Проспавший смерть, опоздавший к рождению

— Ну и кого нам Кровавые послали? Ага... Интересно, интересно... Добро пожаловать, уважаемый гость, добро пожаловать! — пленник не видел того, кто говорил с ним — лежал на боку, лицом в другую сторону, без возможности повернуться, но голос вызвал сильнейшую неприязнь — и желание раздавить обладающего им человека, как таракана. Но возможность осуществления такого, увы, отсутствовала... И он усилием воли заставил себя слушать дальше, насилу отвлёкшись от собственных мыслей, и пытаясь вернуть разуму ясность — ведь от правильного понимания тех слов, что ему сейчас втолковывали этим вызывающим раздражение самоуверенным тоном, могло зависеть очень многое.

— Сразу хочу поздравить, с тем, что удалось сдохнуть на моём участке — ведь остальные контролируются святошами! А про этот они не знают, ха-ха-ха. Так что, кое-кому очень повезло скопытиться именно там, где нужно. У попов в застенках скукотища... Сажают тебя в камеру, и всё. Сходишь с ума потихоньку, без возможности покончить с собой. А у меня — будет весело!

Говоривший ненадолго замолчал. Потом продолжил, несколько обиженным голосом:

— Только, по-моему, ты слишком слаб, не находишь? Вот и чего тебя было ловить? Небось, ещё и с индейцами дружбу водил, не истреблял этих зверей ради получения силы, да? Ну вижу же, насквозь вас всех вижу. Смазливая девка задницей повертела, и всё, пропал ты, парень... Знаешь, друг мой, это чревато. Находиться рядом с дармовой кормушкой, и не засунуть туда голову... Что молчишь? Зубы проглотил? Ха-ха-ха, правда, мои ребята не зря деньги получают? То ли ещё будет... Готовься, готовься, моя новая игрушка и источник силы! Сначала буду тебя убивать, столько раз, сколько понадобится, чтобы выжать из тебя даже эти жалкие три десятка единиц способностей, которые я вижу. Мне они всё же не помешают, воробушек по зёрнышку клюёт. А потом... Потом... Потом, найдётся, куда тебя применить, не беспокойся. Но дохнуть всё одно будешь, не переживай. И, главное, помни: сколько раз не помрёшь, я всякий раз тебя снова найду. Прорыв, где будешь возрождаться, полностью под моим колпаком. Бобик будет сразу после тебя туда отправляться, следить, куда пойдёшь.

Монолог прервался — последовал ощутимый удар в голову, видимо, пинок.

— Надеюсь, ты знаешь, что отсидеться там тоже не выйдет? Неприкосновенность возродившихся работает только в области прорыва, и только в течение четырёх часов. Так что, хоть спрячься там, хоть беги... Всегда вновь будешь попадать в мои руки. Как перспективка-то, а? Вижу, не прочувствовал пока. Ещё виднеется какая-то надежда, думаешь, что сможешь извернуться... Поверь мне, все так думали! И Бобик вон, тоже. Сначала столько раз убежать от меня пытался, и не сосчитаешь. Характер показывал, в лицо плевал... А теперь вон, лижет ботинки и виляет хвостом, послушно делая всё, что скажу. Так-то! И тебя это ждёт — уж в моих руках ты взвоешь! Да чего ты всё молчишь? Говорить-то умеешь?

— Пошёл на...

— Ой, как невежливо. Придётся отправить тебя в прорыв за это в первый раз...

— Паскуда...

— Нет, меня зовут Мефисто. Но для тебя я теперь буду господин... Белый господин, ха-ха-ха!

Тип с мерзким голосом убил его. Вновь были мгновения дезориентации, от смены местоположения, снова пришлось подниматься с сырой земли, примерно в том же самом месте, где и в прошлый раз, и — опять, сразу после чудесного воскрешения, рядом появился бородатый. Видимо, убитый следующим. Попытки ударить его или ещё как-то воздействовать как и в прошлый раз не проходили. А ещё, способности после "смерти" и правда сильно просели, гибель от руки другой тени дала о себе знать.

Вскочив, мужчина побежал со всех ног. Но бородатый не отставал от него. Когда, достигнув некоей невидимой границы, которую, видимо, уже просто чуял, Бобик остановился и побежал разводить костёр, этого у него не получилось. Но попытки помешать привели только к тому, что их искали чуть дольше. Били сильнее, обоих, потом волокли прямо по земле, привязав к коням, обдирая кожу до крови, но всё же стараясь не убить раньше времени.

И так повторялось раз за разом... Очень скоро от его способностей, и так бывших не очень-то серьёзными, не осталось практически ничего, и интенсивность убийств упала. Но облегчения от этого оказалось немного.

Slice FFA157D60012CEА0

Женщина с красными волосами сидела за столиком в "Дряхлом жреце", будучи его единственной посетительницей. Она была уже очень хороша, в смысле количества выпитого, катала туда-сюда наполовину пустую кружку и мирно болтала заплетающимся языком с владельцем питейного заведения, который терпеливо выслушивал её пьяные бредни.

Шум и крики снаружи заставили их обоих прерваться и посмотреть в сторону входа, где на улице мелькнуло что-то большое и блестящее. Молча переглянувшись, они хотели было уже выйти наружу — но створки, заменявшие дверь, раздались в стороны, впуская внутрь нескольких человек.

— Здравствуйте, зовите меня Толстый, я и владелец заведения, и, по совместительству бармен. Чем могу служить?

— Мы знакомы, вроде. Или, ты не помнишь, в честь чего переименовал свой кабак?

— К сожалению, нет... К нам заезжал Дикий Билл, наверное, слышали про такого, знаменитый бандит. Он убил в том числе и меня, так что я ничего не помню из прошлой жизни.

— Вот как значит...

— Бывает, что уж поделаешь. Спасибо мне, прошлому, дела у него шли прекрасно, и осталось вот это прекрасное заведение и изрядная сумма денег... Жаль только, этот паразит мою любимую винтовку куда-то задевал. Ну да ладно, что это я всё про себя да про себя... Расскажите лучше, кто вы и откуда? Можете с начала, будто мы и не знакомы были раньше.

— Да в прошлый раз мы этими краями уходили от погони. И да, собственно, я жрец Хаоса, а это — моя паства, — старик, проковылявший к одному из столиков и усевшийся прямо на него, улыбнулся, — а винтовка твоя у нас. Ива, верни ему... Давай, давай, не жадничай. Спасибо тебе, Толстый, она хорошо нам послужила. Действительно прекрасное оружие!

— Так я подарил её вам? Нет-нет, уверен, прошлый я имел на то все основания! Оставьте себе! Тем более, я и подумать не мог, что моя винтовка в таких прелестных ручках... Она очень идёт этой молодой госпоже!

— Ну что ж, дело твоё. Ива, отбой, носи на здоровье! Теперь — это официальный подарок от бывшего владельца! Что надо сказать дяденьке?

— Спасибо!

— Не за что, рад, что смог помочь... Только, не говорите мне, что прибыли сюда — и прибыли, возможно, даже рискуя головой — чтобы только вернуть это оружие.

— Нет. У нас есть дело к вон к той красноволосой особе. Вернее... У меня есть дело.

— Какие у тебя могут быть дела ко мне, красавчик?

— Меня так бесит, когда ты так говоришь...

— А мне всё равно! То, что там тебя бесит, можешь засунуть знаешь куда?

— И это тоже бесит... Ладно, не о том речь. Просто, мы раньше тоже были знакомы. И съели на двоих не один пуд соли...

— Чего-чего?

— Этот самый Дикий Билл, который вновь свирепствует в ваших краях. Мы вместе с тобой его тогда прикончили, после долгой погони и нескольких месяцев жизни в прерии...

— Правда, что ли?

— Ну да. И ещё...

— Дай угадаю. Ещё ты хочешь сказать, что мы трахались?

— Да, примерно это, только я собирался выразиться помягче.

— Так ты знаешь, я с кем только не делала это... За свои жизни. Всех вас не упомню. И что с того? Ты пришёл звать меня с собой?

— Типа того.

— Неинтересно. Мне хорошо тут. И куда-то тащиться... Не вижу смысла. А то, что мы когда-то там что-то там делали, это вообще ничего не значит.

— Космос. Другие миры. Тебе неинтересно? Там, на улице, лежит десантный танк. Тут никогда не бывало таких. Уверен, Лиз, за все свои жизни ты каталась на десантном танке.

— И что? Думаешь подцепить цыпочку шикарной тачкой? Ещё раз, для непонятливых: мне это неинтересно. Так что отстаньте, наконец, и дайте спокойно пиво допить...

— Работа, найм? Также не интересно?

— Совершенно. И вы неинтересны. Катитесь туда, откуда прикатились...

— Что ж... Как была упрямой ослицей, так ею и осталась.

— За такое можно и на дуэль.

— Можно. Но не нужно... Да ладно тебе, всё, остынь. Понял тебя. Как хочешь. Толстый... Пока. Следи за этой строптивицей, хотя, боюсь, тут никакой присмотр не поможет...

— Прощайте. Пригляжу за ней, куда уж денусь...

— Пойдём, тут больше нечего делать. А нам нужно ещё кое-куда заглянуть... Хотя, нет, постойте. Лиз, ты же инструктор по стрельбе. Не могла бы этих двоих молодых людей немножко поднатаскать?

— Заняться больше нечем...

— А если хорошо попрошу? И заплачу?

— Ну разве только — если очень хорошо. И это же время займёт.

— Ничего, им только самые основы и нужны. По себе помню, ты быстро всё объясняешь. А уж тренировки — это потом сами займёмся...

Slice FFA157D60012CEА6

Тёплое и немного грустное прощание с гостеприимными хозяевами-красноногими, а заодно и с индейцами других племён, теми, кто тоже участвовал в походе, растянулось надолго. И как не хотелось остаться — причём всем, даже тем, кто был изначально скептически настроен, не одобрял жизнь в типи, и рвался к цивилизации, или же обратно в космос — но пришла пора улетать. Антигравитационный трап втянул их внутрь корабля, одного за другим.

Внешне яхта была очень красива, в значительной степени потому, что предназначалась и для работы в атмосфере. Гладкие, обтекаемые очертания корпуса, вытянутого и расходящегося к корме раструбами маршевых дюз, резко выдающиеся линии боковых крыльев, плавно вырастающие из них симпатичные округлости маневровых двигателей, острая, будто созданная пронзать пространство фронтальная антенна, жерло накопителя основного калибра, грозно устремлённое вдаль, приятный, ласкающий глаз серо-металлический цвет обшивки...

На уровне было и внутреннее убранство — как-никак, судно по проекту предназначалось не в последнюю очередь для дипломатических приёмов, и, следовательно, к нему предъявлялись определённые, довольно высокие требования, как по обеспечению удобства пассажиров, так и по чисто эстетическому внешнему виду. Что проявлялось и в закруглённых, плавных линиях коридоров, и в раскрашенных тёплыми солнечными красками и покрытых спокойными узорами стенах, и в барельефах и картинах в чуть заглублённых нишах, и в стилизациях под растения в кадках, и в больших панорамных иллюминаторах, и в бесшумно расходящихся при приближении дверях, с виду тонких, но способных выдерживать пару-другую выстрелов в упор из электромагнитной пушки, и в помещении кают-компании со стоящими в углах рыцарскими доспехами и самым настоящим камином. И это была лишь часть того, что должно было присутствовать на корабле. На остальное — например, на позолоченную лепнину — не нашлось материалов, либо данные элементы декора были убраны из проекта волевым решением Руслана и Александра.

— Давайте скорее, мне не терпится испробовать эту прелесть в деле!

Входящих поторапливал Александр, торжественно стоявший у входа в шлюзовую камеру и встречавший будущих уже даже не столько пассажиров, сколько членов команды. Он добыл где-то в закромах базы настоящий имперский парадный скафандр, и сейчас щеголял в нём — правда, сняв все знаки различия и деактивировав маяк фракционной принадлежности.

В том, чтобы подгонять кого-то, почти не было нужды — кроме, разве что, Руслана, который, остановившись в проёме, ещё долго стоял и с грустью смотрел вдаль, на бескрайние просторы прерии. Остальные уже в душе простились с диковинным миром и своими новыми друзьями, и с нетерпением ждали момента, когда же наконец покинут планету — у каждого для того были свои причины. Всех на время полёта ожидало множество интересных занятий.

Александр попросту истосковался по полётам. Хосе тоже планировал хоть чуть-чуть освоиться с управлением корабля. У ученицы жреца сохранился небольшой набор гипнозаписей. Как выяснилось, она всё это время носила их с собой — просто забыла выложить часть, когда выкидывали всё перед побегом из Мэйн-Йорка. Они каким-то чудом оказались не засечены "Соколами", не распознаны ими как что-то опасное, и за дерзкую выходку не прилетело карающей ракетой. Иначе, весь поход мог кончиться, даже не начавшись... Бывшую рабыню и южную красавицу ждала прекрасная кухня и множество припасов, которыми с ними поделились индейцы. Кроме того, всем досталось по комфортабельной каюте, в которые они до тех пор, пока находились на поверхности, по единодушному молчаливому соглашению почти не заходили — ведь в течение долгого времени пребывания на борту эти помещения ещё успеют надоесть.

Трюм корабля хоть и не был особо большим, в нём, тем не менее, поместилось достаточно много всевозможного добра, и даже ещё сколько-то места оставалось. Помимо "Шершня", приведённого в порядок в мастерских, заново вооружённого и дооснащённого, фактически, полностью преобразившегося, туда поместился Центурион, несколько стандартных боевых дронов, пяток дроидов-ремонтников, дюжина мустангов, а так же перепрограммированные Русланом рабочие Муравейника и несколько грибниц минералов. По поводу последнего жрец говорил, что это на случай, если вдруг получится осесть где-нибудь в спокойном месте и зажить как простые плантаторы.

Хотелось взять ещё больше, но, к сожалению, многое пришлось оставить. Так, например, собранных во время операции внутри имперской базы роботов так там и оставили, сторожить хотя бы некоторые помещения от тварей хаоса и прочих нежелательных гостей.

"Касатка" стартовала, только трап поднялся и плита люка шлюзовой камеры мягко легла на своё место, отделяя внутренний мирок корабля от внешнего, который остался снаружи. Александр уверенно и лихо задрал перевёрнутую свечу яхты вверх, вспарывая тонким корпусом атмосферу. Считанные секунды — и они вышли в безвоздушное пространство.

Хосе занял кресло штурмана — как ни хотелось ему попробовать себя в роли второго пилота, но к управлению парня пока никто не подпускал. Руслан устроился на специальном месте, которое предполагалось для тех самых высокопоставленных особ, в чьё распоряжение отдавался корабль — с него он теоретически мог контролировать любую из корабельных систем, и, самое главное, оперативно получал сведения об окружающей обстановке. Обе девушки то ли скрылись в каютах, то ли обживали камбуз.

— Ну и куда летим, капитан? — спросил Александр, выводя корабль на орбиту.

— Нам нужна Бета Змеи.

— Бета Змеи? Но там же ничего нет. Разве только...

— Чумной Форт, да.

— Ябуцца слоны... Да, ребята, весело с вами. Боюсь представить, куда же мы в следующий раз сорвёмся. Не в преисподнюю случаем?

— Что-то не нравится?

— Да не, мне-то что, я наоборот за любой кипеш всегда... Если только это не обет голодания. Хосе, слышал? Давай, рассчитывай траекторию. Но учти — я тебя проверю!

— Так уже делаю!

Временно повисшее на мостике сосредоточенное молчание прервало едва слышное шипение открывающейся двери.

— Мальчики, не хотите выпить? В честь начала путешествия...