Крэббы же получили эластичные, прекрасно разработанные до недостижимых тренировками высот магические каналы, интуитивную склонность к боевой магии и отвратительную, почти не корректируемую зельями и менталистами память.
Ну и, до кучи, оба семейства имели Малфоев в соседях. В общем, к началу двадцатого века оба рода легли под Малфоев. Не в смысле вассалитета, но стали “осознанно-подчиненными”. Притом, поступили довольно изящно, направляя детей общаться, расти вместе и оберегать Малфоенышей. То есть, уже три поколения Малфоев подсознательно воспринимали Крэббов и Гойлов “своими”, если не частью себя. Оберегали их интересы, поддерживали финансами. А учитывая склонность Малфоев к целительству, вообще выходил на редкость удачный симбиоз, как по мне.
Расположились в купе, и блондинчик стал краснеть, бледнеть, мяться. В смысле, не знал как начать разговор, но в итоге решился.
— Пайк, я, признаться, не уделял внимание древним, доримским родам в должной мере. Не был в курсе и не хотел оскорбить, — начал Драко.
— Драко, если ты вспомнишь, — улыбнулся я, выдыхая умиротворяющие и расслабляющие пары, — я ответил ЛИЧНО тебе. Тут и вправду выходила не очень удачная, но вполне благополучно и изящно разрешившаяся ситуация.
— Да, папа́ такой, — погордился блондинчик. — Слушай, Пайк, — заинтересовался он, — а с чего ты, — неделикатно провел он лапами по роже и изобразил гримасу ”я тупой громила”.
— Драко, ты с особенностями нашего гриба ознакомился? — уточнил я, на что получил кивок. — Тогда смотри: алтарь разрушен, отец с повреждениями каналов и ядра, — на что все присутствующие опустили глаза, — марка заражена откатом. При этом, через полгода после начала учебы, он умирает. Кто бы стал опекуном? — спросил я и тут меня пронзила неприятная, хотя, возможно и ложная, догадка.
— Директор Школы, по традиции, если нет близких родичей. А у тебя их много, а близких… — протянул он.
— Да, только ровесники, — подтвердил я. — Подозреваю то, что меня не “опекали” — труд старых родов в Визенгамоте, причем немалый. Но и мне высовываться не стоило, так что… — повторил я гримасу Драко.
— Понятно, а сейчас? — поинтересовался Драко и его телохранители уставились на меня с интересом.
— Ну настолько хорошо играть не буду, — улыбнулся я, — но постараюсь не высовываться все равно. Род родом, но я один, ни средств ни связей толком…
— Род Малфой поддержит тебя! — пафосно заявил Драко.
— Как отца? — невинно уточнил я. — Драко, друг мой, не говори за Род, по крайней мере пока, — намекнул я на его статус. — У нас хорошие и добрые взаимоотношения, появились совместные дела, но не более. Ну и мы с тобой, надеюсь в дружеских отношениях, чего я не собираюсь менять.
— Как и я, Пайк, — важно кивнул Драко. — Ну вот и славно. Кстати, тебе очень идет исправленная внешность, — сделал он мне комплимент. — Проклятье было? — уточнил пусть и начинающий, но целитель.
— Было, вечного уродства,— кивнул я. Вопрос, по здравому размышлению, уместный, известные Пауэллы были вполне приглядны.
— Это… — протянул Гойл, — я одного понять не могу, Вильгельм же магл? — на что присутствующие покивали, Малфой слегка поморщился, но “все свои”, да и истории почти тысяча лет. — Пайк, может ты знаешь, как он с конем? — разводил руками, демонстрируя разные конструкции, парень. — Тот бы его порвал… Или он коня? Тогда зачем? — на что даже Крэбб почесал затылок.
— Ну в наших преданиях, помимо всеизвестного, — выдал я свою версию, — есть версия, что не с конем, а с хозяином.
— И за это произвел в рыцари! — радостно заключил Крэбб.
Ну такой юмор, нижепоясной, но уместный среди своих, отстраненно отметил я. Несколько перебор с расслабляющим, ребята ведут себя как слегка подвыпившие. Но в целом неплохо. Ну и компанию я менять не собираюсь: Малфой привлекает массу внимания, а я теперь буду не “в свите”, а рядом, что отметят, в большинстве своем, лишь те, мнение которых и важно. А для остальных изменений особых не будет, ну и находиться я буду “в тени”.
Собственно, у меня в Хоге, кроме обучения, не так много задач. Основная, общепризнанная “наладить связи” мне бессмысленна — вымирающий род, не нищий, но в нем один я. Подмять меня желающие найдутся, а вот сотрудничать — нет. С Малфоем же мне чертовски повезло, исключительно в силу его острой нужды.
Ну а из намеченного у меня лишь пригляд за Гариком, отработка и эксперименты с моими разработками. Да и за кузиной пригляжу со стороны. В принципе, мне, наверное, не помешает любовница или две — не столько в смысле секса, сколько в смысле сбора информации. Да и все, пожалуй — ровные отношения, не влезание во всякие избранские и прочие авантюры.
Пока я рассуждал на всяческие темы, изредка вставляя реплики в беседу, прошло часа полтора. Ну и Малфоя понесло на уже традиционный “обход экспресса”. На хрена он это делал — непонятно, то есть подхватывал на обратном пути своих детских приятелей Нота и Паркинсон, из разных компаний — это ясно. Но нахрена он совал свой белобрысый нос чуть ли не в каждое незакрытое купе… Ну хрен бы с ним, пока не прибили, пусть ходит, с некоторой иронией отметил я отбытие Дракусика.
Да и, закрыв купе коллопортусом, прошелся до тамбура. Можно было покурить и в купе, но все же последние сутки вышли у меня чрезмерно насыщенными и нервными. Метаморфизм и окклюменция сглаживали основные последствия, но, сидя и расслабившись, я мог и задремать, что в рамках своих планов находил неприемлемым.
Закурил, наблюдая в окно проносящийся мимо пейзаж, мимоходом отметив в памяти широко тиражируемые байки о вреде этого способ досуга. Самое забавное, что клинические испытания толком почти ничего не подтвердили, безусловно, для человека. А внезапный рост шизофазических расстройств в городах, с повальной “борьбой с пагубной привычкой” стали осторожно и аккуратно связывать лишь в последние годы жизни меня-другого, не говоря о полезных мутагенных факторах… впрочем Мордред с ним, с реалиями прошлой жизни.
И тут в тамбур вперлась, деловитая и гордо поглядывающая, никто иная как лохматая, заученная и опошленная Гермиона Джин Грейнджер. Узрев мою персону, сия личность прервала свой маршрут, отошла к противоположной стороне тамбура и тоже закурила. Ну и хрен с ней, решил я и сконцентрировался на пейзаже за стеклом.
— У меня новый, нормальный парень! — раздался голос через пару минут. — У нас прекрасные отношения! И у него член больше! — последнее высказывание меня добило, я затрясся в приступе беззвучного гогота. — Пайк? — вопросительно произнесло опошленное чудовище.
— Герм, — ржал я уже в голос, — если бы ты сказала, что тебе хорошо с ним. Если бы ты сказала, что он хоть раз довел тебя до оргазма, — продолжал я хихикать, любуясь гневно краснеющей Грейнджер. — Да черт с ним, сказала бы что он разделяет твои, стоит признать, бредовые взгляды и интересы, я бы понял. Но член больше? — хихикая вопросил я. — Это звучит как эпитафия.
— Гнусный, надменный, чистокровный сноб! — гневно выдала опошленная и выкинув сигарету, хлопнула дверью с той стороны.
Ну, настроение подняла, что есть, то есть, констатировал я, с улыбкой возвращаясь в купе. А через полчаса вернулся Малфой, с рожей скорбной и печальной, возвышенно-депрессивной, можно сказать.
— Поттер в купе с мелкой Уизли и Лавгуд, — вполголоса оповестил меня Крэбб о причинах страданий патрона, который на это не обратил внимания, возвышенно печалясь. — Пайк, а ты вроде хотел пробоваться в команду факультета? — осведомился он, явно борясь с родовой “особенностью”.
— Передумал, — ответил я, вызвав заинтересованные взгляды, даже Драко вполглаза взглянул, — хочу нормально подобрать факультативов, плюс работа время будет отнимать. Библиотека Рода недоступна, — пояснил я для долго думающих.
Посидели, перекусили. В купе тем временем вошла Паркинсон, детская подруга и ”как бы” официальная любовница Драко. Вот черт знает, что мопсового нашла в девчонке тетка Ро — чуть курносый нос, разве что. Но вообще, Панси была мне довольно интересна рядом моментов. Она была в почетном клубе “сплетниц Хогвартса”, где, к слову, пребывала и моя кузина. Этот клуб был своеобразен и функционировал вне зависимости от межфакультетских разногласий, то есть, например, девчонки могли повыдергивать друг другу патлы́, подлечиться и через часок за чашечкой чая обменяться сплетнями.
Не была слишком умна и проницательна, что, как ни забавно, также было для меня плюсом. Входила в “мой круг” общения. Была на удивление интересна внешне, и тут крылось два момента, меня интересующих.
Первый, научный. Строение носа девочки в районе переносицы было свойственно скорее азиатам, полнота же губ — скорее негроидам. Это при вполне европеоидном типе лица и сложения (ну обозримого), каштанового с рыжиной цвета волос и светлых, серо-зеленых глазах. И вот тут было два возможных варианта. Я знал несколько генов, ведущих к подобным внешним проявлениям, не завязанных притом на другие расы. Они были довольно любопытны и мне бы хотелось их заполучить.
А второй вариант был даже в чем-то интереснее. Паркинсоны не имели признаков алтарщиков. Ярко выраженных, имеется в виду: ни бонусов особых, кроме довольно неплохо развитой гербологии, ни каких-то патологий.
И было вполне возможно, что они обладали древним алтарем, потому как родители Панси, при всех прочих равных, несли на себе явные признаки инбридинга. Она точно была их дочерью, ряд характерных особенностей на это указывал, но при этом внешне здоровой. И с рядом явно несвойственных генов, что, если предположить “непрофильный” алтарь, вполне возможный вариант.
В общем, я по ряду причин хотел заиметь девочку в любовницы, ну, безусловно, если она не будет против. И полезно и интересно, даже если мои предположения надуманные.
Ну и вошедшая девица мои планы скорее поддерживала, нежели наоборот: войдя и поздоровавшись, внимательно осмотрела меня, отвесила комплимент и присела не к Драко, как обычно, а рядом со мной.
Я же, для надежности, обозначил всё еще страдающему Драко невербалкой, что претендую на девицу как партнершу, на что страдалец вяло махнул лапой, а явно заметившая наши переглядывания Панси уставилась на меня с интересом.
— Панси, — вопросительно обратился я к девице, спрашивая разрешения на обращение по имени, на что последовал кивок. — Скажи, а не в курсе ли ты, что предприняло министерство в отношении жертв прошлого года, да и их судьбы? Я, признаться, не интересовался, будучи занят обучением, делами рода и прочим. А ты известна своей информированностью, — улыбнулся я девчонке, кстати, судя по взглядам, данная информация была интересна и остальным присутствующим.
— Пайк, там такое! — округленными глазами выразила “таковость” Панси. — Буллок и Старлинг, из молодых родов, — уточнила она, — проверились в Мунго. Так там сильнейшее ментальное повреждение, трудно излечимое, — озвучила она известную мне вещь. — А ты как, Пайк? — с этим вопросом она положила мне руку на бедро, так же выказывая заинтересованность в сближении, что и неплохо.
— Оплатил Уивера, плотно занялся окклюменцией, — улыбнувшись девице ответил я. — Со мной-то все в порядке, а остальные?
— Ну у пары маглорожденных, которые слишком громко возмущались, — ответила Панси поежившись, — заблокировали источник и стерли память, вроде даже что-то там, — неопределенно помотала она рукой, — выделили, чтоб у маглов не пропали. Чосетссу из министерства выплатили компенсацию от ОМО, — продолжила она. — Остальные, вроде бы, подписали отказ от претензий, а ты чуть ли не первый? — вопросительно уставилась девица на меня.
— Ну да, — нейтрально ответил я, — первое, что я увидел после полугодового сна — свой отказ от претензий. То есть, кроме Чосетсса, никому и ничего? — уточнил я, на что девица покивала.
Хм, думал я, пока девица вываливала сплетни из довольно широкого спектра, с которым я не соприкасался, любопытно. Я выделяю лишь легкий седатив, значит девчонка вполне заинтересована в сближении. Ну и замечательно. А вот сплетни, при анализе, не радовали:
Шел явный и беззастенчивый рейдерский захват, причем, судя по тому, что несколько молодых родов просто свалили из сраной бриташки (кстати, упомянутые Буллок и Старлинг среди них), помимо реформистов как политической партии, ну и алтарщиков как боящихся не успеть, в дележку включилось Министерство, как отдельная сила.
Вообще, ситуация с министерством была довольно забавная, напоминающая в чем-то страну пребывания меня-другого. Изначально, созданное на деньги старых родов, как инструмент осуществления решений Визенгамота, по мере реформации и создания “министерских родов”, оно набрало немалую силу. В сущности, частично узурпировав и закрепив прецедентом ряд своих полномочий. На данный момент все было странно. С одной стороны, любая писулька Министра может быть по закону использована в сортире, он исполнитель воли и не более. Но прецедент и силы министерства, ДМП и внутренние структуры делали эти писульки обязательными для всех, чьих сил не хватало для того, чтобы послать чинуш нахер.
Таковые были, но их, вот удивительно, комиссии по толщине стенок котлов не посещали. Совсем.
Внезапно, все земли, не принадлежащие родам в магической Англии, стали подконтрольны министерству, Министерство ПРОДАВАЛО ничейную землю молодым родам, что опять же случилось в двадцатом веке.
В принципе, некие договора, преференции, прочие танцы были, но в результате министерство становилось правительством, выражавшим интересы реформистов, бывших в том же Визенгамоте, например, в явном меньшинстве. При том, что магам, вообще-то, нахер это правительство не сдалось, закон силы и традиции более чем удерживали небольшой социум в рамках.
Ну и напрягали меня эти пертурбации, притом что о том же Риддле, вроде как, никто не знает. Но от моего напряжения ничего не изменится, раз уж довелось жить в эпоху перемен, надо сделать так, чтобы проклятьем это стало для кого-то другого.
Ну и потихонечку доехали до Хога. Драко отстрадал, включился в беседу, к моему флирту с Панси был индифферентен и не в страдающем варианте, что было совсем хорошо. Сама она в штаны не лезла, но проявляла и принимала знаки внимания на уровне “не против попробовать”. Крэбб с Гойлом периодически выдавали сентенции о квиддиче, в которые подключался Драко, а я слушал треп Панси, фильтруя нередкую полезную или занимательную информацию.
В целом, вполне сносные образцы человеков, выдал вердикт я-теперешний, выбираясь с компанией из купе. Очевидно, маглоненавистничество окружения Риддла локализовано им самим и рядом особых типов, вроде убийц моих родных. Та же Панси, например, не сказать что прям вот впадала в сопереживание, но и некоторую жалость и сочувствие к маглорожденным проявила, да и Драко не орал, что они животные.
