Это могло не иметь значения, потому что в небе возобновилась битва с новой силой. Лучи света разных оттенков вспыхивали через щели, как падающие звезды, на мгновение затмевая яркостью солнце, пока бойцы обменивались взрывами взад и вперед. Наследник, казалось, почти отказался от защиты, принимая удары, которые он мог нанести, должен был быть в состоянии избежать, просто чтобы он мог стрелять быстрее, заставляя всех остальных стрелять реже, уклоняться больше, и так в странном смысле , его более сильное нападение способствовало лучшей защите.

Я снова застрял в странном положении: у меня не было большой роли. У меня даже не было оригинальной способности Хепри управлять ошибками, сколь бы неэффективной она ни была, чтобы использовать ее, чтобы отвлечь его или управлять полем боя.

БУМ

Рев выстрела отозвался эхом и сотряс меня, а снаряд, едва заметный для моих глаз, безвредно отлетел от тела Скиона и взорвался в воздухе. Шевалье, появившийся откуда-то позади меня, зашагал к Отцу, подняв свой массивный меч, словно сделанный из фольги.

Какие? Откуда он взялся?

Fwooshпрозвучал звук ракеты, извивающейся на пути к нашему светящемуся золотому врагу — мисс Милиция, должно быть, — и она ударилась, взорвалась, скрывая его в дыму на короткое время, прежде чем Легенда и Чистота выстрелили в облака. прежде, чем волна зеленого света унесла все это. Изуродованное тело Наследника уже восстанавливалось, комбинезон давно исчез, и он открыл ответный огонь, заставляя остальных уклоняться, где могли, и защищаться, где не могли.

Как будто для того, чтобы компенсировать легенде и Эйдолону необходимость меньше сосредотачиваться на атаке, больше лучей и снарядов разного типа летало по воздуху, большинство из них не обращали внимания или игнорировали, поскольку они наносили линии разной степени тяжести на тело Наследника.

Я не осмелился отвести взгляд, даже когда мне стало интересно, откуда они все. Все ли они были там во время фазы смены, прибыв, даже когда всех нас перевели? Или оружейный мастер вызвал их с протоколами класса S и принес их с собой, когда пришел сам?

Может, это даже дело рук Пиггота. Ее приготовления к тому моменту, когда все пойдет к черту.

Не имело значения, как и почему, имело значение то, что они были здесь, даже если они нанесли не более чем поверхностный ущерб. Это было не "Золотое утро" — и это было хорошо. Мы не бросали в него все, что могли, в злобной надежде, что, если что-то не прилипнет, мы хотя бы наложим ему синяк под глазом. Мы не выходили из рядов и не спешили преследовать мелкие обиды или удовольствия в последнюю минуту.

Но это могло быть и плохо. Насколько я мог судить, судя по силам, которые я узнал, это была всего лишь разношерстная группа героев, которых можно было собрать в короткие сроки. Это была жалко маленькая армия по сравнению с армией Хепри, всего меньше сотни человек по сравнению с тысячами, которых она держала в плену на своем пике.

Из-за этого было труднее давить на Наследника, заставлять его чувствовать угрозу и преследования. Но это также становилось все более тяжелым ударом каждый раз, когда мы кого-то теряли, вдвойне, когда многие из этих людей были знаменитыми местными героями в своих родных городах.

БУМ раздался эхом очередного выстрела. Фвуш был шипением другой ракеты. К ним присоединились мерцающие лазеры и слезящиеся глаза завитки искривленного пространства. Наследник справлялся со всеми, открывая ответный огонь, разбирая все, что попадалось ему на пути, что даже отдаленно угрожало ему, и с презрением игнорировало все, что не могло причинить ему больше, чем царапины.

Я тоже должен был быть там, подумал я. Но мои варианты были крайне ограничены, а остальные —

подожди.

Других там не было .

Мои глаза бродили по полю битвы, ища какие-либо признаки заметной формы Одиссея в черной броне, или полосу зеленого цвета, которая была Ахиллом, или след потрескивающей молнии, который был графом Монте-Кристо, но где-то по пути мои товарищи по команде исчезли. отступили — потому что их временные рамки были на исходе, и они ждали, что я возьму на себя инициативу. Большинство из них были практически бесполезны против Scion без инсталляции, и беготня на открытом воздухе их просто убила.

Я должен был продвигать дела вперед. Это должно было казаться обузой, но почему-то мне казалось, что у меня не было бы этого по-другому.

Наверху Наследник наконец устал от атак и снова широко раскинул руки в жесте, который я узнал.

"Панацея — защита, сейчас же!"

Ей потребовалось слишком много времени, чтобы вытащить Инсталл и устремиться вперед, вонзив свой щит в траву, когда от нее исходила невидимая рябь, в то время как руки Отпрыска сошлись вместе, и другая невидимая волна вырвалась из его ладоней.

Даже тогда она все еще была недостаточно быстрой. Горстка людей упала на землю, "остановившись" из-за атаки Скиона. Скион, видя, что большинство из нас выжило, обратил внимание на трансформированное тело Эми и зарычал .

Он думал, что это я?

Я схватился за Шевалье, ближайший ко мне плащ, и затащил его под защиту лорда Камелота как раз вовремя, чтобы укрыться от взрыва золотого света, который брызнул на его поверхность, как дождевая вода, и оставил пылинки, разъедающие траву. Ревель, находившаяся поблизости, не так повезло, и половина ее тела просто стерлась .

Укол утраты эхом отозвался в моей груди, остатки собственных сожалений Хепри. Я так и не узнал Ревеля, но женщина в моих унаследованных воспоминаниях была... может быть, "друг" было слишком сильным словом, но Хепри все равно заботился о ней. Ощущала боль потери, хотя ее разум распадался, и друга и врага становилось все труднее различать.

Так продолжаться не могло. Просто стрелять в него волей-неволей, пока он не успеет перебить нас всех, было бессмысленно.

"Дракон!" — крикнул я в коммуникатор. "Симулякры..."

"Я взял на себя прямой контроль над всеми оставшимися симулякрами, — сказал Дракон.

"Ошеломить их!" Я заказал ей. "Представляйте их по одному с неожиданных ракурсов и случайных интервалов!"

В моем мозгу просачивался еще один план, идея, которую я смутно обдумывал, но никогда не кодировал в одну из наших непредвиденных обстоятельств, потому что она сопряжена с некоторыми рисками, с которыми я обычно не мог справиться.

Я выскочил из-за спины лорда Камелота, осознавая, что это вторая из батарей Эми, и они начали заканчиваться. Сейчас не время сдерживаться. Было бы глупо беречь мою энергию до конца, если бы мы вообще не добрались до нее.

Мои метафорические руки проникли в залы легенды —

Установить.

И на этот раз я полностью втянул в себя Карну.

Почему бы и снова не Гавейну? Потому что было слишком далеко за полдень или слишком близко к полудню, чтобы он мог проявить себя наилучшим образом. Чтобы получить такую ??огромную силу, которой он обладал раньше, мне пришлось бы использовать Завесу Света, и количество энергии, которое это мне стоило бы, сравнимо с Карной. Если бы я собирался израсходовать столько энергии и сократить количество оставшихся установок до двух или трех, у Карны просто было больше универсальности в целом.

Орнаментированный лук снова оказался в моих руках, и он казался мне более правильным, более подходящим, чем когда я использовал его раньше. Я натянул тетиву и нацелил пылающую стрелу.

"Брахмастра Кундала!"

Пылающая стрела полетела, и она взорвалась пламенем, поразив цель, уничтожив большой кусок тела Отпрыска. Дым почти мгновенно рассеялся, и Сайон бросился ко мне, яростно крича, вспоминая, без сомнения, Симулякры, которые были уничтожены перед ним, погребальный костер полуформированного трупа его двойника, пламя, пожирающее раздутую гору. плоти на дне котла.

Я уклонился, увеличивая расстояние между нами, и я нарезал больше стрел одну за другой, почти быстрее, чем я мог даже подумать об этом, посылая их в его тело с помощью удараприглушенных взрывов, всасывающих воздух, чтобы разжечь огонь. Лучи света и извивающиеся сферы сжатого пространства преследовали его, когда он преследовал меня, кусая его за пятки, когда он кусал меня.

Время внезапно замедлилось, и он оказался прямо передо мной, ударил меня покрытыми золотом кулаками, все время кричал, рыча. Однако Карна был быстрее Аталанты, и я уклонился, нырнув под его руки и подпрыгнув, выпустив еще одну стрелу почти в упор ему в лицо и оторвав большую часть верхней части его тела.

Он последовал за мной, несмотря на то, что повреждения нарастали, упорно преследовал меня, и лук в моей руке исчез, заменив его золотым копьем, которое загорелось. Это я бросил прямо ему в грудь, а затем еще один, и еще один, и еще один, уничтожив столько его, сколько смог, пока не остались одни обрывки.

Но даже этого было недостаточно, чтобы его остановить.

Мои ноги ловко приземлились, и я оглянулся — Вот . Мрачная улыбка коснулась моих губ. Хорошая работа, Дракон .

Наследник преследовал меня, не обращая внимания на атаки в его спину, стреляя выстрелами, когда он кончил, настолько разъяренный, что он не думал прямо, когда я уклонялся, парировал и повел его назад. Он смотрел только на меня, потому что все, о чем он мог думать в тот момент, было всей болью, которую я ему причинила, и тем, как это его разозлило.

До тех пор, пока я не нырнул за один из оставшихся Симулякров, плавно уворачиваясь за ним и на мгновение прерывая линию обзора, пока его взгляд не остановился на знакомых чертах.

На мгновение он замер, ошеломленный, как будто забыл, что я проделывал подобный трюк раньше. А затем он отпрянул, и даже когда я вышел из-за него, он проигнорировал меня и мою стрелу в пользу уничтожения Симулякры с ужасающим криком.

Я развернулся в сторону и отпрыгнул еще дальше назад, когда все другие атакующие бросили свои силы на Отпрыка, в то время как он был отвлечен, двигаясь к противоположному концу поля. Виджая снова подошел, и я прицелился, сосредоточившись на том месте, где, как я знал, будет спина Скиона, прямо над его сердцем.

"Принеси второго, пусть он встретит меня на полпути", — приказал я, веря, что Дракон меня услышит.

Еще одна пылающая стрела покинула мою тетиву.

"Брахмастра Кундала!"

Он ударил и взорвался с еще одним ударом , превратившись в столб бурлящего огня, который быстро погас сам. Даже угли сгорели и исчезли, тлели в траве, но не воспламенили ее.

Я продолжал отступать, стреляя новыми стрелами, потому что от остальных исходили всевозможные взрывы. Присутствие приближающегося Симулякра, выходящего из-за меня, было чем-то, что я чувствовал больше всего на свете, и мои губы стиснули зубы.

Наследник выскочил из облака дыма, лицо исказилось в рычании, и он кричал даже тогда, когда его рот изменился, и его плоть снова наполнилась. Он полетел ко мне на скорости, полосой яркого золотого света, и я удвоил скорость, прыгнув в воздух, когда он подошел ближе и продолжал стрелять еще больше стрел, чтобы изводить его и удерживать его внимание на мне.

Наследник меня не отпустил. Он стрелял в меня, сокращая расстояние, и я отбросил их в сторону руками, возвращаясь к золотому копью, истинная форма которого скрывала самый могущественный Благородный Фантазм Карны. Кожа на тыльной стороне моих рук покалывала от силы его атак, как от особенно сильного статического шока, но Кавача и Кундала притупили любой урон, который они могли нанести, практически до нуля, и я контратаковал, выпуская из ладони огненные шары. рука, как если бы они были пузырями.

Он проигнорировал их, как будто они были комарами, жужжащими вокруг его головы, позволяя им бить и вырывать куски размером с кулак из его груди и плеч, и он последовал за мной вниз, когда я достиг вершины своего прыжка и упал обратно на землю. В тот момент, когда я почувствовал, что приземляюсь, я снова оттолкнулся, перевернувшись назад — и через следующий Симулякр, который потянулся к Отцу, как женщина, приветствующая своего мужа дома.

Наследник снова отпрянул, но это длилось всего долю секунды, потому что почти мгновенно он наткнулся на фальшивку, врезался в нее и кричал еще громче, чем раньше. Куски серебристой плоти разлетелись во все стороны. Он разорвал его на части, казалось бы, наугад, взяв пригоршню его лица здесь, плеча там, его средней части затем, без какой-либо видимой рифмы, причины или рисунка. Частицы золотого света цеплялись за все, что он отталкивал, сверкали и пожирали все, что оставалось, пока все не растворилось.

Я использовал это время, чтобы немного отодвинуться, наблюдая за ним, ожидая увидеть его следующий шаг, когда я начал медленно наклоняться к следующему, последнему.

Но Scion не собирался позволять мне попробовать еще раз. В тот момент, когда он превратил Симулякр в неузнаваемый беспорядок, он повернулся с широко раскрытыми глазами и с диким лицом, ища, а затем с криком вскинул руку и выпустил волну золотого света, которая стерла все, к чему прикасалась. он прожевал оставшееся пространство — пока, наконец, не поглотил последний Симулякр, полностью его уничтожив.

Вот дерьмо .

Он сразу же повернулся ко мне, рыча, крик, и в мгновение ока он был на меня, атаковал, хватал за меня светящимися золотыми руками. Карна взял верх, или его укоренившиеся инстинкты сделали, потому что мое тело двигалось, прежде чем я мог даже подумать об этом, отклоняя его точными, отработанными движениями, которые нельзя было назвать иначе, чем опытными боевыми искусствами.

Они были не такими, как у Айфе. Более изысканный, хотя это было что-то вроде неправильного употребления. Они протекали по-разному, как и другая основа их понимания того, что такое "боевые искусства". Боевые искусства Карны были построены на совершенно ином принципе, нежели западные боевые искусства древних кельтов, и я думаю, что без самого Карны, который мог бы направить меня, это несоответствие могло бы привести меня в замешательство.

Вместо этого я широко атаковал Наследника, отталкивая их от моего тела, даже не касаясь его рук. Последовательность его движений была для меня прозрачной, как стекло, и я мог сказать, куда он собирался нацелиться дальше, по тому, как его мышцы — фальшивые и смоделированные, хотя они и были — расширялись и сокращались.

Не было времени думать ни о чем другом. Атаки Наследника становились все более быстрыми и яростными, и по мере того как они это делали, свечение под его кожей становилось все ярче и ярче. Мне потребовалось все внимание, чтобы отслеживать его движения и отражать их, и в моей голове не было места, чтобы начать планировать контратаки или как вернуть этот план в нужное русло.

Внезапно из его груди выскочил меч, и он остановился. Нет, не меч, а тонкий осколок кристалла в форме меча, длинный и полупрозрачный, как будто он был вырезан из абсолютно огромного драгоценного камня. Скион в недоумении посмотрел на него, и я оглянулся через его плечо как раз вовремя, чтобы встретиться глазами с парой глаз за набором очков.