| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Мне нужно, чтобы ты вернулся и снова стал тем высокородным лощеным ублюдком, которого ненавидит все мужское население Хеллы, — сказала я. — И чтобы все женское население снова сходило с ума в надежде заполучить тебя к алтарю.
— Жертвенному, я полагаю? — не удержался он — и мне действительно снова захотелось засветить ему в глаз.
— Нет, полагаю, это будет касаться только меня, — огрызнулась я. — Мне нужно, чтобы ты вернулся и рассказал, как тебе это удалось.
— Что? — ошарашенно переспросил Безымянный принц.
И, кажется, только сейчас осознал, что все это время у меня в руках лежала оборванная нить, уже не светящаяся жизнью, — а теперь я начала закачивать в нее силу: аккуратно, урывками, как электрическими разрядами, прислушиваясь к собственному пульсу стараясь выдерживать ритм.
— Я хочу, чтобы ты рассказал всем, кто я.
— Зачем?
Бледная еще пульсация прокатилась от узла до моих пальцев. Еще раз и еще, с каждой волной набирая мощность и свет. Его Высочество еще не осознал, по какой причине я решила раскрыться, но он не был бы такой высокородной ирейской задницей, если б не почуял собственную выгоду.
Это он подаст на развод, а не я. И всю историю преподнесет так, что династия Ариэни выйдет сухой из воды.
— Сейчас ты нужен мне, чтобы еще раз показать, что некромантия несет не только смерть. Что магия, в любом ее проявлении, — маленькое чудо, возможность перекроить реальность по-своему. И что запрещать ее так же глупо, как запрещать боевые искусства только потому, что они учат и драться тоже.
— И ты готова ради этого открыть правду о своей Гильдии? — неверяще усмехнулся принц. — Ради общественного мнения?
— А что мне остается? — хмуро поинтересовалась я, невидяще глядя в метель перед собой. — Позволить им утвердиться во мнении, что этот убивший меня ублюдок прав? Что магия должна быть забыта и заменена? Что такие, как я, — недостойны жить, потому что можем испугаться?
— Твой испуг более чем разрушителен, — язвительно заметил он.
— Будь у меня пушка, испуганы были бы все остальные. Но пушки что-то никто не спешит запрещать как вид. Или мне следовало явиться с надписью о калибре и дальности на лбу?
— А это изменило бы что-то? Ну, кроме реакции окружающих?
— Намекаешь, что я ничем не отличаюсь от человека с пушкой? Ну да. Зато я отличаюсь от тех ребят, которые стреляют по первому приказу, не задумываясь.
— У тебя демонически плохо выходит формулировать мораль, — заявил принц, и в его голосе явственно слышались интонации моего мертвого наставника. — Ты тоже убийца, девочка моя. И единственное твое отличие от тех аррианцев в том, что ты убивала по собственной воле. А они — по приказу.
Я тряхнула головой. Можно было бы спорить до бесконечности, доказывая ему, что общество, где получить по заслугам можно не сходя с места, всегда будет мудрее и осмотрительнее того, где от любого проступка можно откреститься ворохом бумажек, и Хелла тому ярчайший пример. Можно было напомнить, что разоблачение принцессы-некромантки в обстоятельствах, отличных от сегодняшних, повлекло бы куда больше смертей, чем взрыв в башне павеллийской погодницы. Можно было предположить, что, не убей я Ту, Что Сильнее, беспорядки грозили бы всему Альянсу разом. Но зачем?
Он знает все это не хуже меня, и оправдания его не интересуют. Для себя Его Высочество уже все решил, — иначе бы его нить не запульсировала вновь.
— Я не могу дать тебе то, что ты от меня хочешь, — честно сказала я. — Но я дам тебе шанс все исправить.
Глава 42. Неизбежное
Виранийцы никогда не спешат. Ритм жизни на их вечно цветущей и плодоносящей планете располагает к спокойному, размеренному времяпровождению. Они считают, что спешка — удел людей, которых природа обделила — либо ресурсами, либо чувством собственного достоинства.
Ирейцы же склонны полагать, что все должно быть сделано в свое время. Способность успевать к сроку они возвели в ранг общечеловеческой добродетели. Истинный ирейец ничего не сделает заранее и ни с чем не опоздает; ритм событий он будет подстраивать под свой личный график и не отступит от него ни на йоту.
Хелльцы в этом отношении проще. Выдалась свободная минутка? Самое время переделать тучу дел, накопившихся, пока ты носился по всему Альянсу, спасая свою драгоценную задницу. От преследователей или слишком глубоко забурившегося шила — неважно.
В свете вышеизложенных национальных особенностей виранийцы посчитали торжественную церемонию в своем Дворце Справедливости излишне поспешной, ирейцы — недостаточно продуманной, а хелльцы... хелльцы гнусно улыбались по углам, просчитывая возможные последствия и уже втихую прикидывая выгоды, которые можно извлечь из резко изменившейся политической обстановки.
Этажом ниже суд Альянса как раз удалился для обсуждения по делу Дамиана Шеллгрена. Поскольку процесс проводили под руководством виранийцев, выяснения вполне очевидной вины грозили затянуться не на один час — чем я (собственно обвинитель) и поспешила воспользоваться, вызвав Верховного Жреца во дворец и потребовав не откладывать неизбежное.
— ...перед ликами его богов и ее богов, под его солнцем и под ее солнцами, в сей день и все грядущие... — Верховный Жрец Вирании умудрялся одновременно с благоговением коситься в молитвенник и с явным неодобрением — на меня. Суд надо мной еще не состоялся, и общественность колебалась — то ли люто ненавидеть меня за некромантию, то ли обожать за то, что я таки вытащила с того света Безымянного принца. Но представители религиозных учений мнение составили мгновенно и однозначно, что и демонстрировал Жрец — что, впрочем, никак не помешало ему согласиться провести полагающийся церемониал за кругленькую сумму.
Я ласково улыбнулась продажному храмовнику — мол, не одобряй сколько влезет, но будь добр поторопиться — и незаметно одернула длинную юбку строгого платья, в котором присутствовала и на суде. Держу пари, его еще долго будет обсасывать пресса — как же это так, принцесса не потрудилась соответствовать столь важному мероприятию! Но мне было откровенно лень повторять всю ту же суету, которая окружала меня в день свадьбы, и я в который раз махнула рукой на чужие заморочки в плане традиций. Хватит и того, что я пришла сделать все как положено, на открытой церемонии, куда допускались все желающие.
Желающих, разумеется, набился полный зал, и особо предприимчивые уже сидели на подоконниках, а кое-кто (промолчим про национальность, да?) и вовсе висел за окном, не особо доверяя левитации и потому судорожно вцепившись в плющ. Свободное место было только возле алтаря да справа от него: там, ехидно улыбаясь, сияла снежной белизной чрезвычайно довольная Владычица Сейвенхолла со свитой. Тоже чрезвычайно довольной.
— ...перед его демонами и ее демонами, под его луной и ее лунами, в эту ночь и все грядущие...
Виранийский церемониал — один из самых красивых и лояльных к любым верованиям и мировоззрениям, поэтому, когда мне предложили его, я ни минуты не сомневалась. Но, кажется, стоило принять во внимание, что он при этом — один из самых длинных, а я и так прорву времени простояла в суде и, по всей видимости, так и не успею отдохнуть перед второй частью заседания. Жрец, похоже, это отлично понимал — а потому старательно читал нараспев, медленно и прочувствованно, с нескрываемым злорадством. Первое время, пока гулкий зал не заполнился зеваками, эхо металось по всем углам, и сильно верующий паршивец еще и выдерживал паузу после каждой строфы, выжидая, пока не смолкнут отголоски.
Держи карман шире, старый сморчок: жесткий корсет на то и жесткий, чтобы стоять и держать спину было легче. Я не свалюсь ни на суде над Шеллгреном, ни над собой. И отсюда уйду, только когда церемония свершится.
— ...в скорби и в радости, в болезни и в здравии — ты один, и ты одна. Здесь ваши дороги расходятся. Да осияет Ильвен ваши пути, да будут низвергнуты Темные и все их дочери, дабы не отвернуть вас от верного шага, — Верховный Жрец наконец-то заткнулся и кивнул, призывая нас продолжить самостоятельно.
Безымянный принц — вот уж кто потрудился соответствовать! — повернулся ко мне, и не отпуская моей руки, опустился на одно колено. Красивая, бессмысленная традиция — на развод подал именно он, и все же именно он должен сказать:
— Да одарит Древний нас своей мудростью.
Я с неудовольствием покосилась вниз, на пыльный пол. Зал не успели толком подготовить, и, наверное, оно и к лучшему, что я не стала, как положено, надевать свадебное платье: темно-алому атласу здесь наверняка бы улыбнулись Темные со всеми дочерями, а черной тафте — по барабану. Потом отряхну.
— Пусть Тэим дарует нам отвагу, — отозвалась я, опустившись на колени перед мужем, и в зале, наконец, воцарилась тишина.
Кажется, гости даже дышать перестали. Приличная часть все еще надеялась, что мы передумаем.
— Можете разъединить руки, — обреченно буркнул Верховный Жрец, явно разделяющий чаяния толпы.
Безымянный принц покорно отпустил мою ладонь, снял обручальное кольцо и протянул мне. Я зеркально повторила его действия, получив в награду мужское серебряное кольцо размера этак двадцатого. Все-таки ирейские свадебные традиции иногда отдают маразмом. Что мне теперь с этой неописуемой ценностью делать-то? Презентовать следующему мужу? Так размер не тот...
На Хелле весь развод ознаменовался бы грандиозной пьянкой и торжественным разрыванием всех бумаг. В случае необходимости доказательством того, что я была замужем именно за этим человеком в определенный период времени, послужат отметки в идентификационных картах. Хелла даже общий реестр браков не вела, свято следуя принципам правового государства, которое не должно соваться в личную жизнь граждан.
На Вирании и Ирейе на кой-то ляд в дополнение к брачным договорам, свидетельству о браке и отметкам в идентификационной карте выдавались еще и свидетельства о расторжении брака. Это казалось особенно циничным в свете того, что оба государства считались куда более гуманными в отношении неприкосновенности частной жизни, нежели Хелла, но я в очередной раз сочла за лучшее промолчать и забрать-таки свою бесценную бумажку, в которую ничтоже сумняшеся тут же завернула кольцо. На что она еще сгодится?
В нереальной тишине зала громогласный шелест смятой бумаги вызвал строго хелльский хохот в задних рядах. Я невозмутимо засунула результат своих трудов в потайной карман, поклонилась Верховному Жрецу и развернулась к выходу.
Из зала мы с принцем вышли одновременно, демонстративно не держась за руки. Гости вежливо расступались, давая дорогу. Большая часть хмурилась, меньшая (угадайте, кто) расчетливо подбиралась поближе к дверям в соседнее помещение, где уже накрыли стол с легкими закусками. Мы на фуршет уже не успевали, но когда это останавливало зевак?
Его Высочество держался безупречно, ни взглядом, ни жестом не выдавая своего настроения, и сегодня я в кои-то веки была рада его каменному самообладанию. Искушение выхватить из свиты Владычицы одного поддельного фея и спрятаться у него за спиной и без того преследовало меня всю церемонию.
И то ли еще будет...
Глава 43. Решения, решения...
В осиротевшем прудике расцвели кувшинки, и их нежная белизна расплывалась полупрозрачной рябью по беспокойной поверхности воды; склонившиеся над ней ивы с какой-то затаенной безнадежностью опускали ветви у берега. Заходящее солнце заливало пустой сад виранийского Дворца Справедливости темно-алыми тонами и щедро рассыпало сияющие блики по холодному стеклу оранжереи.
Сегодня никто не рискнул составить мне компанию. До очередного Совета Альянса — фактически, суда надо мной — оставались считанные минуты, и никто не хотел оказаться рядом с опальной принцессой до того, как высокое общество вынесет окончательный вердикт, опальная она или нет, хотя его решение уже было очевидно всем, у кого наличествовало хоть немного серого вещества.
Дамиана Шеллгрена, которого все внезапно возненавидели, приговорили к распылению с уничтожением генетического материала, Безымянный принц — неизменно безупречный в своем великолепном лоске — предстал перед ошалевшей публикой живой и относительно невредимый, а Светлая Леди привела Виранию в совершеннейший экстаз предложением сотрудничества и передачи последних разработок. За всеми тремя событиями вполне отчетливо маячила моя тень, и с этим Совету придется считаться. Кроме того, я заранее обговорила стратегию со вторым Эльданной Ирейи, и он безропотно согласился встать на мою сторону, равно как и Владычица: прекрасная фея вообще считала запрет на некромантию полнейшим маразмом и твердо собиралась донести свое отношение до остальных.
Словом, я должна была прийти и победить... но я простаивала последние минуты перед Советом в пустой оранжерее чужого дворца, бессмысленно глядя на ухоженный дворцовый парк, и безуспешно пыталась взять себя в руки.
До сих пор на Советах Альянса я во всем придерживалась политики отца, продолжая его линию, и отстаивала его мнение; Его Величество правил отнюдь не первый год, и все его решения были продуманы до мелочей. А сегодня...
Что, если я не права? Если отмена запрета пошатнет авторитет Гильдии Темных и породит волну несанкционированных эксгумаций, мошенничества с поднятием свежих трупов и прочих прелестей в том же духе? Возможно ли вообще разрешить только урезанную часть целой ветви магического искусства?
Но как бы то ни было, за одну мою Гильдию Некромантов Совет вполне уполномочен вынести смертный приговор. Но я — единственная наследница, и если меня казнят, на Хелле разразится смута. Сопоставимо ли это с каким-то мошенничеством? Выбора у меня все равно нет...
Я подавила тяжелый вздох и выпрямилась, отодвинувшись от стекла. И невольно дернулась, когда у меня за спиной кто-то расстроенно цокнул языком.
— Ну вот как ты умудряешься поменять позу именно в тот момент, когда я уже почти закончил? — поинтересовался незнакомый фей, подозрительно знакомо перепачканный углем, и с почти обиженным видом предъявил мне незавершенный набросок.
На бумажной глади резкими линиями прорисовывалась обреченно ссутулившаяся женщина в наглухо застегнутом траурном платье, и ее лицо удивительно контрастировало с солнечно-воздушным садиком на заднем плане: такое отчаянное, решительное, злое. Встреть я эту леди во Дворце, обошла бы по широкой дуге... а Фирса, казалось, ничто не смущало. С какой бы перекошенной физиономией я ни торчала одни Темные ведают где, он всегда ухитрялся усмотреть в этом что-то красивое.
— Бартер? — серьезно предложил придворный художник, бесцеремонно ткнув испачканным углем пальцем в сторону моего потайного кармана.
Я несколько растерялась, но быстро вспомнила, что там, и не придумала ничего умнее, кроме как брякнуть:
— Оно же все равно тебе будет мало.
— Хорошо, мне закажем новое, — нахально согласился Фирс. — Но это все равно отдай. Хочу быть уверен, что тебя никто не утащит замуж, пока я тут изображаю из себя невесть что.
— Я смотрю, ты уже все решил и дату назначил? — несколько растерялась я. — А невеста-то не в курсе...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
