Агата указала на часы, цифры ярче засияли зелёным, а счётчик не изменился.
— Не понимаю, за что они время вычитают. Да и чёрт с ним. Получается, при вашей новой встрече с Владимиром вы узнаете ещё... нет. Выходит, не узнаете. Получается, уже знаете. Слушайте, это правда! — удивилась Агата. — Второй Владимир существует... нет. Он умер... тоже нет. Что тогда?
Им вычли три секунды разом.
— Понимаю, — махнула рукой Агата. — Неправда, что он существует. Неправда, что он умер. Ой, класс! Теперь могу говорить такое без последствий, надо было раньше догадаться. Понять бы, что с ним стало.
Владимир и Агата озадаченно посмотрели друг другу в глаза. И Владимир припомнил своё видение, как Вероника в зеркальном зале втянулась и растворилась в Агате.
— Возможно, мы с ним как-то объединились, — предположил он.
— А это правда! Слушайте, ну-ка соврите что-нибудь... Ну точно. Когда я вашу неправду чувствую, колбасит меньше. Давайте и вы подключайтесь, что я одна тут распинаюсь! Выходит, двойника нет, он с вами слился. А когда Агафья выходит, меня жутко колбасит, прямо помираю.
Её как громом поразило.
— Похоже, я теперь знаю, что будет со мной, — медленно проговорила Агата. — Тогда всё логично. Чемоданчик тот не мне был, а ей. Получается, я тоже с ней сольюсь. Это действует и на расст... Не действует. Это случится, когда она будет рядом. Получается, ваш двойник тоже был с вами рядом.
— И Вероника сказала тогда, что должна убедиться. Выходит, хотела убедиться, я это или он. Чёрт, извините! — Владимир увидел, что на часах теперь «2 : 56».
— Не парьтесь, — посоветовала Агата. — Чтобы кони не двинуть, мне от неё нужно быть подальше. Уже хлеб. И тогда...
Они услышали резкий, неприятный звук от обоих часов.
— Да это будильник! — догадалась Агата. — Смотрите! — указала она рукой. — Звук оттуда, где наша спальня. Там уже рассвет!
— Выходит, нам пора, — покивал Владимир. — И...
Он осёкся, посмотрел на часы — время не сдвинулось.
— Вам интересно, как нам проснуться. Давайте просто представим, что просыпаемся! — предложила Агата и взяла Владимира за руки. — На счёт «три». Раз, два...
* * *
— И снова вернулись к восходу, — подумала вслух Агата. — И в тот раз. Слушайте, есть у меня одна странная идея. Когда я читала ту молитву в первый раз, мне что-то померещилось. Попробую ещё раз в своей квартире. Потом пойдём к вам завтракать, хорошо?
— Давайте, — согласился Владимир. — Мне побыть рядом?
— Нет, читайте её вместе со мной. Сможете? Если что, текст у меня в мобильном, можете оттуда читать. Сейчас, я только косу заплету!
— Зачем вам коса? — окликнул её Владимир, начиная собирать постельное бельё.
— Сама не знаю! — отозвалась Агата из ванной. — Раз у неё коса, пусть и у меня будет.
«Двигаюсь по течению, — подумал Владимир. — Нужно и мне чем-то дельным заняться. Точно, я ночевал здесь не раз и не два. Руки сами собой всё складывают по местам. Чертовщина!».
Агата вернулась к моменту, когда светило вот-вот должно было метнуть первые слепящие лучи из-за горизонта. И снова походила на Агафью до оторопи. Вроде всего-то перекрасила одежду в чёрный цвет и заплела косу, но Владимиру стоило некоторых усилий вернуться к мысли, что рядом с ним именно Агата.
— Вот, — вручила Агата ему телефон, с открытой записной книжкой с латинским текстом. — Старайтесь говорить вместе со мной, ладно?
Не дожидаясь ответа, она посмотрела в сторону Солнца, встала на колено и прижала ладони к груди. Владимир сделал почти всё то же, только вторую ладонь, с телефоном, прижимать не стал и ощущал себя несколько глупо.
— Da mihi lucem tuam, da mihi gloriam tuam, Princeps lucem omnipotens...
Владимир читал вслед за Агатой, и уже через пару слов подстроился под ее ритм. Всё вокруг заиграло новыми оттенками, обострились зрение, слух и обоняние, и спирали засветились на стенах, и воздух наполнился грозовой свежестью, и пришла беспричинная радость, и волна её смыла все тревоги и печали...
Агата поклонилась светилу (Владимир, как мог, повторил её жест), потом повернулась лицом к Владимиру, забрала у него телефон и бросила на диван. А затем обняла, и Владимир, остывая, продолжал видеть светящиеся спирали, ощущал неведомо как переполняющую себя и Агату силу...
— Это круто, — сумела вымолвить Агата, отпустив его, и тихонько рассмеялась. — И никто не поверит...
— Потому что мы не расскажем, — подхватил Владимир. — Думаю, не стоит это делать.
— В тот раз мне показалось, а сейчас я вроде рассмотрела чуточку лучше. — Агата провела ладонями по одежде, перекрашивая её. — Но всё равно не пойму, что же я видела.
— Где именно видели?
— Везде. Ну, вокруг нас. Я как будто сразу из многих точек на нас с вами смотрела. И видела что-то очень странное вокруг. Пустыня какая-то, оазис, и мы там с вами. Нужно будет ещё попробовать.
— Прямо сейчас?
Агата покачала головой.
— Нет. Не знаю, почему так думаю, но не прямо сейчас. Наверное, правильнее всего на рассвете. Всё, идёмте завтрак готовить, я уж есть хочу жутко!
— Всё хотел спросить, — вспомнил Владимир, закрывая входную дверь. — Шума стало меньше?
— Вообще не стало, — покивала Агата. — Классная была идея. Что-то есть в ваших узорах, что-то очень необычное. Блин, и разбираться некогда.
* * *
Второй день Агафья держалась только невероятным напряжением воли. Она была бы рада заниматься сразу после рассвета и до заката, только бы не сидеть одной. В тренировочном лагере видишься с другими работниками Инквизиции только на занятиях, а потом ей положено быть одной — кроме посещения столовой, оружейника и медблока, конечно. И когда Агафья оставалась одна, то плакала. Не всё время, просто несколько раз у неё не хватило сил держать себя в руках.
«Он там, он ждёт меня. Чувствую, что ждёт», — повторяла Агафья про себя и несколько раз в день в благоприятные часы читала то самое посвящение Владыке Света — просьбу помочь близким и родным. И Ника пропала, и связь с Владимиром прекратилась, и никто ничего не объясняет. Чтобы связь действительно прервалась, должно случиться нечто из ряда вон выходящее, аппаратура по всей планете работает как часы. Но если Владимир не на связи, значит, скорее всего, он на задании. Трудно представить, что это может быть за задание, ведь он дизайнер, не оперативный работник. Ладно. Надо собраться! Успокоиться! Через час начинаются занятия!
Мелодичный сигнал, звонок в дверь. Кто-то хочет войти. Агафья посмотрела, кто звонил, очень удивилась и сразу же открыла.
Мэтр Агапит Зервас собственной персоной. Улыбающийся и спокойный.
— Ваше Преподобие! — Склонилась Агата, и мэтр легонько похлопал её по плечу.
— Мы всё ещё не на церемонии, дочь моя. У меня есть новости. И хорошие, и плохие. Разрешите войти?
— Разумеется, мэтр!
— Вначале хорошая. Вы могли заметить, что дизайнер Кремень не выходит на связь. Вам не стоит волноваться, он выполняет важное задание. С ним всё хорошо: уверен, что он свяжется, как только сможет.
— Спасибо, мэтр! — улыбнулась Агафья.
— И вторая новость. Мне жаль, что я принёс вам эту весть. Ваша подруга и помощница, Вероника Метельская, погибла при исполнении служебных обязанностей шесть дней назад. Мы понесли большую потерю, стажёр Метельская была талантливой и ценной сотрудницей.
Сердце Агафьи стремительно упало в бездну, в лютый холод и мрак. Одними губами она спросила:
— Как это случилось?
— Мы пока не знаем всех подробностей, — ответил мэтр, перестав улыбаться. — Скажу только, что только благодаря её самоотверженности с нами остался дизайнер Владимир Кремень. Метельская спасла ему жизнь ценой своей.
Агафья прикрыла лицо ладонями, что было грубым нарушением этикета. Мэтр сейчас вынесет ей устный выговор, а то и наложит взыскание посерьёзнее. Но она ничего не могла с собой поделать. С большим трудом заставила себя убрать ладони.
— Вы очень нам нужны, оперативный работник Камышова. — Мэтр поднялся на ноги. — Иногда нужно давать волю чувствам. Без чувств мы не люди. Взысканий не будет, — посмотрел он на побледневшую Агафью и, на несколько секунд, прижал ладонь к её плечу. — Держитесь.
Агафья дождалась, когда за ним закроется дверь, и только тогда дала волю слезам. Хорошо ещё, что в этом общежитии была превосходная звукоизоляция.
* * *
— Что-то мне не очень весело, — признала Агата, после того как они закончили завтракать и прибрались на кухне. — Словно отходняк. Ну как если бы та молитва была наркотой. Полтора часа счастья, а сейчас ломает.
— Надеюсь, вы не...
— Никогда, — сердито посмотрела в его глаза Агата. — Никогда не пользовалась этой дрянью. Видела, что она с людьми делает. Но у меня полно самых разных друзей, так что я примерно знаю, что такое ломка. Странно, да? А у вас нет такого ощущения? Озноб, тошнота, головная боль, скачки настроения?
— Ничего такого, — признал Владимир, прислушавшись к ощущениям.
— Везёт. Опаньки... — Агата задрала майку и проявила свой светлый пояс. — Мой доктор тоже говорит, что у меня как будто ломка. Сейчас микстуру пропишет, — усмехнулась Агата, приводя одежду в порядок. — Это наводит на мысли. Но кайф после той молитвы был тоже как будто наркотический, совершенно нереальный. Если Агафья регулярно так молится, то она давно уже подсела. Ладно. Идёмте что покажу!
Агата проводила Владимира в гостиную и добыла тот самый чемодан со спецснаряжением.
— Откройте и пересчитайте, — предложила Агата.
Она с улыбкой понаблюдала, как меняется выражение лица Владимира. Комплектов стало на один больше. Всего, включая «умную жвачку».
— Не понял? — посмотрел Владимир в глаза Агаты. — Откуда дровишки?
Агата расхохоталась и обняла Владимира. Отпустила и потрепала по щеке.
— Слушайте, ну вы прочитайте уже инструкции! Они длинные, да, но прочитайте. Не буду портить впечатления.
— Я прочитал, — заметил Владимир спокойным голосом. — Где то, на что вы намекаете?
— Ну не злитесь! — понизила голос Агата и поцеловала его. — Да, я подлизываюсь. Вот тут, прочитайте! — вручила она листок Владимиру и отправилась на кухню.
Когда она минут через пять вернулась, Владимир с недоумением на лице листал инструкции к «чудо-предметам» одну за другой.
— Не нашёл ничего нового, — пояснил он. — Вот, смотрите сами. — Он взял брошюру и тщательно её пролистал под пристальным взглядом Агаты. Теперь настала его очередь наблюдать изумление на лице Агаты.
— Не может быть! Ну-ка... — Она взяла брошюру из рук Владимира, и лицо Агаты отразило крайнюю степень удивления.
Она молча положила её перед Владимиром и указала на страницу.
— Такого не было! У меня память не фотографическая, но...
— Подтверждаю допуск, — произнесла Агата и убрала руки с брошюры. — Пролистайте теперь, ладно?
— Страниц стало больше, — отметил Владимир. — Весело. Это кому вы про допуск говорили?
— Ей, — указала Агата на брошюру. — Блин, весело-то как. Получается, Владимиру — ну, для которого эти вещички — кое-что знать не положено. Бред какой-то. Ладно... Сейчас исправим.
Агата принялась открывать одну брошюру за другой, всякий раз требовала, чтобы Владимир положил на неё ладонь, и давала допуск, произносила всё ту же фразу.
— Я всё прочитаю ещё раз, — пообещал Владимир. — Так в чём фокус?
— Это не просто чемоданчик. Он умеет делать эти вещички. Туда нужно положить сырьё — ну, тряпки всякие, в таком духе — и он его переработает в эти вот чудные шмотки.
— Что вы туда положили ненужного?
— Ай, свою старую одёжку. Понимаете теперь? Их тут не двое будет. А сколько будет, я даже представить не могу.
— Что предлагаете? Обратиться в компетентные органы?
— Ага, спасибо. Я уже была в психушке и снова туда не хочу. Нет уж, если нам кто и может помочь, то это та тётя из зеркала. Всё, хватит отговорок. У нас ещё два часа до визита к моему настоящему папе, так что давайте, примеряйте всё это. Сами же обещали. Инструкции все тут, прочитайте заодно. Могу выйти, если стесняетесь.
— Три года спим вместе, чего тут стесняться, — пожал плечами Владимир и принялся переоблачаться. Агата с улыбкой наблюдала за процессом.
* * *
— Должна быть бодрость, — пояснила Агата. — Чувствуете? Ну, словно весь на пружинках.
— Есть немного, — отметил Владимир, в который раз прикасаясь ладонями к светлому поясу. Где такое могли изобрести и откуда привезти — вопрос. — Очень непривычно.
Агата покивала.
— Рекомендуют время от времени ходить хотя бы сутки без пояса. Там всё написано, ну, теперь сами всё увидите, я не буду больше над душой стоять. Теперь буду немного спокойнее за вас.
— Это из-за того выстрела?
— Ага. — Агата обнажила пострадавшее плечо: чистая кожа, никаких следов синяка. — Круто, да? И кости целы, и вообще следов нет. И телефон этот шпионский. Оружия в чемоданчике нет, и на том спасибо. Но и с этими вещичками можно дел натворить.
— Слушайте, давайте на минуту успокоимся и поймём, чего хотим. Выжить — это понятно. Вам нужно быть как можно дальше от Агафьи, если она вернётся.
— Когда вернётся, — поправила Агата. — Мы оба знаем, что она вернётся.
— Я могу встретить её в Управе и просто попросить...
Агата расхохоталась, но почти сразу же взяла себя в руки. Посмотрела на мрачное лицо Владимира и взяла его за руку.
— Не хотела вас задеть. Понимаете? Ни вы, ни я этим людям не нужны. Может, Агафья вообще об этом не знает. А может, знает. Но кто-то же принёс эти вещички? Кто-то запудрил мозги и нам с вами, и всем друзьям-родственникам. Нужно успеть придумать план «Б». А у нас даже «А» ещё не придуман. И вопросов всё больше...
Агата задумалась. Присела на стул и махнула Владимиру — вы тоже присядьте.
— Давайте съездим к моему отцу, к Белову, а потом вернёмся домой, малость успокоимся и подумаем. Может, что в голову придёт. Не зря же нам та зеркальная тётя посоветовала искать ответы. Тогда нужно сначала вопросы придумать, и лучше здесь, чтобы следующей ночью время не терять.
