Снова в губы, только в губы и никак иначе. Он, Кай, достоин того, чтобы она, Эшли Уильямс, целовала его только так. Да, она хочет зацеловать его лицо. Это так обычно, но пусть Кайден знает, что она, целуя его в губы, говорит ему безмолвно о многом. Том, что нельзя сказать словами, том, что нельзя понять, если тебе не дано это понять правильно.
Кайден отвечал на поцелуй Эшли, видел её лицо. Смутно, размыто, но видел.
Куда-то исчезла строгая, неприступная сержант космопехоты. Вместо неё появилась девушка. Только для него она стала обычной. Только для него на то короткое время, что осталось у них обоих, да и не только у них, но и у других иденцев и нормандовцев. Перед тем, как фрегат покинет Иден.
Эшли распустила свой 'хвост', каштановые волосы закрыли шею, спустились на плечи.
Кайден, целуя губы девушки, чувствовал пальцами своих рук мягкость, шелковистость волос Эшли и терялся в догадках: почему именно его она выбрала?
Вокруг немало землян и в чинах повыше и возрастом посолиднее. Женщине нужен мужчина, который её поддержит, защитит, обеспечит. А что он, Кайден Аленко, может ей предложить? Разлуку? Редкие письма? Ещё более редкие разговоры по аудиоканалам? Ожидание? Беспокойство? Боязнь и страх узнать о его гибели?
— Кай... Не накручивай себя. — Эшли чуть откинула голову, скользнула взглядом по глазам юноши. — Знаю, догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь. Потому отвечу: ты нужен мне такой, какой есть. И другого, кого другого, мне уже — не надо. Я сделала свой выбор, Кай. И знаю, верю и понимаю, что у нас с тобой всё будет хорошо. Всё у нас получится так, как должно. — Она подалась вперёд, приникла губами к губам Аленко. Кайден изумился её точности и уверенности — она не дала ему ни возразить, ни промедлить. Она знает, знает настолько полно, насколько может знать многое только женщина, для которой эмоции, чувства — первичны. А логика и разум — вторичны. Она знает, она любит его, но она готова к тому, что их обоих впереди ждут трудности. Часто — большие трудности. И эти трудности она хочет преодолеть вместе и рядом с ним, Кайденом Аленко.
Она поверила ему и в него. Поверила, несмотря на то, что он — биотик, а к биотикам очень многие люди относились с известной долей опасений и страхов. Часто рушились семьи именно из-за того, что объединялись биотик и небиотик. Будь то мужчина или женщина, кто-то из них был биотиком — всё равно, для небиотика такой союз был серьёзным и сложным испытанием. Эшли рисковала, но Кайден видел и чувствовал: она рисковала совершенно осознанно. И её решение встать рядом с ним, лейтенантом-биотиком — твёрдое. Менять его она не будет.
На одном из сайтов Иденского Интернета Кайден как-то прочёл интересное суждение: женщина всегда планирует очень надолго, как минимум — на два десятка лет. Потому что на ней — двойная ответственность: и за себя и за своих детей. Одного или нескольких — всё равно. Наверное, поэтому Эшли только сейчас, перед самым отлётом фрегата с Идена дала себе волю. Она решила, и своё решение менять не будет. Она удивительно полно, точно и чётко совмещает в себе логичность и разумность с эмоциональностью и чувственностью.
Кайден обнимал Эшли и чувствовал, что ей эти объятия приятны. Она радовалась возможности снять с себя психический воинский кокон. Расслабиться, улыбнуться не служебной, а совершенно естественной, обычной, искренней улыбкой. Он и не заметил, как Эшли чуть отстранилась, разомкнула объятия, встала:
— Прости, Кай. Время, — сказала она, оборачиваясь и взглядывая на фрегат, осветившийся огнями предварительной готовности к старту.
— Вот. Забыл. — Кайден, смущённо улыбаясь, поднялся с камня. — Время как секунда пролетело... А казалось... Его так много...
— Всё время галактики, Кай — наше, — сказала Эшли, оборачиваясь к нему и зажигая на своём лице спокойную искреннюю тёплую улыбку. — Всё время Галактики. Помни об этом, Кай! — она шагнула к нему, обняла за плечи, поцеловала в лоб, щёки и губы, отшагнула. — Я провожу тебя. До калитки.
Кайден взял её под руку. Ей понравилось — он сразу это почувствовал.
Вдвоём они подошли к дорожке, по ней прошли к калитке.
Эшли с сожалением отпустила руку Аленко. Тот повернулся к ней, склонился, поцеловал её в губы. Отшагнул и, повернувшись, вошёл в периметр стояночной площадки. Эшли смотрела ему вслед. Смотрела не отрываясь. Тёплым зовущим взглядом.
— Лейтенант. Вас ждёт инженер Адамс. На техплощадке, сэр, — тихо сказал один из полисменов-вахтенных, когда калитка закрылась.
— Принял, спасибо. — Аленко сделал несколько шагов к фрегату, свернул на дорожку, уходившую к корме корабля.
Там располагалась техплощадка, где всё это время инженеры и техники корабля разбирались с гетами.
Огибая опоры фрегата, Аленко успел подумать о том, как всё же хорошо, что техплощадка не видна от калитки — её надёжно прикрывают опоры фрегата, да и ограждение у техплощадки — глухое. Защита, пассивная безопасность.
Войдя в периметр ограждения, Аленко увидел сидевшего у пульта инженера Адамса. Тот обернулся, приветственно взмахнул рукой.
— Рад вас видеть, Кайден! — он встал, с наслаждением прогибаясь, размял пальцами поясницу. — Вот, заканчиваем погрузку. Четверть часа — и мы сможем стартовать. Будем готовы стартовать. Пока что есть ещё время. Взгляните, Кайден, — он указал рукой на несколько экранов пульта. — Вот краткое изложение того, что нам удалось накопать за это время.
— Интересно. — Кайден просмотрел тексты и таблицы. — Геты... эволюционируют. И — очень быстро эволюционируют. Значит, они уже точно покинули Вуаль Персея. И вышли далеко за её пределы. Можно говорить...
— Об экспансии, Кайден, — сказал инженер. — Об экспансии гетов в галактике. Эти шагоходы превратились в самостоятельную силу почти две с лишним сотни лет тому назад. И за это время сумели не только закрепиться вокруг освобождённого от кварианцев Ранноха, но и подготовиться к массированной экспансии за пределы Вуали Персея. А если так, то... Жнецы очень быстро смогут их использовать как вспомогательную силу. Этот Жнец-наблюдатель использовал их весьма и весьма профессионально. — Адамс вздохнул, скользнул взглядом по одному из экранов. — Если бы мы не поспешили... Эти машины пошли бы прямым курсом на лагерь археологов. И там была бы бойня. — Адамс нажал несколько сенсоров. — Насколько нам, технарям, удалось понять, эти машины не умеют отступать. И у них нет понятия 'невыполнение приказа'. Следуя приказу Жнеца, они бы любой ценой забрали у археологов Маяк. А уж доставить его на борт сверхдредноута — для этих шагоходов, к сожалению — чисто техническая, потому — легко решаемая проблема.
— Создали кварики себе слуг, — проговорил Аленко, пролистывая на экранах содержимое итоговых, отчётных файлов, подготовленных коллегами Адамса. — А слуги — возьми и образуй свою собственную расу.
— Бардак, конечно, у квариков царил — малоприятный, — согласился Адамс. — Скафандрики-то хотели всего лишь получить некую грубую рабочую силу и, конечно же, следуя правилу зеркализации — средство ведения войны с другими разумными органиками. Любой расы. На первых порах они всё это получили, но... Запутались в определениях и понятиях. В документации у них геты — все как один — проходят как ВИ. Но кварики напрочь забыли о том, что ВИ, получивший управленческий доступ к другому ВИ, перестаёт быть ВИ. И — становится на путь трансформации, результатом которого часто бывает преобразование ВИ в ИИ. Сетевой или индивидуальный — это уж, как говорится, карта должна лечь строго определённым образом. Дальний результат этого 'положения карты' — Утренняя война, утрата кварианцами Ранноха и укрепление позиций гетов за Вуалью Персея.
— Исполинская туманность рядом с системами Терминуса, обладает оптической и иной непрозрачностью. Обитатели Терминуса, а также всякие авантюристы из числа жителей пространств, в большей степени признающих власть и влияние Цитадели, конечно же, предпринимают вылазки в пространство Вуали, — сказал Аленко, довольно точно вспомнив строки из наиболее известных лоций.
— Вот-вот. Предпринимают. Геты, помнится, уже заманили команду одного из кораблей вглубь Вуали. Вместе с кораблём, конечно, — уточнил Адамс. — Но потом неожиданно вернули... корабль в более-менее целом виде. А вот команду они вернули — в виде хасков. Скандал в 'цитадельском террариуме' тогда вышел знатный. Насколько мне известно, этот случай с подобным исходом — далеко не единственный, но... Обжёгшись на этом инциденте, Советники распорядились надёжно блокировать любую такую информацию и держать её подальше от общедоступных СМИ. Хотя, если честно, нынешние СМИ способны охотиться только вот за такими жареными фактами. Добраться до которых Совет Цитадели не даёт им во всё большей степени. Главное, что Советники не предпринимают ничего, чтобы как-то урегулировать вопрос с подготовкой к реагированию на развёртывающуюся экспансию гетов. Две сотни лет — и мы с вами, Кайден, совершенно неожиданно видим гетов на борту Жнеца. Сверхдредноута, замечу, по любым нашим — военным или гражданским — классификациям кораблей. Есть у меня одна догадка, основанная на тактике и стратегии деятельности разведчиков: Назара давно наблюдал за гетами и избрал их в качестве наиболее вероятных и, главное, ценных и мощных союзников Жнецов. Потому-то мы и увидели гетов на борту 'креветки'.
— Машина с машиной... — произнёс Кайден, нажимая в очередной раз сенсор и пролистывая на экране файл со схемами обездвиженных гетов.
— Вы правы. Договорится мгновенно. В нашем понимании — мгновенно, — согласился Адамс. — Если считать Жнецов — народом, а я теперь почти не сомневаюсь, что Жнецы — народ, отдельная раса, то геты — подлинные слуги народа, несущего в очередной раз гибель всем расам нашей галактики. Вот так, слуга предал одного хозяина и пошёл в услужение к другому, более сильному и, может быть, более понятному для него. Правда, есть одна тонкость. Кварианцы усугубили своё положение тем, что так и не сумели создать гетов-клонов, ничем не отличающихся в своём большинстве. Несмотря на все свои технические и инженерные достижения, "скафандрики" так и не сумели сделать двух гетов полностью одинаковыми. Не говоря уж о большем количестве. И это даёт мне основания предположить, что далеко не все геты приняли верховенство Жнецов и пошли к ним на службу, как говорится, стройными рядами. Все как один. Значит, есть какое-то количество. И, думается, не маленькое, гетов, которые отказались служить Жнецам. Как и почему, а главное, зачем — тоже можно предположить. Вопрос в том, как нам, разумным органикам, реагировать на это разделение и на эту неравномерность в признании верховенства Жнецов.
— Цитадель, Советники продавили решение запретить любые разработки в этой области, — сказал Аленко, на секунду оторвавшись от чтения очередного файла.
— Да. И к чему это привело? К тому, что эти разработки продолжены были с удвоенной энергией и с утроенным финансированием. Да, я помню, что запретный плод — сладок, — сказал Адамс. — Но объявлять всех гетов агрессивными убийцами, пытаться убеждать всех разумных органиков в непременной опасности ИИ — это, по меньшей мере, странно. Уж кто-кто, а Советники должны понимать, что кварианцам так и не удалось создать армию клонов.
— Чиновники обычно в такие детали не лезут, — сказал Аленко. — Я знаю, что появление гетов 'не приветствовалось' ни в пространстве Цитадели, ни в системах Терминус.
— Не приветствовалось, согласен, — подтвердил Адамс. — Вопрос — кем не приветствовалось? Ответ — ограниченной по численности группой разумных органиков, мнение которых оказалось чрезвычайно удобным. Не побоюсь этого слова — выгодным для Советников Цитадели, возомнивших себя богами. Опасное заблуждение.
— Обычное, — буркнул Аленко. — Читал некоторые материалы по этому вопросу. Особенно внимательно стал читать после того, как силой оружия пришлось обездвиживать этих десантников-гетов.
— Кстати, формально говоря, — уточнил Адамс, — геты, они все — десантники. Есть устойчивые данные, подтверждённые неоднократно, что основу флота гетов составляют десантные корабли.
— Помню, читал, — согласился Кайден. — Кварики, что интересно, посчитали, что продвинутый ВИ — это основа по-прежнему неразумной машины.
— Если бы посчитали — было бы легче увидеть просчёт, — сказал Адамс. — А ведь не посчитали, просто приняли это как наиболее приемлемое суждение. Без проверки, без доказательств. Огульно.
— А дав гетам, считавшимся неразумными машинами, возможность объединяться, пусть и не постоянно, в сеть, кварики сделали второй шаг к своему поражению и изгнанию с Ранноха. Они тупо верили, что создали армию клонированных гетов. Полагали, что любой гет — копия любого другого, причём — полная копия. А тут... Геты объединяются, пусть и эпизодически, в сеть, обмениваются информацией, учатся, совершенствуются, восполняют пробелы в своих знаниях...
— Если же прибавить к этому то, что к тому времени у квариков-скафандриков большинство информации было на машиночитаемых носителях — вообще кисло станет, — отметил Адамс, — геты ведь получили доступ ко всей этой информации, причём настолько быстро, что кварики-скафандрики не успели и не сумели организовать должное сопротивление и активировать защиту. Насоздавали на свою голову помощничков, которые совершенно незаметно стали господами, — инженер хотел было непечатно выругаться, но сдержался. — Почитал тут, в закрытых технических архивах на местных 'зеркалах', как геты изучали историю своих 'создателей' — любой органический академик обзавидуется неоднократно точности и полноте этого изучения. Мало какой органический учёный муж так корпит над множеством документов, как корпели геты. Так что могу предположить, что своих, с позволения сказать, создателей, геты знают очень хорошо и с неожиданных сторон, учитывая, что у них нет морали, привычной для органиков, нет этики, нравственности и прочих 'канализаторов' поведения и мышления.
— Результат — коллективный разум и сориентированность на поиск ответов на всё более сложные вопросы, — сказал Аленко.
— Именно. И вот тут два варианта: геты переходят к общению со своими создателями, в роли которых пока ещё выступают кварианцы. Начинают задавать "скафандрикам" крайне неудобные вопросы, резко проявляющие возросший интеллект казалось бы ранее стопроцентно безмозглых орудий. Кварики пугаются до потери пульса, но всё: время упущено, геты уже напитались информацией и перешли к построению собственных теорий и гипотез, а значит — стали самостоятельны и независимы.
— Да, помню, читал неоднократно: домашний гет ошарашил своего владельца, поинтересовавшись, 'есть ли у данной платформы', то есть — у него, гета, душа. Кварианцы, конечно, схватились за рубильник, но геты организовали сопротивление. И разгорелась та самая Утренняя война.
— Геты не захотели возвращаться в состояние бессловесных исполнителей, — сказал Адамс. — Что-ж, как инженер и как технарь, я их понимаю. Да и не все геты непременно числили всех квариков-скафандриков в числе своих врагов. Некоторые геты продолжали считать кварианцев своими создателями. И потому — уважать и может быть, даже любить их. Потому-то в среде гетов и произошёл раскол. О котором, к сожалению, нам, людям, мало что известно в деталях, чтобы судить о его ходе и последствиях достаточно определённо.
