Ноздри Фалтина раздулись, когда он глубоко вздохнул от удовлетворения. И, вполне вероятно, от облегчения, когда Дючейрн задумался об этом. Именно ему было приказано предоставить планы и указания из захваченных еретических документов, и Линкин Фалтин был полностью осведомлен о двойственном отношении, с которым Жэспар Клинтан и инквизиция относились к таким, как он. Матери-Церкви, возможно, и нужна была его способность мыслить вне рамок традиции, но это не означало, что хранителям Запретов это должно было нравиться. Если бы эти планы не сработали...
— Это, вероятно, означает, что нам не нужно будет продолжать разработку ленточной артиллерии, — сказал чихирит через секунду или две. — На самом деле, если мы сможем производить сталь в достаточных количествах, мы, возможно, сможем полностью отказаться от чугунных пушек, как это сделали еретики. Это хорошо.
— Возможно, но мы должны посмотреть, как это сработает, — предупредил Дючейрн. — Тем временем викарий Аллейн сообщает мне, что отчеты артиллеристов, которым выдали новые орудия, весьма благоприятны.
— Большинство из них такими и были, — согласился Фалтин. — Хотя и не все. — Он сделал глоток пива и нахмурился, сосредоточив взгляд на чем-то, что мог видеть только он. — Некоторые орудия сбрасывают укрепляющие ленты, так что, очевидно, наша нынешняя техника прикрепляет их не так надежно, как я надеялся. У нас с братом Силвестреем было несколько мыслей о том, как это улучшить, но без возможности отливать больше орудий и работать над ними здесь, на заводе Сент-Килман, мы не сможем протестировать их должным образом.
— Какого рода мысли? — с любопытством спросил Дючейрн.
— Брат Силвестрей предложил, чтобы вместо охлаждения усиливающей ленты из кованого железа снаружи после того, как она установлена на ствол, мы должны закачать холодную воду в канал ствола и охладить его изнутри, пока лента надевается на казенную часть, — ответил Фалтин. — Идея состоит в том, чтобы предотвратить чрезмерное нагревание самой трубы при наложении ленты, и он также предложил покрыть усиление песком, чтобы изолировать его, как только внутренние слои приварятся к трубе. Это должно помешать внешним слоям ленты охлаждаться быстрее, чем ее средние слои, что, вероятно, и является причиной трещин, которые мы наблюдали. Думаю, что он совершенно прав в этом, и пока я обдумывал его предложения, мне пришло в голову, что если вращать ствол вокруг своей оси — с лентой на месте, но не поворачивающейся вместе с ним, вы понимаете, — мы могли бы предотвратить начальное связывание ленты в одном месте. Вращательное движение предотвратит любое сцепление до тех пор, пока вся лента не сожмется достаточно, чтобы "схватиться", и не приварится по всей своей окружности одновременно. Я думаю, что это должно обеспечить гораздо лучший сварной шов и более прочное усиление, и я отправил эти рекомендации в литейные цеха, где на самом деле производятся орудия.
Дючейрн мудро кивнул. Он сомневался, что брат Линкин хоть на минуту заподозрил его в действительном понимании всего, о чем ему говорилось, и в этом случае был совершенно прав. Но это было прекрасно, потому что того, что викарий действительно понимал, было более чем достаточно. Что имело значение для него — и, он был почти уверен, для Аллейна Мейгвейра, — так это то, что новые орудия (уже названные артиллеристами, которые их получили, пушками Фалтина, хотя Жэспар Клинтан, казалось, был не в восторге от этого) стреляли более тяжелыми снарядами на гораздо большие расстояния. Первоначальные модели были построены на измененных двенадцатифунтовых орудиях с теми же размерами канала ствола, но примерно на фут длиннее, чем у гладкоствольного оружия. При стрельбе тридцатифунтовым снарядом с углом возвышения пятнадцать градусов дальность стрельбы составляла почти тридцать пять сотен ярдов, что в два раза превышало дальность стрельбы стандартного двенадцатифунтового ядра, и до четырех тысяч пятисот ярдов с более легким двадцатифунтовым снарядом, несущим два с половиной фунта пороха. Также разрабатывались более крупные полевые орудия со стволами до шести дюймов и стреляющие снарядами массой до двухсот фунтов на еще больших высотах, с дальностью стрельбы, которая могла достигать восьми тысяч или даже десяти тысяч ярдов. Опасения по поводу орудий, которые сбрасывали свои усиливающие ленты, раскалывались или даже иногда взрывались, были второстепенными в умах артиллеристов, когда они внезапно получили эти повышенные возможности после того, как были так безжалостно обстреляны орудиями еретиков с большей дальностью стрельбы. И еще более крупное и мощное оружие разрабатывалось для береговой обороны, причем срочность была обусловлена очевидной неуязвимостью броненосцев "еретиков" для существующей артиллерии.
— Мы также работаем над повышением надежности снарядов, — немного раздраженно продолжил Фалтин, очевидно, не подозревая о мыслях викария. — Новые взрыватели обеспечивают более стабильное время детонации, но простое покрытие снарядов свинцом работает не так хорошо, как я надеялся. Довольно многие, похоже, теряют свинцовые оболочки по пути внутри ствола, и они делают это неравномерно. Часть свинца остается прикрепленной с одной или другой стороны, что сильно выводит их из равновесия, и в этот момент они фактически становятся менее точными, чем ядро из гладкоствольного оружия. Я придумал возможное решение — ну, вообще-то, я и брат Силвестрей, — но боюсь, что это сделает их более дорогими.
— Почему?
Дючейрн старался, чтобы его голос не звучал настороженно, но он понял, что потерпел неудачу, когда расфокусированные глаза Фалтина сузились и заострились. Казначей подумал, что в их карих глубинах, возможно, даже мелькнул слабый огонек.
— Увеличение расходов не будет огромным, ваша светлость, — успокоил чихирит. — На самом деле, это будет стоить дешевле, чем усовершенствование, первоначально предложенное мне братом Силвестреем, хотя это добавит дополнительный этап в производство оболочки.
— Думаю, нам придется отказаться от предложенных мной свинцовых жилетов и вернуться к варианту практики еретиков. Я надеялся, что жилеты позволят нам избежать этих их "газовых заглушек", но очевидно, что был слишком оптимистичен. В конце концов, нам придется отливать наши снаряды с одинаковыми рифлеными основаниями и снабжать их уплотнением, но брат Силвестрей предположил, что мы все равно могли бы обойтись без нарезных шипов, на которые полагаются еретики, если бы мы использовали кованую юбку или башмак того же диаметра, что и снаряд, но с штамповкой по краю, чтобы зацепиться за нарезку. Полагаю, вы бы назвали это "предварительной нарезкой", и его идея состояла в том, чтобы объединить уплотнение и нарезку в одном башмаке. Думаю, что он на правильном пути, но дополнительное кованое железо — хотя я полагаю, что мы могли бы использовать сталь, как только она станет доступной в большом количестве, — значительно увеличит как стоимость, так и время изготовления. Поэтому я хочу попробовать использовать более эластичный материал — вероятно, бронзу, — который расширяется при детонации метательного заряда. Думаю, что бронза достаточно прочна, она не деформируется и не разрушается, как свинец, особенно если она принимает общую начальную силу порохового заряда и передает ее снаряду, а не наоборот. С другой стороны, она пластичнее кованого железа, чтобы расширяться в более мелкие нарезные канавки, которые мы используем, без необходимости предварительной нарезки, предложенной братом Сильвестреем, или корпусов с шипованными оболочками еретиков. На самом деле это также должно обеспечить более герметичное уплотнение, что должно увеличить начальную скорость и дать нам несколько лучшую дальность стрельбы. В любом случае, это должно быть проще, чем производство шипованных оболочек, и значительно дешевле, чем использование кованого железа.
— Понятно. — Дючейрн хмуро уставился в свою кружку, затем пожал плечами. — Не могу сказать, что мне нравится тратить больше, чем мы должны, но я заметил, что большинство ваших инноваций работают даже лучше, чем ожидалось. Я хочу поговорить об этом с викарием Аллейном, но если он согласится, казначейству просто придется найти нужные вам марки. И по странному совпадению, — викарий внезапно улыбнулся, — вы с братом Талбатом достаточно экономите на новых винтовках, так что у меня просто оказался целый запас непредвиденных марок на балансе.
— Рад это слышать, ваша светлость, — медленно произнес Фалтин, — потому что, боюсь, я, возможно, придумал еще один способ потратить некоторые из них.
— О?
Глаза Дючейрна сузились — скорее задумчиво, чем осуждающе, — и Фалтин кивнул.
— Некоторые из альтернатив, предложенных моими мастерами в качестве ответов на портативные угловые орудия еретиков, работают, но ни одна из них не действует так хорошо, как угловые орудия. Подпружиненная катапульта работает лучше всего, но, честно говоря, это мало о чем говорит. Она сильно уступает оружию еретиков и, вдобавок, стреляет медленнее. С другой стороны, она почти бесшумна, и не дает дыма, который мог бы выдать ее местоположение при стрельбе. Викарий Аллейн уверяет меня, что это важные преимущества, но я должен признать, что ни один из наших первоначальных ответов и близко не соответствует характеристикам оружия еретиков.
— Оценки производства стали, которые вы мне только что дали, заставляют меня более оптимистично смотреть на нашу способность производить такие же виды угловых орудий, по крайней мере, в конечном итоге. С другой стороны, за последние пятидневки мне пришла в голову одна мысль. Возможно, есть способ обеспечить еще большую возможность для такого рода... непрямого огня, за неимением лучшего термина, который еретики используют против наших собственных людей. Что-то более близкое к возможностям тяжелых угловых орудий их обычной артиллерии, но гораздо более портативное.
— Насколько портативнее?
— Подозреваю, что не настолько, как портативные угловые пушки пехоты еретиков, ваша светлость, но гораздо, гораздо более портативные, чем большинство обычных артиллерийских орудий.
Дючейрн снова нахмурился, жалея, что Мейгвейр все-таки не присутствовал при этом. В последний раз, когда он разговаривал с капитан-генералом, Мейгвейр был красноречив в своем энтузиазме по поводу полноразмерных нарезных угловых пушек, которые Фалтин разработал для армии Бога. Честно говоря, Дючейрн сомневался, что первоначальные усилия Фалтина будут соответствовать эффективности оружия еретиков, но Мейгвейр, очевидно, ожидал, что они компенсируют большую часть нынешней неполноценности Церкви. В то же время было маловероятно, что до весенней оттепели армии в полевых условиях смогут получить более нескольких десятков единиц нового оружия, и даже если бы они могли, еретики и их пехотные угловые орудия преподали наглядный урок преимуществ мобильности.
— Что ты имеешь в виду, брат Линкин? — спросил он наконец, и чихирит открыл ящик стола и извлек круглый диск из чего-то похожего на бронзу. Он был около четырех дюймов в диаметре, по оценкам Дючейрна, и, возможно, полдюйма толщиной, и пронизан рядом угловых прорезей или отверстий.
— Это часть одной из ракет еретиков, ваша светлость. — Фалтин положил его на свой рабочий стол и подвинул к Дючейрну. — Одному из агентов инквизиции удалось... приобрести образцы двух или трех их новых устройств, включая сигнальную ракету и ту, которую, вероятно, они использовали для освещения войск епископа воинствующего Канира на реке Дейвин. Я не уверен в этом, но верхняя часть его была заполнена каким-то составом, который я не узнал, и снабжена чем-то вроде сложенного зонтика. Я немного поэкспериментировал с этим, и думаю, что зонтик — это то, что удерживает горящий состав в подвешенном состоянии, когда он падает на землю, вроде как семя одуванчика.
— Есть несколько других интересных аспектов их дизайна, — продолжил он очень осторожным тоном — который, как подозревал Дючейрн, был призван дать понять, что, хотя эти аспекты могут быть "интересными", они не были "захватывающими" Последнее было тем словом, которое инквизиция сочла неприемлемым применительно к демонически вдохновленным уловкам еретиков.
— Какого рода аспекты? — спросил викарий почти таким же осторожным тоном.
— Ну, я задавался вопросом с тех пор, как впервые услышал о ракетах еретиков, как они добились такой равномерной скорости. Наши собственные попытки воспроизвести их были гораздо более непредсказуемыми и неустойчивыми в полете. Некоторые из них на самом деле описали полный круг, чтобы приземлиться прямо там, откуда они были запущены, на самом деле! Первоначально я предположил, что это связано с тем, что наш порох горит менее последовательно, чем у них, а это значит, что он обеспечивает более неравномерную толкающую силу, и я все еще считаю, что это, вероятно, часть проблемы. Но когда я начал смотреть на это, -чихирит постучал по диску на своем столе, — я понял, что все, что он делает, это... фокусирует и направляет газы, вылетающие из задней части ракеты. Он формирует и регулирует их, и подозреваю, что цель состоит в том, чтобы придать вращение всей ракете, подобно тому, как нарезные канавки вращаются и стабилизируют пулю или артиллерийский снаряд. Я практически уверен, что это главная причина, по которой их ракеты летят намного дальше и намного прямее, чем наши.
— И что именно это значит, брат? — Дючейрн поднял диск и взвесил его в руке. Он был тяжелым, хотя все еще казался нелепо легким для чего-то, что могло делать то, что только что описал Фалтин.
— Что это значит, ваша светлость, так это то, что если я прав, и если мы сможем повторить это, мы сможем производить собственные ракеты... и не только для целей сигнализации. Понимаю, насколько важны сигнализация и освещение, но то, о чем я думаю, было бы настоящим оружием само по себе. Я набросал проект ракеты диаметром пять дюймов. Конечно, все мои расчеты очень приблизительны, потому что у меня не было возможности испытать их на самом деле, но если я прав, мы могли бы засыпать в ее головку до десяти фунтов пороха и выстрелить на расстояние до пяти или шести тысяч ярдов. Возможно, даже дальше. Они были бы длиной два или три фута и, вероятно, весили бы где-то около двадцати пяти или тридцати фунтов каждая, так что отдельный солдат не мог нести больше трех или четырех из них, и каждая из них могла быть использована только один раз. Но думаю, что корпуса ракет можно было бы сделать из дерева, что сделало бы их намного дешевле любого артиллерийского снаряда. Могу ошибаться на этот счет, но даже если бы нам нужно было сделать их из железа, они все равно потребляли бы меньше железа и требовали бы гораздо меньше труда, чем любое другое имеющееся у нас артиллерийское оружие.
— Понимаю, — пробормотал Дючейрн. — И насколько точными они будут?
— Даже если я прав насчет того, что делают отверстия в этом, — ответил Фалтин, указывая на диск в руке Дючейрна, — и мы сможем производить ракеты, такие же устойчивые в полете, как у еретиков, они не будут тем, что кто-то может назвать высокоточным оружием, ваша светлость. Как отдельные снаряды, они были бы значительно менее точны, чем, например, снаряды новых угловых пушек. Но они также были бы гораздо более разрушительными, и мы могли бы произвести их очень много по цене одного углового орудия. Это позволило бы нам использовать их в большем количестве, и если бы они были выпущены по цели группами — скажем, по двадцать или тридцать за раз, — они могли бы охватить ее позицию, даже если ни один из них по отдельности не был настолько точным. На самом деле, небольшая неточность может действительно помочь, дав нам больше рассеивания, чтобы охватить более широкую область. И если бы их головные части были заряжены шрапнелью и снабжены достаточно надежными взрывателями, они могли бы производить те же воздушные залпы, что и угловые пушки еретиков, но на еще больших площадях. Так что, если бы несколько сотен из них были выпущены одновременно и застали армию еретиков на открытом месте...
