Карл рассмеялся. — Извини за это. Я был так сосредоточен на том, что мы узнали, что, наверное, действительно говорил как персонаж шпионского триллера.
Или неуклюжий герой из любовного романа, Корделия воздержалась от этого добавления. Почему ей было немного грустно из-за того, что Карл не имел в виду романтические отношения? Разве она не была полна решимости порвать с ним? Атос мурлыкал ей так тихо, что она скорее почувствовала, чем услышала, его успокаивающее мурлыканье, и провела рукой по его спине, ощущая шелк и бархат его пятнистой шерсти.
— Мы направляемся в Явата-Кроссинг, — сказала Стефани. — Якобы для того, чтобы забрать кое-какие вещи из штаб-квартиры ЛСС для Исследователей ЛСС. Настоящая причина — встретиться с главным рейнджером Шелтоном. Мы хотели, чтобы ты была с нами по двум причинам: во-первых, нам нужен кто-то умный, с кем мы могли бы сравнить наши данные и посмотреть, к каким выводам она пришла. Во-вторых, мы хотим знать, заинтересована ли ты в том, чтобы тебя включили в нашу оперативную группу. Мы уже знаем, что тебе можно доверять, и хотя Нат на самом деле не была замешана в инциденте с Надей и Луном, ты своими глазами видела, как это может повлиять на семьи.
— Заткнись, Стеф, — сказал Карл с очевидной привязанностью, но столь же очевидным раздражением. — Еще немного, и тебя могли бы обвинить в том, что ты приводишь свидетеля.
Стефани замолчала, но Корделия заметила, как она наклонилась вперед, эти напряженные карие глаза сосредоточились на дисплее данных, просматривая их так пристально, как будто она никогда не видела этого раньше. По мере того как Корделия пробиралась сквозь слои данных, время от времени нажимая на запись для получения более подробной информации, она обнаружила, что чувствует себя все более сбитой с толку. Время от времени она задавала вопрос, но в остальном Карл и Стефани хранили молчание, решив позволить ей самой сделать выводы.
Они приближались к окраине Явата-Кроссинг, когда Корделия сказала: — Честно? Особенно после прочтения некоторых конкретных случаев, эти люди должны были бы быть на наркотиках, чтобы быть такими тупыми. Имею в виду, я знаю некоторых из этих людей. Они ведут себя как наихудший вид новых посетителей, но во многих случаях они живут на Сфинксе годами — может быть, всю свою жизнь.
Тон Карла был очень, очень осторожным, когда он спросил: — Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала над тем, что ты сказала. Ты это серьезно?
Корделия прокрутила в уме свое собственное заявление, пытаясь понять, что же такого она сказала, что Карл воспринял так серьезно. — Ты подразумеваешь "быть на наркотиках"? На самом деле я не это имела в виду. Только то, что это просто одна из тех вещей, которые люди говорят, но это объяснило бы эту эпидемию глупости, не так ли? Стеф, Джессика что-нибудь выяснила, когда проверяла больничные записи?
Стефани покачала головой, но, тем не менее, сияла от удовольствия. Корделии потребовалось мгновение, чтобы понять, что Стефани была счастлива не потому, что Джессика ничего не нашла в записях, а скорее потому, что Корделия подтвердила вывод, к которому уже пришли Стефани и Карл.
— У нее не получилось, — продолжила Стефани. — Ноузи тоже ничего не нашел, и поскольку он много работает в качестве конфиденциального курьера по доставке медикаментов, у него есть свои довольно хорошие связи. Но, как указал нам сам Ноузи, то, что мы ничего не нашли, не означает, что нечего искать. Гонщик на скиммере, который падает и ломает спину, занимаясь чем-то слишком опасным, не будет проходить тестирование на наркотики. То же самое с танцовщицей, которая известна тем, что раздвигает границы того, что следует пробовать в условиях высокой гравитации.
— И, — сказал Карл, — наркотики метаболизируются с разной скоростью. Вполне возможно, что у кого-то вроде Нади — которую проверили на наркотики, потому что я попросил об этом из-за того, что Лун говорил глупости — возможно, наркотик уже вышел из ее организма к тому времени, когда был сделан тест.
— Понимаю, — сказала Корделия. — И в случае Нади, мы не знаем наверняка, как долго она была там в отключке. Карл... Я должна спросить об этом, но может ли Надя совершать набеги на семейный винный шкаф?
— Я так не думаю, — сказал Карл, — и дело не только в том, что старший брат хочет представить все в лучшем свете, когда дело касается младшей сестры. У Стайсы наверняка было бы хотя бы представление, если бы Надя экспериментировала подобным образом, или курила папин трубочный табак, или что-то в этом роде. Наши родители жестоко обошлись с ними обеими, и они обе настаивали на том, что не делали ничего подобного.
— Так что, если Лун подсыпал ей что-то, — сказала Корделия, колеблясь, потому что она действительно не могла представить, чтобы слегка туповатый Лун подсыпал наркотики пятнадцатилетней. — Ну, у нее не было никакого опыта, как вести себя, не так ли?
— Нет никаких доказательств, указывающих на то, что он это сделал, — сказал Карл. — Я не разговаривал с ним. Это было бы более чем бесполезно, но Стефани это сделала. Она может быть очень отзывчивой, наша Стеф может, когда нужно вести машину. Лун был развалиной, хуже, чем развалина. Ему действительно нравится Надя, и он знал, что он ей нравится, но что он занимает положение авторитета и все такое. Влюбленные люди могут быть невероятно бесхитростными, но я не думаю, что он из тех, кто может трахнуть девушку — и даже если бы это было так, это не объясняет, что с ним случилось.
— Мы создаем базу данных, — сказала Стефани, — чтобы сортировать отчеты по различным параметрам: по возрасту жертв; тип и тяжесть несчастного случая; пол; как долго жертва жила на Сфинксе; предыдущее незаконное употребление наркотиков; чрезмерное / безответственное употребление алкоголя. Мы все еще работаем над тем, как классифицировать "глупое поведение" — для этого требуется оценочное суждение. Но одна вещь, которую мы наблюдаем, — это рост числа несчастных случаев с участием молодых людей: от среднего подросткового возраста до начала двадцатилетних.
— Чтобы сделать это правильно, — сказал Карл, — нам действительно нужна лучшая сравнительная база данных, которая датируется парой лет. Одна вещь, о которой мы хотим попросить главного рейнджера Шелтона, — это доступ к этой информации.
— Не могли бы вы просто получить ее? — спросила Корделия. — Я имею в виду, ты полноценный рейнджер, и Стеф тоже вроде как в штате.
— Наверное, мог бы, — согласился Карл, останавливая свой аэрокар на стоянке для персонала в штаб-квартире ЛСС, — но Старик замечает удивительно многое в происходящем. Я бы предпочел проинформировать его заранее, чем позволить ему позвонить мне и спросить, что я делаю. Кроме того, если во всем этом что-то есть, его нужно поставить в известность. Официально, я имею в виду. Наркотики или нет, то, что случилось с Ноузи, представляет собой преступное нападение с целью запугивания. Это нарушение закона короны, и это уголовное преступление.
По тому, как он оглядывался через плечо на Стефани, пока говорил, Корделия догадалась, что они не согласились по этому вопросу. Стефани поймала ее взгляд и пожала плечами. — Я просто подумала, что у нас будет лучшее дело, если мы сначала соберем больше данных, вот и все.
— Получение большего количества данных, не сообщая об этом авторитетным фигурам в твоей жизни — даже когда у тебя было достаточно дел, — мрачно сказал Карл, — это то, что привело тебя к падению в грозу и чуть ли в жертву гексапуме. Да, тогда тебе было одиннадцать, но сейчас тебе почти шестнадцать. Пришло время перестать быть самым умным ребенком во всех классах и попытаться стать частью команды.
— Я же согласилась, что нам нужно привлечь шефа Шелтона, — сказала Стефани. — Ты прав.
Как брат и сестра или почти женаты? — уныло подумала Корделия, следуя за парой в штаб-квартиру ЛСС. — Интересно, знают ли они сами, что чувствуют?
10
— ...И это все, сэр, — сказал Карл двадцатью минутами позже, и Стефани кивнула в молчаливом одобрении. Они внесли пару изменений после представления своих данных Корделии, и она почувствовала, что они вдвоем провели безупречную, даже профессиональную презентацию. Но...
— Это очень интересно, — сказал главный рейнджер Шелтон, откидываясь на спинку стула. — Хотя я не уверен, что можно с этим сделать.
— Простите, сэр? — спросила Стефани через мгновение. Это была последняя реакция, которую она ожидала от него.
— Я сказал, что не уверен, как много мы можем с этим поделать, — повторил Шелтон.
— Сэр, было совершено преступление, — указал Карл.
— Да, это так, — согласился Шелтон. — Конечно, есть незначительный вопрос о том, было ли это сообщение об угоне аэрокара, о котором первоначально сообщил Ноузи, или о попытке запугивания с избиением, о чем он сейчас сообщает. Готов ли он прийти и изменить свою историю на запись?
Трое молодых людей посмотрели друг на друга, затем Стефани пожала плечами.
— Я думаю, что он, вероятно, сделал бы это, сэр, — сказала она. — Однако я не могу быть уверена в этом. Он сообщил нам — в частности, Карлу — потому что мы были частью "официальной" системы, которой он доверял, так что я почти уверена, что он тоже готов поговорить с вами. Но готов ли он сделать это для записи или нет...?
Она снова пожала плечами, и Шелтон кивнул.
— Это примерно то, чего я ожидал, — сказал он. — И дело в том, что я все равно не тот, с кем ему пришлось бы беседовать при записи. На самом деле мы ограничены в расследовании преступлений, которые совершаются на частной земле. О, есть несколько преступлений, в отношении которых у нас была бы юрисдикция, но все они относятся к нарушениям дикой природы или поджогам. Этот случай к нам не пришел бы. Он поступил бы в полицию Твин-Форкс, и именно туда ему пришлось бы обратиться, чтобы изменить свои показания.
— О. — Стефани нахмурилась от огорчения. Она даже не подумала о том, у кого может быть нужная юрисдикция! Карл, с другой стороны...
— Я думал об этом, сэр, — неуверенно сказал он. — Я не был уверен в отношении юрисдикции по физическому избиению, но я знал, каким образом это, наверное, пошло бы. Но если Ноузи прав, то происходящее не ограничивается только Твин-Форкс. И некоторые из этих "несчастных случаев" — как у моей сестры — происходят на землях короны. Если они являются результатом преступных действий или даже просто преступной халатности, ЛСС действительно обладает юрисдикцией, не так ли?
— Это обоснованное замечание, — кивнул Шелтон. — Но вы говорите, что комиссия по наркотикам не обнаружила никаких запрещенных веществ ни в одной из этих "жертв несчастного случая"?
— Нет, сэр.
— Ну, если это не запрещенное вещество, то предоставление его людям, которые хотят его использовать — что бы это ни было — не является уголовным преступлением. Может быть, так и должно быть, и, возможно, когда-нибудь так и будет, но пока это, по крайней мере, не будет идентифицировано, мы не можем никого арестовывать за его распространение.
— Тем не менее, остается преступная халатность, сэр, — сказал Карл с уважительным упорством. — Если ваши действия подвергают опасности другого человека или приводят к фактическому физическому вреду для него, и вы знали, что они могут случиться в то время, то вы все равно несете юридическую ответственность за угрозу или причинение вреда ему, независимо от того, были ли эти действия незаконными или нет. На самом деле, то же самое и с "безрассудной угрозой".
— И это еще одно веское замечание. — Шелтон казался довольным тем, что Карл придерживается своей линии. — Однако на данный момент все, что у нас есть, — это предположения. Я думаю, что это разумные предположения, и, честно говоря, думаю, что вы трое и Ноузи почти наверняка правы насчет того, что происходит. Но на данный момент это всего лишь предположения. Пока мы не найдем что-то более конкретное, я могу сказать только это. Вы двое, — он посмотрел на Карла и Стефани, — знаете, насколько ограничено наше финансирование. У финансового совета планеты слишком много мест, которым прямо сейчас нужны деньги, и их почти не хватает, чтобы покрыть их все. Мне уже приходилось спорить за то, чтобы Карлу дали неполный рабочий день, чтобы он помогал Исследователям, и я справился с этим, указав, что в противном случае он продуктивно использовал бы время в пути. Я могу сразу вспомнить двух или трех членов совета директоров, у которых случился бы припадок ярости, если бы я начал финансировать всестороннее расследование препарата, который может существовать, а может и не существовать, и инцидентов, которые могут быть или не быть его результатом.
— Извините, сэр, — вмешалась Стефани, зная, что она вот-вот будет импульсивной. Карл мог бы выговорить ей позже, но она ни за что не собиралась просто уйти из офиса Шелтона, не попытавшись еще больше заручиться его поддержкой. — Я понимаю, что вы говорите о юрисдикции, — продолжила она. — Мне следовало подумать об этом, но я этого не сделала. И насчет бюджета я тоже понимаю. Что я хочу знать, так это возникли бы у вас какие-либо проблемы, если бы я — не Карл, потому что он работает — и, скажем, Корделия, провели некоторые исследования с использованием баз данных ЛСС. Не могли бы вы просто посмотреть в другую сторону?
— Нет, юная леди, я не могу, — сказал Шелтон, затем скривил губы в легкой улыбке, увидев реакцию Стефани. — И причина, по которой я не могу, заключается в том, что я думаю, что у вас есть веские основания для этого расследования. Проблема в том, что у нас пока нет никаких доказательств. Если бы мы это сделали, и если бы это подпадало под наши полномочия, я мог бы организовать оперативную группу, возможно, привлечь к этому Фрэнка Леттбриджа или Эйнсли Джедрусински. Совет планеты выделил бы деньги на расследование, если бы я сказал им, что у меня есть доказательства потенциально серьезного преступления — которым, безусловно, является запугивание и избиение — и что оно или другие преступления, связанные с ним, произошли на землях короны.
— К сожалению, я не могу этого сделать, потому что у меня нет таких доказательств. Тем не менее, я хорошо осведомлен о склонности Харрингтонов предъявлять прямые обвинения, когда вы считаете, что вы правы, и я не собираюсь оставлять вас без присмотра в базе данных ЛСС, когда у меня есть определенные ... серьезные опасения по поводу того, куда вы можете пойти с тем, что вы нашли. С другой стороны...
— Он сделал паузу, слегка покачиваясь на стуле, и Стефани заставила себя держать рот на замке. — С другой стороны, — продолжил он через несколько секунд, — единственный известный мне человек, который может оседлать вас с небольшим успехом, — это рейнджер Зивоник. И мне не нужно оправдываться за то, что я заставляю его использовать свои часы до тех пор, пока не добавлю еще больше оплачиваемого времени на его счет. По крайней мере, до тех пор, пока это внутреннее дело ЛСС, к которому Исследователи не относятся. Так что, если бы случилось так, что я сказал бы ему, что хочу, чтобы он очень тщательно, очень скрытно — и очень дешево — изучил это, это было бы чисто внутренним делом. И если бы он захотел заручиться поддержкой нескольких столь же сдержанных неоплачиваемых добровольцев, это тоже было бы чисто внутренним делом.
