с кормежкой собак, потом себя и все еще сонного мужчины.

— Не выспался? — уточнила она удивленно, протягивая воду.

Выглядел тот не слишком отдохнувшим. Обычно Аня всего не видела, но тут спать они легли одновременно. Пусть и слегка мешали друг другу, но все равно времени отдохнуть должно было хватить.

— После кошмара не сразу засыпаю.

— А... поэтому порой бодрый, а порой никакой с утра. И часто так?

— Нет. Психолог утверждал, что это хорошо, мне комфортно и я так перевариваю случившееся.

— Это ты взрыв так переживаешь?

— Ага. В последнее время все чаще, видимо, реально хорошо, — с издевкой протянул он.