Руны

— Она ещё просто маленькая! Маленькая для той работы, которую вы хотели на неё взвалить! — в сердцах выкрикнула я, снимая с себя куртку, и закутала в неё Мию.

— Замолчи человек! — зашипела магичка.

— Молчать! — рявкнул Сальваторе, но это относилось не ко мне. Магичка опешила и уставилась на Ноа.

— И вы решили посадить её под замок и издеваться, вместо того, чтобы отвести в приют для человеческих детей, где ей нашли бы других хозяев? — злобно поинтересовался он.

— Она невыносима, констебль, — попыталась оправдаться магичка, — мы опасались за семьи других магов! Вдруг она заразная.

— Довольно! — вновь рявкнул Ноа. — Вы — хороший пример того, как низко может пасть маг вследствие дурного воспитания. Никто не наделял вас правом издеваться над рабами! Я конфискую у вас человеческое дитя, и завтра до обеда вы обязаны явиться во Дворец правосудия для снятия оттенка цвета с ваших знаков.

Семья магов дружно охнула.

— Но констебль... — начал было маг, но Сальваторе его перебил:

— Цвет знака второй касты нужно заслужить! Я не вижу, что вы его достойны, — безжалостно проговорил Ноа. — Через год вам будет дана возможность вернуть его обратно, а до того времени учитесь манерам.

Констебль резко развернулся, а я подхватила лёгкую как пушинку Мию на руки и последовала за ним.

Устроившись в экипаже, Ноа стукнул вознице и уставился на меня.

— Ну, допустим, я был не прав, — через некоторое время, после привычного раздумья, проговорил он, нарушив тишину. — Зачем ты к ней ходила?

— Кормила, — тихо ответила я, гладя притихшую девчушку по голове.

Сальваторе кивнул и, стянув с себя плащ, закутал в него нас обеих, обдав теплом и запахом своего парфюма.

— Что с ней теперь будет? — спросила я.

— Отвезём в приют, — пожал плечами он.

— Мистер Ноа, а может быть... — начала я и запнулась. — Она ведь ничья теперь, может отвезём её к Мастеру Като? Вдруг он захочет взять девочку?

Я с надеждой смотрела в его зелёные глаза, молясь, чтобы он согласился. Ноа раздумывал минут пять, не меньше, а затем вновь стукнул вознице, поменяв маршрут, а я облегчённо вздохнула.

— Спасибо вам.

Сальваторе промолчал в ответ.

Мастер Като очень удивился таким большим гостям, как сам констебль, но услышав печальную историю девчушки, с радостью согласился принять ребёнка к себе.

— Стар я стал, Раечка, — добродушно проговорил Мастер, пока Ноа стоял в стороне, наблюдая за нашей беседой, — да и руки слабые, но эту девчушку я в обиду не дам.

— Вы вовсе не старый, Мастер Като! Я вам с ней помогу — обучу всему что знаю сама и тому чему вы меня научили, она станет самой лучшей и самой умной помощницей! — горячо заверила я, бросившись к старику на шею. — Спасибо, спасибо!

— Ну-ну, будет тебе, — довольно проурчал старик и повернулся к маленькой фигурке, прятавшейся за Ноа. — Иди сюда малышка, будем знакомиться.

Девчушка робко вышагнула, и резво подбежала к Мастеру, обняв того за пояс.

— Вы теперь мой хозяин? — с надеждой проговорила она, с тяжестью и шепеляво произнося слова, устремив карие глазки на Мастера.

— Стало быть, да, — улыбнулся он. — Как твоё имя?

— Мия, — проговорила девчушка, не отпуская старика. — Я буду хорошо служить вам и заботиться, — пообещала она, а у меня из глаз брызнули слезы.

Бедный ребёнок! Столько всего выдержав, в ней ещё остались силы на любовь и благодарность.

Около десяти минут мы неловко топтались на месте, пока Мастер Като не предложил Ноа чаю, а мне поручил найти для Мии комнату и вымыть её. Спустя полчаса, я, мокрая, но довольная, спустилась вниз, уложив наконец девчушку, которая оказалась настоящей болтушкой, спать. Правда она не выговаривала много букв, но уверена, что Мастер Като быстро это исправит, я в своё время тоже шепелявила. А когда закончится эта эпопея с рунами, тут и я на помощь подоспею. Я остановилась перед дверью в холл, услышав, что Мастер Като что-то говорит Ноа.

— ...она своенравная, но добрая девушка, — уловила обрывок фразы, — всех жалеет. Не судите её строго констебль.

— Я и не собирался, Мастер, — ответил ему Сальваторе, — порой маги не знают, что такое сострадание, а Рая об этом очень хорошо осведомлена.

Умник, тоже мне! В чужом глазу соринку видит, а в своём бревна не замечает. Хоть бы раз пообщался с Даафом, как брат, а не как сноб!

— Да, — согласился Мастер, и неуверенно проговорил: — Констебль Сальваторе, у Раи завтра день рождения. Обычно в этот день всегда приходит весна, и мы выезжаем на природу. Есть ли возможность надеяться, что в этом году всё будет так, как она привыкла?

Я даже почувствовала, как Ноа нахмурился.

— На завтрашнее утро у нас запланировано дело. Но я не вижу препятствий, почему бы вам не съездить за город, — ответил Сальваторе, чем несказанно меня удивил.

— Спасибо констебль, — кивнул Мастер и, обрадовавшись, я открыла дверь и шагнула в гостиную.

— Ты слышала, Раечка? — не сомневаясь, что подслушивала, спросил старик. — Завтра всё по графику.

Я улыбнулась во все тридцать два зуба и полезла обниматься к Мастеру.

Через пять минут Ноа объявил, что нам уже пора, и мы засобирались. Мастер по обыкновению провожал до самой двери, когда позади его я увидела Мию, которая босиком и в моей рубашке до пят сбегала по лестнице.

— Рая! Подожди! — пискляво крикнула она.

Я остановилась. Девчушка бросая застенчивые взгляды на Сальваторе, подошла ко мне и протянула в маленькой ладошке лоскуток розовой ткани. Это был помощник, который я ей дала.

— У меня всё хорошо, — проговорила она. — Ты сказала вернуть, когда всё наладится.

Забрав помощника, я погладила её по голове и вышла из библиотеки.

В экипаже повисло неловкое молчание.

— Извините, что не сказала раньше, — нарушила я тишину.

— Есть ещё что-либо, о чём мне стоит знать? — отозвался он после недолгого раздумья.

Я тоже задумалась и поняла, что есть.

— Нет, — невинно отозвалась, радуясь, что в салоне достаточно темно, чтобы он мог не видеть мои глаза.

— Я на это надеюсь, — устало проговорил Сальваторе. — В следующий раз взвешивай свои поступки. Если бы ты рассказала мне о ней раньше, Мии не пришлось бы ещё, по меньшей мере, пару недель сидеть взаперти.

— Я не была уверенна в вашей реакции... — начала, но решила не вдаваться в подробности. — В любом случае: спасибо вам мистер Ноа, за то, что сделали для неё.

Он кивнул, и разговор на этом иссяк. Оказавшись дома, мы не сговариваясь, ломанулись в столовую, гонимые голодом. Там мы и застали Пятого, голова которого застряла в банке с молоком, когда он пытался его выпить по-тихому.

— Привет, предатель, — поздоровалась я.

— Наконец-то! — глухо проговорил он. — Вытащите меня из этой чёртовой банки! Я уже обпился этим чёртовым молоком!

— Не чертыхайся! — засмеялась я, но не спешила к проказнику на помощь.

— Ну, Адка! Ну, я тебе припомню!

Сальваторе щёлкнул пальцами, и голова Пятого с громким шлепком выскользнула из горлышка банки. Никс весь с головы до копыт оказался в молоке и был взъерошен как молодой воробушек. Я начала смеяться над ним всё громче и громче, пока ко мне не присоединился Сальваторе.

Сегодня я впервые услышала его искренний смех, и он отразился теплотой в моём сердце. Всё-таки знала, что в глубине души Ноа не такой уж и плохой, ведь он помог человеческому ребёнку. В Сальваторе была загадка, которую я никак не могла разгадать, но она манила меня, как огонь мотылька. К сожалению, мотыльки всегда опаляют крылья, поэтому мне ничего не оставалось, как молча наблюдать за тем, как преображается его красивое лицо, когда Ноа смеётся.

Вот как сейчас.

ГЛАВА 13

"...кроме того я приняла все необходимые меры предосторожности, правда формула, которую вычертил Пятый на моей лопатке, иногда побаливает, хоть и сделана уже давно, но я считаю, что поступила верно, попросив его об этом.

Кстати, я наконец-то закончила свой третий доклад, и сегодня Мастер Като отнесёт его в Университет. Он, кажется, нервничает даже больше чем я, и выходит, что это я его успокаиваю, а не наоборот. Он очень хочет, чтоб у меня всё получилось, и чтобы меня заметили. Я ему это, конечно, пообещала, но кто знает? Надеюсь, Мастера не высмеют из-за меня, и у него не возникнет проблем.

Надеюсь, всё получится. Ну, с Богом..."

Запись из личного блокнота Безродной Раисы, 13 марта 742 года по Магическому календарю (за год до описываемых событий)

Я проснулась уставшей, но с хорошим настроением. Ведь точно знала, что сегодня обязательно будет тепло. Так бывало всегда. В мой день рождения весна вступает в свои законные права.

Я вприпрыжку спустилась вниз и ненадолго задержалась у камина. Достав из кармана "помощника" Мии, бросила в огонь, произнеся необходимые слова, и понаблюдала, как он вспыхнул синим пламенем. Довольно кивнув, пронеслась по дому в поисках живой души, но никого не обнаружила. Пятый ушёл ещё до того, как я проснулась и не подарил подарка. Я, разумеется, на него временно обиделась, но точно знала, что если не сейчас, то вечером, никс обязательно его подарит.

Интересно, а Ноа что-нибудь для меня приготовил? Хотя я точно знала, какой именно подарок от него будет приятней всего. Размечтавшись о нежном поцелуе и жарких объятьях, я зарделась как маковый цветок, но к счастью, дом был пуст, поэтому смущаться было не перед кем, разве что только перед собой. Воровато глядевшись по сторонам, решила, что глупо в свой день рождения отказывать себе в такой малости, и потому, полностью отдавшись приятным и несбыточным мечтам, запорхала над плитой заваривая кофе и напевая при этом очередную глупую песенку.

— Хорошо, что ты уже здесь, — грубо вторгся в моё прекрасное утро Сальваторе, просунув голову в дверь и заставив вздрогнуть от неожиданности. — Одевайся, у тебя три минуты. Мы спешим.

Его голова скрылась так же быстро, как и появилась. Ну вот. Ни тебе "здрасте", ни "с днём рождения, Рая". Я угрюмо отставила турку на другую комфору и отчего-то почувствовав себя совсем несчастной, поплелась в комнату, одеваться.

Спустя полчаса мы прибыли к Магистратуре. Сальваторе, видимо, в принципе запамятовал о моём дне рождении, из-за чего я затаила на него не шуточную злобу, хотя мозг и напоминал периодически, что у него помимо этого куча забот и думок, куда уж ещё и помнить о дне рождении какой-то человечки.

Но как только я ступила на ступени Магистратуры, все бредовые мысли покинули меня, а им на смену пришло привычное волнение и по телу пробежали мурашки. От этого величавого сооружения веяло мраком, властью и делами государственной важности. Множество широких ступеней уходили ввысь и закачивались около самого входа, где две необъятные колонны цвета слоновой кости со скульптурными консолями, подпирали выступающую эркерную часть здания. Всё, что находилось выше первых двух этажей, имело вид "текущего камня", словно зодчим был малый ребёнок, и материалом для него выступал мокрый песок. Не сказать, что не красиво. Красиво, но... жутко, пусто и как-то нереально, что ли...

Мы преодолели уже половину ступеней, когда я наконец смогла отодрать взгляд от фасада Магистратуры и, оглядевшись, с удивлением обнаружила, что была столь сильно поглощена осмотром этого сооружения, что совершенно не заметила, работников магистратуры, которые словно муравьи спешили в свой огромный жуткий муравейник. Множество магов поднимались по этой самой лестнице на свои рабочие места, поэтому на нас никто не обращал внимания. Мне ещё никогда не приходилось видеть столько магов в одном месте. Многие из них хмуро глядели себе под ноги, тогда как другие бодро вышагивали небольшими группами и переговаривались между собой, звонко при этом смеясь.

Типичное магское утро. Беззаботное, живое. Они точно знают, какой их ждёт завтрашний день, у них есть друзья и знакомые, с которыми могут поболтать сидя по вечерам в таверне. У них есть всё то, чего никогда не было и не будет у людей.

Я завистливо уставилась себе под ноги и последовала за Сальваторе, стараясь не обращать внимания на поток галдящих магов. Когда мы попали в фойе, то восхитилась объёмами этого помещения, оно было огромным! Стены выполнены из белого мрамора, где красовалось множество гобеленов с изображением печатей магистров — ровно шесть штук. На потолке искусно выполненная фреска, с изображением неизвестного мне бога, карающего своей тяжёлой рукой не подчинившихся его воле. Конечно, где как не в Магистратуре нужна такая фреска? Разве что, только в аду. Пол под нашими ногами был устлан красным с золотой окантовкой ковром, расходившийся множеством дорожек в разные части фойе.

Мы с Ноа проследовали по центральной лестнице и поднялись на пятый этаж. Он был последним и самым тихим. Если даже на лестнице слышны голоса магов и шелест бумаг, то это крыло словно было избавлено от шумов искусственно.

Перед нами показался широкий коридор, уставленный белыми статуями в человеческий рост: героев известных книг и мифов. Все они были вылеплены столь искусно, что создавалась иллюзия движения. Высокие дубовые двери, тянущиеся по коридору нас не интересовали, мы прошли прямо к огромным резным дверям, рядом с которыми висела золотая табличка с выгравированной надписью: "Дирекция Магистратуры".

Ноа уверенно толкнул неожиданно легко открывшуюся дверь. За ней оказалась просторная круглая приёмная, из которой вело ещё шесть дверей в рабочие кабинеты Магистров. Они ничем не отличались от остальных на этом этаже, как и стены, а вот ковёр был уже не красного цвета, а зелёного, как летняя травка. В самой приёмной сидели три секретаря — магички. Они отличались идеальной внешностью и поразительной похожестью друг на друга, будто сестры-близняшки, хотя этого быть не могло, поскольку маги следят за рождаемостью, и близнецы в этом мире не в почёте, так как когда умирает один, то второй теряет половину силы. Тем не менее, секретари как на подбор, были с длинными волосами цвета платины и огромными, выразительными голубыми глазами. Они с интересом посмотрели на нас, но не произнесли ни слова, зная, кто именно решил посетить святая святых.

Кроме того, в помещении находилось два неподвижных охотника, ожидающих нас и следящих, чтобы из кабинетов магистров не выносилось никаких бумаг и тому подобного. По моему глубокому убеждению, это была глупая затея, но как говориться: победителей не судят. А победителем был Сальваторе, который таки добился допуска в святая святых.

Охотники дружно склонили на бок головы при нашем появлении и отошли от охраняемых дверей. Мы начали осмотр с кабинета Магистра Скарлата, постепенно перемещаясь в другие, под зоркими взглядами молчаливых секретарей.

Как и следовало ожидать, на рабочих местах Магистров не было и намёка на руны, но мы упорно осматривали каждый угол. Вернее, Сальваторе осматривал. Я же топталась рядом, стараясь не отвлекать Ноа и вообще слиться с обстановкой, боясь заметить на себе его взгляд, после которого меня постоянно бросало в жар и хотелось провалиться сквозь землю. Кабинеты Магистров были совершенно одинаковыми, особо не приметными, не кричащими, как само здание, а скорее скучными и чисто деловыми. Я даже запуталась где-то на третьем, перепутав имя владельца. Единственное их отличие — это цвета. Стены каждого из кабинетов были цвета герба определённого Магистра.