Эльфийский подарок

— Для смертной ты выглядишь совсем неплохо. Конечно, не красавица, но телосложением почти не отличаешься от эльфов. Наверно, любишь много танцевать?

— Ваше величество, вы не ошиблись в своих предположениях, — смущённо пробормотала ведьмочка, приседая в глубоком книксене. Заметив, что синие глаза эльфийского владыки недовольно блеснули, она поняла, что чем-то нарушила установленный этикет и, встав на колени, покаянно улыбнулась.

— О! Простите моё невежество, ваше величество! Я совсем не знаю обычаев вашего двора, но поверьте, я искренне преклоняюсь перед легендарным королем мира фейри и ради него готова пойти на любые жертвы!

После слов ведьмочки Оберон просветлел лицом и подал ей руку.

— Идём, девочка, сегодня ты будешь развлекать меня за ужином.

— Ага, в качестве обезьянки! — не удержался кто-то от ехидного замечания.

— Раэтиэль, придержи язык! Не будь ты моим наследником, сейчас сам бы прыгал в обезьяньей шкуре и развлекал придворных дам забавными ужимками, — не оборачиваясь, произнёс Оберон.

— А вы рискните, ваше величество! — подзадорил отца Лесной король и, улыбаясь, подхватил ведьмочку под руку с другой стороны. Она смерила его поражённым взглядом. Раэтиэль снова сменил облик, и знакомыми на его лице оставались только холодные зелёные глаза.

— Смотри, а то когда-нибудь допросишься! — Оберон бросил на сына весёлый взгляд. — Ну, что поедешь со мной на ночную охоту или без промедления займёшься новой игрушкой? — спросил он и лукаво покоился на ведьмочку. — Кстати, сделай что-нибудь, чтобы девочка не транслировала свои мысли всем без разбору.

После слов эльфийского владыки Аталиса попыталась закрыться, как её учили наставницы, но от волнения никак не могла сосредоточиться. Споткнувшись, она на мгновение повисла на руках своих спутников.

— Простите!

— Впрочем, и над самообладанием нужно поработать. Негоже, чтобы девочка так сильно нервничала по пустякам.

— Простите, я постараюсь!.. держать себя в руках, — пробормотала ведьмочка, но спутники не обращали на неё внимания и продолжали беседовать между собой.

— Зачем? Она же смертная, — усмехнулся Лесной король. — Да и вряд ли это возможно за такой короткий срок.

— Между прочим, в твоём возрасте трудности обычно не отпугивают, а привлекают, — укоризненно произнёс Оберон.

— По любому, овчинка не стоит выделки. Заниматься воспитанием... О, вот и мама!

— Обычно воспитанные принцы о не забывают титуловать своих венценосных родителей. — Титания укоризненно глянула на мужа и взяла девушку за руку. — Идём, дорогая! Отведите девочку туда, где ей место, — приказала она своей свите.

Фрейлины окружили Аталису и повлекли её туда, где она оказалась на задворках эльфийского пиршества, в полутёмном закутке, отведённым для смертных рабынь. Она села за один столиков, и остальные девушки смерили её ревнивыми взглядами, в которых сквозили неприязнь и недоумение. Все они были очень красивы, конечно же, по человеческим меркам. И лишь одна из них приветливо улыбнулась ведьмочке; черноволосая и синеглазая девушка была такой удивительной красоты, что её можно было принять за эльфийку. Аталиса улыбнулась ей в ответ и потянулась к еде на нарядных тарелках. Она покончила с одним блюдом, которое оказалось восхитительным, и взялась за другое, украшенное розовыми лепестками и толстыми зелёными ростками, аппетитными даже на вид. Уплетая за обе щёки эльфийские деликатесы, Аталиса не замечала завистливых взглядов соседок по столу. Оберегая фигуру, девушки ничего не ели, зная, что привередливые хозяева быстро меняют рабынь, как только они хоть немного теряют привлекательность в их глазах.

ГЛАВА 10

От очередного блюда её отвлёк знакомый голос и звуки чудеснейшей музыки, доносящиеся из бального зала.

— Потанцуем? — произнёс подошедший Лесной король и протянул ей руку, приглашая на танец.

Аталиса с сожалением отставила бело-розовое пирожное и поднялась из-за стола.

Когда они оказались в бальном зале, её глазам открылось волшебное зрелище. Эльфийские пары, исполняющие сложнейшие танцевальные фигуры, то и дело взлетали в воздух. В своих пышных нарядах они походили на прекрасные цветы в окружении разноцветных световых лент, которые слаженно пульсировали в такт музыке.

— Постой Раэтиэль! Боюсь, что я зря согласилась. Таких танцев я не знаю, — заволновалась ведьмочка.

Глаза Лесного короля засветились мягкой насмешкой. Он вывел её на середину бального зала и притянул к себе.

— Не бойся! — шепнул он ведьмочке на ухо, — ты же опытная танцовщица. Просто подчиняйся моим движениям и у нас всё получится. Ну, ты готова?.. Тогда лети!

Подброшенная вверх, Аталиса зависла в воздухе, а затем медленно опустилась вниз, прямо в руки Лесного короля. Они сделали круг по залу, и он снова отправил её в полёт. Это было так чудесно, что она перестала волноваться и выполнила изящный танцевальный пируэт. Едва носки её атласных туфелек коснулись зеркально блестящего тёмного паркета, она уже сама оттолкнулась и взлетела вверх.

С беззаботным смехом ведьмочка коснулась цветочной гирлянды, которая украшала бальный зал, и она рассыпалась на множество светлячков. Вскоре они собрались в светящиеся облако и превратились... в Лесного короля. С одобрительной улыбкой он подхватил её за талию, и они медленно закружились по воздуху.

Находясь в своей стихии, Аталиса позабыла обо всём. Возвышенный танец абсолютно не походил на Зов Весеннего Равноденствия, но она, охваченная странным чувством узнавания, вложила в него всю свою душу. В радостном упоении она не замечала ни косых взглядов эльфиек, ни восхищения в глазах их партнёров. Легко и непринуждённо раз за разом она выполняла всё более сложные элементы, полностью отдавшись звучанию музыки и уверенным движениям того, кто улавливал малейшие нюансы её настроения.

Счастливая Аталиса не замечала растущего смятения Лесного короля. Вальс Осеннего листопада, которому высокородных эльфиек учили с раннего детства, она танцевала так, будто давно его знала. Она ни разу не ошиблась в наисложнейших движениях, требующих немалой практики и умения обращаться с эльфийской магией и это было самое удивительное в том, что сейчас происходило.

Когда в зале раздались аплодисменты и приветственные крики, Аталиса замерла и затуманенным взором обвела нечеловечески прекрасные лица, взирающие на неё со всех сторон. 'Спасибо, что вы оценили мой танец', — подумала она с благодарностью.

— Моя хорошая! Думаешь, эти аплодисменты предназначены тебе? Ошибаешься, — вкрадчиво прошептал Лесной король.

Придерживая ведьмочку за талию, он улыбнулся окружающим.

— Благодарю вас, друзья! Надеюсь, вы будете снисходительны и простите моей партнёрше некоторую неуклюжесть. Не стоит забывать, что она смертная и впервые оказалась на нашем балу.

Сверху на них посыпались цветочные лепестки, присыпанные золотой пыльцой, и только тут ухо Аталисы различило, кем восхищаются зрители. 'Браво, ваше высочество!' — кричало множество мысленных голосов, сливаясь в единый восторженный вопль. Постепенно её оттеснили от Лесного короля и она, растеряно улыбаясь, отправилась обратно за стол.

'Если уж испоганили настроение, то хотя бы поем от души' — сердито подумала ведьмочка. Но не успела она сделать несколько шагов, как дорогу ей заступил светловолосый эльф в роскошном бледно-зелёном одеянии.

— Стой, рабыня! Ты должна остаться, — раздался его повелительный голос.

Аталиса подняла глаза и удивилась его сходству с Раэтиэлем. Незнакомец выглядел несколько старше, чем он, но они походили друг на друга как родные братья. Впрочем, это могло быть обманкой. При частой смене обличий эльфийским принцем, она уже не знала, как он выглядит по-настоящему. Вдобавок Лесной король ни разу не упоминал о брате.

Несмотря на красоту, незнакомец чем-то был неприятен Аталисе, возможно тем, что он не скрывал своего презрения к ней.

— Если хотите, давайте потанцуем, — ответила она, хотя настроение ушло, и она не испытывала ни малейшего желания танцевать с высокомерным задавакой.

— Что? Танцевать с тобой?! Ах ты, отвратительная тварь! — воскликнул эльф с отвращением и толкнул её на середину зала. — Маэстро, музыку! Пусть она снова посмешит нас своим танцем.

Заиграла музыка, но Аталиса, окружённая недоброжелателями, не двинулась с места.

— Хотите посмеяться, танцуйте сами. У вас это выходит гораздо смешней, чем у меня, — выкрикнула она, и надменно вздёрнула подбородок.

В ответ на её эскападу эльфы переглянулись, и со всех сторон зазвучал переливчатый нежный смех, и раздались многочисленные издевательские голоса:

'Небесный отец, вы только посмотрите, как она уродлива!'

'О, гляньте на смертную через магическое око!'

'Фу! Да у неё кожа в каких-то тёмных пятнах, совсем как у жабы! Мази знаменитой Эльмеи спасают положение, но это ненадолго'.

'Какая мерзость! Кажется, эта болезнь называется веснушчатостью'.

'Что вы говорите! Бедняжка! Я бы сразу рассыпалась прахом, постигни меня такое несчастье!..'

Злющая ведьмочка крутилась из стороны в сторону, пытаясь найти говорящих, но кроме моря любопытных глаз ничего не видела. Эльфы разговаривали мысленно, и кто говорит было невозможно найти.

'Интересно, зачем Лесной король привёл ведьму на бал, а не отправил сразу в лабораторию?'

'Не знаю, но говорят... — воздушный эльф в сером одеянии, напоминающий тень, склонился к уху незнакомца, который устроил это издевательство над ней. Он что-то ему сказал и у того от изумления расширились глаза.

'Не может быть! Одно дело переспать из любопытства с этими животными, но жениться? Никогда! Спорим, Раэтиэль не согласится на такой позор, что бы ни задумал отец!'

Судя по его словам, незнакомец действительно был братом Лесного короля и, заинтересовавшись, ведьмочка прислушалась к дальнейшему разговору.

'Говорят, мы вырождаемся, и их величество решил пойти на крайние меры. Он хочет женить наследника на смертной ведьме и надеется, что остальные последуют его примеру'.

'Лучше смерть, чем женитьба на животном!'

'Категорично, но полностью солидарен с тобой, Лайтиэль. С другой стороны, если Оберон настоит на своём, союз со смертной ослабит влияние Лесного короля и сильно упрочит твои позиции...'

Принц Лайтиэль, сын Оберона от его первой жены высокородной Рамимэль ар-Туанева, сухо усмехнулся.

— Хватит о делах, Лиас, мы пришли веселиться! — проговорил он вслух и, посмотрев на Аталису, щёлкнул пальцами. — Обезьяна, не стой! Покажи нам свои ужимки! Ты так забавно пародируешь наши танцы.

Аталиса побледнела от очередного оскорбления.

— Сами вы бездушные обезьяны! Снаружи красота, а в душе сплошная подлость и грязь! — выпалила она, не думая о последствиях.

Наступившая мёртвая тишина привела ведьмочку в чувство. Эльфы смотрели не на неё, а на принца Лайтиэля. Один Лиас смотрел на неё с восхищением.

— Какая прелесть! Люблю строптивых рабынь. Может, Раэтиэль уступит мне её по старой дружбе, когда закончит свои опыты.

Принц Лайтиэль окинул смертную девчонку гадливым взглядом.

— Не раскатывай губу, Лиас! Как бы зверушка ни была забавна, она должна быть наказана за своё хамство, — он призадумался. — Быть ей дичью на ночной охоте короля, — вынес он свой приговор и окружающие одобрительно зашумели.

В тот же миг вокруг Аталисы со страшной силой закружился стремительный хоровод эльфов. В какой-то миг их наряды слились в единое цветовое кольцо, и она очутилась в полночном глухом лесу, причём в шкуре газели.

'Ату её, ату!' — выкрикнул чей-то звонкий голос.

Услышав отдалённый лай свирепой своры, ведьмочка с трудом устояла на подгибающихся тонких ногах. По её шкурке прошла волнообразная дрожь и, сделав гигантский прыжок, она в панике помчалась вперёд, не разбирая дороги. Вслед ей понеслось звонкое пение охотничьих рожков и азартные крики загонщиков.

'Небесный отец! Если я не смогу остановиться, то точно попаду в беду!' — в отчаянии подумала ведьмочка. Её шкурка покрылась тонкой плёнкой пота, но она ничего не могла поделать с животным инстинктом, который гнал её вперёд, не давая времени на раздумья. Она не замечала, что в отдалении за ней скрытно летит Селина, которая не могла вмешаться, видя, что за ведьмочкой по-прежнему наблюдает принц Лайтиэль. Но как только он убедился, что ей не миновать ни загонщиков, ни гибельной Ордуэльской трясины, он повернул упряжку серебряно-соловых пегасов к замку, не рискуя воспользоваться телепортом. Принц Лайтиэль не хотел вызвать ненужного всплеска магии. Ведь принц-наследник был злопамятен и то, что они братья по отцу не остановило бы его от жестокой мести.

Как только фея увидела, что слежки больше нет, она бросилась наперерез несущейся газели и, крича, замахала руками. Но инстинкты животного в стрессовой ситуации почти полностью вытеснили человеческий разум и ведьмочка её не замечала. Не зная, что делать, Селина вцепилась в чуткое ухо газели и, направив вперёд волшебную палочку, создала иллюзию оскаленного волка, но от этого стало только хуже. Сделав громадный прыжок в сторону, ошалевшая газель понеслась ещё стремительней. С размаху она угодила в трясину, и та жадно чмокнула, заполучив свою добычу.

Со всех сторон к бьющейся газели потянулись костлявые зелёные руки, и туманные зловонные призраки. Очнувшаяся Аталиса посмотрела на фею испуганными глазами.

'Селина, спаси!'

'Как?! — воскликнула расстроенная малышка. — Нам запрещено пользоваться магией в окрестностях дворца Оберона! Нарушителей ждёт смерть!'

Не зная, что делать, она заметалась над головой ведьмочки, тонущей в трясине.

'Ладно! Гори запреты ясным огнём!' — воскликнула она с отчаянным видом и увеличилась в размерах. Часто взмахивая крыльями, Селина попыталась вытащить газель, но болото не желало расставаться со своей добычей.

'Прости, Селина, и спасибо за всё, что ты сделала. Уходи, пока тебя не заметили', — сказала Аталиса.

Ничего не ответив, фея уменьшилась до своих обычных размеров и, часто взмахивая крылышками, улетела.

Стараясь не шевелиться, чтобы выиграть у судьбы немного времени ведьмочка огляделась по сторонам. Кругом расстилался мертвенный безрадостный пейзаж, подсвеченный блуждающими болотными огнями. Голые скелеты белесых деревьев походили на путников, погибших в страшных мучениях, и своим видом наводили леденящий ужас.

'Не хочу видеть это перед смертью' — подумала Аталиса и закрыла глаза. Положение было и так безнадёжным, как вдруг она услышала плач ребёнка, от которого у неё сжалось сердце. 'Прости, Люцифер, мама оказалась слишком глупа и неосторожна, потому не сберегла ни свою, ни твою жизнь'. Она заплакала, и из глаз газели покатились слёзы.

Какая-то тварь поблизости застонала, а затем замшелая рука ухватила её за ногу. Несмотря ни на что Аталиса хотела жить. Она судорожно дернулась и под её копытцем хрустнула полуистлевшая кость. Тварь отстала, но чьи-то скользкие гладкие щупальца скользнули по чувствительной шкуре, и она еле подавила панику, охватившую её животную часть. Всё-таки резкие движения не прошли даром, и газель по шею ушла в трясину, мерзко пахнущую тухлыми яйцами.