черновик 1

— Петр Поликарпович, а семья у Вас имеется?

— Ну можно сказать, что имеется. Жена в Бресте осталась, а дети в Брянской области.

— Тут такое дело, нам нужен человек, умеющий управлять паровозом.

— Ну, это дело не хитрое, я вот смогу,— с улыбкой произнес Слюсаревич,— Семена помощником возьму и справимся. Если еще и кочегара дадите, то совсем хорошо будет.

Долго они еще говорили о жизни, о событиях, о прошлом и будущем. Отчего то этот военный записал адрес в Бресте, по которому находится его жена. На следующий день они каким то чудным образом оказались в ангаре среди которого находился с виду новенький паровоз. Их с Семеном подвели к двум мужчинам в старомодных гражданских сюртуках:

— Александр Николаевич,— обратился к старшему приведший их сюда военный,— это именно те железнодорожники о которых Вам докладывали.

— Угу,— произнес тот глядя на Слюсаревича и Семена,— Петр Поликарпович Вы сможете управлять этим?— спросил он указывая на паровоз.

— Отчего же не смочь, смогу.

— Иван Федорович,— произнес Говоров старший, обращаясь к Яровому, — организуйте пожалуйста сменную одежду для господ машинистов и пусть они приступают, я желаю увидеть как это железо сдвинется с места.

Вот так и начали работать на новом месте Слюсаревич Петр Поликарпович вместе со своим помощником Семеном, обучая машинистов и помощников машинистов паровоза. Поначалу все им было дивным, а потом стало обыденным и как то враз, неожиданно закончилось. Петр Поликарпович Слюсаревич и Семен был отозван с непродолжительной командировки. Подписали бумаги о "неразглашении". Встретились со своими семьями которые, как оказалось специальная команда пока их не было эвакуировала из Бреста. Получили довольно внушительный продовольственный паек и деньги за командировку. Потом секретным рейсом их всех доставили с соответствующими бумагами и предписанием на станцию Поварино, где их тут же, ввиду нехватки квалифицированных кадров приняли на работу в депо, при чем Семена повысили до машиниста.

* * *

Сержант Илья Левченко был достаточно опытным бойцом и командиром, неоднократно ему приходилось участвовать и командовать, но все всегда было под присмотром товарища командира или он находился где то поблизости и с ним всегда можно было проконсультироваться и прояснить ситуацию. В этот же раз было оказано высочайшее доверие, ему совместно с Андреем Клебанюком поручили разработать и осуществить операцию по освобождению военнопленных.

— Илья, я ведь артиллерист и в Ваших разведывательно-диверсионных делах не очень,— говорил Клебанюк...

— Да ничего сложного. Произведем разведку, выясним кто и где находится, когда посты меняются, по сколько человек в секрете. Тихо подкрались и по возможности всех аккуратно уработали,— храбрился Илья Левченко, в душе осознавая, что все это проделать ох как не просто, даже имея всякие разные штучки в виде хитрых маскхалатов, хороших биноклей, тепловизоров и глушаков на винтовки и револьверы.

— Вот и хорошо. Раз тебе это настолько знакомо так и поступим, я займусь организацией лагеря, а ты силовым вопросом,— обрадовано констатировал Андрей.

Разведывательно-диверсионная группа в которую входил Игнат Соловьев и Влас Сафронов скрытно вела наблюдение за лагерем военнопленных, уже который час и все скрытно. Они уже точно знали, что никаких секретов нет. Охрана в вразвалочку ходит по определённому маршруту в пределах своего участка. Достаточно часто делает остановки, а может и вообще отойти в сторонку и просто посидеть на травке. Определили, что в патруле один немец и два с белыми повязками на рукаве, бывших военнопленных согласившихся сотрудничать с ними. В общем все враги которых нужно бесшумно ликвидировать. Наблюдали они с расстояния не менее 100 шагов поскольку местность была открытой, но такое расстояния даже для начинающего снайпера было не проблемой.

Чем хороша винтовки СВТ-40 которую за сочетание букв назвали "Светка", что автоматически подает патрон. Знай себе нажимай на курок, а в мастерской их еще и модернизировали. Приспособление под глушитель, приклад сделали откидным и с удобной пистолетной ручкой, установили затыльник для уменьшения отдачи, снайперский прицел. Так же имелся увеличенный до 20 патронов магазин...винтовка вышла очень удобной, хоть для стрельбы на дальние расстояния и не достаточно точной.

— Игнатушка, ты там поаккуратней, чтобы поменьше стирать было,— говорил Сафонов,— маманя в прошлый раз очень ругалась, когда ты этому горцу с пулемета всю бурку продырявил. Такая хорошая, черненькая, видная и мало того, что в крови, так еще и дырок уйма.

— Влас отстань. Где ты на этих голодранцах бурки видишь? Мы здесь, чтобы наших освободить. Говорил же сержант Илья, что хабара не будет. Это патриотический выход, чтобы навык не терять да дух армейский поддерживать. Отчизне помочь в трудную годину, а ты...в прицел смотри, да не промахнись.

— Ой не говори Игнатушка. Еще ни одного выхода не было, чтобы мы с тобой чего к дому не приволокли. Даже в тот раз, когда с прошлыми освобожденными да саперами на неделю ходили, так целую гармошку хитрую добыли.

— Влас, эта гармошка аккордеон называется.

— Да по мне хоть и труба, все одно ть играть не умею...— Договорить он не успел, в наушниках прозвучала команда сержанта Ильи Левченко, ответственного за данную операцию:

— Начинаем по тихому,— сразу и начали и тут же закончили ввиду отсутствия мишеней. По тихому они убрали охрану и часового на вышке. На глазах у изумленных "сидельцев", которые смотрели на них очень широко открытыми глазами собрали трофей, не забыв и на вышку заглянуть. Так же быстро все закончилось и в других местах. Воевать то в сущности было не с кем тыловое подразделение, более чем на половину состоящее с временно прикомандированных из выздоравливающей команды, разбавленное предателями, которые кроме как на карательные действия были не способны ни на что и как оказалось вооружённых палками.

У распахнутых лагерных ворот находился Андрей Клебанюк с группой в пятнистой форме и дружно сортировали народ:

— Раненых садите в автомобили. Сломанные машины подцепляйте прицепом, на них тоже садите раненых и изнеможённых бойцов. В каждую машину по санитару и кухню, Истомин! Кухню прицепите к вон той машине, а сзади нее бочку-водовозку!

— Так эта бочка на конной тяге,— разводил руками тот кого назвали Истомин,— может лучше лошадь?

— Лошадь будет тянуть телегу, а эту бочку к машине прицепи...

— Так как жеж...

— А кому сейчас легко...,— в это время к нему подбежал группа из только освобожденных бойцов:

— Товарищ командир, позвольте мы ее эту бочку прицепим, мы знаем как...

— Ага, хорошо,— обрадовался Андрей,— Истомин, возьми вот этих бойцов и прицепи бочку, за одно и фамилии спроси. После бочки цепляйте этот гроб на колесах, по недоразумению называемый броневик. Ага Литвинов, Литвинов а ну давай сюда этот мотоцикл с коляской,— потом он заметил группу освобожденных командиров,— товарищи командиры стройте бойцов в колонны и направляйтесь вон к тому лесочку,— и уже в другую сторону,— Илья Левченко, что там у тебя? Скоро закончишь?— тот в это время командовал загрузкой трофейного имущества из немецких палаток и домика в котором была контора:

— Уже заканчиваю. Чуть чуть осталось,— ответил ему Илья

— Направь кого из своих ребят показать куда колонна должна идти.

Потом он увидел мужчину который все время находится рядом

— Тебе чего,— как бы даже грубо спросил Клебанюк

— Военврач 2 ранга Климович Станислав Федорович, начальник санчасти...

— Военврач по какой специальности? — перебил его Андрей.

— Хирург,— со вздохом ответил тот.

— Очень хорошо, поедете со мной на мотоцикле, далеко не отходи по формированию автомобильной колоны будем выдвигаемся.

Автомобильная колонна выехала только через час, обогнала идущие, скорее медленно бегущие колонны и шустро скрылась в лесу. Если автомобили прямиком через ворота попадали в замаскированный лагерь, то с пешими колонами поступили по другому, их незаметно сначала перебрасывали к болоту, и только пройдя через которое они оказывались в лагере, где измученных людей ждал отдых и ужин.

На утро следующего дня начали распределять по взводно и по ротно стараясь придерживаться воинской специальности, назначать командиров, старшин и сержантов, больных и раненых, как впрочем и всех остальных осмотрели медики, составили списки самых необходимых вещей, радовало что форма были почти у всех за исключением раненых, форма которых была по большей части приведена в негодность, группа в гражданской одежде, как оказалось призывники следовавшие на пополнение в часть, но не дошли.

— Гражданских одень в польскую форму, пусть только знаки различия поспарывают,— говорил товарищ командир временно исполняющему обязанности начальника сборного пункта Андрею Клебанюку,— впрочем и раненых тоже, ее у нас достаточно. Вооружать будем польскими "маузерами", броневик этот, что с ним?

— Ходовая живая, а мотор разбит,— сказал Ави Финк, наш начальник мастерской, вернее уже цеха имеющего все основания превратиться в небольшой завод.

— Что думаешь делать?

— Можно поставить моторы от польских грузовиков. У нас их два штуки есть подходящих. Слабенькие они но и родной на БА-20 всего то на 50 лошадей.

— Ставь. Вооружишь зениткой Flak-30. Башенку срежь, а эту поставь,— и тут же обратился к врачу-хирургу Зелинскому:

— Вениамин Яковлевич, что с больными и ранеными?

— Ох Валерий Александрович, с больными и ранеными все идет согласно графика выздоровлений, но их так неожиданно оказалось много больше 100 человек, но прошу понять меня правильно, даже квалифицированная помощь достойнейшего человека, многоуважаемого военврача 2 ранга Климовича Станислава Федоровича, и беззаветный труд многих его коллег не могут заменить лечебных препаратов, это такое горе что...

— Бля,— грубо прервал затянувшуюся тираду Валерий,— Вениамин Яковлевич, говорите человеческим языком без этих выкрутасов.

— Так я же и говорю. На данный момент наш полевой госпиталь испытывает острую нужду в новейших лечебных препаратах, банальный дефицит которых приведет к затягиванию выздоравливающего процесса...

— Вениамин Яковлевич, дальше продолжать не стоит, я Вас понял.

— Клебанюк, так Вы мне и не сказали, какое количество людей находятся на сборном пункте?

— По предварительным подсчетам 723 военнослужащих из которых 76 в гражданской одежде и 34 женщины, по большей части медсестры медсанбата, но есть и жены командиров, так же освобождено 57 командиров, 118 человек на данный момент находятся в госпитале, 76 это раненые и 42 больных. По военным специальностям разноску еще не делал, элементарно не успел, хотя лист-анкету заполнили и сдали все.

— Нужно отобрать летчиков, танкистов, саперов, артиллеристов, связистов, а так же нужно подобрать людей для обучению в разведывательно-диверсионных группах. Всех остальных обучать по программе пехотных подразделений. Так же всех сфотографировать и выдать листок-справку с указанием имени, отчества года рождения, с какого города и каким военкоматом призван, адрес семьи.

— Воинское звание указывать?, поинтересовался Клебанюк

— Нет, они все за исключением рядовых, являются всего лишь кандидатами на восстановление прежнего воинского звания, а вот воинскую специальность указать нужно.

— Товарищ командир, а печать?

— Печать... на этот счет я подумаю,— пообещал Валерий.

Вопрос с печатью решился легко, в 2000 годах многие занимались изготовлением штампов и печатей, вот в одной такой богадельне и заказали.

— Внизу должно быть написано "СССР" по кругу, по обводу "За Нашу Советскую Родину", а в центре изображение "Звезда", внутри которой "Серп и Молот",— говорил Александр Николаевич приемщику заказа.

Тот лишних вопросов не задавал, только поглядывал и улыбался, как оказалось для такой работы никаких разрешений ненужно, в общем через два часа заказ был выполнен, краску же для печати взяли вишневого цвета.

Для "временного сборного пункта" день начинался как в обычной воинской части: пробежка, зарядка, завтрак и занятия. Снова учили правильно окапываться, сооружать блиндаж или дот, готовить полезные для здоровья и жизни в целом — щели, начальное знание саперной подготовки, поддержка и взаимопонимание в бою, обязательная ежедневная стрельба и уход за оружием, а так же оказание первой медицинской помощи. Возобновили и танковую обкатку, так же изучали их сильные и слабые места, а особо пугливых еще и внутрь сажали, чтобы сам убедился какой обзор и каково там, за броней.

Отобранных бойцов для РДГ обучали по упрощённой схеме нашего спецназа: бесшумная ходьба, маскировка, снятие часового, выбор и захват языка, примитивный рукопашный бой, стрельба из оружия.

Артиллеристам на схемах показывали уязвимые места танков, попутно изучали и силуэты вражеских машин включая "Тигр", "Пантеру" и "Фердинанд".

Танкистов и летчиков обучали с помощью симулятора, который был достаточно реалистичным и позволял довольно точно отработать действия в бою, применяя хитрости, уловки и прочие моменты боя, которые им предварительно показывали, и на которые следует обращать особое внимание.

А вечерами показывали фильмы в основном на военно-патриотическую тему.

* * *

— Вот здесь,— указывал место на карте бывший капитан и бывший командир танкового батальона Лютиков Иван Сидорович,— у этого брода мы стояли дожидаясь прибытия отставшей пехоты, когда приехал комиссар бригады с прокурором и машина охраны с ними, так вот он стал требовать немедленно атаковать немцев, я ему пытался сказать, что без пехоты наши танки станут легкой добычей, но где там, он сразу стал кричать, что с ним прокурор и расстрельная команда и по закону военного времени... . В общем пошли мы на штурм, а у немцев там засада была, брод они нам давали проехать, а только на горку танк подымится, так по нему все сразу немецкие пушки стрелять начинают, а этот орет сзади, командовать не умеете, а какая тут может быть команда когда в лоб на укреплённого немца бросают без артиллерийской поддержки и пехотного прикрытия еще и маневрировать не дают? В общем вся техника там осталась, все добравшихся к этому месту 23 танки, а эти увидели разгром, заскочили в свою машину и укатили. До вечера собирались выжившие одиночки и экипажи, а утром немцы сами в атаку пошли, а у нас раненых полно да контуженых, а с оружия только револьверы...в общем кто успел заскочить в полуторку, тот и спасся, неразбериха была, никто не знал куда бежать и что делать...в скорости самолет немецкий появился, машину бросили, а через три дня немцы сами нас догнали... так в плен и попал.

— Может это не Ваш комиссар был?,— попытался усомнится Валерий

— Ну как же не наш, что я его в морду не знаю, наш это старший батальонный комиссар Фельдман.

— Н-да, дела,— тут же согласился Клебанюк,— и давно это случилось?

— Да дней двадцать как, или чуть больше,— по русски почесав затылок ответил Лютиков

— Может там трофейщики уже все подобрали...