Баг реальности (демон-соблазнитель)

После получасовой прогулки, после множества моих "ложных" заходов и историй, которые заставляли девчонок краснеть, но их глаза — зажигаться явным интересом, я решился наконец перейти к активным действиям. Состроив загадочную и значительную мину, вопросил этих то ли старшеклассниц, то ли младшекурсниц — это я настолько плотно поливал их потоком слов из своей глотки, что они даже не успели вставить ничего про себя:

— Можно погладить-то?

— Что?

— Погладить, говорю, можно?

— Это ж твоя собака! Гладь, сколько хочешь.

— Так не собаку гладить...

Вспомнилась детская сказка, где были как раз собака с глазами, как блюдца, вторая с глазами, как тарелки... И, наверное, ещё какая-то. Возможно с глазами, как летающие тарелки. Но не суть, суть в том, что две пары таких блюдец, или тарелок, уставились на меня, пытаясь понять — не ослышались ли они, правда ли поняли правильно то, что я им сказал?

На моей физиономии, наверняка, читались все пороки мира, а во взгляде голод всех его самцов. Но я одновременно старался выглядеть как можно более благожелательно и располагающе, сиял всеми своими тридцатью двумя и не предпринимал никаких активных действий — ведь в охоте на самку человека главное, это раньше времени не спугнуть.

Первой опомнилась блондинистая:

— Слушай, а не обнаглел ли ты часом?

— Никак нет. И, кстати, будьте справедливы! Я вам погладить дал? Дал. Теперь и вы мне дайте. Ну погладить, в смысле..

— Ну во-о-обще... — это, наконец, пришла в себя ещё и шатенистая.

— А что вообще? Посмотрите внимательнее. Готов поспорить, такого, как я, у вас ещё не было, и вряд ли скоро будет! Я ещё не в самом расцвете сил, но уже вполне себе красавец мужчина. Так почему бы не попробовать то, вокруг чего вращается вся наша жизнь, о чём пишут статуи и играют картины? А? Давайте, соглашайтесь. И поторопитесь, предложение ограничено! Один раз живём! — последнее, видимо, не для всех верно — но объяснять этого, само собой, не стал.

Колебания и борба соблазна и здавомыслия просто читались в их глазах, и если Валя была склонна согласиться, то Марина — наоборот. И это, конечно, никуда не годилось, я хотел погнаться за двумя зайцами и притащить на ужин их же обоих.

— Ладно, вижу, Марина не хочет. Пошли, Валя, расскажешь ей потом, чего потеряла, — я взял её ладошку в свою и потянул девушку за собой, преодолев лёгкое сопротивление. Я так делал, когда собака заигрывалась и не хотела слушаться — просто уходил, и ей ничего не оставалось, кроме как пойти за мной следом. Сейчас нечто подобное должно было произойти с Мариной.

Через несколько шагов она и правда нас догнала и пошла рядом с независимым видом, поглядывая на подружку с осуждением — я уже обнял Валю за талию, и прижимал к себе всё ближе и ближе, преодолевая осторожное и неуверенное сопротивление.

Зайдя в подьъезд, мы поднялись почти на самый верх и остановились между этажами.

— И? Что мы встали?

— Всё, дальше поезд не идёт. Или вы чего хотели? Чтобы я домой вас?.. Там моя бабушка, а я школьник!

— Школьник?

— Хренольник! Хватит трепаться, девочки. Если вы не целовались в подъезде — вы прожили жизнь зря! Валя, иди сюда... — к счастью, рука её снова была в моей, и не выпустив её я вместе с тем не выпустил и инициативы. Девчонки, видимо, всё же оказались студентками, и в их глазах я внезапно оказался мелюзгой, схлопотав здоровенный минус к репутации. Но объяснять, как они ошибаются, само собой, не стал. Куда важнее слов дела, и при выборе — делать или говорить, всегда выбирал первое. По возможности, само собой...

Валя всё так же формально ломалась, но быстро "разогрелась". Ещё бы, с моим-то опытом... Мне уже казалось, что я вообще видел и пробовал всех женщин мира, а которых ещё нет, все обязательно похожи на кого-то из предыдущих. В конце концов, может, это и имело под собой рациональную основу — как ни крути, а люди-то одинаковые, и вся индивидуальность — вариации базовых параметров и величина отклонения от нормы.

Марина с величайшим осуждением смотрела на то, как я гладил, мял в разных местах и целовал её подружку. Когда Валя издала неприлично громкий стон — и с чего это, казалось бы, я решил, наконец, обратить внимание и на вторую девушку.

Не отпуская из рук первую, сделал полшага к Марине. А та сделал шаг от меня. Потом ещё. Она упёрлась спиной в стену, а я быстро сократил разделявшее нас расстояние и припёр бедняжку к ней.

— Не смей делать со мной всё это! Закричу! — в голосе прорезались истеричные нотки, и это мне очень не понравилось. — Я тут только ради подруги! Чтобы ты не сделал с ней ничего!

— Валя. Ну вот что она, а? Нормально же общались...

— Забей! Иди сюда... — Вале явно было не до подружки, и она куда больше хотела продолжить прерванное. Приоткрытый рот, дрожащие губы и подёрнутые поволокой глаза очень хорошо характеризовали её состояние. Вот так всегда — когда нужно, фиг тебе, а не помощь!

Продолжив работать над "блондинистой" одной рукой, я повернулся в сторону шатенистой, и призвал всё своё красноречие и дар убеждения. Говорил тихим, успокаивающим голосом, как с собакой, и смотрел прямо в глаза. Заметив, как сомнения из них уходят всё дальше, сменяясь растерянностью, прижал её к стене и поцеловал в губы, сначала осторожно, только чуть-чуть коснувшись, но постепенно усиливая напор и подключив к делу язык и свободную руку.

Сколько мы так стояли, не знаю. Одна моя рука уже давно была в джинсах Вали, вторая — под юбкой Марины. Обе девушки крепко прижимались ко мне, и экспресс-урок не прошёл даром — целовались обе уже гораздо лучше, чем в самом начале. Прервал нас звук отпираемого замка на моём этаже.

Девушкам пришлось спешно приводить себя в порядок, я же просто отодвинулся чуть в сторону и взял собаку, которая всё это время лежала рядом и смотрела на нас скучающим взглядом. После этого мы приобрели вид вполен обычных школьников или около того, зависающих в подъезде. Ведь кому придёт в голову подозревать в непотребствах парня с двумя сразу девочками!

Мимо нас спустился ухмыляющийся сосед, взгляд которого надолго задержался на обоих моих подружках. Когда дверь снизу хлопнула, они отмерли и полезли ко мне снова — но я строго сказал:

— Всё, хорошего понемногу. Мне пора, а то не обедал ещё даже!

Не давая Вале с Мариной сказать и слова, направил их вслед за соседом, а сам быстро поднялся к себе и закрыл дверь. На всякий случай посмотрел в окно, убедившись, что они уходят, после чего и правда пообедал, покормил бабушку, и, сказав что пойду погулять и вернусь поздно, выбежал наконец на улицу. Про домашнее задание нагло соврал, что всё уже сделал.

Времени было уже почти семь вечера — и куда только время ушло? Хотя, известно куда. За Марину частично засчитался "Укротитель тигров-2", ещё четверо таких, "несговорчивых" — и получу очередные Очки Изменения. Кроме того, за обоих я получил полный набор, и "Трогательных мгновений", которые пошли уже на новый, третий, круг, требующий пятьдесят касаний женской груди, и закрыл "флейтиста", и получил ещё несколько новых квестов с похабными названиями, вроде "хороший водопроводчик — в ваших руках текут", "жопошник" и "задиратель юбок". Неожиданно, количество Очков у меня перевалило за второй десяток, и, в принципе, можно было бы на этом успокоиться. Но я прекрасно понимал, что чем дальше, тем сложнее будет их получать, поэтому, взяв хороший старт, надо будет максимально использовать полученные преимущества.

Вот-вот с работы должен был прийти отец, и я не хотел тратить времени на разговоры и прочее, и так уже выбивался из графика. Поэтому, быстро сбежав по лестнице, почти бегом направился к остановке. Для быстрого прогресса мне требовались женщины, а где их искать, если не в центре?

Глава 21

И даже не столько в центре, сколько возле находящихся там кабаков и клубов, думал я, выходя из метро на станции Невский Проспект. Конечно же, рассчитывая прогуляться по Думской, самому известному злачному месту города на Неве. Никогда её не любил — куда больше приятных по духу заведений в районе Лиговского и Рубинштейна, но сейчас-то я шёл не гулять и получать удовольствие, а работать! Пусть и весьма своеобразно.

Разочарованию моему не было предела, когда я прошёлся по местам боевой славы и не нашёл ни пятен на асфальте, то ли от пролитого алкоголя, то ли от отмытой блевотины, ни толп подвыпившей молодёжи, ни доброжелательных лиц амбалов-вышибал, так и жаждущих проявить гостеприимство и заключить в свои тёплые нежные объятия. К слову, тот единственный раз, когда меня в прямом смысле выкидывали откуда-то охранники, был именно на благословенной всеми богами пьянства и алкоголя Думской. Хотя, если рассматривать ещё и случаи, когда было не в прямом, отличился ещё "Мишка" на Фонтанке, куда мы ходили пить горячие коктейли с егерем, смотреть на смешных бородатых хипстеров, пьющих сидр, и на танцующих девочек.

Как же прискорбно жить без телефона, со всеми этими приложениями, картами и интернетом, или хотя бы без домашнего компа! Я себя ощутил слепым котёнком, который тыкается наугад во всё подряд и не может понять даже, что это передо мной. Всего две минуты в гугле обеспечили бы меня достаточным знанием насчёт того, какие бары и клубы уже существуют, какие ещё не закрыты, а какие ещё только появятся в будущем. К слову, ведь ещё не прошло время попискивающих телефонных модемов и компьютерных клубов, а максимальный трафик измеряется байтами с приставкой "мега", а отнюдь не "гига"! Что называется, попал, так попал. Когда что-то происходит постепенно, не замечаешь этот процесс, как происходит с растущими детьми или с движением солнца по небу. Десятилетями флэшки становятся толще, интернет быстрее, процессоры обрастают количеством бесполезных ядер — но это происходит незаметно. Но стоит резко лишиться всего того, что постепенно появлялось и входило в жизнь — и ощущаешь себя, как в каменном веке...

Но всё это было печально и неудобно, но не столь критично. Облом с барами меня весьма опечалил, но ни в коем разе не остановил. Концентрация женщин в центре всё так же выше, чем где бы то ни было, тем более к вечеру, и шансы "обработать" их должным образом оставались довольно высокими. Молчу уж про находящийся поблизости пединститут Герцена, в котором девок по определению всегда было заметно больше, чем мужиков. Но первоначальный "план А" с хождением по барам, да-да, именно с буквой "р" в середине, заменялся на запасной "план Б", когда то же самое с буквой "б" и без участия питейных заведений, то есть, исключая промежуточное и по сути-то своей лишнее звено.

В пункте обмена я превратил в рубли тщательно лелеемую в предыдущей жизни заначку — ажно целых два бакса, и присовокупил к этому все остальные свои невеликие сбережения, которые безжалостно изъял из домашней копилки. К слову, за зелёные бумажки с американским президентом мне дали каких-то жалких шестьдесят рублей, я и забыл, что в те стародавние времена курс был ещё не такой крутой. Правда, когда я посмотрел на цены, успокоился — они тоже выглядели неприлично низкими и несерьёзными. По крайней мрее, хватило на то, чтобы приобрести сим-карту, пока без телефона, и, шиканув "на все", набрать охапку тюльпанов. После этого, будучи во всеоружии, я вышел на тропу войны.

Первым делом двинул к выходу из университета, поймав первых же выходящих из него студенток. Чувствовал себя при этом как рыбак, который расставляет сеть перед идущей на нерест рыбой...

— Девушки, постойте! Позвольте подарить вам по цветку...

Шаг замедлили, но смотрят с подозрением. Трое. Одна высокая, русоволосая, с короткой стрижкой, в свитере, джинсах и кроссовках. Вторая — брюнетка среднего роста, фигуристая, в целомудренной юбке до колен и лёгкой куртке. А третья вообще очень смахивает на кореянку — да ею, скорее всего, и является.

К слову, ещё нет и повсеместной плэеризации, когда каждый первый с наушниками в ушах, и фиг до кого докричишься, если понадобится. Нет, уже начали попадаться люди с... Вы вдумайтесь, с дисковыми, не флэшечными! MP3-плеерами, с вынесенными на проводке пультиками, каждый из которых выглядит как самостоятельный плеер более позднего времени. Но такие не у всех, и роскошь...

— Нет-нет, не бойтесь, это ничего не стоит! Всё совершенно бесплатно! — раздаю цветы, пока не опомнились. — Ну разве что...

Подозрение во взглядах вспыхивает с новой силой. Ага, так вот для чего странный парень до нас докопался! Вот сейчас-то всё и выяснится, всё и раскроется! К халяве никто не привык, все подвоха ждут...

— Ну разве что... Дадите потрогать вашу грудь! Нет-нет, это не обязательно, цветы я вам и так подарил! Но если согласитесь, буду очень благодарен. Не пугайтесь, всё будет произведено осторожно и профессионально! Понимаете, поспорил с друзьями, что сделаю это с сотней самых красивых девушек города..ю Так что, вам ничего не стоит, а мне поможет сильно... Нет, никаких скрытых камер, никто не подсматривает! Мы верим друг другу на слово. Они знают, что я не обману...

С нервными смешками, переглядываясь и смущённо улыбаясь, девушки позволили мне осуществить задуманное.

— А можно поцелуй ещё? Никогда себе не прощу, если не попробую сделать это... Да, иди сюда! Как тебя зовут, Оля?.. И ты тоже... Как говоришь, Настя? А ты Женя? Телефон дам, конечно. Сейчас правда работает, сломался... Но до конца недели постараюсь починить, так что звоните! Не за что!.. Всем спасибо, до новых встреч!

И пошло-поехало. Не со всеми получалось, кое-кто в гневе кидал подаренный цветок в меня обратно, но я брал количеством, следуя мудрости, приписываемой незабвенному порутчику Ржевскому. Той самой, когда он якобы объясняет свой секрет успеха: "при встрече, сразу спрашиваю — разрешите вам впердолить?", на что слушатели отвечают: "но ведь так можно и по лицу получить!". Ржевский соглашается, но говорит, что "можно-то и впердолить!".

С переменным успехом пополняя свои квестовые списки, я постепенно перемещался в сторону Невского проспекта. Там, отойдя в сторонку, я немного постоял, впитывая атмосферу времени. Всё было вроде и такое же, но слегка другое. Рекламы незнакомых, забытых за временем продуктов и фирм, поток машин гораздо меньше привычного, как в выходные сейчас, да и состоящий всё больше из автопрома. Иномарки хоть и едут, но их гораздо меньше, чем сейчас. Вроде бы и слегка, но другая одежда, другая мода, другие предпочтения...

Там, на Невском, лафа для меня чуть было не закончилась. Как выяснилось, я неосмотрительно забыл про один из важнейших атрибутов цивилизованной жизни...

— А что это мы тут делаем? Цветами барыжим? — два здоровенных откормленных мента. На "м" ещё зовутся, официально, не на "п"! Я как-то вдруг вспомнил, что с благословенных и овеянных легендами девяностых и даже нулевых милиция, а потом и полиция, сильно поменялась в лучшую сторону. Не так, чтоб в ангелов превратились, но тогда, в моём детстве, они были по большей части теми ещё отморозками. Другие, судя по всему, просто не выживали...