Но поднялся вой мировой общественности. Правозащитники разных мастей, всякие благородные организации и знаменитые гуманисты, а также правительства ведущих демократических государств, чуть ли не в открытую угрожали и обвиняли короля Раму IX в военных преступлениях. Вероятно, некоторые из "цивилизованных" критиков пострадали экономически от действий короля. Конечно, король и его министры лишь пожали плечами на все обвинения, то есть ответили примерно то же, что отвечают наши политики и силовики после странной гибели очередного оппозиционного политика: "Хрен его знает, кто убил такого хорошего человека. Но это явно не мы. Мы вообще ни при делах, это не наши сделали, может это вообще криминальные разборки бандитов".
Зато после второго этапа мафия стала вдруг сговорчивее. Кто-то из наркобаронов передумал и решил уехать, кто-то отказался от плохого бизнеса и поспешил легализоваться. И тут начался третий этап. Самый гениальный.
Как уже было сказано, для простых бедных крестьян работа на местных криминальных олигархов была единственным способом добыть средства к существованию. Но вот большей части бандитов в стране не стало, поля с запрещенными посадками были попросту уничтожены, в принципе власть могла на этом успокоиться и плевать на этих крестьян. Но государством правил необычный политик, в том смысле, что у него имелась так редко встречающаяся у небожителей совесть и подлинная любовь к простым гражданам. В общем, король Рама провел заготовленную реформу. Он не бросил крестьян, не отправил их за казённый счёт на строительство местного БАМа "на заработки", как пособников бандитов, а реально помог сотням тысяч своих граждан. Была реализована Королевская программа по поддержке крестьян — люди получили огромные дотации из бюджета на то, чтобы засадить поля предложенными на выбор сельхоз культурами: чаем, рисом, виноградом, кофе или клубникой. Так получилось, что именно клубника прижилась в Таиланде больше всего, и сейчас весь север страны буквально усыпан полями с красными сочными вкусными ягодами. Причём оказалось, что продаваемая за границу клубника и другие фрукты приносят стране гораздо больший доход, чем нелегальный экспорт наркоты.
Глава 471 "Премия"
"Лишь мгновение ты наверху
И стремительно падаешь вниз."
(Владимир Высоцкий)
*
Робота над книгой о Соломоне Михоэлсе и Сталине шла на удивление легко, и одновременно приносила не только радость, но и смущение. Оказалось, Лирин прекрасно чувствует героя. Даже поражался схожести их внутреннего мира. С другой стороны, крайне неприятно было узнавать не слишком симпатичные стороны личности человека, талантливого человека, который служил тирану не от безысходности, а до поры искренне восхищался своим будущим убийцей. Боготворил его. Отсюда положительный герой выходил неоднозначным, сложным, своей амбивалентностью по отношению к людоедскому режиму и его вождю. Впрочем, этим же он был и интересен — полным непониманием того, на чьей стороне в данный момент следует быть добру. Через эту свою наивность Михоэлс вероятно и встал на свой гибельный путь, ибо сотрудничество с дьяволом всегда гибельно для человека, не готового принести Сатане вассальную клятву.
А Михоэлс в какой-то момент слишком сильно оказался вовлечён в политические игры Хозяина. Наверное после войны ему следовало вовремя отойти от этого, вернуться обратно в творчество, больше времени и душевных сил тратить на своего короля Лира. Снова став Мастером, он мог сделаться бы неуязвимым для зла. Ведь почему Сталин не расправился с Булгаковым, которого советская творческая "ынтеллыгенция" дружно клеймила как несоветского писателя, напирая (фактически давая наводку на него "органам) на его офицерское прошлое. Почему не смотря на критику (талантливый, но сволочь") Сталин не дал согласие на арест Андрея Платонова; не решился стереть в "лагерную пыль" Михаила Зощенко, Сергея Прокофьева?
Может как раз потому, что даже всевластные тираны интуитивно чувствуют, что истинные Мастера — на особом счету у высших сил и трогать их опасно даже им. Да Михоэлса могли даже подвергнуть шельмованию на волне очередной компании травли, как это случилось с Ахматовой, которую сталинские "гиены от идеологии", спущенные с поводков секретарём ЦК ВКП(б) Андреем Ждановым, как только не оскорбляли! Называли "взбесившейся барынькой, мечущейся между будуаром и моленной. Не то монахиней, не то блудницей, а вернее, блудницей и монахиней, у которой блуд смешан с молитвой. Но ведь не помели же тронуть без приказа Хозяина, а он не захотел, или не решился.
Для Михоэлса полный уход в ремесло тоже мог быть спасительным. Жизнь в своём измерении могла стать ему защитным коконом, который уберёг от убийственного излучения материального мира. Гении с таким мозгом способны не просто создавать шедевры, но даже искривлять пространство и время вокруг себя. Отклонять летящие в них пули и стрелы. Для них и сугубо материальное сексуальное влечение — этот основной двигатель и мотив подавляющего большинства земных людей, — теряло абсолютную прелесть, заменяясь чистым творчеством, прям по старику Фрейду. Это остальные мужчины тратят большую часть личного времени на покорение противоположного пола, чтобы человечество биологически не вымерло, а этих боженька создал (часто особо пометив редкой группой крови или каким-нибудь телесным отличием), чтобы уникумы покоряли ослепительно сверкающие "Эвересты духа", иные вселенские миры, демонстрируя остальным, что все мы в потенциале гораздо большее, чем "механизмы для спаривания и еды". Созданные гениальными творцами образцы вероятно имеют особую ценность в глазах оберегающего их Мироздания...
В дверь тактично постучали. С виноватой улыбкой заглянула Марго. Посвежевшая, взволнованная. Очередного приступа необъяснимым образом удалось избежать — в последний момент произошло настоящее чудо и болезнь отступила. Когда душевный недуг не искажал её внешность Марго выглядела привлекательной женщиной с миловидным русским лицом, у неё была приятная улыбка, ровные белые зубы, живой приятный взгляд.
Марго сказала, что приготовила ужин и смущаясь сообщила, что ещё пока не забрала сына у брата, подчёркивая, что в квартире они одни. При этом у неё как бы случайно задрался халатик, чтобы он увидел краешек кружевного белья...
Между ними никогда не было романа. Но похоже Марго решила выразить соседу нечто большее, чем дружеское признание — за все эти годы, что он был рядом и всегда приходил ей на выручку. А теперь ещё добавилось стремление что-то круто изменить в своей несчастной жизни, сбежать с любовником в счастье, экстаз от постылой рутины, от ужаса перед новыми приступами, забыться в объятиях почти родного человека хотя бы на несколько часов.
Вероятно, в какой-то момент пережившая много злоключений, страданий, простая женщина всё же интуитивно сумела разглядеть в неухоженном, неудачливом холостяке-соседе Мастера, — в том фаустовском смысле, — и в её сердце тайно стало прорастать обожание, потому что он представлялся ей совершенно необычным, непохожим на всех, кого она знала, чуть ли не наместником Бога, проводником божественных идей, ведь он был наделён даром создавать иную жизнь на страницах своих книг. И было в нём столько бессеребреничества и благородства, что душа Марго не могла не откликнуться любовью.
Антон не знал, как ему поступить под её лучащимся любовью взглядом. Сам он ничего такого к соседке не испытывал. Ни в чувственном, ни в интеллектуальном смысле она его совершенно не волновала, к сожалению. Для него эта женщина могла стать лишь случаем сбросить сексуальное напряжение, одержать приятную для мужского самолюбия победу. Притвориться, чтобы не обидеть? Только вправе ли он делать эту женщину ещё более несчастной? Сфальшивить и лишиться единственного друга, ценного собеседника? Ведь он всё равно будет мечтать скорее сбежать в свою мастерскую. Здесь на столе у него начато что-то грандиозное, что обещает прорыв в некое неизведанное пространство. И это для Антона несравнимо важнее, чем игры в любовь. Может это и нелепо, но он так был увлечён начатым романом, что не хотел женщину, сделавшую ради него красивую причёску и надевшую кружевное сексуальное бельё.
Марго была разочарована, — не получилось из них булгаковской пары. Антону было жаль её, но может всё и к лучшему. Из Мастера ведь никакой семьянин. Да и любовник в его случае тоже. Дав ей надежду, Мастер, сам того не желая, обманет, и в конечном итоге погубит свою Маргариту. Всё это неизбежно закончится отнюдь не возвышенной Фаустианской трагедией, а бытовым адом ненавидящих друг друга соседей по коммуналке, вынужденных уживаться под одной крышей и поддерживать какие-то отношения.
К счастью неловкая ситуация разрешилась сама неожиданным звонком из Германии. Человек, ставший известным всей стране, как "Берлинский пациент", ошеломил Антона Павловича известием, что ему присуждена Нобелевская премия по литературе.
За этим последовало нечто невообразимое. Стоило Запальному положить трубку, как тут же позвонил представитель британской медиокорпорации ВВС и стал буквально умолять дать ему короткое интервью по телефону. Пришлось полчаса отвечать на вопросы англичанина, распинаться в своей преданности святым идеалам свободы и демократии. Следом стали названивать другие корреспонденты. И даже незнакомые люди с поздравлениями, говорить, что восхищены его творчеством, советовали скорей же писать новые книги о варварском режиме Николая Крымова, чтобы ему скорей "наступила крышка": "Знайте, что честные, умные люди, у которых есть своя голова на плечах, читают ваши книги и радуются вашей победе. Нашей общей победе над творящимся в стране мракобесием!". И снова звонили журналисты. И каждый хотел услышать от автора оскароносного романа о русском президенте, как он, Лирин осуждает диктатуру и как мечтает вернуть свою Родину в просвещённое общество свободных народов.
Затем посыпались звонки от граждан, разъярённых тем, что премия присуждена такому подонку и "власовцу". Впрочем, какую-то часть критиков составляли вполне неглупые люди со своими представлениями о порядочности, так называемые "государственники". Они предупреждали, что критиковать президента в этот сложный исторический момент недопустимо, ибо после ухода Крымова начнётся борьба за власть между олигархическими группировками в верхах, и на этом фоне могут включиться центробежные сепаратистские силы, чем немедленно воспользуются враги России за рубежом в первую очередь США; в итоге ⅩⅩI век может стать закатом великой страны с тысячелетней историей, как это случилось с Римской и Британской империями. Эти люди молиться были готовы, чтобы Крымов прожил как можно дольше и оставался у власти вопреки всем "дерьмократическим" законам. Президент для них олицетворял всё истинно русское, величавое — Ярослава Мудрого, Александра Невского и Ивана Грозного в одном лице. А Запальный был такой коллективный Лжедмитрий, приведший на Русь ляхов. Генерал Власов. Солженицын. То есть опаснейший предатель на жаловании иноземных захватчиков. Воплощал собой всё зло, исходящее с англосаксонского Запада. От всей этой высокопарной болтовни голова трещала.
Лишь под утро Лирин решил, что с него довольно и отключил все телефоны. Но заснуть всё равно долго не получалось. В мозгу крутились тягостные мысли, навеянные общением с критиками. "А в самом деле, что ждёт Россию после ухода Крымова? Не то ли, что после смерти Ярослава Мудрого — усобица удельных князьков, развал сильного централизованного государства, которое смогло бы отбить монгольское нашествие?" Похожими вопросами не одно столетие задаются далеко не глупые соотечественники, призывая во имя сохранения великой России, не пытаться "становится Европой". И принять спокойно некоторые неудобстве сильного авторитарного государства. Такие личности как Алексей Запальный для них то же самое, чем в 12 веке (в канун Батыева нашествия) был внук Ярослава Мудрого Олег Черниговский. Беспринципный честолюбец, неоднократно призывавший на помощь в борьбе с кровными братьями степняков-половцев, за что заслужил у современников издевательское прозвище Гориславич (так в тексте "Слова о полку Игореве")...
*
8 октября 2021 года Главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов, чьё издание признано в России "иностранным агентом" и "экстремисткой организацией", получил Нобелевскую Премию Мира. Журналист признался, что не ожидал такого решения Нобелевского комитета и скинул звонок из Норвегии как "нежелательный".
"Я смеюсь. Вообще не ожидал. У меня тут безумие. Я видел звонок из Норвегии, но я посчитал это нежелательным звонком. Я вот, что могу сказать: мы будем отдуваться этой премией за российскую журналистику, которую сейчас стараются репрессировать. Вот и всё. Будем стараться помогать людям, которые сейчас признаны агентами, которых сейчас гнобят, высылают из страны".
В заявлении Нобелевского комитета говорится, что с момента основания "Новой газеты" убиты шесть её журналистов, включая писавшую о войне в Чечне Анну Политковскую. Несмотря на это, Муратов и его коллеги "не отказались от принципа независимости и последовательно защищали право журналистов писать на выбранные темы, покуда это соответствует профессиональным и этическим стандартам журналистики".
Главред "Новой газеты" получил Нобелевскую премию мира за усилия по защите свободы слова.
Муратов переведет часть Нобелевской премии (около $1,14 млн) в фонд "Круг добра", помогающий российским детям с тяжелыми и редкими заболеваниями, — которым по тем или иным причинам (отсутствие квот, нужных лекарств, оборудования и пр.) фактически отказано в квалифицированной помощи на родине, — всё-таки получить помощь в лучших зарубежных клиниках.
Глава 472 "Синдром Пастернака"
Проснулся Антон будто с тяжёлого похмелья. Пока чистил зубы, с удивлением всматривался в лицо новоиспечённого лауреата, а в голове снова: "Так ли уж ты прав, приятель, что убеждённо критикуешь тиранию. Ну хорошо, представь, что Крымов ушёл. Дальше-то что? И проснётся в страна в раю?.. Если бы всё решалось сменой нескольких начальников! Способно ли само общество консолидироваться? Проявить терпение и мудрость, ведь страна никогда не жила при истинном народовластии, подлинном торжестве закона... Что ни говори, а Крымов всё-таки основательно прижал уличную преступность, остановил бандитский беспредел, вернул государству управляемость. А если в России действительно иначе нельзя?". Тяжело было так думать.
С семи утра снова пошли звонки. Люди звонили и звонили, бесконечный поток. Поздравления, вопросы, недоумение, проклятия. А на душе у Лирина по-прежнему лежал камень, будто допустил непоправимую ошибку. "Российское государство сильно одряхлело за последние 40 лет. То, что ещё полвека назад относительно надёжно скрепляло между собой очень разные по своему менталитету и целям социальные слои, этносы, позволяло обществу чувствовать себя единым и двигать страну вперёд, давно нуждается в основательном капитальном ремонте, в замене покрытых рыжим слоем ржавчины трухлявых "скреп".
