— Ограбление квартиры тоже пошло бы ей на пользу, — заметила Сьюзен. — Нет инфобашни, нет доказательств этой связи.
— Именно так.
— Тогда Одачи мог быть псевдонимом синдиката Тринх, используемым для приказов Клыкастым вивернам.
— Вполне вероятная возможность. — Айзек откинулся на спинку стула.
— Но, — Сьюзен предостерегающе подняла руку, — у нас все еще нет мотива.
— Тоже верно, — признал Айзек с тихим вздохом.
— Кому была бы выгодна смерть Делакруа или Эндовер-Чена? Не похоже, что это Куанг. По крайней мере, с той информацией, которой мы располагаем.
— И это не дает мне покоя. Куанг, возможно, не причастна к убийствам, несмотря на то, что мы обнаружили прошлой ночью. Возможно, она заинтересована только в том, чтобы замести следы в этой сомнительной сделке с импеллером, и, возможно, она действительно заказывала очистку квартиры, в результате чего произошла кража со взломом. Если это правда и она непричастна к убийству, то мы, возможно, излишне заостряем внимание на Делакруа. Нам также нужно держать Эндовер-Чена в поле зрения, по крайней мере, до тех пор, пока у нас не будет надежного подтверждения того, кто был фактической целью.
— Итак, каковы наши следующие шаги?
— Две вещи. — Айзек поднял палец. — Во-первых, нам нужно еще раз поговорить с Куанг, и на этот раз мы будем относиться к ней как к потенциальной подозреваемой, а не как к руководителю подразделения.
— А вторая?
— Чем-то пахнет в Гордиевом отделе. — Он покачал головой. — Я понятия не имею, чем именно, но нам нужно разобраться в...
— Эй, детишки! — Кефали появилась на столе, когда робокоп левитировал со своего стула. Она посмотрела на бутылку со смертельным соусом. — О, боже мой! Ты уже все это употребил? — Система подняла бутылку псевдоподием. — Ты сделал это! Что с тобой не так? Ты пытаешься прожечь дыру в своем животе?
— Это не то, что ты думаешь, — защищался Айзек.
— Что ж, думаю, тебе понравилось. — Кефали ткнула Сьюзен тростью в руку. — Могу я его выбрать или как?
— Да, Кефали, — вежливо ответила Сьюзен. — Ты отлично справилась.
— Как я уже говорил, — продолжил Айзек, — нам нужно глубже разобраться в Гордиевом отделе. Выяснить, откуда исходит это запах.
— Тогда вам понравятся эти новости, — сказала Кефали. — Я только что передала ответ из участка, и угадай, кто в городе и хочет с тобой поговорить?
Айзек пожал плечами.
— Не кто иной, как лучший представитель Гордиева отдела. Агент Райберт Камински.
— Камински? — воскликнула Сьюзен, вздрогнув.
— Да, — продолжила Кефали. — Времялет "Клейо" пришвартовался в аэропорту Нью-Фронтира час назад. Камински сейчас в участке.
— Вы слышали о нем? — спросил Айзек у Сьюзен.
— Я... — Она оборвала себя, прежде чем успела сказать что-либо... неловкое.
Да, она знала, кто такой Райберт Камински. Все в ДТР знали о нем. Прошло всего восемь месяцев с тех пор, как агент Гордиева отдела появился в самом сердце Администрации с вынесением сурового предупреждения генеральному директору Чабе Шигеки. Камински и "Клейо" были первыми представителями СисПрава, с которыми встретилась Администрация, и ДТР, будучи полон людьми, которые любили готовиться к худшему, перенесли операции, чтобы защититься от наихудшего сценария: транспространственной войны между СисПравом и Администрацией.
Сьюзен, со своей стороны, участвовала в многочисленных военных играх, разработанных для проверки и усовершенствования тактики ДТР против технологически превосходящих сил СисПрава, и "Клейо" активно фигурировала в этих ранних симуляциях. В то время у Администрации не было ничего другого, с помощью чего можно было бы создавать свои абстракции, и поэтому Сьюзан участвовала в десятках учебных попыток проникновения СисПрава в башню ДТР, а также в имитациях абордажных действий на абстрактной версии "Клейо" с целью захвата судна в целости и сохранности.
Не каждая симуляция заканчивалась хорошо, и не одна заканчивалась тем, что "Клейо" приводила в действие ядерное противоабордажное устройство (которого, как оказалось, в реальной версии не было).
Сьюзан также несколько раз была застрелена группой захвата, и она также раз или два взорвала имитированную версию Камински.
— Да, — ровным голосом ответила Сьюзен. — Я слышала о нем.
Лучше оставить все как есть, — сказала она себе. — Таким образом, больше шансов удержать язык за зубами.
— Я не удивлен, — сказал Айзек. — "Клейо" хорошо известна даже за пределами кругов СисПола. — Он испустил долгий, медленный вздох. — Давайте отправимся в участок и встретимся с нашими коллегами из Гордиева отдела.
— Почему у вас такое вытянутое лицо? — спросила Сьюзен.
— Потому что здесь мы имеем дело не с гражданскими лицами, а с соответствующим подразделением СисПола. Эти отношения притупляют некоторые из наших следственных полномочий. — Он поморщился. — И я не думаю, что Камински понравится то, что я скажу. Ни капельки.
Первое впечатление Айзека от Райберта Камински было о его размерах. У мужчины было неповоротливое синтоидное тело: накачанные мышцы, широкие плечи и толстая шея, переходящая в хмурое лицо с длинными светлыми волосами, собранными сзади в конский хвост.
Однако на нем хорошо сидела серовато-зеленая униформа Гордиева подразделения, а эмблема "глаз и меч" на его плече поблескивала в свете конференц-зала полиции Нью-Фронтира.
Второй мыслью Айзека было то, что Райберт Камински узнал форму Администрации, когда увидел ее, и челюсть здоровяка заметно напряглась при виде Сьюзен. Бурлящий скрытый поток враждебности внезапно пронизал помещение вокруг него, и Айзек видел, что предстоящий разговор становится еще более трудным.
— Что она здесь делает? — многозначительно спросил Камински, кивнув в сторону Сьюзен.
— Агент Кантрелл является частью новой программы обмена офицерами, — спокойно ответил Айзек. — Она исполняет обязанности моего заместителя.
— А ей обязательно быть здесь? — Камински скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене, подозрительно разглядывая Сьюзен.
— Она в курсе всего. — Айзек приподнял бровь. — Есть какие-то проблемы?
— Нет, нет, конечно, нет, — отмахнулся Камински со всеми театральными способностями ученика среднего класса. — Просто странно видеть кого-то из греба... — он поморщился, затем прочистил горло, — Администрации здесь, на Сатурне, вот и все.
— Привет, Фило, — сказала Кефали с лукавой улыбкой поверх робокопа.
— Кефали? — Рядом с ним материализовался аватар интегрированного компаньона Камински. Философ принял облик огромного, рыжеволосого, рыжебородого викинга в необычном шлеме. Шлем был снабжен парой рогов, как Айзек и ожидал бы от кого-то, подражающего древнему викингу, но материал больше походил на пластик, чем на металл, и по центру проходил язычок. Может быть, для выдвижного козырька?
Айзек мысленно пожал плечами, глядя на странный ансамбль; он и раньше много раз видел более странные наряды на АС.
— Вы двое знаете друг друга? — спросил он Кефали.
— Можно и так сказать. — Она подмигнула викингу. — Разве это не так, Фило?
— Э-э-э, да. — Фило смущенно потер затылок. — Мы знаем друг друга.
— Твоя подруга? — спросил Камински.
— Не... точно, — сказал Фило.
— У нас с Фило давние отношения, — объяснила Кефали. — На самом деле около восьмидесяти лет назад. Однажды я арестовала его за кражу образцов.
Фило опустил плечи, склонил голову, затем коротко кивнул всем.
— Действительно, бессмысленное преступление, если вы спросите меня, — продолжила Кефали. — Больше об острых ощущениях от этого действия и праве хвастаться тем, что оно получилось. — Она сверкнула еще одной лукавой улыбкой. — Почти справилась с этим.
Отлично, — подумал Айзек. — Еще больше личного багажа загромождает комнату.
— Ты остаешься чистым, Фило? — спросила Кефали.
— Пытаюсь.
— Остаешься в стороне от неприятностей?
— Это... было немного сложнее. Но, по крайней мере, на этот раз это была не моя вина.
— Послушайте, вы двое можете предаться воспоминаниям позже, — вмешался Камински. Он посмотрел на Айзека. — Главная причина, по которой "Клейо" здесь, заключается в том, чтобы содействовать испытаниям импеллеров, но наш комиссар очень заинтересован в том, чтобы найти того, кто убил наших агентов. Мы можем чем-нибудь помочь?
— Да, — сказал Айзек. — На самом деле, так и есть.
— Назовите это.
— Во-первых, каково состояние Эндовер-Чена? Он вернулся к исполнению своих обязанностей?
— Да, хотя я слышал, что он несколько дезориентирован. Вероятно, у вас больше опыта общения с временно умершими, чем у меня, но его состояние выглядит типичным для того, через что он прошел.
— Он достаточно здоров, чтобы путешествовать?
Камински нахмурил брови. — Почему вы спрашиваете?
— Мне нужно, чтобы он прилетел на Сатурн для дачи показаний.
— Для чего, черт побери?
— Потому что прямо сейчас неизвестен мотив этих убийств, — твердо сказал Айзек. — У нас есть несколько предположений о том, что целью был Делакруа, но вряд ли они убедительны. Не более чем сомнительные деловые сделки.
— Мне жаль. — Камински моргнул. — Какие сомнительные сделки?
— Ваш главный инженер был в постели с одной из представительниц компании, производящей импеллеры.
— Черт возьми, кем он был!
— Не хотели бы вы ознакомиться с доказательствами?
— Ну... я... — пробормотал Камински, выведенный из равновесия этой новостью. — Вы уверены?
— Да, — продолжал Айзек недрогнувшим голосом. — Ваш главный инженер состоял в сексуальных отношениях с Мелоди Куанг, менеджером синдиката Тринх. Было бы лучше, если бы Гордиев отдел никогда не подписывал контракт с синдикатом, но вы это сделали, и вот мы здесь. Вдобавок к их неэтичным отношениям, у меня есть основания полагать, что Делакруа вступил в сговор с Куанг, чтобы завалить одно из заданий Нигейшн Индастриз по импеллерам, что привело к потерям Нигейшн Индастриз и закупке материала синдикатом Тринх со значительной скидкой.
— Так что да. Что-то здесь очень не так, и это включает в себя Гордиев отдел. Поскольку Делакруа мертв, Эндовер-Чен — следующий по значимости источник информации, который у меня есть в вашем отделе.
— Подождите здесь, — предупредил Камински. — Вы хотите, чтобы доктор — парень, которого только что убили с помощью трансивера, — передал себя на Сатурн?
— Это верно.
— Вам не кажется, что это немного холодновато?
— Мы пытаемся выследить его убийцу, — возразил Айзек.
— Хорошо, да, согласен, — согласился Камински, несколько смягчаясь.
— Разве доступ к свидетелю — это слишком большая просьба?
— Но он пропустил последние шесть месяцев своей жизни. Как вы думаете, чего вы от него добьетесь?
— Не знаю, — признался Айзек. — Но такова природа нашей работы. Я не могу знать наверняка, пока у меня не будет возможности поговорить с ним. Он рекомендовал Делакруа на должность главного инженера; это само по себе является зацепкой, которой стоит следовать, особенно учитывая сомнительные действия Делакруа здесь, на Янусе.
— Вы же не думаете, что Эндовер-Чен замышлял что-то нехорошее, не так ли?
— Я не видел никаких доказательств того, что они оба были вовлечены в сомнительное поведение, но не могу сбрасывать со счетов такую возможность. Нет, пока я не узнаю, почему были убиты два агента Гордиева отдела. Что, опять же, возвращает нас к тому, почему мне нужно с ним поговорить.
Камински глубоко вздохнул и кивнул. Он повернулся к Фило.
— А ты как думаешь?
— Мне это кажется разумным, — ответил викинг. — К тому же, в конце концов, доктор должен приехать сюда. Он понадобится нам для испытаний импеллеров.
— Хорошо. — Камински снова повернулся к Айзеку. — Доктор — единственный человек, который вам нужен?
— Не совсем. Если бы вы могли помочь нам разыскать бывшего ИС Делакруа, я бы также хотел побеседовать с ним.
— Это не должно быть слишком сложно, — сказал Фило. — Мы с Комусо разговаривали перед тем, как он покинул Гордиев отдел. Их разрыв довольно сильно ударил по Комусо, и он позаботился о том, чтобы у Делакруа был способ связаться с ним, если он когда-нибудь снова захочет заговорить. Нам нужно только зарегистрироваться на станции "Аргус" и направить запрос на собеседование в его адрес. Держу пари, он прибудет сообщением, как только получит от нас весточку.
— Хорошо, — сказал Айзек. — Это поможет.
— Что-нибудь еще? — спросил Камински.
— В данный момент нет.
— В любом случае, мы должны отправиться в Нигейшн Индастриз, — сказал Фило. — Ортиз хочет провести первый раунд тестов.
— Тогда мы оставляем вас наедине, джентльмены, — сказал Айзек и направился к двери.
— О, вообще-то, есть еще кое-что, — сказал Камински.
— Да? — Айзек отвернулся от двери.
— Вы из этих мест?
— Я рожден на Сатурне, если вы это имеете в виду.
— Знаете здесь поблизости какие-нибудь хорошие места, где можно остановиться? — спросил Камински. — Видите ли, Гордиев отдел поселил нас в том же жилом комплексе, который использовали Эндовер-Чен и Делакруа, но это... ну...
Здоровяк пожал плечами.
— Свалка?
— Вообще-то, я собирался сказать "дерьмовая дыра". — Камински поднял руку. — Без обид.
— Не стоит. — Айзек прислал ему адрес и контактную информацию отеля Верхняя Полка. — Думаю, этот вам больше понравится.
— Спасибо. Я бы предпочел спать на корабле, а не в каком-нибудь другом месте.
— Мы немедленно отправим ваши запросы обратно в Гордиев отдел, — сказал Фило.
— И позаботимся о том, чтобы к ним отнеслись серьезно, — добавил Камински.
— Верно, — сказал Фило. — Если повезет, мы получим от них ответ примерно через три-четыре часа.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
По прошествии трех с лишним часов Айзек решил провести вторую беседу с Мелоди Куанг. Кефали проанализировала предыдущее интервью и перепроверила его с новыми доказательствами, имеющимися в их распоряжении, но она не нашла ни одного места, где Куанг откровенно лгала. Несмотря на ее неэтичное поведение, Айзек не мог обвинить ее ни в каких преступлениях, которые дошли бы до суда.
По крайней мере, пока.
Кефали назначила встречу, и час спустя они встретились еще раз на фабрике синдиката Тринх.
— Рада снова видеть вас, детектив, агент, — сказала Куанг после того, как все расселись по своим местам в том же конференц-зале, что и раньше. Айзек предпочел бы допросить ее в участке, лишив ее преимущества родной территории и любого комфорта, который мог бы ей помочь, но если Куанг была замешана, то подобный агрессивный шаг насторожил бы ее, и она бы замолчала, сославшись на свои законные права препятствовать его расследованию.
Если Куанг использовала псевдоним Одачи, чтобы приказать Клыкастым вивернам в округе, тогда она знала, что правда о ее отношениях с Делакруа может выйти на свободу. Полицейская облава на тусовку банды стала бы достоянием общественности. Но она не знала, что знает он, и эта двусмысленность могла стать лазейкой, из которой можно было извлечь новую информацию.
