Казённый Челябинский тракторный завод получил заказ на полтора миллиона рублей и начал расширение производства под новый заказ. Прототипы всей дорожно-строительной техники уже имелись, их производили малыми сериями для испытаний и накопления опыта эксплуатации. Восьмицилиндровый двигатель Дизеля-Тринклера позволял производить уже достаточно мощные бульдозеры и экскаваторы, автокраны (для монтажа мостовых конструкций) и асфальтоукатчики. Всё это было испытано на строительстве дороги Санкт-Петербург — Царское село. По итогам, в конструкции внесли поправки, составили технологические карты конвейерного производства и ждали заказчика. По правде сказать, ждали германцев и американцев, но и в своём отечестве предприимчивые люди нашлись.

Дурново шёл по следу террориста Тобольцева и по пути прореживал ряды Социалистов-Революционеров. Кого-то брал под контроль, но в основном устраивал несчастные случаи. Революционеры сгорали пьяными в своих домах, отравлялись угарным газом, взрывались на собственных бомбах. Кроме того, вешались, стрелялись и топились. Нигилисты же, для них это норма. Николай был уверен, что всю эту сволочь финансирует Британия и поручил Дурново раздобыть неопровержимые доказательства: — 'А если вам для этого придётся идти по трупам — быть посему. Беру этот грех на себя'. Неопровержимых доказательств Пётр Николаевич пока на добыл, но ниточку уже нащупал.

'Мне возмездие и аз воздам'. Не за Сергея Александровича, нет. Дядюшка был масоном высокого градуса, тайным содомитом, казнокрадом, так что убили его британцы себе во вред и на пользу России. Мы воздадим вам за наглость и подлость и воздадим сторицей. Три группы спецназа ГРУ уже готовились к проведению акта возмездия в Лондоне. Не важно, к кому приведёт ниточка, хоть к самой бабушке Виктории. 'Аз воздам!'

Кстати, о ГРУ. Драгомиров наконец-то создал Генеральный штаб, удовлетворивший Государя, было в его структуре и Главное Разведывательное Управление, а в нём отдел специальных операций, который возглавил полковник по гвардии, флигель адъютант Николая, друг ещё с Мурманской ссылки, Григорий Зубов. Тот самый, который сжёг Запретный город и обезглавил Китай. Гриша не будет мучиться вопросом — этично ли взрывать бабушку Викторию. Или даже сжечь вместе с Букингемским дворцом, всей семьёй и челядью. Полковник по гвардии Зубов настоящий самурай и умеет заражать самурайством своих подчинённых, даже если его подчинённый Великий Князь и Наследник Престола (это про Мишкина).

Война начнётся? Из-за бабки? Точно, что нет. Ещё год назад началась бы, а сейчас британцы проглотят это молча и смиренно. В их политическом одиночестве, мы им последняя надежда. Мы единственные не угрожаем их колониям и не посягаем на сложившийся миропорядок. Не осуждаем посягающих, но и охранителей не осуждаем. Мы всё понимаем, у всех свои интересы и занимаемся своей страной. А вот к нам лезть не позволим. Ответная акция устрашения будет очень громкой. Если понадобится, мы весь спецназ в ваш грязный Лондон отправим, увидите русских самураев. Начнёте войну? А, давайте. Не всё к ней ещё готово, но заделы уже хорошие. Пусть и с бОльшими потерями, но мы своего добьёмся, и вы это уже понимаете. Так что проглотите молча, а следствие виновных не найдёт, или назначит ирландцев.

За Марианские острова Николай велел министру Финансов рассчитаться с испанцами. Витте поглядывал оценивающе настороженно — уж не тронулся ли Николай умом. Зачем платить за то, что и так уже наше? Но Государь настоял, причём отправил лично графа фон Витте в Мадрид, с наказом — заплатить в пределах разумного, а если согласятся потратить эту сумму на товары из России, то ещё и накинуть процентов двадцать. Почти всё они потратят на оружие для Филиппин, а нам ведь куда-то нужно сбывать старьё. У нас старых калибров, снятых с вооружения, на целую армию запасено, куда его ещё девать?

Армия перевооружалась. План Николая предусматривал полную унификацию калибров союзников, чтобы, если что, иметь возможность манёвра боеприпасами. Микадо и Кайзер с этим согласились, и военные начали согласование. Русский патрон семь и шестьдесят две сотых миллиметра был забракован. Русская армия переходила на германский (7,92 мм) и японский (6,5 мм) калибры. Германские калибры приняли и для артиллерии — 88 мм для пушек и 150 мм для гаубиц. Отличные у Круппа получились орудия, аналогов им у британцев и французов нет и появятся они очень нескоро. Морские боеприпасы — понятно, шесть, восемь, двенадцать и четырнадцать дюймов — они и так у всех стандартные (русского стандарта с начинкой из тринитротолуола и порохом Менделеева), а вот боеприпасы для крупнокалиберных пулемётов и автоматических пушек Максима-Норденфельта приняли русские — пять, шесть и десять линий. Производство своих калибров организовали в России сами немцы и японцы. За патенты на лак для жестяных гильз. Круппу, за организацию производства орудий и снарядов пришлось заплатить, но рассчитались с ним головами поляков. Зато за наши товары все платили наличкой. За турбины и станции радиотелеграфа (никто так и не смог найти лазейку в патентном праве), за пулемёты и автоматические пушки, за боеприпасы к ним, за порох и взрывчатку и многое другое.

Короче, старья скопилось ровно на армию старого образца по мобилизации (на два с половиной миллиона штыков). Винтовки Мосина ещё можно расстрелять, обучая личный состав (в том числе и Трудармии), но куда девать артиллерию и снаряды? Утилизировать самим — пустая трата денег. Чистый минус. Даже просто подарить выгоднее. А если это ещё как следует организовать и подать... Мы к Испании с полным уважением, она за уважение берёт пушками и снарядами (ну, и немного наличкой, все мы люди, все мы человеки, порочные со времён Адама и Евы), весь мир восхищается нашим благородством, а американцы умываются кровью на Филиппинах и закупают у нас оружие уже за наличку. Так что мыслите масштабней, дорогой Сергей Юльевич. В Мадрид, граф, в Мадрид!

Маман вполне успешно боролась за права пролетариев. Представленный ей замом по этим вопросам статский советник Сергей Васильевич Зубатов организовывал 'профсоюзы' на частных предприятиях. На казённых их ввели указом Императора и вот, по образу и подобию, теперь внедряли среди буржуев. На заводы, где у Зубатова встречались трудности, прежде чем озадачивать Узкий круг и привлекать Дурново с Сипягиным, вдовствующая Императрица и министр Социальной защиты Её Императорское Величество Мария Фёдоровна Романова приезжала сама. И вдумчиво разбиралась. Не все разборки удовлетворялись в пользу рабочих, но счёт был где-то тридцать на семьдесят в их пользу.

Пролетариат получил свою деву Марию, матушку-заступницу. Нет, иногда она карала, но всегда справедливо. В городах народ нёс в церкви её портреты, вырезанные из газет, за маман теперь молились миллионы, и она это оценила. Вспомнила тот разговор в Париже и добровольно прошла на коленях в ворота Соловецкого монастыря, где провёл последние полтора года жизни отец. Вот же хитрющая баба!

— Теперь я вам должен, маман. Просите. Чем смогу...

— Ничего больше, Грозный Царь, всего хватает, поставленные тобой задачи выполняются. — улыбнулась Вдовствующая Императрица, — Мне очень приятно иметь тебя в должниках, побудь им, Ники. Мы, женщины, такие ветренные, что неизвестно, что нам понадобится завтра.

— Вы ведьма, маман! — улыбнулся в ответ Государь, — Оказывается это не сказки и суеверия. Если я вас переживу, непременно введу в России инквизицию. Считайте это даже не комплиментом, а грубой лестью. Я прямо сейчас готов встать перед вами на колено.

— Не нужно на колено, Ники, так дёшево ты от меня не откупишься. Будь должен, мне нужно подумать. Данию ты под российскую корону точно не примешь?

— Это исключено, маман. И дело даже не в наших договорённостях с Вилли, его бы я смог убедить, лукавить не буду. Ваша Дания уже неизлечимо больна. Весь ваш запад смертельно болен. Это как чума, только болеют ей гораздо дольше, иногда в нескольких поколениях. Но результаты болезни страшные. Вы ведь не думаете, что я продал короны Финляндии и Польши за деньги?

— По правде говоря, ничего другого мне в голову не приходило.

— Потому что мою голову пытались разрубить катаной?

— Фу, Ники. Я теперь тебе хоть и всего лишь министр, но всё таки мать. И все эти реплики тебя понижают. Не до нашего уровня, конечно, ты у нас теперь античный олимпийский Бог, но такими широкими шагами ты спустишься к нам с Олимпа очень быстро. Ты ничего мне не должен, сын. Неужели ты думаешь, что я сделала это ради выгоды? Дурак ты! Я это для себя сделала. Это был мой переход на сторону правды. Так что успокойся и пригласи кого-нибудь на танец. Ты отлично танцуешь мазурку, мне нравится на это смотреть. Считай это моим желанием, Грозный Царь.

'Балы, красавицы, лакеи, юнкера...'

Понятно, что на намеченном пути Николая, вся эта роскошь, весь этот этикет, весь этот образ жизни, являлся чем-то вроде свежего трупа на столе паталогоанатома. Он-то точно знал, что всё это уже умерло, как курица с отрубленной головой ещё некоторое время бегает, так и этот труп, шевелится, остывая. Сокращаются уже мёртвые ткани.

Мазурку Государь станцевал с Олечкой. Сестричка ещё не дождалась ввода в Свет, но присутствовать на балах, Николай ей позволил, как и её будущему мужу.

'Ну маман, ну и ведьма! Ладно, учтём'.

После танца, Олечку заботливо подхватил жених. Крон-Принц Пруссии, вместе с короной польского Царя, получил в наследство и имущество дяди Владимира, и с тех пор предпочитал жить в Санкт-Петербурге. Чтобы Олечка смогла как можно достовернее написать его портрет. Все эти свидания, разумеется, контролировались ИСО. Ничего такого Вильгельм Прусский себе не позволял.

Хотя, чего в этом такого? Мусульманки рожают первенцев в четырнадцать-пятнадцать лет. Нет, это не о том, что взять, да и принять Ислам. Но и власть бабья в союзе с содомитами, которые увидел Николай Андреевич Романов в той жизни, в двадцать первом веке, допускать он не собирался. Лучше уж Ислам, чем совсем без Бога жить. Иншалла, Господи прости!

В мае 1899 года объединённый курултай Монголии (Внешней и Внутренней) и Уйгурии избрал Великого Хана, основателя новой правящей династии — Николая Александровича Романова. Ещё плюсик в карму Извольскому, нашёл общий язык с кочевниками. Они, конечно, никуда бы не делись, аннексия была неизбежна, но так гораздо лучше. Внушительнее. Войдём на новые земли не захватчиками, а законными хозяевами.

Николай отозвал в Санкт-Петербург из Стамбула Сандро, как регента малолетнего Святослава и для председательства в Комитете развития, а сам отправился на восток, получать от курултая тамгу на Великое Ханство.

Западная пресса по этому поводу испражнялась остроумием, называя Россию новой Ордой, а самого Николая титуловали исключительно Ханом Орды, его власть Игом, но на это было наплевать. Этими глупыми шутками вы сами признаёте наше право. Было бы гораздо хуже, если бы вы завыли об одураченных коварными византийцами доверчивых кочевниках. Любое дело нужно начинать правильно и на этот раз получилось отлично. Добровольность вступления монголов и уйгуров в состав Империи никто не оспаривал и это войдёт в историю. Пока это династическая уния, но всему свой черёд. Прошьём русский цивилизационный код и монголам с уйгурами, не так-то их и много, постепенно растворятся, как до них растворились половцы с печенегами, меря с весью и прочие древляне с полянами.

Великий Сибирский путь протянулся уже в две нитки на всём протяжении, кроме Кругобайкальского участка, но и его запустят меньше, чем через год. Грузовые и особенно пассажиропотоки постоянно растут, скорость доставки привлекает многих, несмотря на цену. Пора изобретать контейнеры и контейнеровозы. Стали, после запуска Магнитогорского металлургического комбината теперь излишек, цены на неё стабильно снижаются, так что самое время.

Николай не спешил, задержался на пару дней в Челябинске, Омске и Ново-Александровске, а в Красноярске и вовсе на неделю. Красноярск, в этой истории, был неофициальной столицей староверов, а у тех к Государю-Императору имелся целый воз благодарностей, просьб и предложений. Благодарности за прекращение гонений и уравнивание в правах (хоть указ и подписал Александр Третий, староверы откуда-то знали, с чьей подачи); просьбы о представительстве в Священном Синоде (как мусульмане-шииты) и выделении участков для строительства церквей в городах, даже не о выделении, а разрешении на строительства, участки они выкупят сами. А вот предложение удивило.

Оказывается, эти, с виду дремучие, косматые и бородатые религиозные фанатики отлично знали — что такое алюминий. Знали, как Тесла производит его на Волховском комбинате, знали себестоимость производства и цену продукта. Всё знали, а у них тут Енисей мимо течёт бесполезно. А ведь таких, как на Волхове, комбинатов здесь можно штук пять построить. Земли под затопление выкупать не нужно, они все казённые, если и заселены, то незаконно всякими татями, браконьерами и незаконными старателями, которых сам Бог велел хорошенько умыть. Имелся и бизнес-план. Про строительную технику они тоже всё знали, а квалифицированных рабочих планировали вырастить из своих рядов, так что начать предполагалось с организации общеобразовательной трёхлетней школы (начальной) и гимназии механиков (по сути — профессионально-технического училища). И преподавательские кадры сами найдут, и всё построят. Основательно!

Сразу 'Да', Николай ответил только насчёт Синода. Святейший Синод, в его понимании, был именно для того и нужен, чтобы иметь межконфессиональный диалог в Империи. Создадим квоты на представительство в Синоде в зависимости от окормляемой паствы и наше, Государево, дело на этом закончится, дальше пусть Дурново на этом поле играет. У староверов впечатляющая разведывательная сеть. А паству он посчитает в зависимости от её ценности нам.

Насчёт участков под церкви будете торговаться с коллегами уже в Синоде, а вот насчёт алюминия нужно считать. Дело это — государственное, алюминий акцизный металл и не нарушат ли ваши производства стабильность на рынке. Выберете трёх толковых делегатов и отправьте в Санкт-Петербург, к министру Финансов графу фон Витте, начинать нужно с него. Если его ваше предложение заинтересует, дальше он сам всё организует без промедлений.

Витте это заинтересует, но он ещё поторгуется, не гоже это делать самому Государю-Императору и Великому Хану. Да ещё и Покровителю Хранителя Мекки и Медины.

А что? Неплохой титул вместо Царя Польского и Великого Князя Финляндского.

Со староверами расстались очень довольными друг другом. Николай наградил шестнадцать космато-бородатых религиозных фанатиков, вдохновителей строительства моста через Енисей, православными орденами Святого Владимира третьей и четвёртой степени. Приняли с благодарностью, как и соответствующие статские чины. Теперь они дворяне. Отныне и староверы в праве занимать любой из постов в Российской Империи, вплоть до Канцлера. Лично он, Николай, считает раскол великой трагедией и будет очень рад, если удастся его преодолеть. Не такой уж он и широкий. Староверы в ответ поклялись создать в Красноярске всесословный и всеконфессиональный университет всех наук. С бесплатными бюджетными местами и даже стипендиями для отличников.