— Да ничего это не значит, — донеслось из-за спины — один из филков подобрался ближе и всунул "щупы" дозиметра под невидимый луч, двое остались на своих местах, но через плечо заглядывали. — Можно заставить излучатели включаться, как угодно, — это чистая механика. "Секретный режим", который нельзя применять двадцать лет... что это, по-твоему, может значить, кроме полного бреда?
— А что обещал-то Маккензи? С чего совет вообще пустил чужаков на станцию? — шёпотом спросил другой. Первый хрюкнул в респиратор.
— Ну, тебя вот в комиссию пустили...
— Тихо вы, — зашипел на них филк с дозиметром. — Тут и правда что-то пульсирует. И раньше такого не было.
— Я же говорю — это чистая механика, — проворчал первый, тяжело переступая с ноги на ногу. — Особый режим, якобы меняющий состав ядерного топлива... Якобы разработан вот этим специалистом. Что может разработать эта гора мяса? Маккензи совсем считает нас за идио...
Филк был лёгким — и для своих размеров очень неповоротливым. Гедимин несколько секунд держал его на весу, поддев ладонью под респиратор, и считал про себя, стараясь дышать размеренно, пока красный туман перед глазами не развеялся.
— Готово, — ровным голосом сказал он в коммутатор, опустив филка на пол; мелкий сармат пошатнулся, но устоял, и тут же шарахнулся к стене, за спины побелевших сородичей. — Готовьтесь к запуску. Я сейчас подойду.
Он вышел из помещения первым и в отсек управления вошёл без сопровождающих, даже не заметив, где они отстали. У щита второго энергоблока его ждал немного перекошенный Кенен, старающийся удержать на лице улыбку, и кто-то из местной охраны, судя по значкам — один из командиров.
— Все механизмы в полном порядке, — сказал Маккензи охраннику. — Пройдут любую проверку. Джед может вспылить, но никогда не причинит вреда станции — тут я могу за него поручиться.
— Угу, — отозвался охранник, угрюмо щурясь. — Нападение на комиссию как будем объяснять?
"Грёбаные недомерки," — Гедимин поморщился. "Успели нажаловаться..."
— Я ответил на оскорбление, — буркнул он, глядя на мониторы. — Так что, реактор будут запускать?
Маккензи ещё долго что-то объяснял охраннику — Гедимин не слушал. Он смотрел на мониторы, на показатель интенсивности ЭМИА-излучения, думал об оставленном в лаборатории дроне без корпуса и вспоминал робкие прикосновения "хранителя" энергостанции. "Странное тут что-то с ним," — думал он, глядя на операторов за пультом; здесь, как и рядом с излучателем, сармат чувствовал всё то же сильное ровное тепло. "Сигма" сюда просачивалась, но "хранитель" почему-то не высовывался, и спрашивать о нём молчаливых сосредоточенных филков было, очевидно, бесполезно. "Вроде не запуган, как в "Налвэне". Но и контакта не дождёшься. Того, что в "Сатханге", еле согнал с дозиметра, а тут..."
— Да, несомненно. Мы с этим разберёмся, — громко сказал Кенен и ткнул Гедимина кулаком в бок, выразительно глядя в сторону выхода. — Субординация крайне важна. Идём, Джед. Ты явно переутомился, и твоим мозгам нужен отдых.
Гедимин недовольно сощурился, но промолчал — не хватало ещё влезть в разговоры с местной охраной и обиженными филками. Кенен, похоже, тоже был рад, что обошлось без продолжения, — за воротами "Лоривега" его ухмылка стала такой же широкой, как на въезде, и он, обернувшись, одобрительно похлопал ремонтника по плечу.
— Отлично сработано, Джед! Впрочем, как и всегда. Новые энергоблоки дозреют к середине июля — а я пока подумаю, как передать такую ценную технологию за пределы Канадских территорий. Ну а сейчас... что насчёт виски?
"Лучше бы кусок ипрона предложил," — мрачно подумал Гедимин, глядя на широкую "мартышечью" ухмылку Маккензи. "Но не здесь же из него оплату вытряхи... Стоп. А это мысль..."
— Давай, — равнодушно сказал он, втискиваясь в глайдер без крыши. Маккензи странно булькнул, развернулся с переднего сидения к Гедимину, едва не выломав спинку, и радостно ощерился.
— А тебе и впрямь полегчало, Джед! Посмотрим, что ты скажешь у меня в гостях...
Из-за высоток доносился странный рокот; первые секунды Гедимин списывал его на шум автострад, но вскоре опознал атлантисские истребители и звено лёгких бомбардировщиков — на западной окраине шли показательные манёвры. Сармат привстал на сидении, надеясь увидеть хоть что-нибудь, но глайдер летел слишком быстро, не задерживаясь в просветах между высотками. Однажды вдалеке мелькнули какие-то точки, но присмотреться Гедимин не успел.
— Летают, — равнодушно сказал Кенен, повернув голову на шум. — Это только для горожан, сарматам вход запрещён. Может, кто-то и глазел с удобной крыши, — узнаем, как придут свежие штрафы...
"Штрафы..." — Гедимин помянул про себя размножение "макак". "Никогда не понимал местных традиций. Лучше, наверное, и не пытаться."
— В каком ты бараке? — спросил он, глядя на ползущие мимо однотипные здания. Въехав в гетто, глайдер снизил скорость, и его теперь легко обогнал бы сармат-пешеход — но вылезать и идти пешком Кенен почему-то не хотел.
— Бараке? — повторил Маккензи и странно дёрнул плечами, будто в смеховом спазме. — Я в совете "Сармы", Джед. Не хватало мне к этой каторге ещё и жить в бараке!
Строение, прикрытое от чужих глаз рядами складских ангаров, выглядело как серый куб с собранными из небольших блоков гранями и раздвижной крышей. Сейчас её "лепестки" были откинуты в стороны, и на плоскую площадку светило солнце. Глайдер, зависнув на секунду в воздухе, аккуратно лёг на свободное место в западном углу. Кенен, небрежно кивнув пилоту (Гедимин только сейчас обратил внимание, что за штурвалом — не наёмная "макака", а обычный филк), выбрался на крышу и жестом поманил к себе ремонтника. Люк, ведущий внутрь куба, уже открывался. Гедимин успел быстро оглядеться и пересчитать машины — их было четыре, и все, кроме транспорта Маккензи, с крышей.
— А что, не запрещено? — спросил он, кивнув на глайдеры. — Это ведь личный транспорт?
Кенен ухмыльнулся.
— Арендованный, Джед. На балансе города. Неприятные траты, но нельзя же доверять жизни командиров случайным такси... и, тем более, грузовикам! Айзек наш первое время проявлял демократизм, но через пару недель сдался.
— Одна из машин — Айзека? — люк над головами сарматов уже закрывался, и Гедимин пожалел, что не присмотрелся к глайдерам повнимательнее. — А сам он где?
— Ты знаешь, Джед, — отозвался Кенен. — Глайдерам туда ходу нет. Что крайне досадно... хотя бы для меня. Никогда не любил долгие походы по пересечённой местности. А уж по районам с переменной пересечённостью... Ну, вот моя скромная квартира. Может, вылезешь из скафандра?
...Под ногами заскрипело, и Гедимин, расставив пальцы пошире, посмотрел на пол. Опора оказалась прочнее, чем он думал, — стандартная плита из строительного фрила была застелена не монолитным полотном, а плотно пригнанными друг к другу кусочками материала, окрашенного под натуральное дерево. Фрагменты разных оттенков складывались в геометрический орнамент, с пола переходящий на стены и потолок, — странным покрытием была обшита вся комната и даже дверь, только на двери мозаика была светлее. Кое-где из стыков выглядывали светодиоды, прикрытые жёлтым стеклом; слишком толстые колпаки рассеивали свет, и в комнате, несмотря на множество ламп, стоял полумрак.
— Садись, — Кенен, с довольным прищуром оглядевшись по сторонам, кивнул Гедимину на одно из кресел. — Не бойся, не сломается. Всё проверено вдоль и поперёк.
Сармат не сразу понял, на что похожи кресла Маккензи, — это было что-то вроде старинных бочек, из которых выломали часть досок, чтобы вставить сидение. Остатки "бочки" были подпорками и спинкой. В тусклом свете можно было принять доски за настоящие, из древесины, но анализатор показывал разновидность фрила — не без примеси целлюлозы, с волокнами, но целиком синтетическую.
Сверху зажужжало — робот-уборщик выполз из угла и теперь спускался по стене, чтобы вытереть за пришельцами пыльные следы. На полпути он остановился и свернул к декоративной сетке, изображающей вьющееся растение, — она, как дополнительный фильтр, прикрывала вентиляционную решётку. "Эту штуку, наверное, можно весь день чистить," — думал Гедимин, разглядывая хаотично торчащие во все стороны мелкие элементы. "Пыль к себе тянет, как промышленный насос."
— Ну, как тебе? — спросил Кенен, не оборачиваясь — он открыл холодильник, замаскированный под большую бочку, и теперь позвякивал бутылками. Гедимин разглядел закрытые ниши с индикаторами температуры. "Как в баре Дэвида," — подумал сармат, вспомнив огромный холодильник с разными ёмкостями. Подползший к Кенену робот выдвинул из "спины" поднос с держателями — тоже, к сдержанному веселью Гедимина, окрашенный под дерево. "Маккензи скучает по живой флоре? Может, ему пойти на расчистки? Там этой флоры..."
— Всё-таки многим сарматам не хватает воображения, — рассуждал Кенен, доставая из ящичков какие-то звенящие ёмкости. — Каждый член совета может обустраиваться по своему вкусу, никаких регламентов. Но почти все учиняют в своих комнатах тот же барак. Разве что стенки толще и дверей поменьше. Айзек в этом плане меня порадовал — очень даже приятная нора... интересно, Джед, какая квартира была бы у тебя?
Он устроился в соседнем кресле и развернулся вместе с ним, небрежным жестом подзывая робота с подносом. В руке у Маккензи была бутылка с коричневатой жидкостью.
— У макак сегодня день флага, — Кенен плеснул в толстостенную ёмкость из обычного стекла и поднял, глядя сквозь неё на свет. — Флаг Eatesqa до сих пор под запретом. Рано или поздно я добьюсь разрешения на отдельные флаги наших гетто. У меня уже есть проект для четырёх поселений Ураниума. Говорят, станция "Темск" поднимает флаг на День атомщика — но на Севере с этим всегда было проще...
Гедимин угрюмо разглядывал вещество в своём стакане. Ничего, кроме спирта и красителей, там быть не могло; оставалось убедить в этом желудок, судорожно сжимающийся при одном взгляде на "мартышечье" питьё.
— Если бы контроль был чуть слабее, — Кенен откинулся назад, глядя на свет сквозь полупустой стакан, — я бы осторожно начал приучать поселенцев к нормальной жизни. Не так уж сложно перестроить пищеблок с жидкой кормовой смеси под плотную оформленную пищу. Отвести ангар под общую столовую с небольшим выбором еды, со столами, с посудой... Начать хотя бы с этого. Кем нас считают макаки — дело десятое, Джед. Мы сами себя считаем оборудованием, вот что плохо. Вот ты — когда ты в последний раз ел за столом? Выходил на улицу без этого приросшего панциря? Да хотя бы одежда... у тебя есть личная одежда, Джед? Не казённый чехол для живых инструментов, а одежда по своему вкусу? Какой вообще у тебя вкус?
Глаза Кенена нездорово блестели — навряд ли от выпитого, сармат, даже некрупный, не мог опьянеть от одного глотка пятидесятипроцентного спирта... Гедимин заглянул в свой стакан, сглотнул горькую слюну — внутренности наотрез отказывались принимать "мартышечью" пищу — и поднял на Маккензи угрюмый взгляд.
— Мне нужен ипрон и кеззий. У тебя есть?
Кенен ошалело мигнул.
— Что?
— Ипрон и кеззий для опытов, — Гедимин недобро сощурился. — Везде нужны экранирующие элементы. В каждом устройстве. Я выдрал кучу пластин из скафандра. Им нужна замена. И корпус для дрона-энергопередатчика. И накопители. Где мои материалы?
Кенен скривился и отодвинул в сторону поднятую было бутылку.
— Не понимаю твоих претензий, Джед. Я не прикасался к твоему скафандру. Я покрываю твои развлечения, ладно, но почему я должен их обеспечи... Ай-й-шш...
Маккензи был гораздо тяжелее, чем филк, — Гедимин только слегка приподнял его над креслом, придерживая под респиратор, и тут же отпустил. Робот выскользнул из-под ног и отполз к стене, прикрыв поднос с чудом устоявшей бутылкой защитным полем. Гедимин невольно ухмыльнулся — и чуть не упустил из виду Кенена: тот с неожиданной прытью метнулся к двери.
— Это не мои развлечения. Это приказ Ассархаддона. Забыл?
Кенен, прижатый к стене тяжёлой рукой, слабо трепыхался, но при упоминании Ассархаддона замер. Гедимин чуть не выпустил его, увидев, как расширяются его зрачки, расползаясь до краёв радужки. "Сильно прижал? Рёбра сломаны?!"
— С-с-с... спокойно, Джед, — Кенен вымученно улыбнулся. — Не забываем придерживать язык. И руки. Ипрон, конечно... восстановление пластин... много их ты повыдирал?
— Пять, и скоро пойдёт шестая, — Гедимин хотел показать пустые ниши, но решил, что отпускать Кенена пока не следует. — У тебя есть металл, я знаю. Дай его мне, дальше я сам.
Маккензи уставился в "деревянный" потолок.
— Как у тебя всё просто... Это стратегические материалы, Джед. Я отчитываюсь за каждый грамм.
— И за то, что привозят с Равнины? — Гедимин ухмыльнулся. — "Вестингауз" опечатывает каждый бочонок и каждый каменный шар?
Кенен поморщился.
— Не смешно. Позволишь мне сесть? Будет лучше думать без твоих клешней на горле.
— Сиди, — Гедимин, снова приподняв Маккензи, шмякнул его в кресло и прихлопнул сверху защитным полем. Кенен сверкнул глазами, но промолчал.
— А тебя, оказывается, опасно приглашать домой, — проговорил он, откидывая шлем и утирая со лба испарину. — Твои манеры за сорок лет ничуть не поменялись. Есть одна возможность отсыпать тебе ипрона без лишних подозрений. Официальная проверка ликвидаторского снаряжения. Общая, по всем гетто Ураниума. Выявление недостатков — и устранение их... в заботе о повышении трудоспособности и предотвращении несчастных случаев.
У Гедимина загудело в голове, и он досадливо сощурился.
— Проверка? И ты можешь такое устроить?
— Не за день, конечно, но попробовать можно, — отозвался Кенен. — Начало июля, скорее всего. Удобная дата. Придётся неделю-две пожить без скафандра, но ты же привык лезть в реактор голышом, — что-нибудь придумаешь.
— Когда я лез в реактор голышом?! — Гедимин фыркнул, но защитное поле убрал. Кенен с облегчённым вздохом защёлкал пальцами, подзывая робота.
— Запасные пластины инструкциями не предусмотрены. Если хочешь что-то ещё отковырять — постарайся успеть до проверки. Отковырянное после неё пойдёт в жертву богу ядерной физики.
— Чего?! — Гедимин угрюмо сощурился на ухмыляющегося Маккензи. "Опять понёс какой-то бред. Но пластины мне заменят — это хорошо."
...Верхний слой обшивки сомкнулся, закрывая очередную прореху. Гедимин взвесил на ладони выдранную пластину флии. "Это пойдёт в расплав целиком. А от ипроновой немного отрежу. Станет тоньше, но защищать будет. Главное, чтобы Маккензи не обманул с заменой. В другой раз будет сложнее прижать его к стенке..."
24 июня 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Слышал новость?
Вепуат, против обыкновения, не сидел на столе — его взволнованный голос донёсся из-за стапеля, занятого чьим-то скафандром. Гедимин посмотрел на дежурных, столпившихся у окна в уличных комбинезонах, и озадаченно мигнул.
— Тебе придётся скинуть броню, — пояснил Вепуат, поднимаясь на стапель и с протяжным выдохом влезая в скафандр. — И всем нам. Первого июля сюда явятся ремонтники. Будут всё проверять.
