Зомби медленно пошёл вдоль стеллажей.
"Запрещённые проклятия"...
"История"...
"Магия Пространства"...
Бесконечные стеллажи. Четыре темы. На сотни шагов вглубь зала и на десятки локтей ввысь.
Книги, свитки и рукописи.
Впереди блеснул огонёк.
Замерев, Эет остановился.
Огонёк остановился тоже.
Эет медленно, не сводя глаз с тусклой золотистой искорки, пошёл вперёд.
Искорка поплыла ему навстречу.
Вскоре юноша понял, что там, на стене, просто висит огромное зеркало, от пола до потолка...
Подойдя, Эет осторожно смахнул пыль с тёмной глубины, и впервые за многие годы посмотрел себе в глаза...
Он нисколько не изменился. Только, пожалуй, лицо стало чуть бледнее — но что вы хотите от живого мертвеца?
Эет усмехнулся уголком рта.
А ещё волосы... Волосы отросли до лопаток, спутанными прядями падая на плечи. Он привык к этому и уже не обращал внимания... а теперь внезапно осознал, насколько длинными они стали.
Юноша невольно прикоснулся к лицу. Странно... Ни малейшего признака щетины.
Эет прикрыл глаза и устало вздохнул. О богиня... По каким непонятным законам теперь живёт...существует... его тело?.. Остаётся ничему не удивляться и принимать себя таким, как есть! Иначе он свихнётся быстрее, чем предполагал.
Впрочем... кажется, у всех немёртвых, которых он встречал прежде, на лице не наблюдалось никакой растительности. Никогда. А вот длинные волосы, напротив, носили многие.
Тёплая улыбка невольно скользнула по губам: Госпожа любила прикасаться к его волосам...
Какое счастье накатило на него, когда она впервые дотронулась до них — там, в подземелье университета...
Словно наяву Эет вновь увидел, с каким робким смущением и восхищением касалась Госпожа его прядей...
Если бы они были длинными...
Эет улыбнулся. Что ж, если его шевелюра не потеряла способности расти... хотя и медленнее, чем у живых людей... Почему бы ему и не носить длинные волосы, раз они нравятся Госпоже? Так тому и быть.
Только тогда надо поискать расчёску или гребешок в кельях, и не допускать на голове такого безобразия, как сейчас.
Вспомнился Вирлисс. Его длинные серебристые пряди, похожие на тончайший шёлк. На паутину. Эта роскошь ниспадала ниже пояса!
Что сталось с Виром?..
Эет подавил печальный вздох. Что сталось, что сталось? А что сталось с матерью и отцом, с друзьями и односельчанами? Что сталось со всеми Верхними Бродами, с городком Колиносом?
Никого из них больше нет. Ни Смертных, ни Бессмертных. Нет ни городов, ни деревень.
Нет Атариды.
Глаза предательски защипало.
Не нужно... Не нужно думать об этом. Никого из них не вернёшь и ничего уже не исправишь!
Эет сел на пол и, обхватив ноги руками, подтянул колени к подбородку. Непрошеные слёзы катились по щекам. Какого чёрта... Они же погибли. Они все погибли! Неужели он не может... не смеет... оплакать их?! А кто ему запретит, скажите на милость?
Плыла ночь, тихо потрескивал светильник, и глухие всхлипы юноши разносились по пустому залу...
Наконец выплакавшись, Эет встал. Не за этим он сюда шёл.
Оставив светильник перед зеркалом — стекло усиливало свет — юноша подошёл к ближайшему стеллажу и достал первую попавшуюся книгу. И, скрестив ноги, вернулся, удобно усевшись на полу. И раскрыл пыльный том.
Название выглядело интригующе: "Кривые Пространства: создание меж-мировых Порталов".
Введение захватывало. "Как известно, — писал автор книги, — богиня наша явилась в этот мир из иного. Не станем мы касаться вопроса, что это был за мир и где он располагается, ибо вопрос этот близок к области легенд, а не науки. В книге данной попытаемся мы доказать читателю, что порталы между мирами властны открыть не только боги или демоны, но что в силах магии это, и дисциплина сия является одной из дисциплин Магии Пространства".
Эет с восторгом и неослабевающим интересом прочитал ещё несколько страниц, написанных весьма доступным языком... а потом увяз в такой паутине магических терминов и формул, что от попыток разобраться в них разболелась голова.
Захлопнув книгу, Эет поставил её на место и, закусив губу, замер возле стеллажа.
Юноша был достаточно умён, чтобы понять — деревенскому неучу не по зубам мудрость жрецов Мортис. Он мог потратить целую вечность, читая эти книги — и не стать образованнее ни на йоту.
Не отсюда... Надо начинать не отсюда.
Богиня... Сохранились ли библиотеки университета? Только с их помощью... Только поднявшись на уровень университетского мага, мог он позволить себе вернуться сюда, к архивам Храма.
Самонадеянный мальчишка!
Эет вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. Замок изнутри щёлкнул, сам собою входя в паз.
Закрыв все двери, так бездумно распахнутые ночью, юноша медленно пошёл к Верхнему храму. Короны световых колодцев уже слабо рассеивали мглу внутренних помещений — за стенами занимался рассвет.
Молодой человек, задумчиво опустив голову, прошёл в зал. Сизый тающий сумрак плавал здесь. Небо светлело, но восход ещё был далеко.
Эет вновь остановился перед фреской. Богиня... Только она и станет его собеседницей на многие годы.
Взгляд скользнул по изображению зверя рядом с ней. Белый тигр. Странно... Жрец в храме при их деревеньке всегда говорил, что зверь Мортис — чёрный ягуар.
Ну, и волки, конечно.
Похоже, богиня так же одинока, как и он. Если в спутниках у неё только звери. Впрочем, у него нет и таких друзей...
Эет вышел из Верхнего храма и медленно пошёл вниз, спускаясь в лес, как в зелёное живое море.
На террасе у Общего храма он остановился, пытаясь сориентироваться. Университет... Где же был университет? К подножию Храма вела широкая улица... потом был парк, который они когда-то обходили с Вирлиссом... потом снова вниз по улице... свернуть налево... и, вдоль университетского сада...
Эет вздохнул. Лес. Один лес.
Юноша спустился и, продираясь сквозь пышно разросшиеся заросли, не обращая внимания на знакомые тропинки, двинулся прямо. За его спиной раскачивались высокие травы и кустарники, вокруг трещали ветки, с воплями взлетали птицы...
Когда солнце подобралось к полудню, Эет остановился.
Он выбрался на поросшую травой обрывистую, скалистую площадку, залитую щедрым дневным теплом. Выше щерились изъеденные ветрами камни — видимо, когда-то давно их обнажил немыслимой силы толчок, и часть берега здесь обвалилась в море, образовав гигантские террасы.
Юноша сел, почти упал, на жёсткую траву. Тело его не ведало усталости, но в душе нарастала пустота. Богиня... Как он что-то найдёт здесь? После землетрясений, после цунами? Сохранилось ли от города хоть что-то?..
Эет прикрыл глаза. Он помнил... Помнил ту грандиозную волну, что катилась на город и показалась ему такой красивой из окон Верхнего храма.
Молодой немёртвый в отчаянии уронил голову на грудь. Разве он не идиот? На что он рассчитывал?
Какая насмешка: располагать всей мудростью Храма Мортис — и быть не в силах ею воспользоваться!
Юноша стиснул зубы. Нет... Он не сдастся так просто. Он будет искать! Он изучит весь лес, всё побережье. Но он найдёт руины университета! Он отыщет библиотеки...
Немного успокоившись, Эет обернулся — и замер.
С высоты камней на него смотрел зверь. Белоснежный мех серебряными искрами сверкал под лучами солнца.
Юноша затаил дыхание от восхищения.
Тигр, будто красуясь, повернулся боком, и его силуэт расплавленным белым золотом вспыхнул под сиянием полудня на фоне тёмной лесной чащи. Кончик гибкого хвоста чуть вздрагивал.
Эет боялся шелохнуться, чтобы не вспугнуть зверя. Богиня... Он уже привык, что лесные твари разбегались в панике, едва учуяв его запах... О Мортис, неужели это твой ответ на его мысли сегодня утром?
Белый тигр?..
По коже побежали мурашки.
Зверь повернул голову, скользнув по человеку насмешливым и снисходительным взглядом.
Эет, не веря себе, осторожно поднялся на ноги, опасаясь резким движением спугнуть... зверя? наваждение?
Тигр фыркнул и невероятным прыжком опустился на площадку на некотором расстоянии от Эета. А потом прилёг на траву, выражая самые мирные намерения -чеканный гордый силуэт на фоне зелёных зарослей, — и зевнул, обнажив клыки, сверкнувшие под солнцем, как полярный снег.
Молодой человек сделал шаг вперёд. Потом ещё. Тигр терпеливо ждал, когда, наконец, к нему сподобятся приблизиться.
Эет встал рядом и неуверенно, вопросительно, коснулся пушистого меха на затылке. Тигр заурчал и наклонил голову, позволяя почесать себя за ухом. А потом подставил шею, и мурлыкание, похожее на рычание пса, завибрировало в горле хищника.
— Какой ты... — восхищению Эета не было предела. — Ты... ты ведь меня понимаешь?
Тигр беззастенчиво урчал от блаженства и не снисходил до ответов на идиотские вопросы.
— Ты ведь зверь Мортис, да?
Животное лениво приоткрыло глаза и презрительно покосилось на Эета. "Вот ещё, быть чьим-то зверем!" — словно говорил этот взгляд.
Юноша чуть не ахнул, увидев вблизи глаза тигра.
Тёмно-синие! Белый тигр с тёмно-синими, почти чёрными глазами!
— Так на фреске же они у тебя зелёные!.. — ляпнул Эет.
Зверь фыркнул и уткнулся носом в лапы. Спина его сотрясалась. Эет не мог поверить своим ушам — тигр смеялся!
— Как тебя зовут? — спросил юноша. — Ведь у тебя должно быть имя?
Смех прекратился. Хищник поднял голову и серьёзно посмотрел прямо на Эета. Губы коротко приподнялись, на миг вновь обнажив клыки.
— Врр... — рыкнул он.
— Вр? — повторил Эет.
Тигр досадливо чихнул и мотнул головой.
— Врррр... — повторил он.
Эет махнул рукой.
— Прости, но, можно, я стану звать тебя Снежок?
Зверь прикрыл нос лапами и сдавленно мяукнул. А потом гибким движением перекатился по траве, фыркая от смеха.
Просмеявшись, хищник поднялся, одарив Эета снисходительным взглядом. "Ну что с тебя взять? — словно говорил он. — Хоть горшком назови!"
А потом тигр мотнул головой, приглашая следовать за собой, и неспешно двинулся к лесным зарослям. Через несколько шагов он обернулся и снова мотнул головой.
— Идти следом?
Зверь закатил глаза.
— Ну, иду, иду, — рассмеялся Эет.
Они углубились в чащу.
Хищник бесшумно и быстро скользил меж стволов, и временами его шкура серебряными искрами вспыхивала в сумраке — под редкими лучами солнца, пробившимися сверху. Эет не переставал любоваться им.
Сам он тоже не отставал. Годы охоты приучили его тело двигаться легко и стремительно в самых глухих зарослях, и временами юноша ловил на себе одобрительный взгляд зверя.
Солнце ползло к краю неба, когда, наконец, тигр вывел спутника к глубокой долине, зажатой в скалистом кольце. На острых уступах камней кое-где росли чахлые деревца, цепляясь корнями за скудную почву, наметённую ветром в щели.
Эет готов был поклясться, что никогда прежде не бывал здесь, хотя, казалось бы, исходил окрестные леса вдоль и поперёк.
Там, на дне, лежали развалины меж вздыбленными остатками улиц — будто земля хотела стряхнуть с себя город, поглотить, пыталась сомкнуться, но неведомая, немыслимая сила удержала её в последний момент.
Воистину, при таком смещении пласта последний житель Атариды мог бы долго искать университет!
Тигр повернул голову, бросив на Эета смеющийся взгляд. "Ну давай, что же ты медлишь?"— словно спрашивал Снежок.
Эет прикинул, как лучше спускаться. Вон там, кажется, можно уцепиться за выступающий валун, а дальше...
Зверь снисходительно смотрел на него, как на маленького ребёнка.
Эет рассмеялся.
— Да, ты прав. Я же не человек. Просто... я не привык ещё.
На морде Снежка выразилось насмешливое соболезнование: бедолага, сколько лет прошло — а он всё никак не привыкнет!
Эет шутливо ткнул тигра в загривок.
— Ладно-ладно, не подначивай! Сам прекрасно знаешь, в каком я был состоянии.
Снежок закивал с самой умильной мордой. Ага, мы всё знаем и понимаем, вот только кое-что сказать некоторым олухам не можем.
Видимо, рассудив, что, если сказать нельзя, то надо показать, тигр прыгнул.
Его гибкое грациозное тело распласталось в воздухе. Зверь словно воспарил над камнями — и плавно опустился на дно.
Эет отошёл чуть назад, разбежался — и тоже прыгнул.
Раскинув руки, юноша перевернулся в полёте — и, даже не покачнувшись, встал рядом со зверем. Снежок смотрел серьёзно и с уважением.
— Ну хорошо, — сказал Эет. — А обратно как выбираться? Я должен хранить Храм, да и время от времени мне нужно охотиться.
Тигр смешливо фыркнул.
— Точно выберусь? — рассмеялся Эет. — Ну ладно, тебе я верю.
На лице... морде... Снежка отобразилась пылкая благодарность, смешанная с таким ехидством, что юноша покраснел.
— Что ты за зверь такой... в смысле, откуда у тебя такой характер?.. — проворчал зомби.
Снежок вновь закатил глаза.
Эет снова рассмеялся и, опустившись на колени, обнял зверя за шею.
— Как ты мне нравишься, Снежок, если бы только ты мог представить! Ты словно человек...
Тигр фыркнул от смеха, а потом взгляд его посерьёзнел, и зверь толкнул лбом Эета в плечо.
— Я тоже ничего, да? — улыбнулся юноша. — Знаешь, когда-то очень давно мне так сказал один вампир. И я безумно жалею, что расстались мы глупо. Из-за моих необдуманных слов... Иногда мне кажется, что... мы могли бы с ним подружиться.
Эет замолчал. Снежок молчал тоже, глядя умно и печально, прямо в глаза. Выражение этого взгляда молодой немёртвый не взялся бы определить... Сожаление? Понимание? Тень вины? Потом тигр осторожно, словно бы ободряюще, боднул Эета в щёку. И мотнул головой в сторону руин, напоминая о цели их прихода сюда.
Эет упруго поднялся и огляделся вокруг.
Город... Юноша узнавал эти места. Землетрясение действительно сместило столицу, обрушив на её место часть горной породы кряжа, что высился к западу. Но эти улицы уцелели каким-то чудом...не иначе, волей богини. Эет смотрел на развалины домов, поросшие кое-где молодыми деревцами, на корни, изнутри раздвигавшие брусчатку мостовой — и понимал, что, если время тут не текло каким-то особым образом, то с гибели Атариды прошло не так уж много лет.
Меньше, чем ему казалось.
Главная улица теперь упиралась в скалистую стену долины, но Снежок вёл в другую сторону. Всё верно... налево...
Университетский сад, большей частью засыпанный камнями, наступал на бесформенные груды булыжников и земли, в которых зомби с трудом узнал учебные корпуса.
Снежок повернул голову и грустно посмотрел на Эета.
— Да, это было прекрасное место, — вздохнул юноша. — Наверное, студенты и преподаватели по-настоящему любили его.
Тигр отвернулся.
Ветер шелестел в листве деревьев, и золотой свет вечернего солнца скользил по стволам и камням.
— Скоро ночь, — заметил Эет. — Интересно, мы найдём до темноты какой-нибудь лаз внутрь?
Снежок коротко рыкнул и легко вскочил на ближайшую насыпь. Подойдя, Эет увидел, что тигр стоит над глубокой ямой, уводившей под осыпавшуюся стену.
